«Шебекинский дневник» – летопись СВО глазами очевидца
(фрагмент новой книги)
Рубрика в газете: Будем читать, № 2024 / 38, 04.10.2024, автор: Ирина ПИЧУГИНА (г. Шебекино, Белгородская обл.)
Ежедневные новости, крутые повороты событий и темп жизни в стране и мире кружат голову, приводят в недоумение. То, что кажется вначале неизгладимым, вдруг стирается из памяти за неделю или и того быстрее, вытесненное напором свежих новостей. Где уж удержать в памяти, упомнить последовательность событий? И ещё вносят свою лепту фейковые новости, основательно подтачивая веру в настоящие известия.
Что случилось на той неделе? В прошлом месяце? Когда это было, что за тем последовало? Всё кружится и вертится и несётся кувырком, как уверил нас Корней Чуковский.
Вот тут и придёт вам на помощь ровный и спокойный тон новой летописной книги Ирины Пичугиной «Шебекинские дневники» (М.: «Яуза», 2024).
В форме дневниковых записей за годы СВО, с 2022 по август 2024 года, день за днём, событие за событием неспешно разворачивает автор живописную картину жизни охваченного военной лихорадкой приграничья России. Повседневность, сохраняющая людей в душевном здравии несмотря на взрывы и прилёты, великолепие природы, контрастирующее с безобразностью войны тут, рядом, самоотверженность и выдержка людская тех, кому судьба предназначила жить почти что на ЛБС – всё это узорами калейдоскопа выкладывается автором для осмысления читателем.
Шутливый, задорный, гневный или горький тон повествования расцвечивает сухость военных сводок. Живые люди предстают перед вами – страдающие, работающие, преданные, сомневающиеся или смеющиеся в лицо опасности – они пытаются жить своей жизнью, но потихоньку все они оказываются затянуты в водоворот событий СВО, вот тут-то и проявляется настоящий русский характер!
Загляните в книгу «Шебекинские дневники» – летопись СВО глазами свидетеля, жителя белгородского приграничья, вы увидите Белогорье – русскую Швейцарию, услышите грохот и взрывы, визг мин в полёте или пение петушка поутру, вы почувствуете изысканный запах первоцветов в апрельском лесу или удушливый запах гари от лесных пожаров.
Эффект личного присутствия – вот, пожалуй, основное преимущество этой книги, правдивой летописи, выходящей в издательстве «Яуза» и написанной жителем города Шебекино, Ириной Николаевной Пичугиной (Дубовик) – производственником и литератором, поэтом и публицистом, автором газеты «Завтра», печатающейся в столичных журналах «Наш современник», «Москва» и других.
Предлагаем вниманию читателей фрагмент из «Шедекинских дневников».
20-22 июля 2024 года
Полдень, 20 июля, едем с мужем по делам, через район маслозавода. Въезжаем во дворы блочных пятиэтажек позднего СССР, нам надо обогнуть вот этот дом…
Что такое?
Пожилой тероборонщик в камуфляже загораживает нам путь:
– Сюда нельзя, обождите или объезжайте.
– Почему?
– Сейчас будем подрывать кассетные боеприпасы, тут во дворах их много нашли.
– А посмотреть можно?
– В принципе, тут безопасно, смотрите.
Я выскакиваю из машины, становлюсь рядом с тероборонщиком, жду…
В отдалении молодой сапёр в полной выкладке и с автоматом напряжённо всматривается куда-то в бурьяны, возле видавшего виды забора в глубине двора.
– Там эти «колокольчики» собрали в кучу, ждём, когда огонь по шнуру дойдёт, – со знанием дела говорит мой собеседник.
А я думаю:
– «Колокольчики», да? «По ком звонит колокол?» Этот вопрос задал нам ещё Эрнест Хемингуэй, кумир молодёжи 70-х годов прошлого, 20 столетия. Тот самый неисправимый романтик горькой жизни. Тот, кто дал людям почувствовать безбрежность океана, морскую соль, въевшуюся в поры, злой жар солнца, немыслимую жажду и отчаяние поединка старика и огромной рыбы-тунца. Кто донёс до нас кислый запах пороха, дал увидеть грязь и кровь на запёкшихся губах отчаявшегося солдата, взрыв, фонтан земли, упокоившей и простившей…
– Так по ком ты звонишь сегодня, колокол?
