Вредная линия
Как большой русский художник Юрий Казаков оценивал Союз писателей России
Рубрика в газете: Письмо из прошлого, № 2021 / 45, 01.12.2021
Здравствуй, Серёжа Барузин!
Только что получил твоё письмо – я ведь теперь обитаю в Тарусе, работаю, чтобы потом, летом, снова с чистой душой поездить, не мучась угрызениями совести, что нужно писать и т.п. Т.к. ты теперь скоро будешь дома (судя по письму), то и пишу я тебе домой, а не в Малеевку, ну а если продлишься, то м.б. кто-нибудь тебе это письмо подбросит.
Не скрою, меня удивило мнение твоё о моих рассказах. Извини, но я тоже буду говорить откровенно. Даже не знаю, с чего начать. Начну пожалуй с правления СП РСФСР, одним из руководителей коего ты являешься. На мой взгляд СП РСФСР проводит вредную линию, как литературную, так и партийную. Дело в том, что природа не терпит пустоты: журналы продолжают выходить, издательства продолжают выпускать свои сотни листов в год. И если линия СП РСФСР состоит в том, «чтобы изгнать из журнальных и издательских планов всех тех. коих вы называете «скандальными», «снобами» и пр. и пр. – то, естественно, на их место приходит плотный поток нескандальных, т.е. попросту говоря серых писателей.
Я уверен, что когда-нибудь и возможно скоро весь СП РСФСР получит по заслугам за его антилитературную деятельность. Прости, но всевозможные «форумы», «правления на колёсах» и.т.п. – это так пошло и так не нужно настоящей литературе! Эта шумиха вокруг районных графоманов, это сюсюканье, заигрыванье с «народом», эти гнусные выступления «ЛИЖИ» [газеты «Литература и жизнь» – В.О.] так уж всем надоели, что когда-нибудь терпение лопнет.
Неужели не ясно, что, так называемой, «литературы» вообще никогда не было, нет и не будет! Если мы говорим «русская» или «советская» литература, то мы всегда имеем ввиду определённый ряд писателей. Потому что литературу составляют, к счастью, не всякие игреки и иксы, а Толстые, Маяковские, Шолоховы, Паустовские, Бабели.
Политика умаления и злобствования по отношению к столичным писателям и выдвижения на зло (кому?) каких-то районных, областных сил – ни к чему не приводит. По-прежнему самая интересная проза печатается в «Новом мире» и в «Знамени». Новый мир и Знамя дали нам за прошлый и этот год Липатова, Войновича Конецкого, Владимова, Эренбурга, Рекемчука, Паустовского и т.д. И Юность тоже!
А что дал Кочетов, придя в Октябрь? И что дали «Подъём», «Дон», «Сибирские огни», «Москва» т.е. журналы СП РСФСР? Выездные сессии? Смешно, друг мой!
Итак, с одной стороны всяческое отрицание таких поэтов как Евтушенко, Вознесенский, Окуджава, прозаиков, как Казаков, Аксёнов, Гладилин и с другой стороны продвижение на их место – кого? Даже и не упомнишь. А ведь продвигать не надо. Талантливый писатель будет сразу замечен, и это всё басни, что у нас на периферии таятся де золотые самородки. Не так-то уж обильна талантами наша литература (молодая), чтобы не замечать нового таланта. И, право, не было случая, чтобы критика проморгала талант – независимо от того, разругала она его или расхвалила. Но таланты всегда на виду, всегда заметны. М. Соколов в своей речи на форуме ратовал за то, чтобы побольше принимали в Союз. Что, мол, в Москве принимают каких-то стервецов даже без книг, а, мол, там, на Дону или где-то есть писатели, выпустившие по три книги и не принятые. Какие это такие писатели, он не сказал, и я не знаю, и ты не знаешь, и дай бог их не знать. Плохие это писатели, написавшие три книги и не узнанные никем. Это те самые писатели, о которых Хрущёв говорил, что надо себя булавкой подкалывать, чтобы прочесть, не заснуть. Ты пишешь о моих рассказах бог знает что! Что они и мрачны, что и жить не хочется, прочтя их. Откуда ты взял? Вот рассказ «В тумане». Рассказ о внезапном счастье. Рассказ, где герой говорит: «Ах, как хороша ночь, и до чего здорово жить!» – Где же тут мрачность? Или рассказ «По дороге» – герой тоскует по Сибири, по её красоте, и в конце концов уезжает туда. Ну, где здесь мрак? А «Поморка»? Старуха дожила до 90 лет, не хнычет, не скулит, работает, сыновей народила, внуки и правнуки плавают по всем морям, к смерти относится спокойно. Дай бог любому, как говорится!
