Памятник Дзержинскому – на Лубянку!
Рубрика в газете: Холодные головы, № 2021 / 7, 25.02.2021, автор: Николай ОФИТОВ
Вот такие пришли современные звери,
Коих вряд ли ещё где-нибудь отыскать.
И стою я и плачу в толпе оборзелой,
Всё готовой разрушить, украсть, оболгать.
В последнее время всё чаще и чаще раздаются голоса и сообщения в печати о возвращении памятника выдающемуся деятелю Советского государства и создателю ВЧК по борьбе с агентами иностранных разведок и их сообщников в нашей стране Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому на Лубянку. И это закономерно вернуть знаменитую скульптуру – великое творение Евгения Вучетича на историческое место, где он стоял до ельцинского государственного переворота в августе 1991 года.
Вандализм с памятником случился 22 августа. Москва бурлила орущими, словно сошедшими с ума, толпами народа, которые вывели на улицы предатели страны, соблазнив легковерную публику обещаниями безоблачной райской жизнью. Многие тогда клюнули на их обманные речи. На Лубянской площади в тот день, который клонился уже к вечеру, происходило что-то невозможное – многотысячная толпа вот уже несколько часов кряду ревела, оглушая окрест, и скандировала ругательства и отборную брань в адрес КПСС и КГБ. Толпа напирала к памятнику и в тесноте могла раздавить любого зазевавшегося или дать по голове, стоило только что-то ей возразить. У памятника «Железному Феликсу» кто-то размахивал руками, кто-то кричал, привлекая к себе внимание собравшейся дикой толпы. Один бойкий косматый парень взобрался на пьедестал и прикрепил плакат к статуе Дзержинского с крупными жирными буквами: «Хунте – конец!» Ниже, на чёрном граните намалевали краской и мелом: «кровавый палач», «антихрист», «дерьмо в кожаном пальто» и ещё какие-то гнусные надписи. Над толпой развевались триколоры.
И новые вандалы не ведали, что творили. Эти вонючие клопы и козявки «судили» выдающегося деятеля Советского государства, образованного человека, много сделавшего по его созданию и укреплению от наскоков врагов, как внешних, так и своих. Он не был по национальности русским. Родился в 1877 году в семье польских интеллигентов-землевладельцев. Польша в то время была в составе Российской империи, и Феликс являлся её гражданином. В раннем детстве хотел стать католическим священником. В гимназии любимым его предметом был закон Божий. И тут он знакомится с идеями социализма в кружке, называвшемся «Сердце Иисуса». Откуда и начался его путь в революционеры. На коронации Николая Второго Дзержинский поклялся бороться до последнего вздоха с царизмом. Под псевдонимом Яцек он ведёт кружок ремесленных и фабричных учеников, и передавал деньги, заработанные уроками помещичьим детям, на развитие революционной организации. Печатал листовки, для чего на чердаке бабушкиного дома смастерил нелегальную типографию. Ближе всего ему были позиции пролетарского интернационализма.
В 1893 году вступил в ряды Литовской социал-демократической партии. И успешно агитировал рабочих, призывая их к борьбе за свои права и справедливую жизнь. Себя называл «лютым врагом национализма». В 1900 году он – один из основателей Социал-демократической партии Польши и Литвы, во главе которой стояла пламенная революционерка Роза Люксембург. Эта партия выступала за пролетарский интернационализм и сотрудничество с русскими марксистами. Любой компромизм Дзержинский не признавал, и в 1901 году писал: «Я не могу наполовину ненавидеть или наполовину любить, я не могу отдавать половину своей души, я должен отдать или всю душу, или ничего».
В 1897 году его за революционную деятельность арестовывают. Впоследствии в анкете Дзержинский напишет: «Арестовывался в 1897, 1900, 1905, 1906 и 1912 годах; просидел всего 11 лет в тюрьме, в том числе на каторге, был три раза в ссылке, всегда бежал».
