«Во славу добрую пишу тебе, поэт…»
Рубрика в газете: Коллекция ИД Максима Бурдина: Выдающиеся писатели России и русского зарубежья, № 2024 / 37, 27.09.2024, автор: Александр ЗОЛОТОВ-СЕЙФУЛЛИН (г. Ташкент)
Талантливый, самобытный поэт и мыслитель родом из Ташкента, Александр Золотов-Сейфуллин (1965-2007) – человек с трагической судьбой, чьё уникальное наследие получило первые ростки признания уже после его безвременного ухода. Лауреат конкурса «Высокий стиль 2012» газеты «День Литературы», лауреат литературной премии Мира в номинации «Проза», он был посмертно награждён почётными медалями и дипломами за своё уникальное художественное видение, за стремление постичь тайны Мироздания и духовные глубины человеческой культуры.
Среди его наград – Диплом Альфреда Нобеля от Международной Академии наук и искусств и Интернационального Союза писателей, а также знак «Золотое перо русской литературы» от издательства «Четыре». Мы знакомим читателей с избранными стихотворениями автора как продолжателя Золотого «пушкинского» века, но уже в новых, часто жестоких и несправедливых, современных реалиях.
Максим БУРДИН,
издатель, писатель, публицист,
общественный деятель
В АЛЬБОМ ДРУГУ (Д.Н.)
Когда вручишь ты наконец
Мне символ нашего союза –
Свободной музыки венец?
И да простит нам наша муза
Мгновенья творческих грехов.
Святые дни, когда желали
Мы добрый скипетр Богов,
Давно ушедших, и витали,
Как Ангелы во власти снов.
Нам жизнь большое начертала
И жребий гласный указала:
Твори, поэт иль музыкант,
Природный ум, твори умело
И, делая таланно дело,
Сжигай себя, как славный Дант.
Весна 1980 г.
ОДНОКЛАССНИКУ (Т.А.)
(Мини-поэма)
И кость раба, и ветхий скит
Земля российская хранит.
Когда к седым церквам уж снова обращая
Свой строгий глаз и тощую мошну,
Себе, Европам россыпь обещая,
Мы тайно молимся в родную старину…
Бывали дни, когда анахореты
Внимали возбужденные сюжеты
Заветов разных, скорбных книг;
Был странен тот, кто Мир постиг,
Бессмертие считал сестрою,
И вслед монашеской рукою
Он груз отяжелял вериг…
Их было много сожжено.
Ворогов властное вино,
Однако временем кровавым утекало,
Как и язычество. Орда противилась устало
Объединению, измене распрей в Дух.
Давно зевнул Перун, накинув вечно покрывало,
И на Руси зарей повеял слух:
«Блаженному земля явится в пух».
От оспы помогал Канон,
От лихорадки был Мирон,
Роман бесчадие лечил,
А Вонифаций – винный пыл,
Запой. Иоанн многострадальный
От блудной страсти усыплял,
Скотину Власий сохранял,
Почувствуя падеж повальный.
Антип лечил зубную боль,
И, наконец, хлеба да соль
Харлампий облегчал полезный
(Монах, щедрейший из святых),
Разнообразя мир помпезный
Обилием плодов земных.
Пречистый муж – блаженный Алексей
Скорбями, знанием немного затрудняет
Поспешный ум, но важность упражняет;
Антипа хвалит от зубных болей,
Но с Вонифацием в миру враждой духовной
Повязан нынче он – сменяет лень, запой
(Блажен не видеть эти дни святой).
Быть может, озаренный тенью кровной,
Помянет как-нибудь ее водою дождевой.
Январь 1990 г.
ПИСЬМО К ДРУГУ (Д.Н.)
А помнишь, друг, как мы бродили
Средь люда мирного и всяческих затей?
Как кубок верности и дружбы пригубили
И охраняли свято дар счастливых дней?
И радость встреч вкушали вдохновенно,
Воздвигнув братством над главой пайон,
К охлосу относилися презренно…
Ужель покинул нас отрадный сон?
Ушла ли радость молодых сомнений
Иль смолкла муза дерзостных речей,
Где след наш милых злоключений,
Где думы прожитых ночей?
Как две Звезды, гонимы ветром,
Расстались мы, продолжив путь изгнанья,
Ты добываешь хлеб дорогой знанья,
А я – блуждающим своим пером.
Все по-иному сталось, все сменилось,
И радости уж нет в душе моей,
И пышная Природа отвратилась
От светлых и желаемых идей.
До встречи, друг, гонимый чудом
На брег диковинной мечты,
На брег, полненный изумрудом,
Где все значимо, как и ты.
Осень 1984 г.
ОДНОКУРСНИКАМ
Друзья, спасибо за веселье,
За мыслей доброе вино,
За откровение, безделье…
Последнее порой дано
Нести нам долгие мгновенья,
Запечатлев в душе покой,
И с ненапрасным сожаленьем
Их вспоминать затем с тоской.
Но прочь уныния занозы!
Вослед затишью грянет гром,
И счастья ласковые грезы
Исчезнут разом… И потом
Воспрянет прежний дух ученья –
Разумный кладезь наших дней,
И шелест лавровых ветвей
Нам будет музыкой стремленья.
