Святая ненависть
К 100-летию со дня рождения советского писателя Юрия Пиляра, пережившего фашистские концлагеря
№ 2024 / 39, 11.10.2024, автор: Руслан СЕМЯШКИН (г. Симферополь)
Меньше всего думали читатели и профессиональные критики о литературных достоинствах и недостатках повести «Всё это было», опубликованной в октябрьском и ноябрьском номерах журнала «Новый мир» за 1955 год. Да и автор – Юрий Пиляр, человек в литературе новый, был тогда, естественно, никому не знаком. Но повесть эта читателей по-настоящему затронула. С первых же строк стало ясно – всё это было, было с самим автором… Было с тысячами, десятками, сотнями тысяч других людей, оказавшихся в фашистских лагерях смерти.
Юрий Пиляр, столетний юбилей со дня рождения которого приходится на 14 октября текущего года, писал о том, что действительно было, что пришлось пережить ему самому. Но по форме это были не автобиографические зарисовки, и уж тем более, не воспоминания. Начинающий писатель сумел тогда осмыслить увиденное, пережитое и создать художественное произведение. Произведение по сути психологическое, оформленное в форме повести-репортажа, повести-хроники, в котором не было ни сложных, развёрнутых человеческих историй, ни сколько-нибудь значительных экскурсов в прошлое героев, ни широких философских обобщений.
Написал же свою повесть Пиляр от первого лица – от лица её главного героя Кости Покатилова, вчерашнего десятиклассника, ставшего заключённым № 31913.
Последовательно, шаг за шагом рассказывал он о своём пребывании в лагере, о том, что пришлось ему пережить. Таким образом перед читателями разворачивалась правдивая, беспристрастная исповедь человека, почти два года находившегося рядом со смертью, но духовно не сломленного, не утратившего воли к жизни и к борьбе. При сём Пиляр не ограничивался показом внутреннего мира своего героя, он изображал его в тесной непрерывной взаимосвязи с жизнью всего лагеря, потому и можем мы констатировать, что повесть «Всё это было» – о лагере и о конкретном герое, в лагере этом волею судьбы оказавшемся.
Немаловажно отметить и то, что, написав свою повесть в форме психологического повествования-репортажа, Пиляр сделает читателя как бы участником всего в ней происходившего. Заставит он его и переживать вместе с героем, с болью в сердце следить за судьбой Покатилова и судьбами его товарищей.
Повесть Пиляра с первых же страниц «брала» читателя «за живое» и не отпускала уже до своего завершения:
«Вижу – за проволокой понуро идут наши инвалиды под охраной большой группы эсэсовцев с винтовками… Не успеваем мы прийти в себя от неожиданности, как инвалиды исчезают за углом барака. Куда их?
– Быстро, быстро! – кричит с крыльца «герр комендант».
Конец нитки никак не попадает в игольное ушко… Неужели?!
В мёртвой тишине раздаётся десять последовательных винтовочных залпов… Всё – их уже нет. Везли полтысячи километров, привезли и – убили.
Громовое молчание. Живые, мы продолжаем делать то, что принуждены делать. Пальцы шевелятся, глаза смотрят на красные треугольники и чёрные номера, но душа… Нет, в душе то же, что и раньше: ненависть. Ненависть, несмотря на страх, ненависть страшная, святая, нечеловеческая».
По этому небольшому отрывку видно, насколько лаконично, просто, но и точно, зримо была написана эта повесть, и насколько высок её эмоциональный накал. И в то же время в ней нет острого сюжетного действия. Оно было заменено действием психологическим, державшим читателя в постоянном напряжении.
Каждый день, каждый час Костю, его друзей – Виктора и Олега, как и других заключённых, подкарауливала смерть. И как жить в таких условиях, если знаешь, прекрасно знаешь, что «выхода отсюда нет»?
«– Хочешь жить – не задумывайся. Тут кто задумывается – или сходит с ума, или сам лезет в петлю. Понял?» – учит Костю лагерной «мудрости» один из заключённых – Шурка Каменщик.
«Пожалуй, он прав; задумаешься – и не уйдёшь от мысли, что лучше самому с собой покончить, чем ждать, когда тебя сломают рельсами. Но меня и моих товарищей абсолютно не устраивает ни тот, ни другой вариант конца. Я говорю Шурке, что думаю не о смерти, а наоборот – о жизни…»
Конечно, мало думать о жизни, – за жизнь необходимо бороться, бороться коллективно – эту мысль Пиляр утверждал всем своим повествованием, всей системой образов.
