Расщепление
К 75-летию испытания первой советской атомной бомбы
№ 2024 / 35, 13.09.2024, автор: Алексей МЕЛЬНИКОВ (г. Калуга)
Они создали то, что не должно было появиться на свет. Придумали нечто, что может навсегда отвадить человека от привычки думать о чём-либо. Они увлеклись открытиями и не смогли некоторые из них закрыть. И – притушить любопытство к таинству. В данном случае – смерти. Ополчились на него с логарифмическим линейками, микроскопами, ускорителями частиц и с тем нескрываемым самозабвением, что иной раз охватывает человека, ослеплённого единственной из оставшихся в голове мыслей: бИть или не бИть?
Они показали, как надо заниматься наукой и как не надо этого делать никогда. То есть – нельзя наркотически увлекаться оной. Хотя и невозможно чаще всего эту зависимость победить. А победив – не обнаружить в своей научной родословной зародышей будущей проказы. В 1939-ом Эйнштейн пишет президенту Рузвельту письмо-предостережение о том, что вот-вот с кончика пера физиков может соскочить клякса чудовищных разрушений новым видом оружия – атомного. Рузвельт прислушивается и даёт старт Манхэттенскому проекту, финишировавшему в 1945-ом бомбардировками Хиросимы и Нагасаки.
Узнав о них самый стойкий миротворец и пацифист Эйнштейн только и смог выдохнуть мучительное «О Господи…». Тут же на обложке журнала «Тайм» увидел собственную фотографию на фоне поднимающегося гриба ядерного взрыва и своей формулы E=mc2, якобы приведшей, по разумению обывателей, к атомному смерчу.
За год до него, не менее обеспокоенный реальностью атомной войны Нильс Бор пытается умиротворить Рузвельта и Черчилля, уже взявших след непобедимого оружия и ни в какую не собирающихся тормозить в разработке атомных бомб. Патриарх квантовой физики – колыбели учения о ядерных реакциях, великий гуманист Бор, явно чувствуя свою сопричастность к разработке, хотя и невольной, одного из самых смертоносных ответвлений своего учения, впадает в жестокую немилость со стороны руководства США и Великобритании, теперь уже, как стойкий противник безоглядно нагнетания ядерной гонки.
Ей, этой гонке, пытаются противостоять и лучшие умы в СССР. Академик Капица находит в себе мужество уклониться от работы над атомной бомбой. И, как всегда, делает это весьма экстравагантно. По одной из версий, изложенной физиком Халатниковым, доводы самоотвода у Капицы были сверхпатриотичные: якобы великий учёный заспорил с Берия о том, что русские должны сами смастерить атомную бомбу, а не слизывать американские наработки с донесений наших заокеанских шпионов. Правда, по другой версии, изложенной в мемуарах самим Никитой Хрущёвым, Капицу не привлёк атомный проект в силу его секретности, что не позволяло его участникам свободно сиять на научном небосклоне и наслаждаться славой вроде провинциальных театральных звёзд.
Скорее всего, обе эти версии антиатомной позиции устраивали самого Капицу, ибо смотрелись достаточно дерзко и экстравагантно, вполне в духе нестандартного образа мыслей академика, и в тоже время не сеяли лишних подозрений в какой-то принципиальной оппозиции учёного тоталитарному режиму. С ним дальновидный Капица предпочитал ладить, умудряясь при этом держаться своей особой позиции. А том числе – и по столь, казалось бы, грозному вопросу: об атомной бомбе. Если она в России и родилась, то последний, кто к этому приложил руку, как горько сетовал потом Хрущёв, был именно академик Капица. Что, собственно, Петру Леонидовичу и требовалось.
Столь высокий уровень неучастия был довольно редок среди топовых советских физиков, хотя некоторым из них всё-таки удалось сохранить некую девственность в атомном вопросе. Скажем, академику Мигдалу, умудрившемуся всю жизнь прослужить квантовой физике в святая-святых атомных исследований – Московском инженерно-физическом институте, не коснувшись вплотную задачи создания урановой или водородной бомб. Или одному из основоположников физики ядра – Дмитрию Иваненко, видимо в силу своего неуживчивого характера, или слишком тесных контактов с европейской наукой, обойдённого сомнительной честью изобретать ядерную смерть. Или Александру Лейпунскому – ближайшему соратнику Капицы по Кембреджскому периоду, ушедшему сразу в сторону быстрых реакторов – более энерго- нежели военноёмкой стези. Или будущему Нобелевскому лауреату, академику Канторовичу, сумевшему вовремя переключить свой гигантский математический потенциал с атомной тематики на экономическую. Даже Ландау – явный научный фаворит тех времён – раздражённо сетовал Сахарову в кулуарах, что «вокруг этой проблемы слишком много шума».