Барнаул. Стройотряд. 1985 г.
В АЛЬБОМ (Е.З.)
Тебе – любимице Амура,
Моя прелестная Лаура,
Я шлю невидимый убор.
Когда-нибудь московский двор,
Увидев сей венец восточный
На белоснежных завитках,
Воскликнет злобно: «О Аллах!».
Людей сомкнется круг порочный,
Чтоб шаг безбожницы карать
И путь к Христосу указать.
Но тут (о, чудо!) Невидимку
Тебе лишь стоит повернуть,
И все: толпа увидит дымку,
Твой легкий след и к Солнцу путь…
Когда ж, явившись в град пустынный,
Ты обратишь свой милый взор
К предмету памяти невинной
Иль бросишь искренний укор
И скажешь мудростью восточной,
Меня страданием обняв,
И властью мысли непорочной
Сразишь, бальзам так и не дав…
Ах, полно, славная Зулея
И пери девственной красы,
Молчу, страдаю, но не смею
Глаголом верным простоты
Сказать о чувстве безнадежном
И в страхе глупом и мятежном
Влачу тоскливые часы.
Минуты скучные считаю
С блаженной маскою глупца
И мусульманского творца
С надеждой втайне призываю.
Сентябрь 1987 г.
ЕДИНСТВЕННАЯ
Dilecta!* Сердце освежи,
Утешь поэта ночи,
Терпеньем слову послужи,
Души просветли очи.
К его игривому перу
И вдохновенья неге
Сойди к вечернему двору,
Не думай о ночлеге.
Поведай сладостный обряд,
Воспетый родословной,
Согрей унылый зимний сад
Своим дыханьем ровным.
Рукою белой, как цветок,
Сними вуаль печали,
И резвый звонкий голосок
Пусть очарует дали.
Тогда мой благодарный слог
Твой дивный стан восславит
И плечи, и изгибы ног,
И юность позабавит.
Зима 1981 г.
*Dilecta – Единственная (лат.)
И СОЗДАЛ БОГ ЖЕНЩИНУ
Всё так и этак, всё в насмешке,
В глумлении и нервной спешке
Вершает женщина дела.
Плетет ли сеть или злословит,
Мужчину глупого ли ловит –
Она по-прежнему мила.
Пленяет страстно и надежно
И носит смело дерзкий взгляд,
Умом блеснет, где только можно,
Любови приготовит яд.
С холодным чувством откровенья
Она мутит покой и сон,
В хандру впадает переменно –
Веков так было испокон.
Позвольте молвить: «Так и будет».
Над нею божества печать.
Она Всевышнего осудит
И будет вечно вдохновлять.
Осень 1984 г.
О СОЛДАТЕ
Посвящаю деду, солдату,
участнику Сталинградской битвы
Единственной своей рукою
Он днем работал. Ночь сидел
И незатейливой строкою
Писал. Порою тихо пел.
И все оправдывал терпенье
За сочиняемый им сказ,
Но горе века – невезенье
Его ждало и в этот раз.
Вертяся на скрипучем стуле,
Он, одинокий ветеран,
Не бывший у войны в отгуле,
В рассказе чувствовал обман.
И за столом своим горбатым,
Волнуясь, страшно уставал,
Но, засыпая бородатым,
К утру младенцем вновь вставал.
Весна 1980 г.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Реальный случай на Афганской войне
с однокурсником – другом поэта
Давно то было. И сейчас
Я вспоминаю те мгновенья,
Когда я пережил волненье
В значимый, небывалый час.
Передо мною враг стоял.
Дыханье наших душ стеснялось,
Граница зла обозначалась…
Тогда кто боле трепетал,
Не в силах я сказать правдиво…
Лишь он и я в тот миг тоскливый
Сжимали гневных чувств кинжал.
О наши взоры! Верх войны…
Они пронзали откровенно:
Один из нас глядел смиренно,
Другой, не чувствуя вины,
Лишь нес коварное терпенье –
Итог пустого размышленья
И нрав жестокий сатаны.
Так мы стояли… Ветер знойный
Всё нес еще свои пары.
Лишь он один тогда достойный
Хотел нас примирить. «Смотри! –
Твердил он каждому раздельно. –
К чему безумные дары
Нести друг другу и смертельный
Исход пророчить? В Мире том
Для вас единый будет дом
И вечности покой постельный».
Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стерлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный Бог в покой ушёл,
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
Осень 1984 г.
СКАЗ ПЕЧАЛЬНЫЙ
В народе ходит сказ печальный,
Распространяясь всякий век,
Что поседелый человек
К повстанцам шел дорогой дальней
И стал для них родным отцом.
Но вот однажды бой случился,
И старец с войском разлучился.
Плененный вражеским царем,
Представ перед монархом грозным,
Старик солгал, где враг стоит,
И с видом важным и серьезным
Завел в засаду. Был убит
Он тотчас, как царя изменник,
Изрублен вражеской рукой…
Никто не знал, кто был герой,
Но говорили, что священник.
Осень 1984 г.
ГДЕ ОТЕЧЕСТВО
О, где же прежние страда и вдохновенье?
