Призрачная надежда

№ 2025 / 8, 26.02.2025, автор: Светлана КРЮКОВА

 

Я влюбилась. Нечто подобное со мной случилось в четырнадцать лет. «Капитан Немо», Владислав Дворжецкий… Что-то произошло – я стояла в дверном проёме, смотрела в телевизор и понимала, что это навсегда. Никаких шуток – именно любовь и именно навсегда. Жизнь показала, что это действительно случилось навсегда.

И вот опять, чуть-ли не спустя пятьдесят лет – любовь и навсегда. Мне не четырнадцать, я всё знаю и понимаю, но как? как получилось, что я «пропустила удар»? Необъяснимое, томительное кружится…

Очень странно, что создатели сериала позиционируют его как «кинокомедия», правда рядом же – «драма». Это не то и, не то. Это Вампилов с Розовым, это Достоевский с Толстым. Львом Толстым. Это высокая литература и тонкое кино.

У меня есть подозрение, что Виктор Шамиров как режиссёр препарировал себя и не играл как актёр, а жил в кадре своей личной жизнью, своей любовью, своими тайными желаниями.

Надежда убивает. Это расхожее мнение, что надежда умирает последней, очень даже правильная – она убивает, за ней остаётся последнее слово. Вот эта призрачная надежда и есть «содержание» сериала, в нём каждый герой – главный, в каждом брезжит своя призрачная убивающая надежда.

Мне было больно, когда Кира сказала «нет». Как, почему? Не понимаю… Вот это «не понимаю» подсветило во мне мои призрачные надежды. Да, я мало чем отличаюсь от Киры и мне было бы правильнее сказать «да».

Кира… «Останься пеной, Афродита…» Это вроде бы просто, но так сложно. Это непойманная сачком бабочка… Золотая рыбка, не исполняющая желаний… Ева – искушающая и недоступная, нуждающаяся в любви и бегущая её.

Персонажи сериала, создаваемые сценаристами у нас на глазах, как проекции соавторов сериала, живущие в упрощённом мире то ли кинокомедии, то ли драмы, почти картонные – обыденные и узнаваемые – они не о «великом», но о самом главном: милосердии, ответственности, любви…

 

 

Каждый герой сериала «Большая секунда» – главный – как в жизни, каждый прав в своей жестокости, в своих «призрачных надеждах». Некого осуждать и не за что. И любить некого. Дефицит любви.

Отсутствие воздуха, надвигающаяся вампиловская пустота в сопряжении с розовским пониманием отсутствия справедливости там, где есть призрачные надежды. И что со всем этим делать? Ничего. Вся наша классика об этом: вопросы без ответов.

Это что-то новое не только в нашем кинематографе. Это именно то, чего чаяла именно моя душа. Надеюсь – не только моя. Это та тишина, что звучит в зале после того как отзвучала истинная музыка…

Я боюсь нарушить эту тишину чем-то вроде: «прекрасный сериал, заставляющийся задуматься», «режиссёр превзошёл себя» и т.д. Я пересматриваю сериал и нахожу всё новое и новое – не только о любви – обо мне, о том мире, в котором живу именно сегодня. Сейчас и навсегда.

О своей «большой секунде». О правде в искусстве, о том, как хотелось бы писать, но не получается, потому что у всего есть свой Режиссёр и не стоит его смешить своими призрачными надеждами.