СВОИХ НЕ ПУЩАТЬ! ВСЁ ЗА МЕЛКИЕ ПОДАЧКИ ОТДАТЬ ЗА ГРАНИЦУ!

Рубрика в газете: Расследование «ЛР», № 2019 / 3, 25.01.2019, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

В конце прошлого года я опубликовал огромный материал «Почему Росархив тщательно десятилетиями скрывает от народа героическое прошлое нашей страны» («ЛР», 2018, № 18) о том бардаке, который уже несколько десятилетий царит в архивном ведомстве, а также в крупнейших федеральных архивах. Похоже, на сей раз я задел очень чувствительные моменты. Эта статья всколыхнула всё историческое сообщество. Она набрала в интернете огромное количество просмотров.
Наконец, появилась надежда, что хоть что-то сдвинется с места и начнёт меняться к лучшему. И только в самом архивном ведомстве пытаются сохранять хорошую мину при плохой игре и делают вид, что ничего особенного не произошло: ну, мало ли, где-то появилась какая-то критическая статья… Увидев отсутствие какой-либо публичной реакции руководства Росархива на выступление «ЛР», директора многих федеральных архивов решили, что и им что-либо менять не стоит, а наоборот, надо ещё больше закрутить все гайки и перекрыть исследователям любые лазейки для получения документов о нашем прошлом. Давайте посмотрим, что происходит сейчас, к примеру, в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ).

 

 

Какие книги и почему прячут в РГАНИ от исследователей

 

На официальном сайте этого учреждения приведён список книг, выпущенных при участии специалистов этого архива. Но попробуйте вы в читальном зале получить эти издания. На большую часть книг наложен негласный запрет. В частности, не выдаётся сборник документов «Италия глазами Кремля» о советско-итальянских отношениях с 1953 по 1970 год, одним из составителей которого является заместитель директора РГАНИ Михаил Прозуменщиков (эта книга вышла в Италии на итальянском языке в 2015 году, но её нет ни в РГБ, ни в Библиотеке иностранной литературы). В аннотации, размещённой на официальном сайте РГАНИ, заявлено:
«После смерти Сталина руководство СССР стало проводить более гибкую внешнюю политику, дав старт новому этапу в истории «холодной войны», который ознаменовался разрядкой международной напряжённости в отношениях между двумя политическими блоками. В новой системе международных отношений Италия попыталась найти своё место, которое, с одной стороны, отвечало бы её политическим амбициям, а с другой – позволяло бы играть роль посредника в отношениях между Востоком и Западом. Наличие в стране крупной коммунистической партии и большая роль левоцентристских сил в формировании политической линии Италии вызвали в середине 1950-х гг. заинтересованность Кремля и, соответственно, способствовали новой динамике в двусторонних отношениях. Эти взаимоотношения были скреплены личными контактами советских руководителей – Хрущёва, Громыко, Брежнева, Косыгина, Суслова, и главных деятелей итальянской политической сцены – Гронки, Фанфани, Моро, Тольятти, Берлингуэра. Новый элемент двусторонних взаимоотношений – это также активное участие крупных итальянских бизнес-групп (прежде всего, «Эни» и «Фиат») в реализации совместных с Советским Союзом экономических проектов, что стало важным связующим звеном между политикой и экономикой.
Настоящий сборник включает неопубликованные ранее документы из Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), которые позволяют реконструировать точку зрения руководства СССР на взаимоотношения с Италией в 1950–1960-х гг., а также проанализировать историю развития двусторонних отношений на фоне происходивших в те годы важных международных политических событий».
Казалось бы, ничего сверхтаинственного эта аннотация не предполагает. Так какой же смысл прятать эту книгу от российских исследователей? Где логика?
Оказывается, не всё так просто. Несколько лет назад уже имел место один скандал, связанный с Прозуменщиковым. В читальный зал РАГНИ в открытом доступе была выложена выпущенная в 2010 году на Западе книга американского исследователя М.Линоу, которая наполовину состояла из документов, хранящихся в архиве в фонде Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Составителем той подборки документов американец указал того же Прозуменщикова (хотя реально Прозуменщиков тогда к выявлению в архиве тех документов не имел никакого отношения, выявлением занималась бывшая сотрудница этого архива Зоя Водопьянова). Не будем сейчас уточнять, какие конкретно суммы Прозуменщиков получил от американцев за работу Водопьяновой. Пусть это останется на его совести. Существенно другое – что американцы опубликовали часть документов, которые на момент издания книги ещё не были рассекречены. По-хорошему, всё руководство РГАНИ, включая Прозуменщикова, следовало бы после обнародования этого факта немедленно уволить. Но главное архивное начальство во главе с Андреем Артизовым предприняло героические усилия, чтобы в 2014–2016 годах увести Прозуменщикова от какой-либо ответственности.

 

И вот теперь, спустя годы, в РГАНИ испугались, как бы не вышел скандал и с книгой «Италия глазами Кремля». А вдруг дотошные независимые исследователи и в этом сборнике обнаружат десятки документов, которые до этого руководство РГАНИ под различными предлогами не выдавало россиянам, приберегая их для западных учёных? (Ведь все знают, что европейские и американские институты всегда готовы сунуть нашим архивам небольшие денежные подачки, но при одном условии – закрепления за ними «права первой ночи», то есть приоритета на публикацию этих документов.)
Сейчас со сборником «Италия глазами Кремля» разыгрывается очередная серия детективной саги. Участвующая в сериале сотрудница читального зала РГАНИ Татьяна Кирсанова в конце 2018 года публично исследователям утверждала, что архив вообще не имеет такой книги. А сразу после новогодних праздников заведующая читальным залом РГАНИ Ольга Леденцова опровергла свою подчинённую и призналась, что данный сборник всё-таки есть в архиве, но он экспонируется в коридорах архива на каком-то стенде. Казалось бы, чего проще – снять эту книжку с выставки и выдать исследователю (как это в подобных случаях делается, к примеру, в Российской государственной библиотеке). Но Леденцова отказалась пойти историкам навстречу, сославшись на то, что в РГАНИ такие шаги не приветствуются. Хорошо, тогда проведите исследователя к упомянутой выставке, чтобы он сам мог снять эту книгу со стенда и полистать её в присутствии архивистов. Но и это оказалось невозможным. Леденцова подчеркнула, что выставка размещена в служебных помещениях РГАНИ, куда имеют доступ только сотрудники, но не читатели. Интересно, а кому нужны выставки, если к ним имеют подходы всего лишь три, от силы пять сотрудников? В последний раз Леденцова сообщила, что данная книга имеется у Прозуменщикова, который категорически запретил её кому-либо выдавать.
Маленькое отступление. С итальянской стороны самое активное участие в подготовке сборника «Италия глазами Кремля» принял историк Алессандро Салаконе. Я нашёл некоторые публикации этого учёного. Выделю одну его статью об итальяно-советских отношениях 1958–1968 годов, вышедшая ещё в 2013 году. В ней обильно процитированы материалы, в частности, из следующих хранящихся в РГАНИ фондов и дел: ф. 81, оп. 1, д. 308; ф. 5, оп. 50, д. 299; ф. 5, оп. 50, д. 468; ф. 52, оп. 1, д. 568. Но, простите, фонд 81 – это фонд Михаила Суслова – был открыт в РГАНИ для российских исследователей лишь летом 2014 года – через год после публикации статьи Салаконе. Только летом 2014 года стал доступен нашим исследователям для изучения и фонд 52 – фонд Никиты Хрущёва. Кто же обеспечивал итальянскому историку в РГАНИ до 2014 года доступ ко всем этим делам? Прозуменщиков, его коллега по архиву Ирина Казарина или кто-то другой (и за какие деньги)? И не является ли это преступлением перед своей Родиной?