О, где же светоч умственной Души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
Все шатко, все иного просит,
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив у врат.
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
Январь 1992 г.
ДРУГ АРИСТОТЕЛЬ
Друг Аристотель! Где твои мощи святые?
В землях каких ты положен, сбегая при жизни от власти?
Нынче мы суетны все, и не сберётся к тебе ученик терпеливый,
В круг становясь или ряды мужей просвещенных,
Чтобы приникнуть к листам, на природе общаясь с тобою.
Так же чутьем неизвестным измерить движение сущих,
Знак от тебя получив, что уроки проходят успешно.
Это ль не дар?! И отметка наитию юношей славных,
Им воспитуясь навеки твоим отражением Мира?..
Немощный век наш уже не осилит творений,
Даже тебя привлекая, останешься ты не у дел.
Декабрь 2005 г.
О ПОЭТЕ
Что Вас пугает?.. Новизна
Его гражданских откровений?
Глагол язвимый, старина
Или заимствованный гений?
Порой за древностию слов
Стоит наш опыт современный
И практика – собрат почтенный
Теоретических трудов.
Когда же гневные творенья
Тревожат ум и наш покой,
Кричать ли нам от восхищенья
Иль гневно в пол стучать клюкой?
Или отращивать бороды
«Демократических заслуг»,
Или бороться с криком моды,
Презрев гражданский свой испуг?
Конечности строками сводит,
Когда цинический поэт
Тебя в эротику уводит…
Пусть в скоморохах ныне ходит
Его безнравственный сонет.
Декоративные творенья,
Парик напудренных идей
Сожги, поэт, и пусть забвенье
Их ждет средь лавровых ветвей.
Но мыслей славных заточенье
Разбей, добро освободив,
И, жизнь сурово полюбив,
Восславь сей жизни продолженье.
Лето 1985 г.
СИЛА РАЗУМА
(мини-поэма)
I.
Всевластный разум, друг священный,
Воспламени суровый стих,
Где б мир, тобою сочиненный,
Сиял, открытый для других.
Вложи в него тревожны звуки,
Дай философский смысл речам,
Чтоб злые вражеские руки
Не прикасались больше к нам.
Дай острых слов нагроможденье,
Как роз прекраснейший букет, –
Они придут тогда в движенье,
Приблизив красный наш рассвет.
Но что лишь речь и уст подвижность,
Когда недвижима душа?
Когда покорствует она,
Тоскливо отражая книжность?
Зачем неопытной рукой
Творить ненужные писанья
И слабой, немощной душой
Лишь требовать себе покой
И несбываемы желанья?
Довольно, нищенствуй один,
Богатый сын воображенья,
Плывя средь мелкого теченья,
Где ты, как рыба, властелин…
II.
Я Мир не зрел еще в скорбях:
В душе веселые волненья,
Где счастья видел я мгновенья,
И в добрых радостных летах
В часы досуга иллюзорно
Я тени жизни рисовал,
Сплетая в строфы. Ум проворный
На жребий высший уповал.
В них был лишь звук любви невнятный,
Перед которым гражданин
Стоит и скорбно, и один,
Покой ругая непонятный.
В них было чуждо жизни все.
Взращенный старым идеалом,
Томами Байрона, Руссо,
Демократическим началом
Вселял я Рай в чело свое,
Но жизни Мир открыл сознанье.
Я мыслил в детской простоте:
К чему описывать желанья
И отдаваться красоте,
Когда вокруг людей зевоты
Соединялись в сущий рев,
И многие в норах, как кроты,
Сидят, держась за жалкий кров?
К чему страдать Музе невинной
И слепотою ум питать,
И с маской важной и гордынной
Себя надеждой услаждать?
Я ждал тот час, когда мечтанья
Своей могучею волной
Меня возвысят над Землей,
Даря людей рукоплесканья.
Но мир торжественных похвал –
Он так далек и так беспечен…
Им не был я с восторгом встречен,
Лишь только славил и желал.
Тогда, в те дальние мгновенья,
Природы образ возвышал –
Свободы символ… Я дышал;
И дум незрелых нетерпенье
Рождало бурную игру,
Чтоб вновь к седому вечеру
Найти недолгое забвенье.
III.
Как часто ум был окрылен
Святой надеждой, дружбой нежной
И властью юности мятежной
В приятный плен был заточен.
Когда ж с людьми мой взор встречался
И вечный предвещал союз,
Морали злой я ужасался,
Боясь недружественных уз.
Я скучным был среди веселья,
Блуждая тенью меж людей,
В минуты шумного безделья
Я философствовал. Вольней
В тот час мне был моральным братом,
И даже во враге заклятом
Я облик чувствовал друзей.
Среди сует, мирских гуляний
Не раз друзей-врагов встречал;
На фразы полных ожиданий:
«Как жизнь?» – «Как смерть» – я отвечал.
Союз ль, вражда, любовь ли, ярость,
Честь, лжи кристальное вино…
Ум! Все в тебе заключено,
В том ужас твой и твоя радость.
В том двоевластие твое
Над чувствами людей другими,
Ты делишь: «Чуждое», «Мое» –
И делаешь людей чужими.
IV.