Почти 20 лет он находился в неволе. В тюрьме заболел туберкулёзом. Ухаживал за своим больным туберкулёзом товарищем, от него и заразился. Но обладая сильным характером, не согнулся, не сдался судьбе, и в дневнике 10 мая 1908 года писал: «Не стоило бы жить, если бы человечество не озарялось звездой социализма, звездой будущего». И как только Дзержинский вышел на свободу, он присоединился к большевикам, сначала в качестве делегата СДП и Л, а затем его избирают в Центральный комитет большевистской партии на летней партийной конференции 1917 года.
И вот свершилась Октябрьская революция. Дзержинский принимает в ней самое активное участие. По поручению ЦК партии в момент восстания 24 октября осуществлял строжайший контроль за почтой и телеграфом; вечером руководил операцией по захвату Главного телеграфа. Был делегатом 2-го Всероссийского съезда Советов (25–27 окт.) и выступил с одобрением ленинского Декрета о мире. И на всех последующих съездах избирался членом ЦК.
И вот глава советского правительства Владимир Ильич Ленин доверяет Дзержинскому труднейший пост начальника ЧК. Тот работает, ест и спит в своём кабинете на Лубянке. Ведёт спартанский образ жизни, за что и получил прозвище «железный Феликс». Отказался от всех привилегий, которые не имели другие чекисты. Питался в простой столовой, где питались все сотрудники ЧК. А если кто-то приносил Феликсу Эдмундовичу что-нибудь получше, он строго спрашивал: «Вы имеете в виду, что это сегодня подавали на ужин всем?» Тот смущался, опускал глаза и не знал что ответить.
Исключительная честность, высокая работоспособность, готовность пожертвовать как самим собой, так и другими во имя идеалов революции поражали знавших его людей. «Я никогда не щадил себя, – сказал он в своей последней речи перед смертью, – и в этом моя сила». Хорошо известно, Феликс Дзержинский стремился искоренить коррупцию, несправедливость и преступления на земле и хотел, чтобы национальная вражда и войны ушли из нашей жизни навсегда. «Я бы хотел обнять всё человечество, поделиться с ним моей любовью, согреть его, отмыть его от скверны современной жизни», – говорил он.
Так Дзержинский и жил, как говорил, не отступая от своих нравственных убеждений и правил ни на шаг. Не разменивал себя на пустяки и другим не советовал этого делать. И повторял, что чекист должен обладать «горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками».
Враги Российского государства, его клеветники изображают жертв красного террора невинными овечками, а ВЧК, которую возглавлял Дзержинский, «самой ужасной террористической организацией в истории», а его «страшным человеком». Но это не правда, а ложь и клевета недоумков и горе-историков и писак, вроде Гуля, Волкогонова, Быкова, Сванидзе, ненавистников русского народа и брызжущих ядовитой слюной на свою Родину, давшая им всё для нормальной жизни, а они вылили на неё и продолжают лить ушаты зловонных помоев, выходящих из их поганых ртов. Что свойственно жлобам и снобам, людям с больной психикой, куцым мышлением и мнящим себя «великими».
А тем временем вандализм на площади продолжался. Неслась дикая брань разъярённых хулиганов, подогретых алкоголем. Сидевшему на памятнике парню истошно кричали с земли:
– Крепи удавку! Будем вешать главного чекиста!
– Кончать Феликса! – сипел какой-то лысый мужчина.
– Тирану место на свалке! – вторили им в ответ.
Чего только ни орала толпа, готовая растерзать любого не согласного с ней. Но немало было и зевак, пришедших просто лицезреть. Давать отпор хулиганам никто не собирался. Вдруг появился новый Гапон – священник Глеб в распахнутой рясе в окружении манифестантов. Этого иуду, не без известного «народного» депутата Глеба Якунина, приходилось видеть и на других подобных сборищах митингующих. Ему поднесли мегафон и он стал призывать сбросить «железного идола» с постамента, расплавить или продать на металлолом. Под визг наэлектризованной толпы, он, взмахивая рукой кверху, выкрикивал:
– Коммунистической тирании конец! Всех большевиков на гильотину!
– Верно, отец Глеб! – ревела толпа. – Долой КПСС, партию преступников! Разогнать КГБ! Сво-бо-да! Сво-бо-да!..