 

Исключительная открытость для немцев и полная закрытость для россиян

 

Аналогичная ситуация сложилась и вокруг книги, посвящённой истории воссоединения Германии в 1990 году. Одним из составителей этого сборника является также Прозуменщиков. Книга вышла в Берлине в 2015 году на немецком языке. В аннотации сказано: «Вновь рассекреченные архивные документы (подавляющее большинство которых – из фондов Российского государственного архива новейшей истории) позволяют лучше понять политическую линию советского руководства в отношении Германии, роль ведущих стран мира и их политических лидеров в решении германского вопроса».
Что здесь настораживает? Практически все документы в фондах РГАНИ, относящиеся к 1986–1990 годам, до сих пор не рассекречены. Во всяком случае, они не фигурируют в описях фондов «Аппарат ЦК КПСС», «Политбюро ЦК КПСС» и «Секретариат ЦК КПСС». Тогда спрашивается: почему для немцев у нас уже практически всё рассекречено, а отечественные исследователи по-прежнему к подлинникам этих документов никакого доступа не имеют? Согласитесь, что всё это странно.

 

 

Всё только под Прозуменщикова, или Почему молчат наши правоохранители

 

А теперь посмотрим, какие изданные при участии РГАНИ книги наши историки всё-таки могут в архиве заказать и получить в руки? Их буквально единицы. Я остановлюсь на двух из них: «Бой с «тенью» Сталина» и «Игра миллионов под партийным контролем». Одна вышла в 2016 году, другая – в 2017. В обеих книгах одним из главных составителей указан всё тот же Прозуменщиков.
Что же сразу бросилось в глаза? И в том, и в другом сборниках приведено немало документов из фондов РГАНИ, которые отечественным исследователям до сих пор не доступны. К примеру, в книгу «Бой с «тенью» Сталина» включены документы из фонда 6, опись 19. Однако для отечественных историков эта опись продолжает оставаться строго засекреченной. А в книге «Игра миллионов под партийным контролем» приведены документы из недоступных нашим исследователям фонда 5 (описи 102 и 121) и фонда 6 (опись 12). Кроме того, там есть материалы из фонда 4 (опись 44), которые были рассекречены ещё в 2012 году, но стали выдаваться исследователям лишь с конца декабря 2018 года.

Почему же Прозуменщикову всё доступно, а для других историков всё по-прежнему закрыто? Кто бы ответил на этот вопрос? И как вообще оценивать приведённые факты? На мой взгляд, всё это смахивает на коррупцию. Такое впечатление, что в РГАНИ уже всё прогнило и коррумпировано, а «крышуют» эту коррупцию, видимо, первые лица из Росархива. Но, повторю, это моё впечатление. А правовую оценку всему этому беспределу, на мой взгляд, должны дать всё-таки прежде всего Генеральная Прокуратура Российской Федерации, Следственный комитет, Министерство внутренних дел РФ и Федеральная служба безопасности.

 

 

Провальные комментарии сотрудников РГАНИ к сборникам уникальных документов

 