Печально слушать эхо гор,
Когда безмолвной чередою
Они торжественной стеною
Стоят. Их гордый разговор
Ты слушаешь, поэт, не боле.
Не в силах поэтичной воле
Придать гранитные тона,
Не в силах голосом священным
Поведать им о сокровенном,
Вниманье получив сполна.
Среди долин и скал холодных
Твой одинокий разум спит,
Разбив сознания гранит
О камни размышлений модных.
Чего ты ждал от тех листов,
Исписанных в ночи глубокой?
Признанья, участи высокой
Или насмешек от глупцов?
Дано понять певцу Отчизны,
Что труд сознания живой
Далек от толков дешевизны,
Что он покоит трудовой
Народный пламень созиданья
И чужд забвенью, суете;
Что он символ певцу желанья –
Мечте о вечной Красоте.
V.
Всё катит время миг бессонный,
Всё пыль истории валит,
Всё жив творец неугомонный,
Телега жизни всё скрепит.
Уйдут, уйдут покоя годы,
Сойдёт бессилия покров
Оптимистической Свободы
И наступательных стихов.
Зажжётся день, чтоб мрак отторгнуть –
Бесплодных дум вековый сон,
Где мир элиты испокон
К войне тяжёлой мог прибегнуть;
Где жертвы есть, где зло усердно
Терзает чувства тех судеб,
Которые одеты бедно,
Свой в поте поедая хлеб.
Нам всем дано земные муки
Переживать в потоке грёз
Иль их не видеть и до слёз
Смеяться, слыша счастья звуки.
Они, вливаясь в Мира речь,
Порой им мрачно отвергались,
Но вновь, страдая, поднимались
Надежды обнажая меч.
Взводились разума пружины,
Обозначая тем родство
К тревогам Мира, где едины
В борьбе и мрака торжество,
И наше торжество морали,
Где варвары для нас уж стали
Окаменевшим божеством.
VI.
Быть может, нравственные речи
Сказать, неся добра символ,
Но светлый миг разумной встречи
Далек, как западный посол.
Среди крылатого мечтанья
Достоин тот хвалы людей,
Чей щедрый гений начинанья
Был сущности земной верней.
Кто поступью отцов гуманных
Порывы жизни возрождал
И в строки смело заключал
Основы истин первозданных.
Иные радостно хвалят
Талант твой ясный, стих суровый,
Но вот явился идол новый,
Чей новый дух для них уж свят.
Чей мир, добром не окрыленный,
Рождал стремительно порок,
И Дух, бунтарством наделенный,
Остался снова одинок.
Жесток герой и та Свобода,
Которые одни навек,
По-своему лишь мстит Природа,
И только зверски – человек.
Вобрав в себя жестокость разом
И философию войны,
Он в том не чувствует вины,
Но Мира коллективный разум,
Разбуженный военным львом,
Несет печальную улыбку
И, насладясь недавним сном,
В нем видит давнюю ошибку.
VII.
Прогресс изменит славный век,
И Звезды изменят пространство,
А человечьих чувств убранство
Создаст разумный Человек,
Чье благородство правой веры
На страх пред злом нельзя сменить!
Страх ли торопит Мир ценить
Иль смерти ядерной химера?
Мы сложим их в иной предел
Своею силою разумной,
Где их кончина станет шумной
И неслышимым – эхо дел.
Незрячие глаза откроют,
Тот страх растопчут на Земле,
Сознанье правдою омоют
И скажут: «В этом близком зле,
Во сне унылом и глубоком
Мы жили долго, Боже нас
Поил обмана сладким соком,
Но все, довольно! Пробил час!»
И среди тягостной Свободы
Друг друга люди разбудят
И, приближая счастья годы,
Куб зла единством остудят.
Декабрь 1985 г.
ПОСВЯЩЕНИЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВУ
(Мини-поэма)
Машук, хранящий холод скал,
Ты помнишь гения младого?
Тебя он славил, но нежданно пал
От рук убийцы рокового.
«Горец с большим ножом» –
То был лишь повод к убиенью.
Поэт был обескровлен злом
И на дуэли пал, отдавшись тленью.
Не царствовало зло в одном убийце –
Рука всесильная поднялась на поэта:
Она в лице монарха-кровопийцы…
И выстрел громом был в средине лета.
Упала пылкая глава
На травы пышные твои,
Не слышны более слова,
К Кавказу полные любви.
И трепет Сердца не возносит
Природы сладостный мотив.
Чело его тень смерти носит,
Бесстрашный глас пера затих.
Поэт был слишком человечен,
Считал дуэль безумством диким,
Но взгляд Мартынова беспечен,
Рука тверда, в лице безликость.
Вот выстрел – пал поэт сраженный
И пролежал под струями дождя,
Великою Россией порожденный,
Был предан ею, искренне её любя.
Не приняв сети раболепства,
Презрев бесстыдства жалкий шум,
Он был врагом обмана и притворства,
Не ограждал себя от тяжких дум.
Остаток дня перед дуэлью
Восполнен был хожденьем славным,
Он слушал горы с милой трелью
И наслаждался птиц полетом плавным.
Поэт, воспев во строках святость
Людских гармоний и Сердец,
Разбил во прах идей предвзятость,
Тем приближая свой конец.
