МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

Рубрика в газете: ВЛАСТЬ И ЗАКОН, № 2000 / 28, 14.07.2000, автор: Владимир ПЕТРОВ

В кулуарах власти сегодня бродит идея создания на территории Чечни трёх зон безопасности: севернее, южнее Терека и в горных районах. В первой планируется сделать упор на восстановление экономики, во второй – на утверждение гражданской власти, ну а в горной – проводить специальные операции против недобитых боевиков. На мой взгляд, рациональное зерно в этой идее есть, но она нуждается в корректировке, особенно третьей её части. Авторы такого подхода забывают о происходящем ныне формировании в горных районах Чечни особой зоны, приграничной, хотя ещё не оформленной документально, но уже существующей в действительности. В этой зоне уже проходят стабилизационные процессы, которые нуждаются в подкреплении. Параллельно осуществляются действия, направленные на пресечение попыток боевиков взять реванш. Эта двойственность, а также прогнозируемые неблагоприятные тенденции развития обстановки в приграничье заслуживают того, чтобы обратить на пограничную зону более пристальное внимание.

Почему Магомед только одну лошадь купил

Хуландой – маленький аул в Южной Чечне, на развилке троп, ведущих через перевалы в Грузию и Дагестан. Из местных осталось до десятка человек, в основном занятых выпасом скота. На высоком шесте укреплена белая тряпка – опознавательный знак для федеральной авиации. Обстрелов здесь боятся пуще всего, во время пролётов “вертушек” прекращается всякое движение. Один из неразорвавшихся НУРСов местным жителям помогли обезвредить пограничники.

Мы с разведчиками Итум-Калинского отряда сидим в гостях у главы администрации Хуландоя Магомеда Персова за чаем, слушаем рассказ старожила о тяжёлом житье-бытье в военное лихолетье. Если верить Магомеду – а оснований усомниться в его лояльности к пограничникам у последних нет и, надеюсь, не будет, – соседству с “зелёными фуражками” он рад. Несмотря на то, что некоторая часть удобных пастбищ оказалась для него потерянной.

– Это мелочи, будем пасти скот в другом ущелье, – делится планами Магомед. – Главное – с приходом пограничников стало спокойнее жить. Прежде по горам ходило много разного народу, с документами и без. Скот пропадал…

Под “крышей” пограничников Магомед хочет привести своё хозяйство в довоенный вид. Считает, что польза будет обоюдной: он не отказывает в помощи в наблюдении за всем происходящим в горах, а продуктами помогает уже сейчас, правда, по бартеру – у самого запасы невелики.

Магомеда Персова и других хуландойцев можно отнести к числу тех, кто устал от войны и хочет нормальной жизни. О боевиках говорит с раздражением, подчёркивая свой, хозяйский взгляд на проблему:

– Еле выторговал на базаре лошадь. Одну! А мне надо минимум четыре. Цены взлетели из-за боевиков: им-то сейчас деваться некуда…

Действительно, дорога от Шатоя вдоль Аргуна упирается в боевые порядки федералов, дороги в своей зоне ответственности жёстко контролируют пограничники. У боевиков нет возможности вольготно, как прежде, разъезжать по предгорным сёлам, вот они и меняют свои “джипы” и “Нивы” на другие “вседорожники” – лошадей и осликов. Цены на одну голову взлетают при этом до двухсот долларов – где уж тут пастухам выдержать конкуренцию.

 

“Пастухи” в высшим образованием

Людей, рассуждающих так же, как и Магомед, со слов офицеров, занимающихся работой с местным населением, немало. Однако записать их одним махом в сторонники “зелёных фуражек” – значит совершить ошибку. Тот же хуландойский глава администрации открыто говорит о том, что поддерживает связи со своими грузинскими родственниками. Понравятся ли ему и другим, находящимся в такой же ситуации, неминуемые ограничения былой вольницы? Опыт укрепления режима государственной границы в других республиках Северного Кавказа показывает – вряд ли. Для урегулирования спорных вопросов понадобятся время и усилия, и даже при благоприятном стечении обстоятельств недовольные новыми порядками всё равно будут.

Но эта проблема для чеченского приграничья ещё не стоит во всей остроте – хотя бы потому, что ещё не все местные жители, распуганные войной, возвратились домой к прежней жизни, в которой есть место мыслям о дальних родственниках. Актуальнее другая проблема, суть которой сводится к тому, что менталитет непокорных со времён Ермолова горцев не позволяет многим из них вот так запросто “снять шапку” перед федеральной властью, которую представляют в приграничье “зелёные фуражки” и военные комендатуры. Не говоря уже о том, что есть среди местных и “кровники”, зацикленные на мести российским военнослужащим и продолжающие содействовать боевикам.

В этой связи показателен один из документов, попавших в руки к пограничникам. Это ходатайство начальника Итум-Калинского штаба по чрезвычайным ситуациям Яхъяева на имя Масхадова и других высокопоставленных чиновников “независимой” Ичкерии. “В тяжкие дни войны, – написано в нём, – сотни сынов и дочерей нашего района с оружием в руках встали на защиту нашей любимой Родины. Нога российского агрессора не топтала священную землю наших гор. Наш район не был под оккупацией российских войск. И мы гордимся этим.