Вообще-то на этих двух книгах стоит остановиться чуть поподробнее. У меня сложилось впечатление, что они созданы по принципу «тяп-ляп». Возьмём книгу «Бой с «тенью» Сталина». По большому счёту, составить этот сборник особого труда не требовало. Вся книга посвящена в основном истории XXII съезда партии и второму этапу десталинизации. Понятно, что основные материалы на эту тему хранятся в РГАНИ в фондах съездов партии, пленумов ЦК и политбюро ЦК. Садись – и перепечатывай чуть ли не всю стенограмму XXII Съезда КПСС. Однако в сборниках подобного типа не меньшее значение, чем документы, а иногда даже большее, имеют комментарии. Но чтобы составить качественный комментарий, надо быть погружённым в атмосферу конца 1950 начала 1960-х гг., владеть темой, знать хитросплетения партийной политики, представлять себе основных действующих лиц и т.д., и т.п. А что нам предложили составители этой книги Ирина Казарина, Татьяна Конова и всё тот же Михаил Прозуменщиков? Да практически ничего, разве что набор общеизвестных сведений и фактов.
Остановлюсь только на одном моменте. Не так давно появилась книга Петра Балаева «Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина». В ней утверждается, что вообще-то Хрущёв XXII съезд КПСС проводил в первую очередь для окончательного развенчания Ворошилова, поскольку, по его мнению, Ворошилов представлял последнюю реальную угрозу для тогдашнего советского лидера и, не убрав этого человека с политического Олимпа, первый секретарь ЦК не мог быть уверенным, что его самого не сметут. Он писал: «На XXI съезде Маленкова, Молотова, Кагановича выбили. На XXII съезде выбили и Ворошилова. Я давно утверждаю, что не принятию программы строительства коммунизма был посвящён XXII съезд КПСС, а расправе с Ворошиловым, последним «антипартийцем». Читайте материалы того съезда, в каждом выступлении членов ЦК – Ворошилов. Фамилия которого вообще не упоминалась в связи с «антипартийной группой» <…> Я не буду здесь утверждать, что Климент Ефремович по значимости в русской революции стоял на третьем месте после Ленина и Сталина. Это моё личное убеждение, основанное не на пустом месте. Пока я не об этом. Но в 1961 году Ворошилов оставался последним революционером, ещё находившимся в органах власти, который работал ещё с Лениным» (П.Балаев. Указ. соч. М., 2018. С. 415).
Балаев привёл много серьёзных аргументов в пользу своих версий. Кроме того, он обратил внимание на то, что в архивах почему-то не отложились некоторые важнейшие материалы по десталинизации (в том же РГАНИ, к примеру, отсутствуют стенограммы некоторых пленумов ЦК – одна по причине заболевшей стенографистки, другая – из-за чьего-то запрета, то ли потом была уничтожена).
Но вот в комментариях, сделанных тремя составителями книги, ничего об этом не сказано. Повторю, комментарии к данной книге сделаны очень и очень примитивно.
К слову: святая троица из РГАНИ полностью свой сборник назвала так: «Бой с «тенью» Сталина. Продолжение. Документы и материалы об истории XXII съезда КПСС и второго этапа десталинизации». Другими словами, составители ясно дали понять, что в конце 1961 года власть продолжила некий бой с «тенью» Сталина и начала второй этап десталинизации. Не буду сейчас спорить о том, сколько в реальности было этапов десталинизации (первый этап, на мой взгляд, начался сразу после смерти Сталина с принятием Указа Ворошилова об амнистии, и в нём одну из первых скрипок играл Поспелов, толчок второму этапу дал 20-й съезд партии и закрытый доклад Хрущёва, а 22-й съезд, видимо, стоит рассматривать как начало уже третьего этапа). Тот же Балаев уверен, что 22-й съезд – это не продолжение хрущёвской антисталинской кампании, которая закрепила победу нового поколения троцкистов в ЦК, а окончание длительной акции.
«После XXII съезда бороться ЦК уже было не с кем, – утверждал Балаев. – Маленкова, Молотова и Кагановича исключили из партии, Ворошилова вывели из ЦК, тело Сталина вынесли из Мавзолея и кремировали. Всё. Дальше антисталинскую кампанию продолжать не было смысла. Её и свернули. Вместе с «оттепелью». Так кто был целью антисталинской кампании: мёртвый Сталин или живые его соратники? Или, может, сталинские идеи? А что, ленинские идеи хуже сталинских? Да любую идею можно приспособить хоть к чему, при наличии умения. Сталинские идеи уже и к российскому империализму приспосабливают. Дальнейшее продолжение антисталинской риторики могло создать уже очень серьёзные проблемы международного плана. Вспомним, чья подпись стояла под Ялтинскими договорённостями,— и этого достаточно. Поэтому антисталинская кампания была вынужденной, вынужденной именно сопротивлением перевороту «антипартийной группы», и направлена она была против «антипартийной группы», а не против мёртвого человека, хоть этот человек и был вождём».
Другой момент. В подготовке и проведении XXII съезда КПСС чрезвычайно важную роль сыграл Отто Куусинен. Историки до сих пор не могут полностью разгадать и понять эту фигуру. Есть версия, что он был неким «серым кардиналом» при Хрущёве. Другие утверждают, что этот человек являлся неким оберегом для того же Хрущёва. По одной из гипотез, когда Куусинен умер, Хрущёв оказался без серьёзной защиты (Анастас Микоян, которого иные исследователи готовы считать последним ближайшим союзником Хрущёва во власти, всегда был не то чтобы марионеткой, но человеком себе на уме, который думал прежде всего о собственном политическом выживании, а не о том, как бы Хрущёва сохранить во власти), поэтому для Брежнева уже не составляло большого труда его отстранить. Вот тут бы и попытаться выявить, в чём же заключалось могущество Куусинена. Это действительно был либерал во власти – или засланный казачок? На мой взгляд, комментарии о нём могли бы стать одной из изюминок сборника «Бой с «тенью» Сталина». Но для этого надо было, как минимум, владеть темой и умением разгадывать партийные тайны. Однако составители ограничились лишь общеизвестными сведениями о Куусинене и теми материалами, которые лежали на поверхности.
Не оказалось в книге «Бой с «тенью» Сталина» и глубоких комментариев по некоторым другим фигурам, в частности, по Петру Поспелову, Леониду Ильичёву и Михаилу Суслову.
Крайне неряшливо подготовлена и книга «Игра миллионов под партийным контролем». Её тема – советский футбол по документам ЦК КПСС. Я надеялся, что составители сборника – Казарина, Конова и Прозуменщиков – хотя бы в комментариях сообщат, кто конкретно надзирал в партии за футболом. Но поимённо они никого так и не назвали. Как не проанализировали и партийную структуру. А ведь в советское время все партийные органы имели свою номенклатуру. Политбюро, Секретариат ЦК КПСС и отделы ЦК не были исключением. Но из книги «Игра миллионов под партийным контролем» не ясно, какие спортивные функционеры, лидеры отечественного футбола, входили в номенклатуру Политбюро, а какие в номенклатуру Секретариата, кто конкретно их выдвигал на руководящие должности в Спорткомитете и в спортивных федерациях и кто именно утверждал. Хотя в соответствующих фондах РГАНИ до сих пор хранятся сотни (если не тысячи) объективок на спортивных функционеров, и уже даже по одним этим объективкам можно было проследить, кого партия поддерживала, а кого задвигала на второстепенные роли.
Отмечу, что вообще-то вопросы спорта и, в частности, футбол в компартии Советского Союза входили в компетенцию прежде всего отдела пропаганды ЦК КПСС, которым в 1960-е и до середины 80-х годов последовательно руководили Леонид Ильичёв, Владимир Степаков, Александр Яковлев, Георгий Смирнов, Евгений Тяжельников и Борис Стукалин. Но в комментариях к книге «Игра миллионов под партийным контролем» роль надзирателей этих лиц за футболом никак не отражена. Кстати, на высшем партийном уровне спорт курировали в разные годы следующие секретари ЦК КПСС: Леонид Ильичёв, Пётр Демичев и Михаил Зимянин, подчинявшиеся в основном Михаилу Суслову и ещё Леониду Брежневу. Но что конкретно эти большие начальники сделали хорошего или плохого для советского футбола, в комментариях не раскрыто.
Берём другие примеры. С 1968 года советским спортом руководил Сергей Павлов. В РГАНИ в различных фондах отложилось немало материалов об этом функционере: это не только объективки, но и различные донесения о поведении этого человека на работе и в быту и многое-многое другое. Среди профессионалов до сих пор бытует два мнения. Одно: Павлов был чрезвычайно талантливым организатором, роль которого в развитии советского спорта до сих пор по-настоящему не оценена. Но есть и вторая версия: что это был законченный пьяница, бабник, выскочка, который из-за своих пагубных привычек и пристрастий многое в советском спорте погубил. Казалось бы, по документам ЦК КПСС можно было бы более детально проследить этапы биографии Павлова и на основе этих документов сделать те или иные выводы. Но в комментариях к сборнику ничего такого нет.
Ну а потом, если мы говорим о партийном контроле над футболом, как можно было не остановиться на деле Стрельцова и детально его не разобрать?! Ведь там была не только одна уголовщина. В том деле было много и политического подтекста. К делу Стрельцова прямое отношение имели не только милиция и прокуратура, но и партаппарат. А в комментариях к книге роль партаппарата в судьбе гениального футболиста практически никак не раскрыта.
Я допускаю, что Казарина, Конова и Прозуменщиков не являются большими специалистами ни в области истории КПСС, ни в области советского футбола, и что они умеют, отталкиваясь от засекреченных картотек, только подбирать в архивах какие-то отдельные документы. Кстати, выявлять и отбирать документы – это тоже целое искусство. Но в данных случаях одного этого умения крайне недостаточно. И тут возникает вопрос: почему же сотрудники РГАНИ не привлекли к работе над указанными книгами профессионалов по отдельным темам? К примеру, тех же знатоков футбольной жизни?