Монарх державы величавой,
И свет льстецов, и круг глупцов
Творца сослали в город одичалый –
Кавказа райский уголок.
Покой Души и праздник вдохновенья
Поэт вкушал, найдя рассудку рай,
Внимал затишью, рисовал селенья,
Упрямых горцев, гордый, славный край.
И стих его познал величье
И мудрых строк, и славных строк.
Он порицал жеманство, безразличье –
Природы чувственный поток.
Стиль обретал изящное теченье
Любви переживаний и огня;
Поэт познал прелестное влеченье
К кузине милой, искренне любя.
Недолго длилось упоенье,
Жестокость нить оборвала.
Настало тяжкое затменье,
И к обновленью Русь звала…
Прошло немалое столетье,
Но жив творец, бессмертье обретя!
Поэта славим долголетье
И закрываем томик нехотя.
Осень 1983 г.
СОНЕТЫ
Сонет Глупости № 1
Мы видим, как народ величье множит
И из рядов его герои возрастают.
Они плоды безделья разрушают,
И предрассудки, догмы зла тревожат.
Но есть и те, кто лезут вон из кожи
И что-то делают, и что-то созидают.
Творенья их порой обожествляют
И их зовут богами осторожно.
Им имя – глупость, дело их – унынье.
Они не плачут, слез чужих не видят,
А на досуге отдают себя гордыне
И мухи без причины не обидят.
И есть на то одна причина –
Боязнь жизни. Вот их злой губитель.
Осень 1981 г.
Сонет № 2
Храни, сердечный друг, мои воспоминанья
В желанном образе восторженной мечты,
Запомня юных лет беспечные деянья,
Запечатлев в душе нестрогие черты.
Пусть толки языков, кричащие манеры
Не омрачат в сознании рассвета бурных дум,
Стремися к истине, когда палитра веры
Поблекнет и ранимый острый ум
Уж кончит ощущать былые наши встречи,
Взаимный мир, и дружеские речи,
И Сердцу дорогой Киприды шум…
Спеши, мой друг, отеческой тропою
И будь усерден, хваток и упрям,
Неся и свет, и радости с собою.
Осень 1982 г.
Сонет № 3
Портрет одноклассника (Д.Н.)
Рука сильна, но не Зевес,
Поэт в душе, но не Петрарка,
Любитель мысли и чудес
И друг Церерина подарка.
Отрада дев, но не Пирам
И не Сократ, хоть мудр не в меру,
Властитель душ приятных дам
И аналогия Вольтеру.
Презрел людей, но не Макбет.
Он может выслушать совет
И не последовать примеру.
В застолье искренен и смел,
Певец – подобие Гомеру –
И зачинатель нужных дел.
Лето 1983 г.
Сонет № 5
Земной избранник! Гений свой
Вложи в обитель неземную,
Где независимый покой
Лелеет голову златую.
Ты помни, что придет черед –
И свет потомкам путь укажет,
И благодарный наш народ
Твои деянья перескажет.
Он жил! Рачительным трудом
Он с нами строил общий дом –
Свободы памятник священный.
Он жив, наш соплеменный брат –
Прогресса славный меценат!
Он вечен, мученик смиренный!
Сентябрь 1984 г.
Сонет № 8
Мой незабвенный, нежный друг!
Твое прелестное посланье
Я перечитывал в досуг,
Воспламеняя дум желанья.
Своею искренней строкой
В мой час тревожный и ненастный
Наполнила Души покой
Любовью и надеждой ясной.
Приди, мой чуткий Идеал!
Отныне Звездный час настал,
Открой непринужденно взгляды!
Я пред тобой склонюсь, мой Бог,
И у твоих прекрасных ног
Не попрошу другой награды.
Весна 1986 г.
УЧЕНИЕ ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ
(Мини-поэма)
I.
Мне случай давний все наводит скорбь на ум:
Я помню тягостные дни волнений тщетных,
Как безраздельный звон дешевой погремушки,
Навязанной – младенца успокоить,
Благоуханным пряником – источнику прощать.
В прошедшем времени единственная связь
Взрастила плод печальных размышлений,
Как манифест душевных колебаний,
Имеющих спокойное теченье.
Подобно способу природных сил
От длительной борьбы обособляться
И время безнадежно созерцать,
Покоясь в истощении тяжелом,
Лишь обращаясь к приступам коротким…
И как-то оправдать идею жизни,
Долготерпеньем звать противоречье,
Чтобы порядок вновь восстановить,
Позабывая ход бесплодной муки.
И в изнурении безропотном и долгом
Вдруг обрести терпимое согласье,
Как способ доказать свое значенье,
Колебля рассужденья торопливых.
II.
Быть может, так ещё: волнимый вдохновеньем
Не зрит у окружения оков
(Как Моцарт дивный, жадный до творенья),
Дразня лишь маску, под которой скрытно
Смеется тяжеленное лицо,
Не тронутое дерзким откровеньем.
И войн готовит, напрягаясь тайно,
Чтоб двинуть войско пошлости и грубым
Давленьем показать невидимую власть.
