ТИХИЙ ОКЕАН СРЕДИ РОЩИ
Рубрика в газете: Герои отечества, № 2019 / 27, 19.07.2019, автор: Камиль ТАНГАЛЫЧЕВ (САРАНСК)
На темниковской земле, в Мордовии, собрались на конференцию потомки татарских мурз и князей. Горстка княжеских потомков собралась в Темникове, как и горстка татарских деревень осталась в этом краю от славного Темниковского княжества. Такова, должно быть, суровая и необратимая воля истории. И вот среди потомков князей я увидел особенного человека: Роберта Искандеровича Нигматулина – академика, научного руководителя Института океанологии Российской академии наук, лауреата Государственной премии СССР, депутата Государственной Думы России третьего созыва. Оказывается, его древние предки Терегуловы и Еникеевы – выходцы из этой земли.
Стояло холодное лето. Даже в день Сабантуя, устроенного здесь в том числе и в честь потомков мурз, лил дождь. Рассержен ли был океан, который властвовал над погодой, кстати, и на той земле, где захоронен прославленный в лике святых адмирал Фёдор Ушаков?
Океанолог Нигматулин, как можно было заметить, чувствовал себя уютно в Емашевской роще, где шёл Сабантуй, где пожилые женщины из здешних деревень пели, как могли, татарские песни; где в то же время поблизости был город Саров со своим ядерным центром, влиявшим на судьбу всего мира. Академик Нигматулин, посетивший многие центры мира на планете Земля, сидел в переднем ряду на дощатой скамейке рядом с почётным предводителем Меджлиса татарских мурз Москвы и Московской области Ринатом Шагалиевичем Кудашевым, общаясь с ним по-татарски, время от времени открывал зонт и слушал пение деревенских женщин.
Слышал ли он в это время дыхание океана – под шум дождя? Видел ли, глядя на жизнь татарских, русских и мордовских деревень темниковского края, влияние океана на эти места, на этот дождь, на это цветение и увядание? И было ли влияние океана на саму историю, в глубине которой зародилось и исчезло Темниковское княжество, ставшее заметной опорой единому многонациональному государству Российскому? Мне бы, возможно, хотелось спросить у него в этой вроде бы непринуждённой обстановке – признаёт ли он океан живым и мыслящим, всемогущим существом?
Но я ни о чём не спросил академика Роберта Нигматулина, не фотографировался с ним, хотя не раз мы встречались на этом пятачке Сабантуя; хотя меня интересовали его мысли о Мировом океане, хотя я слушал в интернете его блестяще профессиональные рассуждения о Гольфстриме. Я ни о чём не спросил этого знаменитого человека, который после концертной программы скромно ходил в ныне глубочайшей российской провинции, по Емашевской роще вблизи озера среди простых людей, которые пели песни, варили шурпу из баранины, готовили плов, жарили перемечи, не думали об океане и не узнавали океанолога Нигматулина. Может, никогда и не слышали о нём. Он и сам не старался быть узнанным. Возможно, он и сам здесь не думал об океане. Возможно, здесь он думал совсем о другом – об истории, о том, что наши предки никуда не исчезают с земли, если мы помним о них, сохраняем их язык и традиции. Общественная и научная значительность этого человека в данный момент органично соединялась со скромной и сдержанной значительностью самой земли. Здесь когда-то бушевала историческая стихия взаимодействия народов, изменения наций, строительства государства, обмена жизнестойкими национальными генами, при этом – культурного самосохранения каждого сущего на этой земле народа.
Впервые был на темниковской земле, на своей исторической родине, академик Нигматулин – среди шума этих зелёных деревьев, шелеста мокрой травы и беспрестанного июльского дождя. Был рад тому, что увидел здесь тот самый «кара урман» (тёмный лес), возле которого жили его предки Терегуловы и Еникеевы, лес – о котором слагал свои пронзительные и могучие песни татарский народ. Если вдруг океан – живой и мыслящий, то и деревья непременно живые, обладающие памятью. Возможно, и тысячелетние деревья могут помнить и предков Нигматулина – как своих родных. Могут даже грустить о них. Не потому ли был рад встрече с этим тёмным, могучим и задумчивым лесом Роберт Нигматулин?
в Темникове
В годы правления царицы Екатерины с темниковских мест его предки переехали в Башкортостан. Они отказались креститься, за что царь Пётр Первый лишил их имущества и званий. Но они остались достойными людьми, преданными Отечеству и не державшими обиды на своё государство. Более того, стали людьми заметными в Отечестве. Дядя академика по отцу Гениатулла Нигматулович Терегулов стал доктором медицинских наук, заслуженным врачом России, основателем Башкирского медицинского института. Отец академика Искандер Нигматулович Нигматулин (Терегулов) был доктором технических наук, преподавал в московских вузах. Кстати, это он в шестнадцать лет поменял фамилию Терегулов на фамилию Нигматулин – по имени своего отца. Хотя ни сам Искандер Нигматулович, ни его дети никогда не забывали о своей терегуловской родословной, оказавшись достойными продолжателями рода. Стихия достойной родословной была к ним благосклонна всегда. Братья Роберта Искандеровича Булат и Раис также стали докторами технических наук. Много учёных и среди его двоюродных братьев и сестёр. Об этом он сам рассказал участникам конференции потомков татарских мурз и князей, состоявшейся в Темникове накануне Сабантуя.
