Ведьма
№ 2023 / 36, 15.09.2023, автор: Лео ДУХИН
Позвольте представить вам эссе, основанное на реальных событиях. Я хорошо знал эту женщину. Её настоящее имя – Елена Александровна Радзиховская. На редкость принципиальная как человек, мужественная… Наша. Концовку придумал, но я надеюсь, что так и будет – наши возьмут Одессу.
С уважением,
Лео Духин
Она умирала от онкологии в последней стадии, но сострадания к ней никто не испытывал.
– Гляньте-ка на неё! – злобно говорили соседки, сидя на лавочке возле дома, когда видели её выходящей из дому, – сына не уберегла и хоть бы что ей!
Ненависть соседок не могли унять ни смертельная бледность на лице женщины, ни ужасающая худоба, ни даже печать смерти на всём её облике.
– Ишь, прогуливается! – злобно шипели соседки, когда она превозмогая слабость, выползала из дому, чтобы в ближайшем магазине купить самое необходимое. Все знали, что помочь ей некому – единственный сын старухи погиб на Куликовом поле несколько лет назад – его сожгли вместе с другими «сепарами».
У этой женщины, знавшей как минимум десять языков, совсем не осталось ни друзей, ни близких. Одни умерли, другие погибли на Донбассе или вместе с её сыном, в День Одесской Хатыни. В то же время врагов у Ирины было много, очень много. Её не любили везде – на работе в университете, во дворе, в городе, и даже в стране.
Коллеги по университету не любили Ирину за заносчивость. Подумаешь, кучу языков знает! Но кто дал ей право публично оскорблять преподавателей вуза? Кто дал ей право учить самого проректора, чем отличается краеведение от страноведения?! Да ещё она вслух посмела критиковать диссертацию заслуженного учёного, доказавшего, что Одесса существовала задолго до Екатерины Великой и это была его родная Коцюбеевка в Сумской области. А как она вела себя со студентами! В вузе, где все студенты платят огромные деньги за обучение, она позволила себе называть их невеждами и тупицами! Да ещё на учёных советах критиковала учебные планы и программы – видите ли, без русской культуры не может быть образования. Ведьма! Да её саму нужно было сжечь тогда, на Куликовом поле! Вместо этого её по-прежнему держали в университете. Видите ли, потому, что без неё французы и прочие шведы в сторону нашего университета и не посмотрели бы. Бывает же так: стерва стервой, но эрудированная и чертовски умная! Недаром же когда-то один из профессоров бросил ради неё жену и двоих детей. Красотой Ирина никогда не славилась. Но зато писала научные статьи на французском или на английском не хуже каких-нибудь французских или британских профессоров.
Да она бы давно была не только профессором, но и академиком, если бы не её дурной характер. Ладно бы характер, так ведь она ещё и «русню» всегда защищала! Благо бы сама была русской. Но там русской крови и близко нет – гремучая смесь из немцев, армян, евреев и греков. Какое ты, спрашивается, отношение к русским имеешь? Видите ли, она по-русски думает, выросла на русской культуре и всё такое прочее.
Ну и валила бы в свою Москву, раз ты такая русская! И сын твой был бы жив. Так нет же, ей именно здесь, на исконно украинской земле, в Одессе нужно было свой гонор показывать. Пацаны думали её замочить, но когда узнали, что она смертельно больна, решили не трогать.
– Сама дойдёт, – ухмыляясь, сказал Тарас, её бывший студент, автор теории о скифо-готском происхождении укров и ветеран АТО. – Пусть, сука, помучается. Много она теперь против нас не навоюет.
И действительно, после смерти сына силы как будто оставили Ирину. Она уже нигде не выступала публично, и казалось, что наряду со смертельной болезнью её не меньше мучает какая-то ожесточённая внутренняя борьба. Так оно и было на самом деле – каждый день Ирина сама себя судила, обвиняла, пыталась оправдать, выносила себе сначала приговор, потом помилование и так до глубокой ночью. А утром этот суд, подобно ожесточённой битве, начинал терзать её с новой яростью.
Да, она могла не пустить сына в тот роковой для многих одесситов день 2 мая 2014 года. Загородить дверь и не выпустить его. Или пойти с ним, несмотря на слабость в ногах – болезнь уже тогда вовсю безжалостно пожирала её. Потом она всё-таки пришла, а точнее – буквально приползла на Куликово поле. Но было уже поздно….