В настоящее время в районе сложилось крайне тяжёлое экономическое положение. Нет элементарных условий проживания. В большинстве сёл нет электроэнергии, не восстановлены разрушенные войной дороги и мосты. В районе более 500 пенсионеров, 42 семьи шахидов, около 300 сирот и более 200 остронуждающихся семей, которые не имеют никаких источников доходов и проживают в крайней нищете.

Во имя Аллаха милостивого и милосердного просим вас выделить для нашего района 750 тонн зерна или 500 тонн муки”.

Такое вот послание, не дошедшее до адресата. Сопоставим его с рассказом начштаба Буйнакской мотострелковой бригады, недавно уступившей место пограничникам в Шарое: “Когда мы подходили к населённому пункту Химой, то встретившийся нам благообразный старичок искренне заверил нас, что в посёлке боевиков нет. Мы поверили аксакалу, а на подходе попали в засаду. Был бой, мы понесли потери, но и боевики не досчитались десятерых”. Ну как тут не сделать вывод, что благообразный старичок был как раз из тех, кто гордился историей приграничья, “не осквернённой” присутствием российских войск?

Пособников боевикам стало заметно больше сейчас, когда их группы перестали пользоваться в целях маскировки радиосвязью и перешли на посыльных. В основном это подростки, люди преклонного возраста или женщины. Кто работает за идею, а кто за деньги – поди разбери. Некоторые из задержанных выдают себя за рабов, но гораздо чаще – за пастухов, якобы ищущих потерявшийся скот. Недавно пограничная разведка задержала трёх таких “пастухов”, с высшим, кстати, образованием. Нет никакого сомнения в том, что они если и не осуществляли передачу информации, то определённо вели разведку возможных маршрутов за кордон.

 

Власть без денег и средств – фикция

Пограничники постепенно, но настойчиво расширяют свои зоны ответственности в приграничье. Боевиков, понятное дело, это не радует. Сейчас, однако, они не вступают с “зелёными фуражками” в прямые столкновения, ограничиваясь ведением разведки. На то есть причины: во-первых, “зелёнка” в высокогорных районах ещё не распустилась, а значит, подобраться к позициям пограничников, не выдав себя, трудно; во-вторых, не все ещё перевалы открылись настолько, чтобы можно было попытаться осуществить переправу людей, оружия и боеприпасов для продолжения террористических действий. Боевики выжидают, прячась при этом не только в труднодоступных местах, но и оседая в населённых пунктах на вполне легальном основании. Естественно, они всячески противятся налаживанию мирной жизни. В ход идёт подкуп, запугивание, ваххабитское оболванивание и, конечно же, террор: поджог школ, обстрел РОВД, взрывы в зданиях администраций. С целью поссорить местное население с пограничниками боевики пускаются на провокации: то позиции “зелёных фуражек” обстреляют со стороны близлежащего населённого пункта, то наоборот.

Пока в таком своеобразном “перетягивании каната” побеждают военные: у них в приграничье реальная власть, и они распоряжаются ею довольно умело. Под крылом федералов становятся на ноги местное самоуправление и органы милиции. Местное население хоть в какой-то мере начинает чувствовать себя защищённым. Однако без серьёзной экономической поддержки об эффективности устанавливающейся власти говорить не приходится.

Особенно это касается двух районов южной Чечни – Шаройского и Чеберлоевского. Они, по сути дела, оказались отрезанными от внешнего мира. На север двигаться небезопасно: там ещё “гуляют” боевики и продолжаются контртеррористические акции. На восток, в Дагестан, тоже пути нет: после прошлогодних августовских боёв у тамошнего населения отношение к чеченцам резко изменилось в худшую сторону, к тому же в Цумадинском районе тоже стоят пограничники. Сюда, в образовавшийся “мешок”, не доставляют ни гуманитарной помощи, ни пенсий и пособий. Пока с местными жителями делятся военные, но на такую “гуманитарку” их паёк не рассчитан. В силу этих обстоятельств в Шаройском районе, например, народ настроен на присоединение его территории к Итум-Калинскому: там местная власть больше проявляет заботы о своих подопечных.

Обстановка в самом Шарое осложняется ещё и тем, что там нет военной комендатуры и весь груз ответственности за поддержание порядка лежит пока только на пограничниках. Обживать очередную зону ответственности “зелёные фуражки” начали уже по испытанной схеме: созвали горцев на сход, разъяснили, почему и зачем они прибыли в этой район, рассказали о “мирских” новостях. Удивительно, но многие из шаройцев не знали, что в России избран новый Президент. До добровольной сдачи оружия, как в Итум-Кале, дело пока не дошло: для этого нужно приложить много усилий. Рано ставить на повестку дня и вопросы о каких-либо сдвигах в социальной сфере: для этого нет ни сил, ни средств.

Вывод из всего сказанного напрашивается такой: надёжно прикрыть государственную границу на чеченском направлении, обеспечить порядок в приграничье, не имея поддержки среди местного населения, будет очень проблематично. Привлечь же горцев на свою сторону только тем, чем занимаются пограничники сейчас – разъяснительной, пропагандистской работой и только иногда, ввиду ограниченности средств, конкретной помощью, – тоже гиблое дело. Нужно, судя по всему, выделение чеченского приграничья в особую зону внимания российского Правительства, чтобы “зелёные фуражки”, как это было уже не раз, не оказались меж двух огней.