Восстание началось!
Рубрика в газете: В моей чернильнице, № 2024 / 22, 13.06.2024, автор: Андрей РУДАЛЁВ (г. Северодвинск)
Получил от Вячеслава Огрызко вопрос-задание: «Над чем работает выдающийся критик Андрей Рудалёв?»
Докладываю.
Система, установленная в современной российской литературе, страшится критика, пугается его. Поэтому и последовательно низвела его до откровенно лакейского положения.
Ой, это не новость, об этом судачат уже многие годы. Конечно, но что меняется? Окончательно закреплён лишь лакейский статус «чегоизволите».
Поэтому и спускаются циркуляры-поручения: например, порассужать о буме женской прозы, чтобы объяснить, легитимизировать и возвести в формат феномена.
Как так получилось, что женские писатели в промышленных масштабах стали выдавать на-гора свои творения, будто написанные по прописям?
Как, как… каком к верху!
Школы литературного мастерства, курсы, коучи и прочие проходимцы дают кашпировские установки и экзальтированные личности начинают воспринимать себя за литераторок. Затем всё это вываливают на огорошенного читателя под рекламные проспекты, в производстве которых поднаторели те, кого сейчас именуют литкритиками.
Как так получилось, что в каждом втором тексте молодая литературная поросль расковыривает свои травмы? Видимо, тоже какой-то труднообъяснимый феномен литературного рукоблудия. Ага, всё та же эпидерсия, что и вал идеологической литературы, который потоком шёл все десятые годы, подготовив почву для литературного чёрного квадрата на аватарке автора или вражеского дрона на гонорары иноагента, который ещё недавно ходил у нас в разряде классика.
А куда всё идеологическое, направленное на отчуждение от своей культуры и страны перенаправить, в ситуации, когда откровенно об этом заявлять стало боязно, ибо чревато? В те самые личные травмы, из которых легко можно вылепить кукиш всему и всем, то есть подленькое и пошленькое. На это и ориентируют. Такова индустрия.
Критика сейчас в его лакейской именно и понуждают заниматься разбором и классификацией сортов говн и доказывать, как на диком рынке-толкучке, что всё это непотребство чего-то стоит и вполне себе для чего-то пригодится. Например, селёдку заворачивать.
Поэтому сейчас лучше не называться литературным критиком, потому как назваться им может каждый, готовый низко гнуть спину и начищать подставленные сапоги. При этом никаких полномочий, рычагов влияния у критика нет, голос девальвирован, а романтическое желание что-то изменить быстро пропадает. Что можно изменить, когда необходимо обслужить то одного, то другого клиента, и чтобы всё чинно да благородно было. Если нахамишь или косо глянешь, то сразу в неудачники запишут и за ушком не почешут.
Какие ещё дела у современных литкритиков? В миллионный раз из пустого в порожнее про положение толстых журналов посудачить? И опять свести всё к традиционному «женеманж па сис жур». Или про потерю интереса к чтению и к скукоженным тиражам книг. Как так получилось, ума не приложить?.. А вот так, что важные евнухи только и делали, что оскопляли литературу, подвёрстывали её под свой образ и подобие. Маленькой, серенькой, ни то ни сё. Отчуждали её от читателя.
Впрочем, есть у критиков своя премия «Неистовый Виссарион», которая призвана подтвердить, что якобы критика существует и её примечают. Но вот лично я очень радуюсь, что ни разу не попадал ни в один список этой премии. В ней нет неистовства, как и связи с критической традицией. А Виссарион… скорее, вспоминается лишь диковатый пастырь-самозванец некой секты.
Вот и приходишь к выводу, что стреножит развитие литературы в нашей цивилизации слова именно нынешняя её организация-оккупация. Увечная, постыдная и похабная. Попросту унижающая достоинство и отменяющая то, что в России всегда воспринималось за литературу, а ещё ранее – за книжность.
Вот и приходишь к выводу, что ныне главное дело критика, если таковой ещё сохранился, заключается в изменении существующих порядков, законсервированных и пролонгированных ещё с девяностых. Известным выгодоприобретателям удобно было показывать, что литература ни на что в современных реалиях не влияет, что это только ниша для немногих, а посему они и мутили свои мутки под ковром, воспринимая литературу за собственную вотчину, доставшуюся по праву культурной приватизации.
Необходимо взять на вооружение клич из «Федорино горе» (а положение дел именно, как в избе Федоры): «поганых тараканов я повыведу, Прусаков и пауков я повымету!» Исполнив это, и можно будет рассуждать о литературе, а не о плодах стараний её компрачикосов.
«Восстание началось!» – объявило движение литераторов «Союз 24 февраля». Надо продолжать это восстание. Это общее дело. Сейчас есть шанс его реализовать.
И критикам, понимающим необходимость этого общего дела, которых не вписали брошенными косточками в нынешний формат круговой поруки, надо объединяться, заявлять о себе как о силе, с которой следует считаться. Иначе нынешнее постыдное положение будет продолжаться, как и исполнение жалких ролей.
Раз есть возможность комментарий оставить… грустно видеть лжецов, распространяющие зловоние своего внутреннего мира….
“А Виссарион… скорее, вспоминается лишь диковатый пастырь-самозванец некой секты”
Есть личный опыт? Сам был, своими глазами видел?…
“Мерзость пред Господом — уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему.” Притчи Соломона 12:22
Меня пугает “выдающийся критик” лексикой статьи. Как говорят, скажи, чтобы я тебя увидел.
Воистину началось!
Очередная буря в стакане воды. Карманный шторм в восемь баллов.
“Литературный критик” пишет далеко не литературным языком. Ему бы нанять репетитора, чтобы тот научил выражать свои мысли более грамотно и интеллигентно. Иначе как этот “литературный критик” сможет судить о художественном уровне чужих произведений?
Ну, хотя бы понятно то, что человек хочет сказать.
По нынешним временам, это уже много.)))))))
«Восстание началось!» – объявило движение литераторов «Союз 24 февраля» – цитата из А. Рудалёва. О каком “восстании” может идти речь, если в этом “союзе” “смешались в кучу кони -люди”? От некогда прогрессивного критика А. Рудалёва до либераста из русофобского “Нацбеста” Вадима Левенталя с его ” личной полкой писателей” и вдруг ставшего “патриотическим писателем” Александра Пелевина, оплевавшего подвиг советского солдата в романе- винигрете “Покров 19”.
Это “восстание” имеет вполне определённое название – КОНФОРМИЗМ. За некоторыми исключениями (творчество не всех подписантов мне знакомо) цель большинства “союзников” вовремя вскочить на подножку поезда, движущемуся , хотя и медленно, но к Союзу, на всякий случай… А вдруг? Поворот на 180 градусов всегда возможен, что только что и продемонстрировали некоторые подписанты.
А что до текста А. Рудалёва!… То и ему самому цитирую: ” лучше не называться литературным критиком”.