Но после, утомившись грузом полномочий,
Оформить отпуск вдруг без содержанья
И все же ран лечить отдохновеньем
От собственных трудов и представлений,
Творимых в неудобной позе.
III.
Усталый Мир забудет песнопенье.
Едва устроившись, не различишь нужды
Преследовать возвышенную тайну,
И к ближнему нас долг остерегает
Не говорить ему излишнего…
Нам видно: вот уже и зритель заскучал,
И хор Небес расстроился на сцене жизни,
Не подавая признаков единства.
IV.
Начал не знаем мы. Но нам известен
Конец ничтожный, коим передать
Мы можем смысл наскучившей Природы.
Себя производить Законом вечным
И с нетерпением и собранною волей
Переменить обмен веществ и царства,
Вдруг сбросить с плеч плачевные народы
И Мир рассеять, как пустую догму.
V.
Меж тем как, созерцая окруженье,
Избранник изумляется цепям
Причин и следствий мудрыя Природы,
Он звон расслышит их, уединяясь,
Владея рукотворным инструментом –
Рассечь животворительное семя.
И так преследовать натуры ход искусный,
Что после, уменьшая белых пятен,
Умножить ряд определений верных
И след нести, влагая прочной смене.
Чередовать ревнивые стремленья,
Предмет с боков различных изучить
И, раздробляя твердые скорлупы,
Начинку безвозмездно раздавать.
Октябрь 1997 г.
ПОДРАЖАНИЕ ДУХУ
(Мини-поэма)
I.
Томясь, созерцая
Растительность Рая,
Соображеньем
Чутко вникая
В рост необузданный;
Ум напрягая,
Вкус развивая,
Перед обителью
Бога святого
Остановляясь,
Пренебрегая
Целью возвышенной
Зримым желанием…
Мне оправданием –
Слабость людская,
Взгляд ограниченный
В беглом пространстве
Жизни случайной.
II.
Случай бесцельный
Предполагает
Вдруг посмеяться
Над человеком.
Раб управляемый,
Перемещая
Камень, подобный
Грузу дыхания,
Тянет к вершине
Мышцей простертой,
Но, приближаясь
К цели, довольный,
Глупый не ведает,
Что не удержит
Глыбу, виновную
Дни проводить
В муках напрасных,
Долгой попытке.
III.
Круг совершая
Полный и вечный,
Пульсом упругим
Мироустройство
Выдаст движение
Припоминаньем
Начала незримого,
Чье описание
Нам неподвластно.
IV.
Мир замечателен,
Что управлением
Не изменяясь
Как-то особенно,
Будто потоками,
Свежим дыханием
Плоть заряжает
Энергией бодрою,
Сменой будя
Интерес непрерывный.
V.
Звёзды склоняют, не обязуя
Толпам раскованным
Следовать Промыслу.
Каждый ведь волен
Отдохновением
Скрыть необузданность –
Тварь неуемную,
Душу гнетущую,
Преодолея
Шероховатости.
VI.
Солнца сияние
Будет нам праздником,
Хвост прижимая
Тьме уползающей.
Образ, смиряющий
Гордых противников,
Делом занявшихся,
Будто бы пламенем
С разных пределов
Поля уменьшающих,
И сохранения
Больших земель.
Ход сей оправданный
Напоминает
Жертв приношение –
Выбор уверенный
Зла наименьшего.
VII.
Нам неизвестно от рук ускользающих
Сопротивление, чтобы скрутить их.
Так невидимкою ветр переменчивый
Жар раздувает, в спасенье не веря.
Нам же указкой –
Само убеждение,
Что превосходством
Бытия над страданием
Сможем хаос мы задвинуть, как книгу
С непривлекательным, скучным сюжетом;
Только названье прочтя расторопно
И обращаясь уже произвольно
К лучшим творениям в долгом ряду.
Февраль 1998 г.
Я ЖИЛ ТЕРПЕНЬЕМ
Я жил терпеньем многоликим,
Усну в гробнице сном великим
И не застану времена,
Когда нальют по мне вина
В содружестве мужей ученых,
В беседах, Миру посвященных,
Когда разрушится стена
Меж Вечностью и повседневным…
В трудах, молитвах оком бденным,
Предав ума, как страсть к загадкам,
Не помышлять о сроке кратком.
Лето 2001 г.
CREDO
(Мини-поэма)
I.
Святого опыта терпенье,
Многообещанная мудрость
Неволят часто зримым даром.
Не нахожу успокоенья,
Стремясь для жертвенности чтимой
Создать сверхтвердую преграду
Из праха ложныя идей.
II.
Мне эти милые края –
Как крайность умозаключенья,
Не властного сдержать предела
Напоминанием болезни:
И ум торопит, и державность –
Уже взлелеял бытие.
Места разравнивая сущим,
Расталкивая меднолобых,
Мечтаю большего участья
Под платонической Луной:
Отказывать второстепенным
И горячительным напиткам,
Накладывая отпечаток
На хладный иллюзорный Мир.
III.
Мне плоти ближе боб пузатый,
Плоды Горация, чеснок,
А сердцу – ход замысловатый,
Природы ревностной поток.
Люблю отважное роенье
Безвестных и значимых лет
Влагать в тревожные творенья,
Не привлекая для примет.
