Неслучайные люди. Неслучайная книга
Рубрика в газете: Дышат почва и судьба, № 2020 / 28, 23.07.2020, автор: Владимир СЕМИБРАТОВ (г. КИРОВ)
Как выражался один из героев романа Артёма Весёлого «Россия, кровью умытая», «вот начинаю писать». А писать собираюсь о недавно вышедшем в Томске сборнике прозы Николая Бренникова «Случайные люди», перекликающейся с названным произведением его своеобразным изводом – повестью «Дурак, или Люди лета 1920-го». Но если у Артёма Весёлого показаны в переломную эпоху революции и гражданской войны страна и её народ в целом, то у Николая Бренникова – Сибирь и крестьянство, оказавшееся между Сциллой белых сил и Харибдой красных. Вспомним хрестоматийное из фильма «Чапаев»: «Белые пришли – грабют, красные пришли – грабют. Ну куды крестьянину податься?» (кстати, представляя собой расписанную по дням хронику беспощадного, но не бессмысленного бунта, повесть «Дурак» – это по сути дела сценарий фильма, который, будучи поставлен, явно имел бы зрительский успех не хуже того же «Чапаева» или «Белого солнца пустыни»). Вот и подаются в тайгу крестьяне, ранее воевавшие с Колчаком, чтобы теперь выступить против обманувших их большевиков вместе с представителями свергнутых имущих классов.
При этом и красные, и белые ни во что не ставят человеческую жизнь, к чему привыкли в предшествующие годы. И продолжает умываться кровью Сибирь, как прежде вся Россия, а пишущий об этом Николай Бренников, пытаясь понять психологию тех и других, разобраться в их судьбах и характерах подобно участнику и свидетелю подобных событий в Крыму Максимилиану Волошину, за тех и других символически молится. Главный, отнюдь не положительный, но не могущий не вызвать симпатии герой повести Савва Сенцов искренностью суждений и смелостью действий напоминает персонажей книг Андрея Платонова. Озабоченный идеей благоустройства земли, этот «блаженный агроном» не случайно характеризуется одним из его знакомых как «самый простодушный человек на всём белом свете». С точки зрения обывателя Сенцов – дурак, что, в общем-то, и не ново: следующий заповедям Христа князь Мышкин из знаменитого романа Достоевского прослыл, как мы знаем, идиотом.
Следующая за «Дураком» повесть «Чем жить?» поневоле приводит на ум названия таких шедевров отечественной литературы, как «Что делать?», «Кто виноват?», «Кому на Руси жить хорошо?». Только теперь один из глобальных вопросов русской действительности решается молодыми людьми, живущими более чем через полвека после описанных в «Дураке» событий. На новом витке истории они также пытаются постичь «подноготную истину Томска, Сибири, России», что без связи времён просто невозможно. Вот и мелькают в «Чем жить?» имена некоторых уже знакомых читателю по предыдущему произведению героев, а также их потомков, превращая оба, казалось бы, совершенно разноплановых произведения в своеобразный диптих.
Рассуждая о том, что происходило в стране в далёкие и недавние времена, герой повести, от лица которого ведётся повествование, несмотря ни на что твёрдо исповедует такой «категорический императив»: «…Остаюсь при своих национальных корнях и заблуждениях». И вообще во всём, что включено в книгу Николая Бренникова, говоря пастернаковскими словами, «дышат почва и судьба». Даже в открывающих сборник различных по тематике и жанру рассказах, в которых наряду с нашими современниками фигурируют Николай Гоголь и Алексей Хомяков, Фёдор Достоевский и Аполлон Григорьев, Владимир Ленин и Иосиф Сталин, и даже Адольф Гитлер той поры, когда из него мог бы выйти неплохой художник. И весь ход повествования показывает вовсе не случайный выбор людей, собранных автором под одной обложкой.
Стремясь «мастерить литературу из реальности», Николай Бренников там, где это необходимо, прибегает к гротеску, фантасмогории, снам. Изящный язык, необычные сравнения делают его книгу ещё более привлекательной.
Емкая рецензия Владимира Семибратова обращает на себя внимание спокойной аналитикой и аргументированной параллелью между знаменитым романом Артёма Весёлого и “Дураком” сибиряка Николая Бренникова. Изображению в литературе нашей гражданской войны не повезло, так как до конца 1980-х советская цензура душила всякок свободное мнение о прошлом страны. Суждения В. Семибратова, по-видимому, полезны и другим литераторам, стремящимся понять природу русской междоусобицы, тянущейся практически 100 лет. В контексте этих ста в России по-особому звучит словосочетание Н. Бренникова “случайные люди”. Думается, оно способно подтолкнуть читателя к рефлексии над собственной (не)случайностью в его текущей ситуации, а, возможно, и вообше в нашей жизни.
Борис Пойзнер
Все повторяется, и замалчивая историю “угрюмой” к Москве Сибири и ещё больше Дальневосточной республики, власть вызывает пока ещё тихий, а в Хабаровске уже явный протест. Не надо “вытирать ноги о провинцию”, как уже говорилось в одной недавней публикации.