От непрерывных криков на площади, казалось, сотрясался воздух. В толпе постоянно мелькали знакомые депутаты и журналисты, виденные по телику. Слышалась и иностранная речь. Возможно, зарубежные корреспонденты пытались не упустить такой момент, и зафиксировать происходящее здесь, на площади, перед учреждением, которое должно было пресекать подобные действия и сходки, а ему самому пришёл конец. Подавляющее большинство составляла здесь молодёжь, лихорадочно-возбуждённая, зная, что теперь любые её бесчинства сойдут с рук, тем более она помогала новой власти – шайке предателей, наобещавшей ей лёгкой жизни, утвердиться у руля страны. Эти разнузданные, прокуренные, поддатые недоросли, ведомые солидными взрослыми, чувствуя свою безнаказанность, бесчинствовали, как хотели: били стёкла в окнах зданий партийных органов, на стенах домов и витринах малевали ругательные надписи, обливали масляной краской и чернилами мемориальные доски и памятники неугодных им личностей. А на здании СЭВ на Калининском проспекте кто-то, издеваясь над трагической смертью министра внутренних дел Бориса Карловича Пуго, написал, перефразируя известные стихи великого русского поэта: «Забил я пулю в тушку Пуго».
И ближе к вечеру, к памятнику, раздвигая толпу, под бурные овации, подъехал крытый фургон. Свисающий с памятника трос сразу, наперебой, подхватили несколько рук и стали прикручивать его к крюку на заднем бампере. Когда взревел мотор, площадь оглушили радостные возгласы толпы. Тут машина дёрнулась и медленно поехала. Зрители отхлынули, ожидая падения бронзового исполина. При натяжении троса раздался металлический скрежет, надрывный вой двигателя, но памятник даже не дрогнул. На второй попытке трос оборвался. А толпа продолжала куражиться и распаляться ещё больше, становясь агрессивней и злобней.
Какой-то человек призывал толпу прекратить снос памятника. Но она только зубоскалила, шумела и оскорбляла его. Разгулявшиеся сатанисты готовы были ворваться, если бы дали команду, и в само здание КГБ, ей это ничего не стоило, где в то время, наблюдая из-за штор на окнах, находились всесильные когда-то чекисты. Но теперь руководство КГБ было уже бессильно против этой шумевшей и творившей своё грязное дело толпы. Или в руководстве чекистов оказались свои посланники сатаны – горбачёвы и ельцины в лице крючковых, способствующие демонтажу Советского Союза, а может были главными дирижёрами его развала – расчленения нашей Родины. Пока сия тайна покрыта архивным мраком, которая должна будет когда-то открыться.
Ведь всесильной тогда Госбезопасности, во главе которой стоял Владимир Крючков, не составляло особого труда интернировать Ельцина и его воровскую группу политиканов, специальная группа уже ждала приказа об аресте предателей, но этого, к глубокому сожалению, не было сделано, как пишет хорошо знавший деятельность этой организации выдающийся русский писатель и публицист Александр Проханов (Завтра, 2021 г., № 1).
И теперь приходится только догадываться, что КГБ в перестроечное время, наверное, играл первую скрипку в развале страны. Возможно, так и было. Под контролем службы Госбезопасности проходила пресловутая перестройка, которую ещё намечал Юрий Андропов, возглавлявший тогда КГБ, а после стал генеральным секретарём ЦК КПСС. Он же поднимал вопрос об отделении республик от коренной России. И этот изуверский план осуществили Горбачёв и Ельцин, причём Андропов симпатизировал Горбачёву и вытащил его из Ставрополя в Москву. Как оказалось, на погибель страны. И когда власть перешла к Ельцину, то Крючков не был арестован вместе с другими членами весьма загадочного ГКЧП, а оставался на свободе. Всё это наводит на мысль: КГБ совсем не мешал сокрушению Советского Союза, а напротив, активно способствовал этому.