 

 

Профессиональная несостоятельность
тандема Прозуменщиков – Казарина из РГАНИ

 

Кстати, о профессионализме. Когда я в конце прошлого года в своей статье вскользь заметил, что нельзя всех руководителей архивной отрасли грести под одну гребёнку (всё-таки, согласитесь, как историки директор РГАНИ Наталья Томилина, директор ГАРФа Сергей Мироненко или директор РГАЛИ Татьяна Горяева по своему уровню очень разные: Мироненко, кто бы и что о нём не говорил, – один из лучших знатоков декабристского движения, Горяева большой специалист по советской политической цензуре, а вот Томилина как историк научному сообществу абсолютно не известна и поэтому присутствие её имени в качестве составителя и редактора множества сборников документов вызывает лишь удивление), я в частности отметил некие научные заслуги Прозуменщикова, напомнив, что у него в своё время была неплохая кандидатская диссертация, посвящённая отдельным моментам в истории Коминтерна. Но тут же нашёлся один читатель, пожелавший остаться неизвестным, который прямо задал мне несколько вопросов. Первый: насколько я внимательно читал диссертацию Прозуменщикова – или только глазами пробежал по автореферату? Далее этот читатель огорошил меня тем, что Прозуменщиков никаких открытий не сделал, он всего лишь способный начётник. Признаюсь: я действительно ранее судил о работе Прозуменщикова только по автореферату. Пришлось углубиться в текст всей диссертации. Оказалось, что я сильно ошибался. Пожелавший остаться инкогнито читатель лучше меня вник в диссертационную работу Прозуменщикова. Действительно, кандидатская диссертация Прозуменщикова изобиловала в основном одними идеологемами. В ней был сделан акцент на пропагандистские мероприятия Коминтерна в отдельных регионах мира в конкретный промежуток времени. Но суть Коминтерна никогда не определяла только пропаганда. В его структуре не случайно существовали отдел международных связей со своими специфическими резидентурами, военные и информационные подразделения, спецсектор по выявлению шпионов и провокаторов. Я уже не говорю о том, что Коминтерн на протяжении всей своей деятельности был теснейшим образом связан с разведслужбами страны. Но в диссертации Прозуменщикова об этом практически ничего нет, хотя очень много материалов по этим моментам долгие годы хранились в партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, к которому г-н Прозуменщиков в конце горбачёвской перестройки наверняка имел доступ.
Почему я на этом так подробно останавливаюсь? К сожалению, Прозуменщиков как историк (подчёркиваю – как историк) давно застыл в своём профессиональном развитии. Он, видимо, считает, что достаточно только обнародовать какие-то порции документов по определённым темам. А где анализ выявленных документов? Где научные выводы? Я уже не говорю об отсутствии у него каких-либо научных концепций…
Увы, так же, только по верхам, скачут больше десяти лет Казарина и Конова. Та же Казарина в 2000 году защитила в Московском педагогическом госуниверситете диссертацию «Эволюция политики СССР в отношении стран социализма в 1953–1964 годах». Руководителем этой работы был небезызвестный функционер Александр Данилов, которого наш главный либерал в исторической науке Юрий Пивоваров (тот самый, при котором сгорел знаменитый ИНИОН) одно время так упорно продвигал в директоры Института российской истории РАН. Помните, этого Данилова ещё поймали на «фабрике по производству носителей учёных степеней», когда сразу 17 его учеников было рекомендовано лишить всех научных званий за плагиат и прочие грехи. Нет, верную ученицу Данилова – Казарину в злоупотреблениях не уличили. Но и никаких серьёзных научных открытий в её работе не обнаружили. Кандидатская диссертация Казариной представляла полную беспомощность! Мне ли надо рассказывать, что эволюция политики СССР в отношении стран социализма в указанный период проходила под непосредственным руководством сначала Берии, а затем Суслова, Куусинена, Пономарёва и Андропова. Ещё были Молотов и Шепилов. Но это азы! Но как эти политики осуществляли эволюцию советской политики, в диссертации Казариной почти ничего не сказано. Предпочтение отдано общим словам. И потом для Казариной странами социализма, похоже, тогда считались лишь Польша, Венгрия, ГДР да Китай. А где Болгария, Румыния, Чехословакия?.. Там ведь тоже протекали непростые процессы, и наше отношение к этим странам в 1953–1964 годах также сильно эволюционировало. Однако Казарина ограничилась одними верхушками. Ну не суждено ей оказалось стать глубоким исследователем.
Так не поэтому ли в итоге мы имеем от РГАНИ кипы крайне неудачно составленных и откомментированных сборников документов? Увы и ах, но ждать от Прозуменщикова или Казариной серьёзных работ уже давно не стоит.

 

 

Отработанные в РГАНИ технологии передачи в ущерб россиянам документов на Запад,
или Почему руководителей Росархива и РГАНИ надо считать иностранными агентами

Сейчас по информации наших источников в РГАНИ за мелкие подачки готовится ещё несколько книг в рамках совместных с Западом проектов. Технология работы над этими книгами за последние 15–20 лет отточена. Сначала сотрудники РГАНИ по устным или письменным заказам западных институтов и сообществ выискивают нужные материалы по служебным картотекам. Здесь стоит отметить, что все эти картотеки до сих пор для отечественных исследователей недоступны. Якобы они не рассекречены. Потом сотрудники, имеющие допуск к гостайнам, проверяют, действительно ли в соответствующих фондах отложились нужные документы. Затем руководство РГАНИ в спешном порядке обращается в Межведомственную комиссию с просьбой срочно, вне всяких планов и очередей провести рассекречивание тех или иных материалов. Ну а дальше вынутые из комплексов документов нужные листочки вставляются в сборники западных заказчиков. Для отечественных же исследователей подлинники этих листочков остаются недоступными, поскольку большая часть комплекса документов сохранила секретные грифы. Ловко. Не правда ли?
К слову: я уже не раз пытался поставить эту технологию на службу прежде всего россиян, а потом уже Запада. Когда в 2015 году из печати вышел сборник документов «Конец эпохи. СССР и революции в странах Восточной Европы в 1989–1991 гг.», я попросил тогдашнего заместителя руководителя Росархива Владимира Тарасова сначала выдать мне для изучения приведённые в этой книге подлинники документов из фонда РГАНИ, а затем наладить рассекречивание архивных материалов для наших историков. И что Тарасов? Он сообщил, что указанный сборник готовился в рамках международного проекта. Как я понял, финансировал этот проект в основном один Институт по исследованию последствий войн им. Л.Больцманна (Австрия). И далее Тарасов признался: «Для подготовки сборника сотрудниками РГАНИ был выявлен большой комплекс как ранее рассекреченных документов, так и архивных материалов, находившихся в тот момент на закрытом хранении. Эти материалы были в установленном порядке направлены в Межведомственную комиссию по защите государственной тайны для тематического рассекречивания. Решением МВК по защите государственной тайны № 574-рс от 14.03.2013 г. большая часть из представленных в Комиссию документов была рассекречена и впоследствии включена в состав публикации. Вместе с тем, следует иметь в виду, что выявление отдельных документов проводилось по делам, которые ещё не прошли пофондового рассекречивания, в частности, из-за 30-летнего ограничительного срока с момента их создания. Соответственно, после проведения тематического рассекречивания в указанных делах оказались открытыми по 1–2 документа, тогда как остальные материалы, содержавшиеся в них, сохранили грифы секретности. Выдавать в читальный зал дела, подавляющее большинство документов в которых находится на закрытом хранении, не представляется возможным, пользователи, не имеющие формы допуска для работы с секретными документами, могут ознакомиться только с теми материалами, которые были рассекречены и опубликованы в сборнике».
Вот так: для Австрии Росархив с удовольствием рассекретил все нужные Западу бумаги, а для россиян – шиш: довольствуйтесь лишь изданным сборником. И как это называть? Коррупцией, архивным бандитизмом, шпионажем в пользу Запада?.. Кто бы дал точное юридическое определение тому беспределу, который творила Томилина при откровенном попустительстве чиновника из Росархива Тарасова?
Добавлю: после письменных разъяснений Тарасова прошло более трёх лет. Но исследователи до сих пор не могут заказать многие дела из описи 103 фонда 3, из описей 34 и 54 фонда 4, из описей 102 и 103 фонда 5 и некоторых других описей, напечатанных в сборнике «Конец эпохи» Мы же не австрийцы, а значит, можем ещё подождать лет двадцать, пока Томилина и Прозуменещиков под предлогами исполнения международных проектов не передадут на Запад всё содержимое РГАНИ.