Пиляр убедительно показывал, как разворачивалась повседневная напряжённая борьба героев за жизнь – за свою собственную и товарищей, за жизнь всех заключенных-антифашистов. Борьба эта поначалу выражалась в мелочах – в лишней порции похлебки из брюквы, тайком переданной ослабевшему товарищу, в моральной поддержке, в тёплом дружеском слове. Но и эти «мелочи» свидетельствовали о том, что, несмотря на весь ужас такого существования, люди не утрачивали своих подлинных человеческих качеств. Сколько усилий ни прилагала охрана к тому, чтобы уничтожить в заключённых всё человеческое, низвести их до уровня животных, – сделать это не удавалось. Чувство товарищества, дружбы, солидарности окажется сильнее: оно живо, его убить нельзя.
Далее мы наблюдаем, как борьба эта принимает всё более широкий характер, как в труднейших, нечеловеческих условиях концлагеря наиболее решительные, убеждённые люди, – коммунисты, антифашисты – сумеют не только организовать товарищескую взаимопомощь, но и создать подпольную организацию, подготовить восстание и в определённый момент вступить в открытый бой с лагерной охраной.
Сквозь всю повесть красной нитью проходит идея интернационализма. Очевидно и то, что фашизм – враг всех народов, а в лагере находятся не только русские, украинцы, поляки, но и французы, итальянцы, немцы. Пиляр при этом показывал, как общая борьба за жизнь, за свободу ещё больше укрепляет дружбу между народами разных стран. Международная солидарность, дружба народов проверяется и скрепляется кровью. Вместе, рука об руку, борются русский офицер-десантник Игнат Бросков, француз Анри Гардебуа, итальянец Джованни Готта, чех Штыхлер, немец-антифашист Отто Шлегель. Публицистически злободневно, остро звучит финальная сцена повести, когда люди разных стран, на разных языках клянутся не допустить, чтобы «все это» когда-нибудь повторилось.
Повесть Пиляра драматична, даже трагична по материалу, по содержанию, и в то же время внутренне оптимистична, так как проникнута глубокой верой в человека, в человечество, в его светлое будущее. И смысл ее не просто напомнить об ужасах фашизма, но и предостеречь от них.
«– Помни то, что видел здесь: истинных людей и тех, кто не достоин звания «человек», не забудь ни хороших, ни чёрных дел, – напутствует рассказчика старый профессор-медик Решин, – об этом потом, после войны, надо говорить без устали, без устали… Предостерегать, напоминать, разоблачать – вот святой долг тех, кто останется в живых, не забудь об этом».
Пиляр об этом не забудет и напишет правдивую, мужественную книгу. По своему пафосу, по своей идейной направленности она сродни бессмертному «Репортажу с петлёй на шее» Юлиуса Фучика. Собственно, повесть «Всё это было» тоже можно рассматривать как репортаж, написанный точно, скупо, без лишних слов и отвлечённых историй, без литературных украшательств. Репортаж, поднятый до уровня зрелой художественной прозы.
Но, разумеется, первая эта повесть Пиляра имела и некоторые недостатки.
Прежде всего заметно то, что писатель не до конца овладел сложной литературной формой построения произведения, в котором повествование ведётся от первого лица. Посему и не удалось ему через восприятие, через рассказ главного героя ярко и выпукло передать характеры других заключённых (исключение составляют Шурка Каменщик и Али-Баба). Антон, Валентин, Игнат Бросков, даже ближайшие друзья Кости – Виктор и Олег – все эти образы, как и многие другие, интересно намеченные, окажутся чётко не прорисованными, не очерченными, что называется, в полный рост. Пиляр не найдёт живых, выразительных черт для их характеристики, в результате мы так и не узнаем их по-настоящему, хотя по отзыву главного героя все они достойны высокой персональной оценки.