В самый разгар сноса памятника появился известный депутат, второе лицо в столичной мэрии Гавриила Попова, Сергей Станкевич, из молодых да ранних, один из активных лидеров перестройки и развала СССР. Вскоре он, получив крупную денежную взятку, сбежит от наказания в Польшу. Проведёт там несколько лет, и вновь, как ни в чём не бывало, вернётся в Россию. Ныне он завсегдатай телевизионных тусовок, где толкает «глубокомысленные» речи об устройстве страны и её развитии.
Нужно было спасать памятник, но Станкевич, кажется руководящий толпой, не принимал никаких мер к вандалам. Для них какие-то машины подвезли ящики с водкой. Разумеется, не без согласия властей столицы. Снос памятника Дзержинскому затягивался, и пьяная орущая толпа всё призывала идти на штурм здания КГБ, и поддерживающих штурм было большинство. А автомобильный мотор надрывно гудел, пытающийся всей своей силой одолеть бронзового «Рыцаря Революции». Но все попытки сбросить памятник были тщетны. Стали ждать приезда тяжёлой техники. Рёв толпы несколько попритих. Станкевич успокаивал собравшихся, что-то говорил… Похоже, трусил перед ними. А иностранные разведчики шныряли вовсю, ожидая пролития крови, надеясь на провокаторов, этих извечных смутьянов. И всё происходящее фиксировали на камеру. Наконец показалась стрела крана с эмблемой и названием фирмы «Крупп». Это был кран немецкого производства.
Но «Железный Феликс» не рухнул на толпу, А устоял на своих чугунных ногах, и кровь людская, к ожиданию иностранных корреспондентов, не пролилась на Лубянскую площадь. Ночью памятник демонтировали автокранами, и тягач его увёз. Пар толпы, опоённой водкой и наркотой, был выпущен.
От увиденного и пережитого на душе было гадко и горько, какая-то пустота обволакивала её. Я медленно, потом, всё быстрее и быстрее уходил прочь… Позже стало известно, что той самой ночью на пьедестале поверженного памятника, вокруг которого громоздились кучи мусора и пустые бутылки, кто-то чётко вывел крупными буквами: «Прости, Феликс, не уберегли!»
Да, не уберегли, как не уберегли и великую Державу с названием ёмким, СССР, которую создавали и защищали ценой своих жизней от многочисленных лютых врагов всех мастей наши славные предки, ведомые вождями революции и Советского государства. И среди них был Феликс Эдмундович Дзержинский.
Эта светлая личность, служившая народу и стране. Он не занимался мздоимством, казнокрадством и другими неблаговидными делами, пресекал их. Дзержинский возглавил спецслужбу во время Гражданской войны. Обстановка была сложная и опасная. Враги, как внешние, так и внутренние не оставляли своих коварных планов в ликвидации молодой страны Советов, и наседали со всех сторон. Вопрос стоял: «Кто кого?». В связи с этим приходилось быстро принимать порой жёсткие решения. И кто бы их не принял, находясь на этом месте службы по борьбе с контрой и прочим отребьем. И напрасно обвиняют недруги Дзержинского в каких-то кровавых казнях. Не он ли в самый разгар Гражданской войны, в начале 1920-го года смело внёс в ЦК РКП(б) предложение об отмене применения смертной казни органами ЧК. И это предложение главного чекиста было принято. Это ли не акт доброй воли?! А вот на Украине этому не вняли, и смертная казнь продолжалась. А ныне там бандеровцы, находящиеся у власти, погрязли в крови невинных от своих злодеяний, и всё продолжают обвинять Дзержинского и его соратников, да ещё русских с Лениным, который и создал эту самую Украину в нынешних границах. А так бы её и не было.
А Дзержинский злодеяниями не занимался. За его плечами – мытарства, нищета, царские застенки, где и подхватил тубекулёз. Как только выжил? И отдал жизнь за освобождение народа и его свободу.