 

 

Подведём некоторые итоги

 

1. Манипуляции в РГАНИ
с обнародованием названий всех фондов

Необходимо очень срочно всем архивам и прежде всего РГАНИ наконец опубликовать на своих сайтах названия имеющихся у них фондов и описей. Я лично потратил несколько лет жизни на то, чтобы добиться от руководства Росархива и РГАНИ обнародования названий практически всех имеющихся в РГАНИ 68 фондов. 25 февраля 2016 года тогдашний замрукводителя Росархива Владимир Тарасов в письме за номером Р/О-170 сообщил: «Относительно предоставления исследователям информации о полном перечне фондов, хранящихся в РГАНИ. Архивом были проведены необходимые работы по сверке описей и дел на предмет их секретности, определению состояния их описания и др., после чего 30.12.2015 г. «Список фондов РГАНИ» был размещён на официальном сайте РГАНИ».
Подтверждаю: действительно, после многочисленных обращений во все инстанции руководители РГАНИ Томилина и Шевчук снизошли до требований исследователей и разместили в интернете список почти всех фондов РГАНИ (в конце списка было указано: «На 01.12.2015 в РГАНИ учтено 68 фондов, в т.ч. один литерный фонд – № 75-а). Всего этих фондов в архиве тогда, повторю, насчитывалось 68, а дирекция архива дала информацию о 64, предложив утаивать от народа названия четырёх фондов: 69, 78, 90 и 120. Помните, я на радостях 14 января 2016 года поместил в «ЛР» даже целую статью «Наша газета добилась обнародования названий всех фондов в ценнейшем архиве страны».
Однако через три года в РГАНИ появился новый официальный сайт, и в нём из 68 фондов фигурировал лишь 51. А куда исчезли 17 фондов? Если верить подписанному 11 января 2019 года письму начальника одного из управлений Росархива А.Ефименко, в читальном зале РГАНИ «отсутствует информация о фондах, которые до настоящего времени остаются на закрытом хранении».
Посмотрим же, какие фонды отсутствуют. Перечислю некоторые из них: № 7 «Центральная ревизионная комиссия КПСС», № 8 «Управление делами ЦК КПСС (1935–1991 гг.)», № 85 «Пельше», № 87 «XIX Всесоюзная партийная конференция», № 106 «Газета «Рабочая трибуна», № 108 «Андрианов» и № 118 «В.П. Пронин». По большинству этих фондов главный хранитель РГАНИ Шевчук в 2016–2018 годах сообщало, что по ним ведётся или описание, или сверка описей. И только в отношении фонда № 21 «Закавказское бюро ЦК КПСС (1963–1964)» сообщалось, что «документы находятся на закрытом хранении».
Что же получается? Надо ли думать, что кто-то вдруг решил фонды Пельше, Пронина или Андрианова засекретить? Нет, это исключено. Значит, ответработник Росархива Ефименко решил сознательно ввести народ в заблуждение? Или я не прав? Но если я прав, тогда надо Ефименко срочно гнать из Росархива в шею.

 

2. Когда в РГАНИ
перестанут скрывать от россиян названия описей?

Другой вопрос: почему мы до сих пор не можем узнать названия всех описей? Возьмём фонд Политбюро. Порядковый номер последней описи, доступной для исследователей, – 72. Во втором же томе составленной при участии одного из руководителей Росархива книги «Реабилитация: как это было» приведён текст рабочей записи заседания Политбюро от 10 ноября 1966 года со ссылкой на опись 120. По логике, значит, в фонде Политбюро должно быть не менее 120 описей. Однако на официальном сайте РГАНИ в перечне мы видим их лишь тридцать четыре. Простите, а где остальные восемьдесят с лишним описей? Они есть или их нет?
Берём другой фонд – номер 6, посвящённый Комитету партийного контроля. Исследователям говорят, что они могут работать лишь с описью 13. Простите, но ещё 7 августа 2014 года (номер Р/О-1428) руководство Федерального архивного агентства письменно сообщило мне, что в список «Фондов и описей, открытых для использования в читальном зале РГАНИ», включены описи частично рассекреченных фондов, в том числе КПК при ЦК КПСС, фонд 6, описи 3 и 4. Сейчас на дворе 2019 год. Куда же исчезли эти описи 3 и 4? Или их вновь кто-то засекретил? Одновременно напомню, что в изданных при участии РГАНИ разных книгах напечатаны документы из этого фонда, указанные и в других описях. Так опись 7 фигурирует во втором томе сборника «Реабилитация: как это было» (М., 2003, с. 505), опись 12 обильно цитируется в сборнике «Игра миллионов под партийным контролем», а опись 12 значится в сборнике «Бой с «тенью» Сталина» (в частности, на стр. 411–444).
Так где все эти описи прячутся?
Я этот вопрос 14 декабря 2018 года прямо задал на личном приёме заместителю руководителя Росархива Андрею Юрасову. Напомню: в 2014–2016 годах этот чиновник, занимая сразу две должности – на госслужбе начальника управления комплектования, обеспечения сохранности, учёта и использования Росархива и административный пост заместителя директора Института истории России РАН по науке – довольно-таки часто соглашался со мной, что в РГАНИ очень и очень много нарушений, но он якобы никак не мог наказать за это ни Томилину, ни Прозуменщикова («Моя фамилия – Юрасов, – подчёркивал чиновник, – а не Артизов»). Но теперь-то он – заместитель руководителя ведомства. Ну и что? Что раньше Юрасов боялся ответственности, перекладывая всё на других, что теперь. Выслушав меня 14 декабря 2018 года, он ничего не ответил и даже не прокомментировал, поручив эту миссию своему преемнику по Управлению А.Р. Ефименко. А что Ефименко? Он 11 января 2019 года лукаво ответил: «Описи полностью закрытых фондов предоставляются в специально отведённом помещении только тем пользователям, которые имеют официально оформленный допуск для работы с секретными (совершенно секретными) документами».
По-видимому, г-н Ефименко держит всех исследователей за дураков. Он что, до сих пор не ведает о том, что в РГАНИ фонды Политбюро, Секретариата ЦК, аппарата ЦК, Комитета партконтроля уже давно прошли частичное рассекречивание. Нет секретов и в фонде подотдела писем Общего отдела ЦК. Так почему же в РГАНИ до сих пор не указаны названия всех описей этих фондов? Или г-н Ефименко эту информацию предпочитает вслед за директором РГАНИ Томилиной держать в тайне от россиян, но выдавать по первому требованию западным коллегам?

