В старых альбомах, на жёлтых полях

Рубрика в газете: Страна поэтов, № 2024 / 21, 07.06.2024, автор: Варвара ЗАБОРЦЕВА (пос. Пинега, Архангельская обл.)

 

***

Упала на сено.

Снизу наш дом ещё больше.

Тянутся, тянутся – Боже!

Брёвна до неба растут.

 

Звенящее сено.

Муха никак не уймётся.

Муха достала до солнца –

Слышно, как солнце зудит.

 

Щекочется сено.

Муха всё ближе и ближе.

Ладно, кусай, не обижу.

Солнце стерпело – и я.

 

Муха затихла.

Тишь благодатную всюду

Слышу далёко я, будто

Небо слышней от земли.

 

 

* * *

 

              Дедушке Коле

 

Помню,

Как пахнет «Арктика лёгкая»,

Дымом копчённые кудри твои.

Изредка кашляя,

Чуточку окая,

Ты меня, дед,

Научил говорить.

 

Щёки морщинисты,

Брови густяшши,

Веки тяжёлые –

Взгляд голубой.

 

Вижу,

Корзину большашшую тащит.

Ты за брусникой?

Можно с тобой?

 

Руки мозолисты,

Пахнут опилками,

Пусть на баяне разгонят тоску.

Слышится песня –

Горячая, пылкая.

 

Руки,

Что пахнут лесами, опилками,

Держат мой первый букварь.

 

 

НАКАНУНЕ АВГУСТА

 

Сохнет укроп на печке,

Запах на всю избу.

Сонный комар лепечет,

Спать, говорит, забудь.

 

Разгадай, говорит, язык мой.

Разгадай, говорит, почему

Белая ночь темнеет

К августу – почему.

 

Тихо жужжат занавески,

Тихо белеет окно.

 

Если бы ночи, если

Белыми, как занавески,

Были бы круглый год,

Они бы уже давно

Перегорели

И пожелтели.

 

Жёнки жужжали бы:

Надо подсинить.

 

Вот и приходит август.

 

 

СЕМЕЙНЫЙ СЕРВАНТ

 

Моя семья – расколотые блюдца,

Никак не соберутся за столом.

Лишь над столом белеют лица наши,

Но даже на несчастной фоторамке

Треснуло стекло.

 

Я мыла блюдца – кипяток насквозь,

И вкривь, и вкось текла вода в тазах.

Водой не склеить стебель, лепесток –

Те блюдца впрок пророщены в серванте,

И наша жизнь текла на их глазах.

 

Я так хочу горячий чай из блюдца.

Студить его дыханием своим,

Дыханием соседним отогреться.

Осколки сушатся на полотенце

И дальше, кажется, не бьются.

 

 

БРУСНИКА НА БЕЛОМОШНИКЕ

 

Красная ягода на беломошнике –

Крапинкой зреет на белом платке.

Было ли лето? Всерьёз, понарошку ли?

Тонет брусника в лесном молоке.

Красные дни эти – горечь и радость.

На перепутье корзину несу.

Слышали выстрелы? Мне показалось…

Это стреляют в далёком лесу.

Не от корзины тяжёлой мне тягостно.

Радуйся, глупая – ягод не счесть.

Сяду на мох – белоснежный и благостный,

Горстью брусники выложу крест.

Пули – не зяблики. Нет, не воротятся.

Крестиком я никого не спасу.

Может, проглянет Покров Богородицы

Где-то в далёком лесу.

 

 

* * *

                          Излучине реки

 

Пересохла река.

Делай с руслом безликим, что хочешь,

Осуши берега, перейди её, переступи,

Походи по воде без воды, что до одури синяя

Приходила в дома – видно, так и осталась в щелях.

 

Рыжий пёс у реки.

Нет воды, но отчаянно тянется,

Просто глупый, не знал, что бывает река без воды.

Посиди у реки, за лугами дожди собираются.

За поточной водой, видно, вместе мы будем стоять.

 

Боже, помнишь суда?

Пароходную музыку, танцы,

Мы не жили тогда, но река оживала весной.

Еле помню живой нашу реку, но, кажется, тоже

Опускаю к реке без воды пересохший язык.

 

 

КАРТОШКА

 

Бабушка вечером чистит картошку,

Клеит крахмалом семейный альбом,

Дети и внуки сидят на ладошке,

Будто все вместе – в доме одном.

 

Жёлтый пейзаж в пожелтевшем окошке,

Жёлтое поле пора бы копать,

Едет подмога – осталось немножко,

Раз – и приехали. Людно опять.

 

Съехались дети, съехались внуки,

Год не видались. Борька подрос,

Ваня женился, Аня в науке,

Братья да сёстры – скромный колхоз.

 

Брякают вёдра, светятся земли,

Фото на память – ехать пора.

Клеит картошка по осени семьи

В старых альбомах, на жёлтых полях.

 

 

***

 

Бабушка,

Сыграй на вешалáх.

Простынями белыми окутай

Серый двор,

Где музыка жила.

Пусть поют

Гнилые вешала.

Знаю, их мелодия не слышна,

Но коснёшься ты,

И простыни задышат,

Тихо-тихо

Полетят.

И будто

Ветер не бельё качнёт –

Колокола.