Бедный Сахаров оказался в числе тех, кто снискал последствия этого шума на 100 и более процентов: сначала, как изощрённый придумщик самой разрушительной из имеющихся в арсенале советских вооружений – водородной бомбы, затем – как наиболее отчаянный борец с рождённым в собственных мозгах научным Франкенштейном. Дать задний ход в этой игре было практически невозможно. С тремя звёздами Героя за ядерные бомбы на груди, личными приёмами в высших кабинетах советских самодержцев, с расчётами наиболее эффективных способов затопления прибрежных территорий США с помощью вызванных атомными взрывами цунами – с таким увесистым багажом малопривлекательных заслуг обзавестись ореолом миротворца было нелегко. Хоть Сахаров и положил на это добрую половину своей яркой жизни, вряд ли ему это удалось.
Ещё более далёкими от этой цели (хотя вряд ли они её перед собой ставили) были «одноклубники» Сахарова по атомной гонке, такие же, как и он безусловные форварды в ранге трижды Героев, изобретательные и чертовски даровитые на всякого рода разрушительные ядерные приложения – Курчатов, Зельдович, Харитон. Последний был, как и Капица, Ландау и тот же Лейпунский, выходцем из той же самой «кембриджской шинели» Резерфорда, но выбрал иную, нежели его товарищи, научную стезю, вроде той, что нащупал другой ученик Резерфорда – Оппенгеймер, навеки связав своё имя с рождением атомного оружия. Впрочем, к концу жизни Оппенгеймер уже готов был отречься от своего ужасного детища, что же касается Харитона, то его знаменитые фото уже совсем состарившегося, но вполне хладнокровно позирующего на фоне авторского экземпляра своей атомной бомбы так и застряли в истории…
Той самой истории, что с некоторых пор утратила прививку бессмертием. И чает, что каждый новый проживаемый день не обязательно будет дожит всеми до вечера. И это новое чувство, с которым раньше человечество не сталкивалось никогда, приходится сегодня впускать себе в душу и делить с ним помыслы и поступки, всякий раз отдавая дань высокому разуму тех, кто пытался спасти нас когда-то от настигшего сегодня мир ядерного паралича, и роковому азарту тех, кто этот паралич гордо и самозабвенно приближал…
Странный текст у автора, очевидно, имеющего техническое образование. Чистоплюйчкая поза в наименьшей степени присуща инженерам, а тут?. Про ширину проблем и решений атомного проекта я молчу. Вы, мы живём сейчас только потому, что тогда вся страна работала на этот проект. Бездарный, безграмотный, антисоветский, антирусский роман солженицына “В круге первом” дал корешки? Ещё можно набраться снисхождения для творческой интеллигенции снявшей фильм – эти вообще дерево. Солдатики в Челябинске тогда и те всё понимали к какому делу стали причастны – хватали рентгены, а шли.
Николай Денисов упорно призывает меня писать покороче…
Короче! Это ж надо было политикам дойти до того, чтобы принимать программы производства оружия массового уничтожения!
Массового уничтожения!!
Как же их после этого называть?..
Заметка А. Мельникова понравилась – не всеми местами, а в целом, точнее – своей антивоенной идейно-эмоциональной направленностью.
В заметке Алексея Мельникова – некоторые (общеизвестные) факты.
Приправа из некой “литературности” – веса заметке не придает. Но запутывает.
Автор не подумал, что, не создай СССР атомную бомбу в кратчайшие сроки – страна получила бы атомный удар от Штатов. Дали бы задание Капице заниматься проектом, как миленький занялся бы. Это что, вопрос “хочу-не хочу”?
В июне 1954 года была пущена первая в мире АЭС – МИРНЫЙ АТОМ!!! Летом этого года 70 лет как. Про Петра Капицу вы совершенно правы. Но принуждать великого физика к этому проекту небыло никакой необходимости – такие брилианты науки работают на будущее и теоретическую базу атомного проекта создавал в том числе и Пётр Леонидович Капица. Нельзя забывать, надо знать и помнить!!! Что знаменитый Физтек был создан по декрету СНК большевиков в 1921 г. и не случайно первый в мире атомный ледокол, пущеный в 1957 г. был названтименем Ленина.
“С ненавистью думает он об ученых, о всех этих «отцах» атомных и водородных бомб и всяческих ракет, об этом поистине особом и ужасном племени роботов, продавших свои жизни за деньги, за немыслимую роскошь, за виллы и яхты, за женщин — живущих где-то отдельно от всех, в своих специальных поселениях, в своем секретном уединении. И они даже не людьми представляются ему, а марсианами из страшных фантастических романов, существами, чуждыми всему живому, всем полям и лесам и тихим рекам, любви, рождению, не только чуждыми, но и враждебными всему этому”.
Юрий Казаков. “Две ночи” (“Разлучение душ”).