Изображая деятельность подпольной организации концлагеря, писатель не обходил тех трудностей, которые перед ней стояли. Однако к концу повести он в некоторых случаях изменяет этому хорошему принципу: уж больно легко и просто начинает кое-что у него получаться. Вот, например, один из персонажей повести, выслушав предложение Кости об организации диверсии на гитлеровском предприятии, отвечает:
«– Этот вопрос рассмотрит комитет… Подготовьте мне все ваши расчёты – их проверят сведущие люди, во-первых. Во-вторых, дай мне номера товарищей, которые будут непосредственно всё исполнять, – мы заглянем ещё раз в их личные дела. А в-третьих, продумай-ка сам всё это на холодную голову. Больше я пока тебе ничего не скажу».
Прочитав этот отрывок можно подумать, что разговор ведётся не в условиях подполья, а где-то в армейском штабе или на производственном предприятии. Тут очевидна и бросается в глаза явная неувязка, которую молодой тогда писатель, впервые взявшийся за написание крупной серьёзной вещи, неосознанно допустил.
Вообще же, вновь перечитывая эту повесть, вспоминаются слова Льва Толстого, говорившего: «Если уже писать, то только тогда, когда не можешь не писать». И в словах этих великого русского писателя по существу и выражена одна из важнейших заповедей литературы: каждая книга должна быть выношена, выстрадана, и писать писатель должен о том, о чем он умолчать никак не может, что основательно тревожит его душу. Именно такой книгой и станет повесть Пиляра «Всё это было», с которой он в далёком 1955 году заявит о себе в русской советской литературе.
Пройдёт чуть более двух десятков лет, и Пиляр напишет роман «Забыть прошлое», ставший фактически продолжением повести «Всё это было», но написанный уже от третьего лица. В нём мы вновь встречаем Покатилова, но уже повзрослевшего, сорокалетнего, в 1965 году приезжающего в Брукхаузен на очередную сессию Международного комитета бывших узников концлагеря.
Вообще же, роман «Забыть прошлое» не стоит рассматривать как своего рода эпилог, в котором повествуется о том, что стало с героями повести «Всё это было» через двадцать лет. Перед читателем разворачиваются пространные ретроспекции в прошлое Покатилова, воссоздающие хронику внутренней жизни героя с первых послевоенных лет и до времени встречи его со своими старыми товарищами по борьбе.
У Константина вроде бы всё в жизни сложится. В 1948 году он поступит в МГУ на механико-математический факультет. Затем аспирантура. Станет кандидатом наук, позже – доктором наук. В студенческие годы женится. В общем-то, всё говорит о благополучии, чего нельзя сказать о многих его товарищах, у которых судьба сложится и труднее, и менее удачно. Однако наряду с этой внешней удачливостью, лагерь всё же отнял у Константина многое, и прежде всего – молодость. Осложнил он даже и его семейную жизнь.
Врач-невропатолог требует от Покатилова: забыть, забыть, забыть прошлое… А совесть гражданская всё время подсказывает, говорит, кричит, настаивает: нельзя забывать, забывать никак нельзя!
На Международной сессии в Брукхаузене борьба этих двух желаний продолжается: забыть прошлое – не забывать прошлого. И на сессии этой идет борьба не только между её участниками, но и каждого с самим собой. Сама же встреча бывших узников, как и двадцать с лишним лет назад, даёт каждому добавочный запас сил, посему они и одерживают в финальном эпизоде победу над теми, кто попытался в заключительный день работы сессии осквернить Брукхаузский мемориал. Как и прежде, так и в 1965 году, силу даёт единение.
Писатель писал о пережитом… 14 декабря 1941 года в возрасте семнадцати лет он добровольцем ушёл на фронт, воевал на Калининском фронте, в феврале следующего года был тяжело ранен. Лечился в госпитале и снова ушёл на фронт. Летом 1942 года он попал в окружение. 20 июля был контужен и попал в плен. А затем он прошёл гитлеровские лагеря смерти.
Пройдёт некоторое время, Юрия Евгеньевича наградят орденом Отечественной войны II степени и несколькими медалями. Станет он и почётным ветераном 373-й Миргородской, Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. На протяжении десятилетия (1957 – 1967 годы) Пиляру будет поручено представлять Советский комитет ветеранов войны в Международном комитете Маутхаузена.
Для своего времени роман «Забыть прошлое», впервые также опубликованный в «Новом мире» (1978, № 2), был современен своей активной публицистичностью и антифашистской направленностью, актуальной и для сегодняшней действительности.
