Робинзоны высшей школы
Дважды в одном столетии вузы России начинают жизнь с нуля
Рубрика в газете: Обрывы истории, № 2020 / 10, 19.03.2020, автор: Николай ЮРЛОВ (г. КРАСНОЯРСК)
Через четверть века после возвращения в капитализм у людей старшего поколения всё больше тоски по советскому прошлому. С точки зрения психологии, их можно понять: былое зачастую видится человеку в розовом цвете. Но, по правде говоря, разве всё тогда обстояло именно так, как преподносила нам пропаганда? Где сейчас «самая образованная, самая читающая страна в мире»? Она рассыпалась на суверенные осколки, резко сменив классические книжные пристрастия интеллигенции на низкопробное окололитературное чтиво.
Причём катастрофические метаморфозы в образовательном и культурном плане наступили уже в начальный период так называемых «рыночных реформ», которые стремительно накрыли державу, как девятый вал окатывает терпящих кораблекрушение. Значит, что-то с высшим образованием в стране было не так. Тогда что?
«Экзаменовать на доктора!»
У нас всегда брали количеством, но только не качеством. Сложившаяся система высшего образования, которая помимо дневной подготовки до сих пор предполагает как вечернее, так и заочное обучение, не исключает, а скорее лишь подтверждает эту мысль.
Выпускники вузов, учившиеся заочно и защитившие диплом, в большей степени могли претендовать на звание практиков, нежели считаться высококвалифицированными специалистами. Но ради «правильной» статистики в отчётных докладах на этот казус просто закрывали глаза!
В то же время и слушатели очных курсов целых три года после распределения считались молодыми специалистами, или «гадкими утятами» – как известно, из них далеко не сразу получались высококлассные кадры и отнюдь не все быстро становились на крыло: человеческое общество – это всё-таки не живая природа. А посему узаконен был институт наставничества, то есть государство подтверждало неполноценность высшего образования в стране.
На стальных магистралях России это «наставничество» вообще доведено до абсурда – молодую поросль управленческих кадров принято пропускать через рабочие профессии. Вот бы удивился «железный» министр князь Михаил Хилков, если бы его подчинённые где-нибудь на Петербурго-Варшавской дороге превратили выпускников императорских вузов в монтёров, вооружённых путейским молотком! Так, конечно, можно запросто вбить костыль в полотно, но одновременно и выбить из головы всё, чему учили в профильном институте. Заочнику в этом плане проще – он уже ко всему готов, в том числе и к самому худшему.
И всё же у номенклатурных товарищей в СССР хватило ума, чтобы не вводить систему заочной подготовки, скажем, в тех же медицинских вузах. «Экзаменовать на доктора», как того требовал в романе Дмитрия Фурманова легендарный начдив, при удалённом обучении коммунисты так и не решились. Врач-заочник – что может быть страшнее для больного? Но ведь и судья-заочник не менее опасен для подсудимого, который вместо свободы может элементарно оказаться за решёткой в силу скороспелой подготовки будущего блюстителя закона. Лёгкость в получении юридического образования, в том числе на заочных установочных сессиях, – одна из причин того, что и сегодня наши юристы, воспроизводимые в невообразимых количествах даже негуманитарными вузами, – «самое слабое звено». Правоведы почти всех возрастов имеют серьёзные проблемы там, где этого быть у них никак не должно, – в науке о правильном построении мыслей, то есть логике. Её-то и нужно в авральном порядке вводить не только во всех вузах, но и в общеобразовательных школах, чтобы хоть чуть-чуть подтянуться до уровня классических гимназий «проклятого царского прошлого». Без логики человек не научится мыслить, а вот старославянский язык, о котором уже заикнулись некоторые стратеги-академики, явный перебор. И не факт, что «мёртвая» дисциплина по мановению волшебной палочки большого чиновника вдруг возьмёт и воскреснет!
Анализируя советский опыт высшего образования, нельзя не отметить, что именно в это время наметилась и очень нездоровая тенденция, когда едва ли не каждый областной центр пытался «пробить» в Москве свой университет, который становился обычным аналогом педагогического института. Зачем он был нужен, кроме престижа, – это тоже к вопросу о том, куда катилась держава в части подготовки кадров высшего звена. Потом, уже на рыночной волне, расплодятся различные коммерческие вузы, и необходимость в их создании можно объяснить не только денежным интересом, но и прежним стремлением: а чтобы и в нашем городе было!