 

3. Кто ответит за многолетние недопуски россиян к рассекреченным фондам РГАНИ,
или До каких пор в РГАНИ будут приберегать документы исключительно для Запада?

Нельзя, чтобы исследователи годами не получали доступа к рассекреченным фондам. Если после рассекречивания в течение месяца – от силы трёх – доступа к документам так и нет, надо безжалостно руководителей архивов снимать с работы по статье «за утрату доверия», а то и «за коррупцию». Приведу несколько вопиющих примеров. Фонд номер 80 «Л.И. Брежнев» был большей частью рассекречен ещё в 2009 году. Однако исследователи получили к нему доступ лишь после моих настоятельных требований к руководителю Росархива Артизову летом 2014 года. В РГАНИ Прозуменщиков утверждал, что он не имеет права выдавать дела из этого фонда, поскольку они, по его словам, продолжали находиться на секретном хранении. Но вот летом 2014 года я, наконец, получил некоторые материалы. И что я обнаружил в листах использования архивных дел? Как оказалось, дело 332 из 1-й описи ещё 18 июня 2012 года просматривал Прозуменщиков, а 2 июля 2012 года его ксерокопировал некто Муравьёв. Аналогичную ситуацию я обнаружил и в деле 333. 19 марта 2010 года его просматривала Казарина, а 18 июня 2012 года – Прозуменщиков. Повторю, при этом другим исследователям эти дела, вплоть до 2014 года, не выдавались. Почему? Есть следующая версия. Сотрудники РГАНИ тогда, видимо, были привлечены к реализации договора с немецкими институтами, которые хотели тогда закрепить за собой право первой публикации дневников и рабочих записей Брежнева. Не поэтому ли Прозуменщиков сознательно в течение нескольких лет никого и близко не подпускал к фонду Брежнева? Так в чьих же интересах он тогда работал – в интересах отечественной науки или в интересах Запада?
Тут стоит добавить ещё несколько фактов. В конце нулевых – начале десятых годов в нашей печати замелькали статьи немецкого историка Виктора Дённингхауса, в которых обильно цитировались рабочие записи Брежнева. Я сошлюсь здесь лишь на материал немца в журнале «Родина» (2012, № 2). Дённингхаус не скрывал, что при написании своих работ вовсю пользовался делами 974, 975, 977–990, указанными в описи 1 фонда 90. То есть в РГАНИ представителю немецкой науки тогда практически всё было открыто А россиянам Прозуменщиков нагло врал, утверждая, что дневники Брежнева якобы продолжали находиться на закрытом хранении. Ну кто после всего этого Прозуменщиков? Разве он не иностранный агент?
Могу привести и другой пример. В 2012 году межведомственная комиссия рассекретила огромный массив документов, включённых в опись 44 фонда 4 «ЦК КПСС». Однако россияне получили доступ к этим материалам лишь через шесть лет – в конце 2018 года. Исключение делалось только для Прозуменщикова. Он работал с этими документами, начиная с 2015 года. Как выяснилось, Прозуменщиков никого не подпускал к этой описи только потому, чтобы никто не смог ему помешать отобрать документы для готовившегося им сборника «Игра миллионов под партийным контролем».
А как на всё это продолжают реагировать в Росархиве? Упоминавшийся мною г-н Ефименко даже спустя годы пытается из всех сил обелить давно скомпрометировавших себя в глазах научной общественности Томилину и Прозуменщикова. 11 января 2019 года он утверждает, что «отказ в предоставлении описей личных фондов Л.И. Брежнева, Ю.В. Андропова связан с тем, что после передачи этих личных фондов из Архива Президента РФ в РГАНИ в архиве производилась обязательная в таких случаях работа по проверке переданных дел и документов, в том числе по уточнению описей архивных материалов, находящихся на закрытом хранении. В течение времени проверки документы в читальный зал не выдавались».
Ох, господин Ефименко! Вы бы уж лучше молчали. Вы, получается, брехун высшего класса. Мне ли вам говорить, что обязательная работа по проверке переданных дел и документов не может длиться годами. Если документ рассекречен в 2012 году, он уже через месяц должен быть всем доступен. А не через шесть с лишним лет. Получается, что Ефименко или по незнанию, или сознательно поддерживает в РГАНИ беззакония.
Кстати, прокуратура Северного административного округа Москвы в прошлом году косвенно подтвердила непрофессионализм Ефименко и его стремление уводить от ответственности нарушителей закона. Ефименко до сих пор уверен, что директор РГАЛИ Горяева – чуть ли не образец для подражания. А прокуратура признала, что Горяева так и не ответила на письменные обращения граждан в 2017 году, чем грубо нарушила закон, и только из-за срока давности против неё не было возбуждено административное дело. Но истёк ли срок давности для Ефименко за нарушение законов?

 

4. Беспредел с таинственными пропусками

Пора бы перестать Росархиву и РГАНИ играть в тёмные игры, не указывая в целом ряде описей названия дел. Из-за этих махинаций иногда сложно понять: действительно ли какие-то дела отсутствуют в архиве, и поэтому сбилась нумерация в описях, или кто-то сознательно не хочет к некоторым материалам подпускать наших историков? Приведу несколько примеров. Ещё в 2015 году я, изучая 8-ю опись 3-го фонда с материалами Президиума ЦК КПСС, обнаружил, что после дела 387 шло сразу дело 389. А куда пропало дело 388? Мне было заявлено, что этого дела или вообще в архив не поступало, или оно пока ещё не рассекречено. Тем не менее, я тогда настоял на том, чтобы соответствующие сотрудники проверили, находилось ли это дело в архивохранилище или отсутствовало. И что выяснилось? Дело такое имелось, никуда оно не исчезало, более того – ещё 30 июля 2000 года оно было полностью рассекречено, но кто-то в каких-то реестрах забыл об этом поставить отметку, и поэтому оно ни в каких описях не фигурировало и, соответственно, исследователям не выдавалось. Повторю, та история имела место в 2015 году.
В конце того же 2015 года случилась другая история. Я не нашёл в описи 62 фонда 3 (а это фонд Политбюро ЦК КПСС) рассекреченного дела № 116 «Куусинен О.В.». Позже замруководителя Росархива Тарасов сообщил, что якобы произошла техническая ошибка, и поэтому он никого не наказал. Но ошибка может произойти раз. А когда якобы технические сбои совершаются регулярно, это уже не сбои, а преступление перед наукой.
Кстати, а что в этом плане происходит сейчас? Я в конце 2018 года решил вернуться в РГАНИ к изучению дела 116 из описи 34 фонда 3 «Политбюро ЦК КПСС» и заполнил соответствующий бланк требования, на котором расписался заместитель директора РГАНИ Иван Шевчук, санкционировав тем самым выдачу нужных мне материалов. Однако этого дела я так и не получил. Кто-то на каком-то этапе, уже после подписи Шевчука, это дело из моего требования вычеркнул. Г-жа Кирсанова из читального зала, глядя невинными глазками, заявила, что такого дела в РГАНИ вообще не существует. Пригласить и дать пояснения на эту тему заведующих профильными отделами, а ещё лучше – Шевчука, она категорически отказалась. Но я-то точно знал, что это дело существует, ибо не раз его с 2014 года заказывал. Почему же Кирсанова нагло врала?
К слову, в РГАНИ хотели надуть не только меня одного. Одновременно со мной один исследователь заказал ролик с микроплёнкой какого-то дела, которое рассекречено лишь частично. Ему поначалу его требование завернули. Но он сумел выйти на каких-то больших начальников, и сотрудники архива в конце концов получили указание сделать с микроплёнки отдельный диск, естественно, без секретных документов, и создать условия для изучения этого диска на отдельном компьютере. Узнав об этом, я потребовал, чтобы точно такая же работа была проведена и с делом номер 116, указанным в описи 34 фонда 3, в котором, как я знаю, до сих пор есть две нерассекреченных странички, ранее при выдаче заклеивавшиеся специальными конвертами. И как на это отреагировала та же Кирсанова? Она заявила, что диски делаются только с микроплёнок, а подлинники оцифровывать в архиве якобы категорически запрещено. Что это – воинственный непрофессионализм и невежество конкретного сотрудника РГАНИ или установка дирекции под любым предлогом к целому ряду фондов отечественных исследователей не подпускать, продолжая беречь эти документы лишь для западных учёных?