Струит блаженное виденье
Любовью, невзирая лиц,
Не знать насильем противленье
И пить бальзамы чемериц
С краев целительной Природы.
IV.
Временно скрыться,
Обдумать устройство,
Верным покоем
Расставив желанья,
Ждать исполненья
Трудов терпеливо.
И, состязаясь с Природой умело,
Жадным порывом,
Бореньем со смертью
Встретить светленье
Улыбкою Будды,
Разоружая собранье враждебное,
Гнев растворяя
Неведомым Будущим.
V.
Прихоть избранника –
Долей неслыханной
Благоговейно
Шептать Человечеству
Сны, нестесненные
Бытом, границами,
Воспоминаньем
О Рае утерянном.
И, погодя, умирая в веселии,
Труд оценить,
С колокольни услышанной,
Богом назначенным,
Как страдание в радости,
А может, и жить
По Законам, им созданным.
Февраль 1998 г.
СМЫСЛ ЖИЗНИ
Единство цели – вот стремленье.
Лишь в том покой Души твоей,
Где разума предназначенье
Плоды рождает для людей.
Корабль, созданный рассудком,
Пройдет немало лун и лье,
Разрушив догму с предрассудком,
Предначертав судьбу Мелье.
Уйдут в лета порок, изъяны,
И грешный обретет покой,
Возвысятся Свободы кланы –
Сообщества без сути злой.
Сожгут народы злых кумиров,
Встревожив сон прошедших лет,
И из железных из потиров
Низвергнут рабства амулет.
Придут, придут часы возмездья!
Народный и священный меч
Опустит тяжесть с жалких плеч.
Она скатится, и Созвездья
Зажгутся для людей Земли.
И Мир – гармонии пример –
Увидит среди черной мглы
И жар, и силу звездных Сфер.
И Ангелы Небесных Сфер
К тебе приблизятся смиренно,
Начнутся речи откровенно
В дипломатический манер.
Не скажут поздние потомки,
Что ты – подобие ханжи,
Что ты стоял слепой у кромки,
Проторенной дорогой лжи.
Осень 1995 г.
НА ВСЕ ВРЕМЕНА
Восстал незримый властелин,
Объятый пламенем отмщенья.
Восстал презренный Светом сын,
Порвав цепи порабощенья.
Железною рукой своей
Нанес удар… Кровава плаха…
И храмы жадных палачей
Покрылись жалкой тенью страха.
Отвратный Миру, чуждый всем,
Напрягся мученик священный,
Как старец, злом посеребренный,
Разрушивший клюкой гарем.
Взвиясь над мерзкою гордыней,
Хромой, но с волей неземной,
Зажег огонь, своей святыней
Борясь открыто с сатаной.
Вот он поднялся непреклонный,
Рабочей силы продавец.
Дрожите! Встал борец бессонный,
И раб, и блага сотворец!
Декабрь 1995 г.
О ФИЛОСОФЕ
Ему сомнение дано.
Природой призванный ужиться
С глубокой верой. … Все равно
Им суждено перемениться.
Он жив от сих противоречий!
Порой раздвоенность наречий
Расскажет глубоко предмет,
Усилив Мир обогащеньем
Понятий твердых, убежденьем,
Что слово есть, а вышних нет.
Весна 1996 г.
ДЖ. Г. БАЙРОНУ
Во славу добрую пишу тебе, поэт,
Тот, кто воспел и смыл пороков страсти.
Чрез пыль веков даю тебе обет
В том, что не будет надо мной порочной власти.
И Сердце, что стучит в груди моей,
Всегда нести добро и щедрость будет,
Но если клятвам изменю Души своей,
Пускай Душа моя меня и судит.
И в самоприговоре буду краток:
Иль изменюсь тотчас, чтоб делать благо,
Иль с бытием покончу,
Уйдя в Мир сонма и покоя молча.
Сентябрь 2000 г.
ВОСПОМИНАНИЯ О ЛИЕПАЕ
Я частью помню годы молодые:
Свободы резвость, без границ морской простор,
Томаса Риги берега златые
И райский плод, затерянный меж дол.
То были дни… С тех пор уж позабыты
Отдельные черты моих забав,
Когда гранитные седые плиты
Балтийских волн ломали буйный нрав.
Там огни маяка таинственно мерцали
Под сумраком ночи у брежных вод
И Духи ветров мой покой ласкали
Созвучием Природных Од.
Я слушал и внимал: то бури завыванье,
То шумных волн суровую красу.
Молчал и видел их чередованье,
И память их в Душе своей несу.
Стихии голос чувствую доныне,
Он мой кумир и друг блаженных нег.
Его безмолвный, но коварный бег
Воздвигнул тайный щит гордыне.
Зима 1980 г.
ЛУННЫЙ СВЕТ
Лунный свет – Души виденье,
Звездной пыли островок!
Что ты шепчешь мне, забвенье,
Судьб ошибок или порок?
Ненапрасным ты волненьем,
Друг Селены, мчишь свой луч
И среди подвижных туч
Мимолетным ослепленьем
Даришь тайные мечты,
В блеске звёздной красоты,
Предрекая сон желанный.