Прощаясь в 1945 году, освобожденные Советской Армией узники Брукхаузена дадут друг другу клятву вечной дружбы. И по прошествии двадцати лет все они бесконечно рады встрече. Каждый же из них предстаёт как бы в том прежнем обличье, память о котором время стереть не способно. Но воспоминания о прошлом стремительно вытеснялись повседневными заботами, а также и заботой о будущем Международного комитета узников, – оказывается во многом зависимого от политических проблем ряда стран, чьи правительства к наследию прошлого относились по-разному, и далеко не так объективно и принципиально, как в Советском Союзе.
Пронеся через десятилетия ненависть к гитлеризму, не все из бывших узников лагеря находят в себе мужество противостоять натиску неофашизма. Так в напряжённой дискуссии и обнажаются их позиции. Посему-то и необходимо найти такие формулировки, которые, не утратив антифашистского накала, устроили бы боссов буржуазной прессы. Необходимо добиться и того, чтобы документ комитета бывших узников Брукхаузена смогли прочесть миллионы людей.
Бесспорно, интересен в романе и образ Покатилова. В нём фактически синтезируются качества человека, прошедшего через все муки нацистского концлагеря и сумевшего отстоять своё достоинство. Тем не менее, подросло уже новое поколение, для которого фашистские концлагеря, пытки, невыносимые муки – только отвлечённые рассказы «из прошлого», страшные и всё же лишённые конкретной реальности. В связи с этим нельзя не обратить внимания на небольшой эпизод, в котором молоденькая медицинская сестра Вера с наивным любопытством спрашивает: «Неужели вы пытки перенесли у немцев?» Фактически, уже сам этот вопрос показывал, что даже то поколение молодёжи середины и второй половины шестидесятых годов, не знавшее войны, подчас не представляло себе весь масштаб нацистских злодеяний. Что же говорить о последующих поколениях и молодёжи сегодняшней, зачастую относящейся к отечественной истории посредственно, воспринимая её как что-то несущественное и маловажное в каждодневной стремительно проходящей жизни?
Но тем выше авторитет и весомее слово поколения, прошедшего через огонь той самой страшной в истории человечества войны. А в романе мы видим его представителей ещё людьми не старыми, полными сил, находящимися в строю, в котором и продолжают оставаться борцами против нацизма, готовыми воспитывать молодёжь, рассказывая ей горькую и поучительную правду.
Покатилов – образ ёмкий и значительный. В его размышлениях Пиляр художественно и убедительно связывает воедино прошлое и настоящее. И связывает не только судьбой героя, но и утверждением своей ведущей, определяющей идеи: забыть прошлое – значит забыть и злодеяния прошлого, значит отчасти и простить, чего допускать категорически нельзя.
Правда о прошлом для настоящего и во имя будущего – так, наверное, можно определить пафос романа. И в этом смысле особенно примечательны заключительные сцены повествования: последователи нацистов пытаются осквернить памятник жертвам фашизма. Это по существу те события, которые непосредственно перекликаются с самой памятью, с необходимостью её сбережения и донесения до потомков. И, увы, с нашей современностью, в которой нынешние европейские, и особенно украинские приспешники нацизма активизировались и снова подымают голову.
Роман Пиляра «Забыть прошлое» и сегодня звучит ещё одним грозным проклятием фашизму. Он отчётливо напоминает нам о немеркнущей с годами победе антифашистских сил во Второй мировой войне, о вкладе в эту победу советского народа, и о неизмеримо высокой цене, народом нашим за неё заплаченной.
Известный роман Пиляра «Люди остаются людьми», изданный в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия», – это обвинительный акт фашизму, написанный очевидцем, знавшим о концлагерной фашистской системе буквально всё.
«Мы были готовы ко многому, – звучит из уст героя произведения, – к вечной усталости, к страху, к боли от ран, даже к смерти в бою, но не к этому. Плен казался чем-то немыслимым и невероятным, никакие уставы не предусматривали случая, когда раненые или просто окружённые и расстрелявшие патроны бойцы могут попасть в лапы врага».
А затем начнется ад наяву, носивший название Маутхаузен.
При этом публицистичность романа явственно ощущается даже в самых драматических и трагических событиях произведения.