5. Как долго продлятся для россиян запреты к работе с картотеками и каталогами?

Господа! Пора бы навести порядок и со справочно-поисковыми аппаратами и архивными библиотеками. Приведу такой пример. На сайте РГАНИ долгое время висела информация о том, что архив располагает большим собранием книг – пятью тысячами (или даже больше) томов. Но как найти нужную исследователю книгу? Никаких каталогов в РГАНИ нет. Есть какой-то указатель в электронной форме, но к этому указателю имеют доступ лишь сотрудники читального зала, но не исследователи. Сотрудники же по этому указателю ничего найти по запросам посетителей не могут. Система алфавитного или тематического поиска в их рабочих компьютерах отсутствует. Получается, что указатели делались тяп-ляп, без библиографического описания. И кому нужен такой мартышкин труд?!

 

6. Кто вынуждает россиян за каждый чих платить в отечественных архивах сумасшедшие деньги,
или Как остановить рост неумеренного аппетита руководителя Росархива Артизова

Пора положить конец порочной практике подталкивать исследователей к тому, чтобы всё делать на платной основе. Люди ни в РГАНИ, ни в РГАЛИ до сих пор не знают, почему одни и те же документы одним исследователям выдаются по первому требованию, а других не подпускают к этим же делам, предлагая ограничиться лишь архивными выписками из них, причём за весьма солидные деньги. Не есть ли это коррупция? Спора нет – в некоторых документах действительно может содержаться какая-то личная тайна. Но для этого всегда и существовали формы предпросмотров архивных дел и заклеивания страничек с чувствительной информацией тёмными конвертами. Однако теперь в РГАЛИ, к примеру, эта практика отменена, за всё требуют огромные деньги, при этом качество архивных выписок – крайне низкое, ввиду профессиональной некомпетентности руководителей соответствующего подразделения – Яковлевой и Петровой.
В том же РГАЛИ ни в какую не хотят выдавать документы, рассказывающие об истории формирования того или иного фонда. А они представляют интерес не только для обычных исследователей, но также и для фондообразователей. Помню, в сентябре 2008 года я получил из РГАЛИ письмо с информацией о существовании фонда газеты «Литературная Россия» № 3193 в количестве 513 единиц. Мне напоминали, что газета с 1981 года свои документы не обрабатывала и не передавала на постоянное хранение в РГАЛИ. Я тут же поспешил в архив и попросил показать мне фонд «ЛР». А дальше вдруг выяснилось, что фонда 3193 нет, он куда-то пропал: то ли его своровали, то ли уничтожили. Я потребовал показать мне документы по истории формирования этого фонда, но мне отказали в этом – видимо, чтобы скрыть следы преступления. А ведь, судя по сохранившимся экземплярам описи 2 и описи 3, в пропавшем фонде имелись уникальные материалы Ахматовой, Солженицына и других классиков.
Сейчас я захотел выяснить историю фонда первой жены Солженицына Решетовской. Но мне в РГАЛИ заявили, что это чисто служебная документация, к которой исследователи не имеют права допуска. Правда, тут же сотрудники предлагают заключить договор на бешеную сумму, обязуясь подготовить соответствующие справки. Как-то всё это странно. Всё это очень похоже на мошенничество.
Другой пример. Ни в одном официальном документе уже в РГАНИ не указаны сроки изготовления ксерокопий по обычному тарифу (а это 48 руб. за одну страничку). А что происходит на практике? Согласно правилам, исследователь имеет право изучать дела, если они имеют статус особо ценных, всего 10 рабочих дней, а если обычный статус – то 20 рабочих дней. По истечении указанных сроков все дела возвращаются в архивохранилище. Но если делаются заказы на ксерокопирование, то в РГАНИ говорят, что надо ждать не меньше 30 рабочих дней, причём за это время ничего нового заказать нельзя, ибо эти дела, по непонятным причинам, продолжают числиться за исследователями. Так сколько же дней числятся за исследователями дела – 10, 20 или 30 рабочих дней?
Тут что ещё странно?! Некая Рязанцева из РГАНИ говорит, что, если вы не хотите простаивать и ждать больше месяца, когда вам разрешат заказать новые дела, оплачивайте услуги по ксерокопированию даже не по срочному тарифу (96 руб. за одну страничку), а по сверхсрочному (144 руб./стр.), и тогда сможете заполнять требования на получение новых дел из архивохранилища не через тридцать рабочих дней, а всего лишь через три. Но, по-моему, это разъяснение Рязанцевой очень смахивает на вымогательство. Или я не прав?
Тут ещё что надо отметить! О грабительских тарифах и отвратительном стремлении архивов за каждый чих брать с исследователей сумасшедшие деньги уже только ленивые не говорят. А у некоторых людей терпение лопнуло, и они пошли в суды. Но посмотрите, какую странную позицию в этих судах занимает главный юрист Росархива Андрей Зулькарнаев. Если верить независимой прессе, этот деятель, выступая в судах, всегда недвусмысленно даёт понять, что неплохо бы уже сейчас начать подготовку к тому, что даже посещение читальных залов архивов в перспективе должно стать платным. Я даже не знаю, как расценивать поведение этого горе-юриста. Он что, сознательно накаляет ситуацию и хочет озлобить всё научное сообщество против действующей власти?
Напомню, в 2014 году руководство Росархива, видимо, при яростной поддержке своей юридической службы, организовало первый грабёж отечественных исследователей, по сути в три раза повысив цены на ксерокопирование – с 15 до 40 руб. за один лист. Эта ситуация тогда шокировала даже председателя Совета Федерации Валентину Матвиенко и заместителя председателя Правительства России Ольгу Голодец. Но потом Голодец стало не до архивов (ей надо было срочно решать проблемы в здравоохранении, в образовании, готовить разные варианты пенсионной реформы). Ну, а Артизову только этого было и надо: он решил, что население всё стерпит – главное, чтобы его денежные аппетиты не стали известны Путину.
Похоже, что теперь Артизов, посылая своего главного юриста в суды, начинает готовить всех нас к следующей антинародной акции – платному использованию архивов. Неужели и это сойдёт ему с рук? Кто сможет, наконец, донести до нашего национального лидера Владимира Путина информацию о новых антинародных затеях руководителей архивной отрасли, которые, по-моему, пока научились только одному – обласкивать за какие-то мелкие подачки западных исследователей и не просто гнобить, а уничтожать наших исследователей (про «уничтожение» это не красивая фигура речи, это, похоже, уже реальность; не случайно в РГАНИ появилась новая практика – указывать фамилии неугодных исследователей в платёжных документах в траурных рамочках).
Да, раз речь зашла о деньгах, хотелось бы прояснить и такой вопрос. По просочившейся в независимую прессу сведениям, Росархив в 2017 году потратил 17 миллионов рублей на приобретение комплексов для самостоятельного копирования архивных документов. Однако этими комплексами во многих архивах воспользоваться до сих пор невозможно. Неужели 17 миллионов рублей были выброшены на ветер?