Академик гордится тем, что его предки и в трудных условиях сохранили мусульманскую веру и татарскую национальность. Но при этом Роберт Нигматулин с уважением относится и к тем татарам, которые перешли в христианство и тоже стали достойными людьми Отечества. Это: Тургеневы, Кутузовы, Суворовы, Державины и многие другие. Перейдя в русскую нацию и приняв православие, они продолжали гордиться своим татарским происхождением, а на фамильных гербах сохранили золотоордынские элементы.
На конференции потомков татарских мурз и князей Нигматулин подчёркивал: мы – один народ, у нас общая история, несмотря на её сложность. При любой государственности на нашей земле татары жили вместе с русскими и мордвой. Это продолжается поныне – и такая жизнь, судя по всему, татарам и их многовековым братским соседям предписана не только историей, но и всемогущей природой.
Однако при этом Нигматулин был почему-то удивлён тем, что здесь доныне сохранили свою национальную неповторимость татары и мордва, возможно, полагая, что беспощадная волна глобализации смыла национальную самобытность этого края. Но не смыла. На том же Сабантуе в Темникове можно было услышать не только татарские, но и мордовские песни, узнать неповторимый вкус не только татарских, но и мордовских угощений. Татары и мордва, сохранив себя рядом с русским народом, выполнили свой исторический долг, ведь национальность, как считает Нигматулин, это долг человека: он обязан передавать следующим поколениям язык, обычаи, историю, полученную от предков. Сам он этот долг, насколько было возможно, выполнил. Его дети и внуки знакомы с татарским языком и культурой.
Академик Нигматулин высказал признательность правительству Мордовии за то, что оно способствует сохранению национальной самобытности и исторической памяти народов республики. Ведь правители, как показывает история, могут и обидеть свой народ, могут и поддержать его.
Уже потом в Казани – на очередном съезде Всемирного конгресса татар я услышал рассуждения Нигматулина о том, что увеличивается число «не татароязычных» татар. Как говорит академик, мы их любим, считаем своими, поскольку они бережно сохраняют национальное самосознание, но процесс отчуждения людей от родного языка надо как-то замедлить. Так говорит учёный, всю жизнь изучающий природу, будто от самой природы услышавший о её боязни потерять национальное многообразие Земли.
В Казани Роберт Нигматулин почётно сидел в президиуме съезда, среди лидеров Татарстана, рядом с другим академиком Рашидом Алиевичем Сюняевым, чьи родовые корни тоже в Мордовии, получил республиканский орден Дружбы. И должно быть, по-прежнему не сомневался в том, что татарский народ, позитивный в своей основе, сегодня переживает ренессанс, поскольку в мире есть интерес к татарской культуре и самобытности, много выдающихся татар выходит на политическую, культурную, научную, спортивную арену России и мира.
А на темниковской земле в июле Нигматулин будто сливался с шумом дождя и шелестом травы, как уже слились со стихией и воплотились в ней его древние предки – татарские мурзы Терегуловы и Еникеевы. Но он, который родился в 1940 году и вырос в Москве на Арбате, целенаправленно и старательно выучил родной татарский язык, сейчас был здесь дома – среди этой природы, непременно связанной с Мировым океаном. И будто в этот дождливый день океан с неба искал здесь Нигматулина, многое знавшего о Мировом океане.
Но о Мировом океане среди Емашевской рощи вспомнил, возможно, только я, когда взглянул на озеро – как на маленький и тихий океан, возле которого неторопливо ходил океанолог Нигматулин по земле своих древних предков Терегуловых и Еникеевых и время от времени то с одним, то с другим участником Сабантуя разговаривал по-татарски. И был признателен Ринату Кудашеву, оказавшему «дружеское давление», благодаря которому Роберт Нигматулин всё-таки приехал на темниковскую землю…
“Возможно, здесь он думал совсем о другом – об истории, о том, что наши предки никуда не исчезают с земли, если мы помним о них, сохраняем их язык и традиции…” Да, именно так. Спасибо за статью. Недавно был в многонациональном Оренбурге, общался с хранителями уникальной Полиэтнической детской библиотеки, подарил им свою книжку стихов. Россия – уникальный океан родства, братства народов, духовного единения, независимо от прошлого, оценок прошлого, националистических вздрыгов и “левого ребячества”. Нам надо дорожить этим полиэтническим сплавом духовного единства, родства, нередко кровного родства, что и помогло устоять в годины тяжких испытаний. Меня никогда не покидало и не покинет чувство любви к татарам, мордве, чувашам, марийцам, казахам, башкирам, украинцам, белорусам, грекам, (советским) немцам, армянам, азербайджанцам, (советским) грузинам, абхазам, осетинам, якутам, (советским) эстонцам, литовцам, латышам, представителям других народов, с которыми пришлось служить в армии бок о бок, увидеть собратьев в экстремальной обстановке. Думаю, напрасно янки и их подпевалы тратят свои деревянные доллары на то, чтобы посеять раздор между нами. Ничего не выйдет. Мы их разорим свои единством! На том и успокоятся. А мы будем жить дальше в мире и согласии.