В условиях, где миска баланды, кусок хлеба – ещё один день жизни, перед героем романа встаёт вопрос:
«Так что же сильнее в человеке – эгоистическое, животное начало или заложенное в нас семьей, обществом это чувство любви, чести нашей, что же это за существо – человек? Неужели голод заставит забыть о своём достоинстве, о наших убеждениях?»
Ответом на эти вопросы фактически и является роман Пиляра.
Писатель в романе покажет, как семнадцатилетний паренёк, вчерашний десятиклассник, ушёл в 1941 году добровольцем на фронт, как мужал в суровых буднях войны его характер.
Однако случится беда: соединение, в котором он служил, попадёт в окружение. Выполняя приказ командующего, он вместе с товарищами попытается «просочиться» через вражеское кольцо, налетит ночью на засаду, в итоге контуженным будет взят в плен. Так начнутся его тягучие и беспросветные дни неволи, переполненные тяжелейшими испытаниями. Его будет терзать непрекращающийся голод, ведь в каждодневный рацион входил только хлеб с опилками, суррогатный кофе и суп из костной муки. Мучительнее же всего им воспринимались издевательства фашистских охранников и полицаев.
Затем случится неудачный побег, и герой романа попадёт в гестаповскую тюрьму, а оттуда в Маутхаузен, где всё же случится восстание, будут отбиты контратаки эсэсовцев и люди победят… Возвратятся на родину. Герою, увы, на родной земле суждено вновь оказаться за колючей проволокой, работать сначала на лесозаготовках лесорубом, потом – бригадиром, воспитателем заключённых.
Наконец герой попадает на волю. Начинается новая жизнь, он берётся за перо и работает над книгой о пережитом… Тем самым он практически повторял тот самый путь, который прошёл и писатель. Собственно, книга эта, при всей мрачности сюжета, суровости, грубоватости языка, – тем и ценна, даже для нашего крайне непростого времени показательна, что написана реальным участником описываемых событий, старавшимся отобразить правду, горькую, трагичную, напрочь унылую, но во многом поучительную и не должную оказаться в забвении.
Лучшие из героев романа «Люди остаются людьми» своим поведением доказывали гуманистическую природу подвига советского человека. Они понимали, что надо не просто выжить, а выжить и остаться людьми, остаться в строю бойцов.
Они, прошедшие все муки ада, на который не хватило бы и воображения Данте, хотели, «чтобы каждый человек на земле узнал хотя бы сотую долю того, что творилось здесь, в Маутхаузене. И тогда в мире вообще не осталось бы ни одного равнодушного». Но для того, чтобы о тех нечеловеческих муках рассказать, следовало элементарно выжить. Да, именно выжить. Пиляр выжил. Посему и рассказывает, рассказывает скупо и правдиво. И сдержанность его придаёт роману ещё большую достоверность и драматизм.
«Крематорий чадит круглые сутки. Когда из его трубы валит лишь черный дым, мы знаем – это сжигают заключенных-дистрофиков, когда над трубой вместе с дымом поднимается дрожащий язык огня – это жгут заложников, ещё не успевших отощать».
Так же скупо писатель поведает и о печально знаменитой каменной лестнице, где каждая из 186 ступенек – кровавый рассказ о трагических судьбах людей, так и не поднявшихся наверх из каменоломни. Об этой лестнице в скале, получившей мрачную известность, писали многие: французский писатель-коммунист Жан Лаффит, австриец Генрих Дюрмайер… Пиляр об этой мрачной странице человеческой истории сумеет сказать и своё новое слово.
Роман «Люди остаются людьми», созвучный повести «Всё это было», проникнут верой в человека, и эта вера была характерной для всего гуманистического творчества писателя.
Личность генерала Дмитрия Карбышева, проявившего исключительную стойкость и мужество в борьбе с фашизмом, привлекла к себе внимание и Юрия Пиляра, написавшего о его человеческом и гражданском подвиге повесть «Пять часов до бессмертия», впервые опубликованную в августовском номере журнала «Знамя» за 1972 год.
Повесть эта примечательна, в частности, тем, что её «материал» был почерпнут писателем не из рассказов очевидцев и не из архивов, а добыт, о чём уже говорилось, собственным жизненным опытом – тяжким опытом узника нацистских концлагерей, в том числе и того самого злополучного Маутхаузена, в котором фашисты зверски убили генерала Карбышева.
