Совсем не факт
Писатели в поисках исторической правды
Рубрика в газете: Поле для творчества и спекуляций, № 2019 / 33, 12.09.2019, автор: Иван КОРОТКОВ
В начале недели стало известно, что Минобороны России рассекретило уникальные документы из фондов Центрального архива, которые проливают свет на события 1939 года. На сайте военного ведомства создан целый раздел «Хрупкий мир на пороге войны», где любой желающий может ознакомиться с архивными документами. Пакт Молотова-Риббентропа, подписанный 80 лет назад, до сих пор вызывает ожесточённые споры, и вряд ли они утихнут даже после публикации такого массива фактических данных, потому что российское общество сейчас в состоянии исторической истерии, когда события XX века и их интерпретация вызывают порой гораздо более бурную реакцию, чем происходящее здесь и сейчас.
Скандальным потенциалом российской истории пользуются киношники (достаточно вспомнить Алексея Учителя и его «Матильду») и политики (Мединский и «28 панфиловцев»). Поисками исторической правды (ну, или спекуляциями на тему истории) занимаются сейчас и многие писатели. Уже стало общим местом, что современная российская литература – это больше о XX веке, нежели о XXI.
Но возможна ли историческая правда в художественном произведении? Или, наоборот, только в литературе и возможно показать всю суть произошедшего в прошлом? Эти и другие вопросы обсуждались в ходе дискуссии писателей Андрея Рубанова и Ольги Погодиной-Кузьминой «Ключ к российской истории: миф или факт?», которая состоялась на 32-ой Московской международной книжной ярмарке.
Ольга Погодина-Кузьмина определила роль литературы в осознании истории как исключительную:
«В какой-то момент понимаешь, что на каждый факт – есть противоположный, полностью противоречащий. Установить, какой из этих двух фактов подлинный, задача, очень важная для историков. Но чтобы осознать исторический путь, увидеть прошлое не в фактах и цифрах, а в конкретных людях, их поступках и мыслях, необходимо искусство. Только оно взвешивает всё на своих весах. О войне 1812 года мы в первую очередь узнаем из «Войны и мира» Льва Толстого, и, как ни крути, именно такой она большинству и представляется. О царствовании Бориса Годунова мы чаще всего судим по одноимённой поэме Пушкина. Да, в действительности, наверное, всё происходило по-другому. Но когда приходит художник и расставляет в нужном порядке все исторические вехи, пытается понять историю с точки зрения всех участников, имея внутри свой нравственный камертон, тогда и выплывает историческая правда».
Андрей Рубанов заметил, что изучать историю войны 1812 года по «Войне и миру» – несерьёзно, но ценность литературы в том, что мы обращаемся к ней «за историей судеб, именно за тем, чего нет у историков».
В контексте этого Ольга Погодина-Кузьмина привела пример, когда «история судеб» намеренно искажается, чтобы получить финансовую выгоду:
«Мы встречались с Алексеем Учителем, он тогда предлагал многим сценаристам работать с ним (над сценарием фильма «Матильда» – прим. ЛР), и мне предлагал (в итоге сделал Терехов). Я отказалась и сказала ему: «А почему вы не хотите сделать сценарий ближе к истории, снять так, как всё это было? Это же интереснейшая эпоха, есть воспоминания Матильды…» Он тогда мне сказал: «Нет, это никому не нужно, надо придумать. Принц и Золушка, всё такое». Короче, он считал, что должна быть клюква такая историческая. Мне кажется, это неправильно, ведь иногда материал настолько интересен, что его просто бери и сажай в печку, и будет пирог. Ничего придумывать не надо, только отобрать, сконструировать, услышать».
Ближе к концу встречи из зала был задан вопрос: «То, что пакт Молотова-Риббентропа отсрочил нападение Германии – утверждение неверное, вы согласны?» Сама формулировка уже содержала ответ и некоторую убеждённость человека в своей правоте, но Андрей Рубанов всё же взялся ответить:
«Моё лично мнение, что Вторая Мировая война началась в 1937 году, а не в 1939. Она началась нападением Японии на континентальный Китай. Были убиты десятки тысяч. Выиграли ли мы время за счёт пакта? Не могу судить. Но понятно одно: к войне готовились, начиная с 1936 года. Она предполагалась. Очевидно, что неизбежность войны понимали все державы. В результате политических игр война началась тогда, когда началась, но могла бы и – раньше. Сейчас такие вещи бесполезно обсуждать».
Бесполезно – но ведь обсуждают! И ещё как. И сейчас, после публикации новых архивных документов от Минобороны, нас ждёт новая волна жарких споров по поводу целесообразности внешней политики СССР накануне войны. И здесь за каждым словом будет стоять уже день сегодняшний – с его политикой и идеологией.
Да что говорить – до сих пор многие архивные документы в России остаются закрытыми для исследователей, о чём неоднократно писала наша газета. Ольга Погодина-Кузьмина, работая над своим романом «Уран», собирала материалы не только в российских архивах, но и за рубежом. «ЛР» поинтересовалась у писателя об «их нравах».
– Возникали ли у Вас трудности при работе в зарубежных архивах? Если да, то какие?
– Да, конечно, возникали. Дело в том, что все так или иначе «закрывают» документы, и у нас, и у них. Когда я работала с документами ЦРУ, часть текста была зачернена, секреты какие-то остаются у них. До сих пор в США не рассекречено всё, что связано с убийством Кеннеди. Конгресс пытается заставить, но не получается. Понимаете, есть геополитика, она диктует своё. В странах Прибалтики, например, считают, что все допросы лесных братьев, других пособников фашизма, – исключительно сфабрикованы НКВД. И поэтому доступ к таким документам закрыт. С другой стороны, надо признать, что на данный момент очень много чего опубликовано. И становится всё больше информации: и интернет, и библиотеки, и сборники архивных документов…
Совсем не факт, что возрастающее количество информации перерастёт-таки в качество, и мы, наконец, узнаем всю правду о нашей истории. Совсем не факт. Но зато остаётся огромное поле работы для творчества. Только бы поменьше спекуляций и побольше художественного поиска правды. Но это уже совсем другая история.
Находился-находился под прикрытием, но его на фотографии и рассекретили. И поделом.
информацию сейчас используют вместо яда для умерщвления критического сознания!
И пусть теперь какая-нибудь Кузьмина-Погодина попробует возразить, когда о состоянии советской послевоенной деревни кто-то будет судить по книге “Кавалер Золотой Звезды” или по фильму “Кубанские казаки”. И в этих произведениях полностью отразились чаяния и надежды советского народа.
Уж эти мне чаяния…
Хоть бы разок какие-нибудь кофеяния отразились в каких-нибудь, прости Господи, произведениях…
И бутербродствование.