Всякие злобствующие критиканы как только не называли и обзывают этого человека, которые пигмеи по сравнению с ним, приписывают ему малограмотность и не способность глубоко мыслить. А Дзержинский, если кто не знает, был очень образованным человеком, и глубоко знал творения современных классиков и литературы, и философии, и юридическое право. В тюрьмах и ссылках время даром не терял, проходил науки самостоятельно. И освоил их отлично. Многие «подкованные» специалисты проигрывали ему в знаниях своего предмета. Дзержинский знал что делать и как добиваться своей цели. И не позволил бы глумиться варварам и недоумкам над Родиной, а пытался бы её сохранить. И сделал бы это! А предателей, чего не сделал «чекист» Крючков, арестовал бы, которым ныне ставят памятники и Ельцин-Центры. Дзержинский такого не позволил бы, находясь у власти. Он хорошо знал цену подобным людям, таким, как Ельцин, Солженицын, Собчак, Окуджава, Бродский, Гранин, клеветавших на свою страну и народ, называя его совком и быдлом…
И настало время вернуть памятник Дзержинскому на Лубянку, где он и стоял, украшая город своей величественной бронзовой фигурой. Россия и её люди должны знать и не забывать своих истинных героев, среди которых Железный Феликс был в первых рядах и оставил добрый след в истории. Это станет ещё одной необходимой скрепой фундамента сильной и независимой России в строительстве нашего будущего.
Конечно. нужно вернуть. Но есть у нас в россии такая национальная забава: пинать мёртвых. И она, похоже, неискоренима.
Мне стало понятно, что инициатива установки памятника либо Железному Феликсу, либо Александру Невскому по решению большинства голосующих это частная инициатива, не обязывающая власти страны и Москвы реагировать действием. Однако, обсуждение в СМИ получается бурным и активным, хотя число проголосовавших за одно или за другое решение несоизмеримо с численностью москвичей. Скорее, большинству это неинтересно.
Памятник – блистательный. Разрушение его – торжество обезьян, варварство интеллигенции в запотелых очках. Тогда уже они показали, на что способны. Это тест, Сахаровы оказались замешаны на сахарине, сырье изначально было вредным. Но вот только в этой статье не о памятнике речь, а о публике, его рушившей, и о личности Дзержинского. То и другое – уход от темы. Вернуть следует памятник, архитектурную доминанту, вокруг которой строилась концентрическими кругами площадь, что сейчас потеряла определенность, рассыпалась на сегменты, просела в центре. Сейчас она похожа на кратер потухший или на яму с осыпающимися краями. Оценки же самого Дзержинского, публики, озверевшей от страха, превратившегося в возбуждение, излишни. Не те объекты, чтобы их вот так, походя, затрагивать. Дзержинского поминать, говоря о памятнике ему, это все равно, что оценивать, например, Данаю. Лежит баба. Голая, конечно, кто-то и возбудится. Но жирная и весьма неприглядная. Да и лежит при людях, на работу не ходит, развалилась. Имеет ли это отношение к живописи Рембрандта?
Конечно, логичнее ставить памятник Дзержинскому на Лубянской площади перед зданием КГБ/ФСБ. Но многие будут против, у кого родные пострадали в лагерях или расстреляны. Такие мнения укореняются у людей с детства, от родителей. Многие будут голосовать за Феликса, кто считает, что нужна сильная власть, а Феликс ее олицетворяет. Однозначно не подходит памятник Невскому, там он ни к селу ни к городу, и Невский не альтернатива Дзержинскому. Многим это сейчас безразлично: для них это далёкое прошлое. Тем более, что это не общероссийский референдум, а частная затея.
Ну а Швыдкой считает, что нужно на Лубянке установить памятник Андропова. РПЦ призвала верующих за Дзержинского не голосовать.
Швыдкой тоже от ЧК пострадал. Недодали.
А может действительно послушать Жириновского и поставить на этом месте фонтан (почему-то сразу вспоминается однрименный фильм Юрия Мамина)? Никакой политики, никакой истории. Совершенно нейтральный объект. И никакой головной боли.
Прослушал новости в 0.00: Мэр остановил голосование “по памятнику”, стало понятно, что граждане не поддерживают восстановление “Железного Феликса”, а вся эта бодяга с голосованием была затеяна сектой “свидетелей коммунистической диктатуры” с одной целью – восстановить “железный символ”, которым 74 года …. скажем так: окучивали советский народ. И никого не волновали исторические подробности деятельности Железного Феликса: концлагеря, баржи с утопленными заложниками и т.д. Хотелось восстановить “символ коммунистической диктатуры”, а граждане стали голосовать “не так”. Не помните вы слова товарища Андропова, который сказал: “Мы не знаем общества, в котором живём”.