Памятью лично пережитого Пиляр создаст в повести ту эмоционально-психологическую атмосферу лагеря, воспринимавшуюся читателем подлинной реальностью, которая и придаст ей особое, историко-публицистическое значение.
Начинает писатель своё повествование неприглядной картиной – на морозе стынут ослабленные и истощённые люди. Самой большой человеческой радостью кажется им возможность получить крышу над головой и немного тепла. Впрочем, такой картиной повесть не только начиналась, всё её действие, продолжающееся лишь на протяжении нескольких часов, было проникнуто мотивом элементарного человеческого желания, которое гитлеровские садисты сделали для пленных недостижимым.
«Наверно, никогда ещё не было ему так холодно.
Озноб поднимался откуда-то изнутри и постепенно заполнял всё тело. И оттого, что озноб возникал внутри, было невозможно согреть стынущие ноги, лицо, спину. Особенно мёрзли спина и затылок – последствие давнего ранения. Он хлопал себя по бокам и наискосок через плечо – по лопаткам, растирал рукавицей ноги от щиколоток к бёдрам, помогал кровообращению, но кровь, которая должна была нести тепло, несла дрожащий холод».
Обстоятельства действия, как и тот же «дрожащий холод», нарисованы в повести достаточно убедительно и правдиво. Но в основном решив эту часть художественной задачи, Пиляр попытался решить и самую сложную – представить образ главного героя. И здесь у писателя были бесспорные удачи, но имелись и некоторые просчеты.
Создавая образ генерала Карбышева, Пиляр выявлял в его характере прежде всего такие идейно-нравственные качества воина и коммуниста, как верность долгу, преданность Родине, стойкость, мужественность, умение повлиять на товарища и поддержать его в трудную минуту. Карбышева в большей степени отличала способность анализировать, касается ли это его суждений о ходе войны или о поведении лагерной администрации. И масштабные вопросы, и обыденные, сиюминутные, вызывают у него интерес. Вместе с этими сторонами героя писатель высвечивал и его сугубо личное, интимное. Так в повести немало страниц отведено думам Карбышева о доме, о жене, о детях, что показывает его характер полнее; заостряется тут внимание и на его человечности, благородстве, порядочности.
«Пять часов до бессмертия» принадлежит к жанру «маленьких повестей». Потому-то стараясь вместить в малое возможно большее содержание и показать героя возможно объёмнее, писатель прибегал к ретроспекции, тем самым затрагивая важнейшие этапы биографии Карбышева. И приём этот помогал уяснить весьма существенное – нравственную природу стойкости героя, его веру в победу, его оптимизм и мужественное поведение в фашистских застенках.
Но главное, конечно, не в ретроспекциях, и не в том, что информационный фон повести куда сильнее его эмоциональной основы, а в том, что несгибаемость духа генерала Карбышева показана живо и убедительно, как и совершённый им воистину легендарный подвиг, когда человеческая беспомощность перед палачами оборачивается в беспомощность палачей перед несгибаемым человеческим духом.
«Обхватив себя крест-накрест руками и вскинув голову, Карбышев тяжело зашагал на своё место на левый фланг.
Неожиданно мелодично трижды прозвенел колокол у проходной ворот. Кто-то сказал:
– Отбой…
– Начали! – приказал пожарнику, державшему брандспойт наготове, оберштурмфюрер, сунул руки в карманы и отошёл в синюю тень возле здания бани-прачечной».
Так заканчивается повесть о гибели генерала Карбышева. И так начинается не имеющая завершения история о его бессмертии…
Жизни Дмитрия Карбышева Пиляр посвятит и роман «Честь», изданный в 1987 году в издательстве «Современник», и ставший последним в его писательской биографии.