Да, видно, Алексей, что вас интересуют более серьёзные вещи, а не какие-то, там, атомные удары от Штатов…
Согласитесь, эти слова – “…существами, чуждыми всему живому, всем полям и лесам и тихим рекам, любви, рождению, не только чуждыми, но и враждебными всему этому” – всё-таки являются определением духовной сущности не учёных, а политиков, власть имущих в классово-антагонистическом обществе (каковым являлось и наше советское). Учёному, как и всякому рабочему, члену крупного производственного коллектива, просто некуда деваться в социуме, устроенном так, что всякая, даже преступная, группировка при желании может захватить в нём власть.
Не участвовать в делах зла – позиция хорошая. Только вот всё на этой земле взаимосвязано… И видит Господь со своей надмирной высоты, что все мы – не так, так эдак – участвуем в делах зла. Хоть кончиком пальца, да задавили муравья! А он ведь тоже жить хотел…
А сколько мы съели бифштексов, приготовленных из веселых, умных коров! А сколько мы сожрали морковных салатиков! Хотя морковка нас не трогала – сидела себе и мыслила о вечности…
Все мы – всего лишь люди, то есть животные. И никуда нам не деться от греха нашей изначальной животности.
Хотя, конечно, надо стремиться к свету разума и милосердия…
Что-ж, Казаков высказался. Но пусть подумал бы прежде, да и нам наконец необходимо задуматься – как выстоять, а точнее выжить перед всевластием финансового капитала? У…у, скажете, куда махнул. А “слезинка ребёнка”? Тогда прочтите, как Фёдор Михайлович Достоевский приветствовал…ликовал, когда Россия вступила в войну с Турцией. Прививку от пацефизма я получил, как не странно, лет в 6, когда посмотрел старинный фильм ГДР. Ноябрьское восстание. Гамбург. Матроса должны расстрелять и товарищи готовят побег. Мост и гора винтовок у которой оставили “пацефиста”. В самый пик напряжения бойцы видят, что их товарищь вытащил все затворы и выкинул с моста. Странно, я запомнил тот мост и бессилие. Розу Люксембург искалечили, застрелили, а потом выбросили в канал. Карла Либкнехта искалечили в ту же ночь, а пото расстреляли в парке, рядом с гостиницей из которой его выволакивали при всех. Через 10 лет те же люди будут жечь книги, а через 20 людей. Пойдите, скажите что-то тем, кто сделал величайший инструмент подавления – искусственный интелект. Вы ничего не способны им сказать. Выши слова останутся словоблудием, ставящим людей голыми перед волками.
“Как выжить, как выстоять?” – А никак не выжить… Война убивает. “Финансовый капитал” требует сокращения численности населения планеты – попробуй-ка выживи при таком обстоятельстве.
А вам, похоже, пора псалмы петь… а вы про атОмный проект рассуждаете.
Вполне интересный материал, показана хронология открытия и последствий с точки зрения научного мировоззрения. А комментаторы вообще не по делу пишут (в основном), причём здесь АЭС и подводные лодки, речь вообще не об этом.
А об чём? Сформулируйте. 1945 год – Хиросима и Нагосаки, планы бомбардировок СССР. Меня поражает тупость, я не оговорился, именно тупость творческой, гуманитарной интеллигенции и ещё их, непонятно чем вызванное, высокомерие к людям созидающим материальне блага. Вы не смогли сформулировать за все послевоенные годы ни единого смысла, на который бы труженик поднял глаза и принял. А сейчас это просто мафмя, конвертирующая своё образование (полусенное за счёт трудящихся) в словесные пустые потоки.
Есть только один способ “выжить перед всевластием финансового капитала” – научиться делать что-то, нужное людям. И предложить людям свои услуги.
То есть надо научиться работать. Только и всего, г-н Черемных.
А не сопли свои по бумаге размазывать. И при этом ждать, что тебе за это заплатят.
Вот именно, советские учёные, инженеры-конструкторы, рабочие….весь советский народ и делали самое нужное людям и это стало защитой от всевластия финансового капитала и только на это может сейчас опереться РФ. А сопли тут только автора обсуждаемой статейки, ваши и подобных вам.
Автор не сказал, кто “роковой азарт” раскручивал. А Сталн, Берия и сов ученые Создали в ответ атомную. бомбу. Знаю проблему Работал в Почтовом эЯ. – вакуумной техники. Конструктор 9 лет
А пацифисты – недоумки или иноагенты.
Отличную тему затронул Алексей Мельников – о вреде или пользе Знания. Но об этом прекрасно знали составители праязыка. “Біт” (вед) одновременно означало буквально “знай!” и “кончайся!”. Поскольку Знание кто-то использует для добра, а кто-то для зла. Регулирующую роль в целях сохранения Мироздания здесь играет мораль, ее первый пункт – понятие “совесть”, внутреннее “со-ведание”. С кем – с Абсолютом, конечно. Такова инфа древнейших систем мыслителей, создавших и обеспечивших неуклонное восхождение sapiensa до 1900гг. до н.э., когда система та пала вследствие тысячелетней засухи и выхода на арену систем, свободных от совести. Даже мозг уменьшается с тех пор, не говоря о прочих деградациях. Возвратить внутренний регулятор кто сможет?