Где ты, где, друг безымянный,
Ожидаешь свой конец,
Как уверенный гонец
Мчась с надеждой неустанной?
В одеянии Богов
Ты кружишься в танце вечном,
В ожидании беспечном
Ищешь долгожданный кров.
Лето 1985 г.
О МАЛОЙ РОДИНЕ
Полжизни в Азии моей прошло.
Прошло в любви, в восторгах, в восхищенье.
Как сон загадочный, там жизнь моя текла,
В той светлой юности, счастливой, безмятежной.
Прошедших дней очарованье,
Зачем же вновь всплываешь ты?
Зачем разбужены воспоминанья
И замолчавшие мечты?
Зачем душа туда стремится,
Где жизнь текла, какой уж нет?
В родной мне край не возвратиться
И не вернуть минувших лет.
Январь 2007 г.
СУЩНОСТИ В СТИХАХ
Сущность № 1 (К олигархату)
Мы ведь желаем владений бесчисленных,
Переступая границ представления…
Ангел порхающий и охраняющий
Скоро, крылами свисая, измученный,
Метит падением в точку воззрения
На справедливый подход разделения.
Май 1998 г.
Сущность № 2
Когда, увидев в зеркале потухшие глаза,
Бьешь зеркало, найдя кривое отраженье,
Так вот кулак грозит скривленным Небосводам,
И пес завшивый лает на Луну…
Нам должно обратить вниманье,
Что план устройства все-таки конечен,
Хоть замедленьем смерти мы достигли
Преуспевания и всяческих успехов,
Но не придали важного значенья,
Что, если суждено погибнуть Миру,
Тому виной посредственности будут.
Май 1999 г.
Сущность № 4
Имеет толк все собранное в Свете,
И всяк предмет слагает Мирозданье.
В лишении утрачена Свобода
И долгий срок имеет, что полезно.
И мудрость, связывая вещи вместе,
Любезна всем и так неоспорима.
Другое дело. Принижая брата,
Сперва мы действуем во вред себе.
Иль, оставляя благо на потом,
Меж тем как важно быть счастливым сразу,
Создав и нужное, и ценное для жизни…
Ведь в запустении лишь скорбь населена.
Март 2002 г.
Сущность № 9
Темный путь освещают иные деяния в Мире.
Кто виновен в падении нравов, святыни народов?
Должное нужно отдать, кто по праву восстает великаном,
Сохраняя и донося до народов традиции и познанье Природы,
Создавая блага и добро во Вселенной,
А не земли пустые с бедой, с процветанием скорби.
Август 2003 г.
Сущность № 10
Разрыв картины Мира,
Как девственности юной.
И кто ответит за поруганную честь?
Так безнаказанный и грубый произвол
Гуляет по свету, и множит преступленья,
И, нарушая ход времен, развитий,
Сгущает тьму безмерными путями,
Кружась незримо в коридорах власти…
Испорчен явно вид творенья,
Пятном размазанным проникнув и съедая ткань.
Январь 2004 г.
Сущность № 13
Соединения разного рода так плодоносны порою,
Что возрастает могущество тех,
От которых не ждали согласий.
То ли так значимо то, что предложено ими,
И назначенье земного приравнено к нужности Солнца?
Скоро картина пред взором предстанет сияньем,
Необходима лишь сила заложенной мысли.
Декабрь 2004 г.
Сущность № 18
Мудрец и Правитель, оценки поставив друг другу,
Так доверяют в делах, что стали уже неразлучны.
В круге забот проводя драгоценное время,
Вместе решают, что Царству полезно, что вредно.
С пользой беседы текут их – подобные меду Свободы,
Дар лучезарный, пути для других освещая;
Будто бы Солнца с удвоенной силой пылают от дел их полезных,
Лед растопляя неведений темных, кто знать полагает.
…Сами в тени они держатся, не позволяя излишеств,
Снизу стоящие, не совершают излишних движений,
Не принимают решений поспешных, случайных.
Осень 2006 г.
Сущность № 28
За гробом ты найдешь себя, что будет поздно,
Ты опоздал на вечность, в безделье пребывая.
С полезностью труда дели досуга интересы
Скреплением колец взаимного согласья.
Ты мыслей в подчиненье не ищи,
Чтоб жить без устали, работе присягая,
В служенье чистом, как игра младенца,
И от распада Мир святой оберегая.
Тогда ты не уйдешь, напрасно хлопнув дверью,
В бушующий страстями дикий мир,
Случайно прирабатывая в низком,
Где лестница идей уходит в коридоры власти преступлений,
И не примкнешь к тому, где трижды предадут,
Где светлый образ покидает силы,
Чтоб выбор сделать в пользу красоты,
Чтобы возвысить Мир и возродить мечты.
Май 2007 г.
Сущность № 29
Во всякий день мы современность
Питаем соками вражды,
Следим за ближним. Череды
Пустых соблазнов, будто тленность,
Нас трогают… И вот, касаясь,
Глубоко вдавлена печать
Итога смертного, и рать
Спешит бесов остервенелых,
Уже в трудах поднаторелых,
Когтями Душу разодрать.
Август 2007 г.
Добавить комментарий