Юрий Пиляр, с 1946 года живший в Москве, учившийся в Литературном институте имени А.М. Горького, писал не только о событиях, связанных со Второй мировой войной и судьбами узников фашистских концлагерей. Им также была создана повесть «Начальник штаба» о зимнем периоде войны (1941 – 1942 годов), когда после разгрома немецких полчищ под Москвой, наша армия вела тяжёлые наступательные операции на Западном и Северо-Западном участках фронта; написаны повести на современные темы: «Поздней весной», «История моего друга», «Последняя электричка», не имевшие, тем не менее, какого-либо серьёзного читательского резонанса. По большому счёту, читателями они остались не замеченными. Хотя, допустим, повесть «Последняя электричка», опубликованная в журнале «Юность» (1967, № 12) была по-своему любопытна, писатель представит в ней достаточно реалистичную историю о двух молодых супругах, разрушивших свою семейную жизнь. Можно сказать, что это была, кроме того, история прозрения одного из них – инженера Валерия Дьячкова, но прозрения, наступившего слишком поздно, после того, как он, случайно вступившись в защиту девушки, будет тяжело ранен бандитами… Но, думается, вышеназванные произведения писателя о современной ему действительности, сегодня вряд ли серьёзно заинтересуют читателя, причём даже того, кто не растерял живого интереса к советской литературе. И не потому, что они не столь художественно выразительны, как творения на «лагерную» тему, а по той причине, что сюжеты их не выразительны, по крайней мере для нашего бурного и стремительного времени.
Написал писатель (ушедший из жизни достаточно рано – в возрасте шестидесяти двух лет) и некоторые другие книги. И их, при желании, можно разыскать в библиотечных фондах. Впрочем, бесспорно, Юрий Пиляр в истории советской литературы навсегда останется летописцем «лагерной» темы. Темы, значение которой в наше время недооценивать не стоит. К сожалению, фашизм как явление себя не изжил. С ним, по всей видимости, всем прогрессивным силам Земли ещё предстоит побороться… Правда же о его жутчайших злодеяниях не должна предаваться забвению. И книги Юрия Пиляра в важнейшем деле донесения этой правды до наших сограждан, без сомнения, могут явиться хорошим и художественно зрелым подспорьем.
А у нас уже кто-то фашизм отделяет от нацизма и цепляет какие-то крестики на пиджаки, и малюет свастики, и цитатки зубрит… Это от страха они и от пустоты. Автору спасибо за память о писателе и сильном человеке Юрии Пиляре.
Фашим от нацизма отделяют не “уже”, Влад Черемных, а с очень давних времен. Делают это не только “у нас”, но и во всем мире. И делают это совсем не “кто-то”, а очень умные и серьезные люди – историки, философы, политологи. Делают не “от страха и от пустоты”, а из стремления к свету истины.
А Вы, Влад Черемных, зовете во тьму. Во тьму невежества, глупости, необразованности.
Вот их (и вас) вместе с чернорубашечниками мы и будем вырубать. Все ваши коллективные драконьи головы.
Хорошо, что тебе всегда есть с кем бороться, Влад Черемных.
В борьбе обретешь ты право свое.
Влад Ч. не только наводит тень на плетень, а заявил своё право “вырубать’ все ” коллективные драконьи головы’. Это как пламенный троцкист, что в Гражданскую стравили православных и не только, уничтожили десять миллионов русских мужиков, от котооых не родились 60-80 миллионов детей для России
Вы случайно не засланец, Черемных?
Вы случайно не очередной Куратор морали? Только кличку сменили?
А вы, некто под ником Наблюдатель, чьих будете? Знамо чьих, из буржуинских антисоветчиков-русофобов.
Воины Красной армии власовцев в плен не брали и это была выстраданная жестокость. Власова, Краснова, Шкуро… повесили по приговору требунала СССР. Вы, утверждая разницу между нацизмом и фашизмом, натягивая чёрные рубашки со свастикой, прикрываясь мнением мировых философов, причёсывая и лакируя фашизм, издеваетесь над воинами Красной/Советской арими победившей фашизм, вы кривляетесь над милионами граждан сегодняшней России выходящими на народное шествие – Бессмертный полк. Вы плюёте в спину президенту России, когда он идёт к могиле неизвестного солдата поклониться святому подвигу советских воинов. Кто же вы? Сейчас, когда подыхает капитализм, он будет всё больше выжимать, выблёвывать из себя мерзость чтобы посеять хаос и продлить свою кровавую агонию. Омерзительные ЛГБТ, леваки погрязшие в похоти и беспринципности, троцкисты широчайшего спектра и фашизм. Все эти “жертвы аборта”, казалось бы разные, но манипулируют этим сбродом из одного места. Именно вы разжигаете ненависть между людьми России, вы топчете то, что соединяет нас, что сделало нас Народом. Вы гримаса истории. Но уходить капитализм будет мучительно и кроваво. Итальянский народ повесил своего дуче… вместе с любовницей.