Приказом Собянина голосование остановлено с целью прекратить разделение общества и противоборство в нем.
Кугель, мысль об архитектурной доминанте мне понравилась. Единственное, всё-таки у людей могут отличаться представления о прекрасном (к разговору о Данае). Они могут не совпадать со современными стандартами красоты. Красота в глазах смотрящего…
На месте памятника Феликсу Железному можно создать нейтральное сооружение – цветочную клумбу. Она оживит серый облик площади и, в отличие от фонтана (идея Жириновского) не станет постоянным объектом давая надежду на восстановление некогда снесено скульптуры. Учитывая, что там пока остается постамент, который при установке фонтана, видимо, придется демонтировать, можно украсить его вьющимися или ампельными растениями и скрыть до поры от глаз зрителей. Памятник Андропову (пожелание Швыдкого) или еще кому-нибудь можно установить со стороны Фуркасовского переулка или на месте слияния Мясницкой улицы с Лубянской площадью, там был островок напротив Библио-Глобуса и Музея Маяковского. Или Невскому там же.
А этот самый умный, только не знает ни хрена. Есть там клумба. Давно есть. Так давно, что всем надоела, вот и хотят чего-нибудь вместо клумбы возвесть.
Есть Логичное решение проблемы памятника.
1. Предлагаю установить на постаменте Лубянской площади скульптуру Богини Правосудия Фемиды на базе греческо-российского варианта – без повязки, с весами в левой руке и в правой руке со щитом, на котором представлен Наш Георгий – Победоносец, как символ справедливой кары. Такое художественное решение, которое выполнено на здании столичного Верховного суда.
2. Возможны варианты скульптуры Богини Правосудия Фемиды, только чтобы не утонули в создании и обсуждении вариантов.
воеобразную интерпретацию получила Фемида на здании столичного Верховного суда. Взору людей скульптура предстала без повязки, зато со щитом. Так авторы попытались изобразить способ защиты и осознанное, а не слепое принятие решений.
Насчет доминанты – не я придумал. Пространство там формировалось вокруг фонтана со скульптурой Витали в центре. Там находилась – подальше, ближе к Большому дому, биржа извозчиков, из фонтана, рядом стояли емкости, поили лошадей. Застройка площади – вместо торговых рядов “Детский мир”, ворота перед Никольской улицей убрали, освободив место, потом там возвели вестибюль станции метро. Скульптуру с фонтана сняли, фонтан убрали. Но центр застройки, который объединял бы комплексы зданий, был необходим. И памятник оказался самым лучшим решением. Во-первых, рядом с Кучковым полем, Лубянками, Малой и Большой, там, где начиналось ЧК. Здание страхового общества “Россия” было реконструировано и достроено с учетом, опять-таки, целостности ансамбля, здание гастронома за Большим домом тоже вписано в целое. Делали лучшие архитекторы в том числе, мастера советского конструктивизма. Даже выход из станции метро “Дзержинская” тоже был спроектирован в общем стиле. Умудрились и здание Политехнического музея, выполненное в стиле “рюсс”, вполне эклектичное, в ансамбль вписать. И великолепную скульптуру сделал Вучетич, которого я на дух не переношу. Но отдать должное следует. Шинель здорово обыграна кавалерийская. И вот памятник снесли. Козлы либеральные не поняли, что разнесли все вокруг, работу выдающихся архитекторов. И, как ни относись к Дзержинскому, другой памятник там будет неуместен. Либо придется повторить один к одному и пропорции и композицию, подставив только того же Невского. Но его же с мечом будут ваять, вознесенным горе, и в шапке а-ля Николай Черкасов. А это будет неправдоподобно. Чтобы быть похожим на Невского в исполнении Черкасова, памятник должен быть в дымину пьяным и рассказывать похабные анекдоты.