Перед этим она только сказала сыну: иди. Если бы в тот день она каким-то чудом удержала его, он бы ей этого никогда не простил. Да и она бы себе не простила. Нет, не могла она оставить сына дома, ведь люди так верили ему, хотя Андрею было всего 20 лет….
Не мог он не пойти, имея дедов, прошедших всю Великую Отечественную. И то, за что сражались его деды, было для Андрея святым в буквальном смысле слова. Он часто любил повторять: «если не я, то кто?». Он и тогда, в тот последний вечер своей жизни так сказал. И ещё добавил, что его деды наверняка иначе не смогли бы.
После смерти сына её не только перестали травить, но и как будто не замечали. Это была новая пытка обструкцией. Впрочем, ей было не привыкать. Да и напугать её было невозможно – она всегда говорила то, что думала. А говорила она о том, что русские обязательно придут и будет это очень скоро.
Сначала над ней смеялись, потом угрожали, но она стояла на своём: «в следующем апреле наши будут здесь», уверенно говорила она.
«Жди, ведьма, жди. Скоро мы всех вас тут похороним» – злобно реагировали на её слова новые хозяева города – выходцы из местечек на Западной Украине. Странное дело: все, кто разговаривал с Ириной, волей или неволей, переходили с ней на русский. Злились при этом, но ничего поделать с собой не могли. Магическая сила в ней что ли? – думали они. Ведьма, она и есть ведьма!
– Ничего, – успокаивали они себя. – Она ещё увидит, как мы будем отправлять в Рашку вагоны мешков с трупами русни. Всех поубиваем так же, как её сына и его сепаров!
Но что-то пошло не так у бандеровцев, и территория сначала военного, а потом и городского кладбища начала стремительно расти за счёт свежих могил.
Ирина всё это время выходила из дому, чтобы купить самое необходимое или побывать на могиле сына.
По мере того, как фронт приближался к городу, соседи смотрели на неё уже не столько с ненавистью, сколько с откровенным страхом.
– Что, сука, своих ждёшь? – со злобой спросил её как-то Тарас.
– Жду и дождусь, – спокойно ответила жлобу женщина.
– Он замахнулся было на неё кулаком, но вдруг отпрянул от её взгляда и в глазах его появился ужас.
– Ведьма! – выдохнул он.
Ирина ничего не стала отвечать Тарасу. И вообще с того дня её стали бояться ещё больше. Теперь, если она показывалась во дворе, народ быстро рассасывался. А потом и вовсе перестал собираться, поскольку канонада с каждым днём слышалась всё сильнее. Тарас попал в плен, его дружки, кто погиб, кто остался калекой.
Мужики за 50 из теробороны рыскали по всему городу в поисках «сепаров» и «мяса» для фронта. Крайне самоуверенные и агрессивные вначале, теперь они сами выглядели напуганными и, если получали отпор, спешили побыстрее ретироваться.
Передовые части русской армии вошли в город в начале апреля. Была весенняя распутица и уверенные в том, что русские подойдут к городу ещё не скоро, бандеровцы последовательно минировали весь город. Когда же на окраины неожиданно ворвалась русская штурмовая пехота, бандеровцы решили, что город окружён и, всё побросав, спасались бегством через порт. Город был спасён.
Люди из военной комендатуры разыскали смелую женщину и долго уговаривали её уехать в Москву на лечение – там медицина сильней.
Но она категорически отказалась, потому что всё ещё нужна здесь, а главное – здесь могила её сына.
Больше спорить с ней никто не пытался.
Поздравляю Уважаемого Лео Духина с большой литературной удачей! Написать на труднейшую тему сильное произведение – мало кому удаётся. В новелле “Ведьма” заложена основа для художественного фильма. Только нужен умный и талантливый режиссёр, опытный оператор и, конечно, верный подбор артистов. Со многих трибун и страниц СМИ звучат призывы снимать талантливые фильмы. Вот, берите, снимайте! Фильм о НЕСЛОМЛЕННОМ ЧЕЛОВЕКЕ.
Примечание: главное в искусстве не танк, а человек.
Благодарю Вас, уважаемый Михаил Александрович! Насчёт сценария стоит подумать. Спасибо!
Да, здорово написали, даже в будущее заглянули.