«Поэт в России больше не поэт…»
Рубрика в газете: Будем спорить, № 2025 / 8, 26.02.2025, автор: Владимир ВИННИКОВ
На портале «Литературная Россия» активно обсуждается запрос известного отечественного актёра, режиссёра и общественного деятеля, народного артиста России и депутата Госдумы от фракции «Справедливая Россия – За правду» Николая Петровича Бурляева в Следственный комитет РФ о расследовании обстоятельств гибели поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. К данной теме в ряде реплик «прикрепляется» и вопрос об авторстве стихотворения «Прощай, немытая Россия…» – как, например, это сделано доктором филологических наук Вадимом Григорьевичем Долгушевым (г. Киров) в публикации «Гибель Лермонтова: преднамеренное убийство или трагическая случайность?» от 21 февраля с.г. Считаю необходимым принять участие в этом обсуждении – как по причине достаточно плотного пересечения указанных тем с кругом моих интересов, причём не только литературных, так и вследствие высказываемого рядом участников дискуссии мнения о том, что бурляевский запрос безоснователен, и по дуэли Лермонтова с Николаем Соломоновичем Мартыновым 15 (27) июля 1841 года все точки давно расставлены – как и по авторству стихотворения «Прощай, немытая Россия…».
Относительно последнего Вадим Долгушев сообщает:
«Есть мнение… что стихотворение принадлежит поэту Дмитрию Минаеву, но оно не выдерживает никакой критики, поскольку третьестепенный поэт Минаев просто не мог сочинить такое блестящее стихотворение».
Но мог ли сочинить его Лермонтов? Причины сомнений в этом уже неоднократно изложены и лично мне представляются более чем убедительными. Причиной тому даже не наличие в тексте стихотворения странного пассажа: «От их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей» (что за странное существо, что за «коллективный циклоп» с одним всевидящим глазом на всех «пашей», нарисован здесь автором?), – в конце концов, принадлежность Лермонтову образа львицы «с косматой гривой на хребте» в поэме «Демон» никто из литературоведов под сомнение не ставил и не ставит. И причиной тому не изменение отношения Лермонтова к своей отчизне, Родине, России, которую он любил «странною», далёкой от имперского официоза любовью, но которая всё-таки не имела и не могла иметь ничего общего с немытой «страной рабов, страной господ». И причиной тому не странное и бесследное «небытие» этого стихотворения в русской культуре на протяжении более чем тридцати лет с момента предполагаемого написания в 1840-1841 годах. Дело в другом – в отношении Лермонтова к Пушкину. Это в отрочестве он переписывал пушкинские строки «от себя» и пытался им подражать. А в 1840-1841 годах, когда период лермонтовских литературных игр давно завершился, мог ли автор «Смерти поэта» и уже общепризнанный наследник Пушкина в русской литературе начать своё стихотворение строками «Прощай, немытая Россия…» – при том, что всем читающим людям России было известно пушкинское «К морю» 1824 года: «Прощай, свободная стихия…», и это было бы воспринято как явно пародийный шаг по отношению к покойному Александру Сергеевичу (Григорий Печорин в «Герое нашего времени» – вовсе не пародия на Евгения Онегина)? Полагаю, нужно очень мало понимать и чувствовать в литературе, чтобы допускать утвердительный ответ на такой вопрос. А вот Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835—1889) подобное – в порядке литературной игры – вполне мог совершить, тем более, в его творчестве присутствует хорошо известное «переложение романа» Льва Толстого «Война и мир» в размере и строфике лермонтовского «Бородино», датированное 1868 годом:
– Скажи-ка, дядя, без утайки,
Как из Москвы французов шайки,
Одетых в женские фуфайки,
Вы гнали на ходу.
Ведь если верить Льву Толстому,
Переходя от тома к тому
Его романа, – никакому
Не подвергались мы погрому
В двенадцатом году.
Какой был дух в Наполеоне
И были ль мы при нём в загоне,
Нам показал как на ладони
В романе Лев Толстой.
Тогда славяне жили тихо,
Постилась каждая купчиха…
Но чтоб крестьян пороли лихо,
Застенки были, Салтычиха…
Всё это слух пустой…
– и так далее.
Отсюда с характеристикой этого общепризнанного «короля рифмы» 1860-х—1880-х годов как «третьестепенного поэта» можно соглашаться разве что на фоне классиков отечественной поэзии, тех же Пушкина и Лермонтова. Но вот утверждение Вадима Долгушева о том, что стихотворение «Прощай, немытая Россия…» было «опубликовано… Петром Ивановичем Бартеневым лишь в 1890 году», указывает на его, если можно так выразиться, весьма приблизительное знакомство с данной темой.
С учётом этого можно перейти и к обстоятельствам, сопровождавшим и, как представляется, во многом предопределившим гибель Лермонтова. В целом мои соображения относительно этих обстоятельств уже излагались в статье «Смерть поэта 2.0» («Завтра», 2021, № 29, интернет-версия), где было выдвинуто предположение о том, что к гибели Лермонтова, находившегося в растущей немилости у Николая I, который требовал ни под каким предлогом не удалять поэта от фронтовой службы в полку, могло иметь отношение не III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (жандармерия) во главе с графом Александром Христофоровичем Бенкендорфом, а военное министерство Российской империи, которым тогда руководил легендарный князь Александр Иванович Чернышёв, чьим доверенным лицом являлся начальник штаба войск Кавказской линии и Черномории флигель-адъютант Александр Семёнович Траскин (в 1846 году в чине действительного статского советника он стал попечителем Киевского учебного округа, и его роль в том, что епитимия Николая Мартынова, которую тот отбывал в Киеве, была сокращена с пятнадцати до четырёх лет, неизвестна, но, полагаю, такого рода пересечения по месту и времени важны даже в том случае, если они носят абсолютно случайный характер).
Поэтому едва ли стоит соглашаться с мнениями, согласно которым заниматься расследованием гибели Лермонтова спустя более чем полтора века после этого трагического события «не надо, это неполезно и может быть даже вредно для общества». Кстати, вряд ли запрос Бурляева будет Следственным комитетом удовлетворён. Считать, что «заранее спланированного убийства на дуэли не было и быть не могло, а была роковая случайность», конечно, никто никому не запретит, равно как и считать стихотворение «Прощай, немытая Россия…» принадлежащим перу Лермонтова, но всё-таки точки над «i» и многоточия – далеко не идентичные знаки препинания и различать их между собой более чем желательно.
Зачем эти темы поднимать?
Самолюбие потешить?
Органы отвлечь от дел?
В тему:
В январе 2000 года в “Советской России” напечатали мой стих:
По событиям конца 1999 года.
Спасибо М.Лермонтову
– Признайся, дядя, чай, не даром
Страна, спаленная пожаром,
Премьеру отдана?
Чай, были схватки под коврами
У вас в Кремле и за “буграми”
И, матерясь, честили сами
Чубайса и Бородина?
– Да, было тяжко в это время,
Я всей душой страдал за “семью”
(Так надоели мокрые штаны).
Плохая нам досталась доля:
Вот-вот нас всех погнали б с “поля”.
Не будь на то Господня воля,
Не отдал бы страны!
…Мы долго молча отступали,
У всех нас рейтинги упали,
У жен – упадок форм:
“Что ж мы? В Канарские квартиры?
Боятся, что ли, командиры
Из Штатов запереть в сортиры
Противников “реформ”?
И т.д.