Между прочим, сначала объявляли конкурс на памятник Дзержинскому. Были выделены две работы: Сарры Лебедевой (победила) и Веры Мухиной. У Лебедевой фигура тоже была в длинзой шинели и опиралась на меч. В дальнейшем конкурсом пренебрегли и памятник заказали Вучетичу. Он следовал принципу Лебедевой, с длинной шинелью, но меч убрал. Я тоже считаю, что не надо огород городить, а старый памятник вернуть на прежнее место. Это наименее затратно, но ударит по либерал. Голосование приобрело политический смысл. Честно говоря, не вижу смысла ломать копья по этому вопросу, теперь уже заерытому. Памятником можно полюбоваться в “Музеоне”. Там же и стоят и другие памятники, снесенные в перестроечное время. Памятник Вучетича предлагали выкупить американцы и увезти к себе, но им отказали.
Если бы был меч в руках, то это было бы ненужной риторикой. Дзержинский и так “меч революции”. Опять же, меч должен быть поднят, иначе это не меч, а костыль. Да и соседство меча и шинели снижает воздействие, анекдот выходит. А смотреть памятник там, где он стоит сиро, спланированный для высокого постамента и открытого пространства вокруг, это пространство объединяющий, бессмысленно. Кремлевскую звезду выставить в музее – чего там смотреть? Бред. Хороша на башне…
Феликс Дзержинский: “Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей” После этого есть ещё у кого-нибудь вопросы?…
№17. Вы же понимаете, что наши “украшатели постаментов ампельными растениями” и “защитники архитектурных доминант” делают вид, что они ничего “про енто не ведали”, хотя в других случаях не упускают возможности продемонстрировать энциклопедическую эрудицию по любому поводу. Главная задача: “скрыть до поры”… всё надеются, что “пора” настанет, и уж тогда… памятник водрузят на постамент, а всё остальное снова в овраг.
Государственная дама Матвиенко сообщила, что голосование за оформление Лубянской площади будет продолжено позднее. Число кандидатов на памятную скульптуру будет расширено. То есть не только за Дзержинского или Александра Невского будут голосовать.
Клюзову. Вот интересно, почему вы пишете свои комментарии здесь, а не в коммерсанте? А то вы тут часто грубите, обижаете людей с другой позицией.
Поскольку, как сообщил “Аноним”, (комм. 19) число кандидатов (на памятную скульптуру) будет расширено, моё предложение (комм. 13) об установке “скульптуры Богини Правосудия Фемиды на базе греческо-российского варианта — без повязки, с весами в левой руке и в правой руке со щитом, на котором представлен Наш Георгий — Победоносец, как символ справедливой кары”, тоже будет рассматриваться”. Такое художественное решение, которое выполнено на здании столичного Верховного суда.
Слово “москаль” в устах шляхетного поляка – это или позднейшая подтасовка или полное вранье. Источник назовете? Шляхетство – в открытом бою, с презрением к опасности, подчеркнутым презрением. А тут и шапка-невидимка. Прямо ниндзя. По себе меряете? Шапку-то?
№20. Знаете, а я уже привык “тут” к различным обвинениям от граждан воспитанных и начитанных. Но, когда Вы выдвигаете претензии, их надо аргументировать, а иначе это напоминает реплику в торговой точке. А для аргументации, естественно, нужен репер. Был такой публицист, коллега Ф.Э.Дзержинского по Совнаркому, товарищ Ленин. Вот его полемику с политическими противниками и можно взять за образец. (для иллюстрации темы:
https://maxpark.com/community/8494/content/7339311) Судя по намёкам Вы знакомы с моим творчеством, я бы с удовольствием отдал Вам долг вежливости, но, как Вы сами понимаете – не могу в силу сложившихся обстоятельств. Что же касается “советов”, то, у нас уже давно не “страна советов”, и надеюсь, что больше никогда не будет, и каждый будет решать сам, что, где и когда ему писать и печатать.
Подумал: а пусть поставят Жириновского вместо фонтана. Будет извергать круглосуточно. И встречаться можно возле него, как раньше – в ГУМе.