Новая задача литературы
Рубрика в газете: Нужна ли АСПИР?, № 2024 / 46, 29.11.2024, автор: Ольга ИЖЕНЯКОВА
Те, кто читает литературную прессу, так или иначе слышали про АСПИР, для большинства (если не для всех или почти всех) – это непонятная организация с непонятным уставом, непрозрачными источниками финансирования и какой-то особенной сферой влияния. «По плодам их узнаете их», но плодов их не видно. Впрочем, это моё частное мнение, у меня зрение в последнее время стало ухудшаться.
У каждого времени свои герои. Сейчас время великих трудов. Быстрых и оперативных действий. Запросы общества резко изменились. Литературный мир, похоже, этого не заметил. А жаль. Есть над чем подумать. Вот пример. Бывшая первая леди США Розалин Картер, жена президента Джимми Картера. Кем бы она ни была, женой губернатора Джорджии или первой леди в Белом доме, Розалин боролась за равный доступ к медицинской помощи богатых и бедных, стремилась вывести психические заболевания из «серой зоны», снять табу с обсуждения старости, слабоумия.
В 1982 году Розалин основала Институт, чтобы помогать людям, которые ухаживают за своими больными родственниками или соседями. Её опыт постепенно переняли другие страны, постепенно стали приниматься законы, которые в людях с ограниченными возможностями «увидели» обычных людей. Это, на мой взгляд, и есть новый виток развития человеческой цивилизации. Скажете, нет? Меня это не касается. Но… (не дай Бог!) стоит сломать руку, ногу, позвоночник – и твои возможности резко ограничиваются, ты уже понимаешь простую истину: ты не принадлежишь к большинству людей, умеющих самостоятельно выполнять обычные дела. И, что хуже всего, общество перестаёт тебя замечать. Да и для государства ты – человек-невидимка. Вывести из «серой зоны» людей с ограниченными возможностями – вот, на мой взгляд, задача настоящей литературы. Создать общественное мнение, нормальную законодательную базу.
В 2018 году я приняла в семью ребёнка-инвалида, взяла из детского дома инвалидов. И тут мне открылись такие глубины: нас не любят в детской поликлинике (мягко сказано), открыто ненавидят в детском саду (нянечка: «Инвалиды должны дома сидеть!»), в ЖЭУ прямым текстом: «Сами делайте пандусы и ступеньки!», на детской площадке: «Катя, перестать играть с инвалидом!»… Я резко стала неудобной для всех инстанций и чиновников и быстро поняла: вся забота о людях с ограниченными возможностями носит сугубо формальный характер. Конечно, я не сдавалась и не сдаюсь. Писала в СМИ, прокуратуру, привлекала депутатов (для последних важнее всего было сфоткаться с ребёнком)…
А ещё я поняла, что организации, которые производят средства реабилитации, рассчитывают, что им лично они никогда не понадобятся. Неудобные туторы, постоянно натирающие ортезы, аппараты на ноги позапрошлого века, ну и, разумеется, тяжёлая, как все грехи мира, инвалидная коляска.
Когда мне говорят, мол, ваш сын криво ходит, я уже не отвечаю, что он раньше не ходил. Устала. Один Бог ведает, чего мне стоило, чтобы малыш пошёл в школу «как все». Наш путь трудный, но он не уникальный, в обществе много людей, нуждающихся в помощи. Это и старики, живущие в пятиэтажках на верхних этажах, где нет лифта, и они годами на улицу не выходят, и пострадавшие в разных ДТП, прикованные к постели и бесконечно играющие в компьютерные игры, не говоря уж о слепых. Таким людям много не нужно, иногда достаточно просто поговорить, подержать за руку.
Но литературе, к сожаленью, дела до этого нет.
Литературе до этого дело есть.
А вот “литераторам” из АСПИР – да, дела нет.
Им некогда.
Они чавкают.
АСПИР – это воплощённая мечта Бендера