 

7. Почему в архивах всех людей
подразделяют на несколько сортов

Пора, наконец, Росархиву определиться и с понятийным аппаратом. В своё время они разработали правила пользования архивами, утвердив этот документ в Минюсте. В этих правилах фигурирует понятие «пользователей». Причём «пользователи» не подразделяются на независимых историков, работников архивов или просто граждан. Все, кто заказывает архивные документы, – пользователи. И далее в этих правилах чётко расписано, сколько пользователь может заказать дел за один раз, какой допускается предельный объём выдачи дел по листажу, и определены сроки, в которые можно изучать эти дела. В частности, пользователь может заказывать на двадцать рабочих дней на один раз не более двадцати дел общим объёмом не более полторы тысячи листов. Однако на практике мы видим, что в архивах подразделяют людей на несколько сортов. И эти правила почему-то не распространяются на сотрудников архивов, которые в своих личных исследовательских целях за одни раз заказывают даже более ста дел, общим объёмом в десятки тысяч листов, на срок до 120 рабочих дней. Так, в частности, происходит в РГАЛИ. Директор этого архива Горяева утверждает, что официальные правила пользования архивами на её сотрудников не распространяются. Но кто позволил ей так вольно трактовать законы?

 

8. Когда Росархив прекратит потакать бредовым идеям
руководителей РГАНИ и РГАЛИ

Нужны новые правила пользования архивами. Нынешний руководитель Росархива Артизов организовать их разработку в интересах исследователей, видимо, не в состоянии. Все последние годы он всё делал для того, чтобы всячески затруднить доступ граждан к архивным делам и к справочно-поисковым аппаратам. Если раньше любой посетитель архива мог обратиться к сотрудникам архивов с просьбой прояснить какие-то вопросы, то уже несколько лет все устные консультации запрещены, а письменные оказываются лишь за деньги. Все действующие правила пользования архивами Артизов, похоже, сочинил под себя, а не под исследователей. А зачем обществу такой чиновник, который думает только о своих благах и которому наплевать на народ?
На что бы лично я обратил внимание в новых правилах? Прежде всего, я сократил бы время подбора и выдачи исследователям заказанных дел. Это надо осуществлять не за два рабочих дня после оформления заказа, а прямо на следующий день. И нельзя, чтобы каждый архив в дополнение к федеральным правилам, зарегистрированным в Министерстве юстиции РФ, принимал какие-то свои дополнительные регламенты с дурацкими требованиями. Ну что это такое – директор РГАЛИ Горяева требует указывать в бланках заказов все дела по нарастающей нумерации, в противном случае отказываясь удовлетворить заявки исследователей?! А директор РГАНИ Томилина заставляет исследователей за взятые описи и выданные дела расписываться не только в бланках требований, но и в десятках каких-то амбарных книг, стремясь застраховать себя от всех казусов. Но почему исследователи должны потакать любому бреду не в меру ретивых администраторов?

 

9. Почему в РГАНИ и РГАЛИ боятся устанавливать кассовые аппараты и терминалы для безналичных расчётов с исследователями

И, наконец, когда же в федеральных архивах появятся кассовые аппараты или терминалы для безналичных расчётов за платные услуги? Почему в век быстрых технологий исследователи должны разыскивать филиалы Сбербанка, а потом возвращаться в архивы и показывать квитанции? Сколько можно издеваться над людьми?
Терминалы для расчётов есть в бывшей Ленинке, есть в Исторической библиотеке, а в РГАНИ и РГАЛИ нет. Почему? Если руководитель Росархива Артизов не в состоянии решить эту проблему, пусть это за него сделают министр финансов России Силуанов и главный налоговик страны Мишустин.

 

10. Безграмотная директриса РГАНИ без печати

Не знаю, надо ли отдельно останавливаться на казусных случаях. Что я имею в виду? В конце 2018 года вдруг выяснилось, что в РГАНИ нет даже своей печати. Директор архива Томилина считает, что будто на официальных договорах достаточно только одной её подписи, а печать – это какое-то излишество. Правовая безграмотность этой восьмидесятишестилетней бабушки просто вопиющая! Но руководителя Росархива Артизова это всё устраивает. Может, потому, что он сам во многом юридически безграмотен?
А разве не казус – отсутствие в читальном зале РГАНИ доступа к Интернету? Исследователи, работая в архиве, не могут получить доступа даже к официальному сайту РГАНИ. Как это понимать?

 

***

Так сколько же можно терпеть тот беспредел, который происходит в архивной отрасли? Когда же, наконец, некомпетентные руководители Росархива Артизов, Наумов, Юрасов и Ефименко, а также руководители некоторых федеральных архивов – в частности, Томилина и Прозуменщиков, действующие, как правило, лишь в интересах Запада, а не России, – будут с позором отправлены в отставку? Пока эти люди находятся у руля, рассчитывать на какие-либо позитивные перемены нельзя.

Один комментарий на «“СВОИХ НЕ ПУЩАТЬ! ВСЁ ЗА МЕЛКИЕ ПОДАЧКИ ОТДАТЬ ЗА ГРАНИЦУ!”»

1. Последнее предложение можно продолжить – пока существует Росархив в его нынешнем виде ждать положительных изменений в архивном деле не приходится. А кадровая политика г-на Артизова вообще уникальна, идет подбор только лично ему
   удобных людей, имеющих совместные с ним денежные интересы. Что касается иностранных “исследователей”, то за определенную плату и не
   только официальную, им просто продают наши
   архивные сведения.
   Архивы наши придется спасать!

   Артизова дама, не имеющая даже постоянной
   московской регистрации . Это в архиве, где
   огромное число закрытых документов. И давно пора разобраться с финансовой стороной “деятельности” Росархива и лично Артизова.

   Ответить