«Технарям» везло больше…
Возникает резонный вопрос: мы по-прежнему надеемся, что независимо от каких бы то ни было субъективных обстоятельств в системе высшего образования сработает диалектический закон перехода количества в качество? Он, безусловно, проявит себя, но в обратную сторону. Или он уже проявился, да мы толком не можем осмыслить, что качество высшего образования теперь со знаком минус. У нас ведь и с подготовкой полноценных мыслителей в стране тоже плохо! Не думаю, что на философских факультетах существует конкурс среди абитуриентов и туда с удовольствием идут. (Опять же здесь растут «ноги» вчерашнего коллективного парткома.) Дело в том, что гуманитарное образование в Советском Союзе по качеству подготовки, каким оно было при царе-батюшке, намного уступало техническому, и никакому количественному показателю восполнить существующие пробелы здесь было не под силу. Марксистско-ленинская идеология сделала всё возможное и невозможное, чтобы отбить интерес к гуманитарному обучению у студентов. И по карьерным соображениям в гуманитарии не особенно-то рвались: на первые роли в центре и периферии они попросту не годились. Так, в идеологические подручные разве что…
«Технарям» везло значительно больше: к знанию мировоззренческих дисциплин относились щадяще, оно практически не влияло на подготовку молодых инженеров, будущих претендентов на высокие руководящие кресла. Возможно, именно поэтому инженер-сантехник с Урала стал отцом-основателем государства, отвергающего всякую идеологию. Кроме либеральной, естественно.
Этот «дедушка либерального инстинкта» в силу своих представлений о государственном устройстве слил в унитаз вместе с партбилетом не только собственное коммунистическое прошлое, но и огромную страну с её доверчивым народом и верхушечной интеллигенцией, которая на сей раз принимала самое активное участие в новой революции по расшатыванию державных устоев. Патриотической оппозиции, исповедующей исконно национальные традиции, намеренно затыкали рот, и «образованщина», если по Солженицыну, встретила под аплодисменты предложенный миф о рынке как о всесильном регуляторе в очередном светлом будущем и даже ох не сказала.
Обрывы в истории
Но даже после всех синяков и шишек, полученных в «блатном капитализме» (по Глазьеву), она до сих пор не поумнела и по-прежнему оперирует в своих суждениях схемами и штампами, как и большевики, полностью отрицая предшествующий период в развитии страны. С диалектическим мышлением у наследников либерализма тоже плохо, поскольку «обрывы в истории», которая, собственно, и зиждется на органичной связи времён, ни к чему хорошему не приводили и не приведут. Жизнь в очередной раз доказывает мудрую истину, что всякая революция есть понижение культурного уровня, – об этом предупреждал соотечественников поздно прозревший идеолог Белого движения Василий Шульгин. Если брать за «понизительную» точку отсчёта не только лихие девяностые, но также и крушение монархии, можно представить, на каком уровне оказалось высшее образование в Отечестве. Отречься от всего царского, потом решительно отказаться от советского, подобострастно смотреть на Запад и … бессмысленно топтаться на месте, ни на йоту не двигаясь вперёд, – ни одна страна в мире не шла таким зигзагообразным путём.
И что же в таком случае остаётся преподавателям и бедным российским студентам, этим робинзонам высшей школы, оказавшимся по воле судьбы на искусственно созданном острове капиталистического будущего, какие испытания им ещё предстоят? Я бы согласился здесь с именитым сибиряком Сергеем Залыгиным, который, точно прогнозируя для себя этот нелёгкий вопрос о судьбах страны, пророчески обозначил незавидную перспективу для потомков: «России суждено многократно начинать с нуля» («Новый мир», эссе «Два провозвестника», 1995 год).
Так что всё ещё у нашей высшей школы впереди. Кстати, и у всех нас, вместе взятых, – тоже.
Фото автора
……”каждый областной центр пытался «пробить» в Москве свой университет…..” И ведь пробил! Автору этой статьи должно быть известно, что институтов больше нет, а есть исключительно университеты и академии.
Технические ВУЗы, отправляя своих студентов на практику, заставляют их самих искать себе рабочее место на время практики. А те, не будь дураками, ищут организацию, где им по блату подпишут документы о прохождении практики. Лабораторные работы сведены к минимуму, и выпускники ВУЗа по своей специальности ни черта практически делать не умеют.
Я догадываюсь, какой идиот из пятой колонны заставил внедрить двухступенчатую систему – бакалавриат и магистратуру, но лучше промолчу. Шесть лет обучения вместо пяти – пустая потеря одного года в жизни молодого человека.
1. Похоже на глупость или головотяпство, или диверсию образовательную. То, что ликвидировали понятие “инженер”
2. Уровень самого “инженера” в период работы в любой отрасли определялся по уровню знаний и отдаче, квалификацией: “инженер”, “старший инженер”, “ведущий инженер”, “главный инженер”. Совсем неспособных инженеров практически не было! (сдать десятки технических предметов – надо иметь умственные способности)
3. Создали в технической среде раздрай да ещё с западенской терминологией:
бакалавр и магистр. уже в период обучения!!! И увеличили сроки подготовки специалиста с 5 лет до 6 лет.
4. Надо срочно отменить эту систему и вернуться к Поверенной десятилетиями системе Пятилетней подготовки Инженера. Кто это сделает? Или спустят на тормозах?
Или будет Волевое решение ( Указ).