По беспечным мальчишкам и внимательно-удивлённым девчушкам, нашедшим в траве родного двора нечто притягательное и интересное? К тебе протягивают они ручонки, чтобы взяться за твою вызывающе-белую ленту, радуясь тебе за секунду до взрыва, превращающего весь мир в ад…
По вечно спешащим по своим делам взрослым моего города? Привычно проходящим знакомыми тротуарами и тропками, не обращающим внимания на такого маленького тебя, таящего внутри свернувшуюся змею вселенского изумления и боли, горьких сожалений и инвалидности, изменяющей жизнь навсегда.
По молодым до слёз солдатам-сапёрам? Тем, которые сначала так строго и внимательно придерживаются инструкций, аккуратно, по одному переносят тебя в указанное место, а потом, осмелев и узнав, что взрывается не каждая кассета, начинают брать помногу. И однажды сапёр набирает вас полные руки. И рушится небо, резкий удар, пламя, кровь, солдат корчится на земле, зажимая уцелевшей кистью руки запястье другой, теперь оканчивающейся кровоточащей костью…
Это не беллетристика, это правда. Это случилось у нас, случилось вчера, вот в этом дворе, так говорит пожилой тероборонщик.
– А много народу уехало? – спрашиваю я.
– Много. Не менее половины домов стоят пустые, – говорит он. – На маслозаводе идёшь вечером, редко-редко где окна светятся. Не эвакуация, нет. Сами уехали, страшно людям.
Мы ждём подрыва суббоеприпасов, которых тут набрали к обеду до сотни штук.
Но сзади легко и округло бахает в небе, и тут же – «ссжжиии» – громкий свист над нами – ТРАХ! Сапёр срывается с места и быстро мчит куда-то, мой собеседник тоже мгновенно исчезает, а мы с мужем, потоптавшись неловкими пингвинами, вдруг слышим второй «бах» и кувыркающийся визг прямо над ухом – пролетело, мелькнуло! Мы же, очнувшись наконец, припустили к подъезду. Тяжёлая железная дверь притворена на кирпич, мало ли кому надо будет спрятаться, как теперь и нам.
– Ну, куда ты высовываешься? – говорю я мужу.
– Так мне и машину жалко… Смотрю.
«Ссжжии!» – Бах! Это третий снаряд! Ждём в подъезде, но больше ничего нет.
Выходим, материализовавшийся знакомый тероборонщик уже на своём посту, говорит, попали по квартире жилого дома, тут через дорогу. И правда, на верхнем этаже стена проломлена, куски бетона, крошево, бетонная пыль, стёкла внизу в палисаде, стену опалило. Ранено семь человек, двое, увы, тяжело, и уже слышно сирену «скорой». Мы выбираемся из путаницы дворов к дороге и застываем в изумлении – перед нами полноводная молочная река, кисельные… нет, бетонные берега! Кисловатый запах сырого молока витает над рекой. Тротуары по обе стороны дороги пусты, а из раскрытых ворот маслозавода изливается бурлящий молочный поток, занявший всю ширину проезжей части, жадными и быстрыми щупальцами шарящий по асфальту и захватывающий всё новые десятки метров дороги. А в ворота маслозавода медленно и с достоинством въезжает блестящая никелем новая цистерна с надписью «молоко». Нет, это не она пострадала! Снизу по дороге, прямо к молочной реке, на скорости летит легковушка. Водитель её явно не врубается в ситуацию и мчит по молоку, вздымая огромные фонтаны белой густой жижи! Мы торопливо отскакиваем.
– Объедем, – говорит муж. Возвращаемся во дворы и отыскиваем другой съезд на дорогу. Потом мы узнали, что при этом обстреле были ранены две лаборантки маслозавода, одной «снесло» лицо, а ей всего 24 года! Как жить девушке дальше?
Так сколько времени прошло сегодня между пуском снаряда ВСУ и попаданием в молоко? Три-четыре секунды.
И где же враг? Откуда он стреляет по Шебекино?
С русской территории объездной? Ближе? Никогда такого короткого временного лага раньше не было! Ну, хоть двадцать секунд (это десять пятнадцать километров), но только не четыре! Как же так? После двух лет ведения боевых действий?
Значит, враг свободно и уже давно заезжает на нашу землю и в упор расстреливает наш город?
Свежо, актуально, ново; заслуга издания. Само движение истории, её разлома/ в основе, конечно, распад СССР/.
Ожидаю и “Курских рассказов”,- пример “Севастопольских рассказов” Льва Толстого взывает…