И в других рассказах – в каждом есть живая струя, они ведь конфликтны, а конфликт не может же быть между злом и злом, между тьмой и тьмой, конфликт всегда между добром и злом, между светом и тьмой. Так вот все замечают зло, тьму, и никто не хочет видеть света и добра, рассеянного в моих рассказах. Мне обидно, мне горько – но знаешь, кто сейчас по-настоящему понимает мои рассказы? Как ни странно – Запад! Как ни странно наиболее интересные статьи читал я в переводе с немецкого, итальянского, французского… И статьи не злобствующих фашистов, а прогрессивных писателей. А фашисты пишут обо мне иначе. Они пишут, что правы наши критики, которые меня ругают за мрачность, пессимизм, безысходность и пр. ибо мол такова жизнь, а Казаков сейчас самый честный писатель России и не может показывать жизнь светлой, потому что жизнь у них там, т.е. у нас – темна! Вот что пишут фашисты. И между прочим не об одном Казакове, а о многих, на все лады ругаемых и поносимых у нас. Вот ещё что значит неверная оценка творчества деятелями СП РСФСР. Это хлеб для фашистов. Это приманка и реклама, только наши глупые выкрики в адрес того или иного писателя позволяют выпускать книгу Казакова например в ФРГ под таким лозунгом: «Самый безыдейный советский рассказчик!» Врут они сволочи, я не безыдейный, я идейный и у меня добрые идеи. А вот видимо кому-то охота представить меня безыдейным – представить меня этаким мрачным унылым гундосым идиотом!
Вот вред, который приносит политика СП РСФСР. Какое бы злое дело не произошло в литературе, всегда корни его таятся в СП РСФСР. Стукача Эльсберга исключили из Союза – а защищал его РСФСР, звонил по поводу Эльсберга и просил не подымать шума Сартаков.
Вот так-то, милый мой.
Твоей вещи в Октябре я не читал, и не помню, чтоб ты мне говорил о ней. Это ты кому-то ещё говорил. А книжки твои я прочёл. Насчёт этого дела надо поговорить. Но не в письме. Я тут как раз занимаюсь тем, что выписываю одного типа, частнособственника и т.д., меня это как раз занимает, и у меня по этому поводу есть всякие соображения. Кроме того наглядно очень всё это здесь в Тарусе, где я живу сейчас. Вот как-нибудь увидимся, только основательно, тогда поговорим.
Спасибо тебе за письмо. Я всё-таки, хоть и не согласен с твоими литературными взглядами, помню очень хорошо твоё ко мне отношение. Особенно в начале моего писательства, когда мы ещё оба учились в институте.
И вот это письмо напомнило мне многое и растрогало меня. Хоть я и позлился конечно на твою оценку моих вещей.
А дневник – это мы с Коринцом ездили. Он пил, как собака, и меня спаивал и я там, на севере, большей частью был пьяный, но кое-что всё-таки успевал запоминать и записывать, и потом сам удивился, как это у меня что-то вышло, уж очень наш Юрочка тяжёлый человечек, с ним опасно ездить.
С квартирой у меня ничего не вышло. Тут нам дали дом, я съездил, поглядел – такая отрава, что я и отказался. М.б. когда-нибудь получше дадут. Очень всё это надоело, бездомность, Тарусы всякие, Голицыны и прочие места, в коих живу я не по своей охоте.
Ну, будь здоров! Привет Люсе. О чём пишешь? Будет охота, напиши мне сюда в Тарусу, а той приезжай.
23 мая 62
Ю. Казаков
Я пока тебе не даю адреса, т.к. не знаю проживу ли в этом доме июнь или они его сдадут. Но на всякий случай вот он – Таруса, Коммунальная, 37. Во всяк, случае до 1 июня я здесь, а м.б. буду и июнь. Пиши и приезжай.
Да, Сартаков.
Вот кого нужно бы разъяснить…
Действительно, большой художник и тонкий лирик. Но человек был сложный и трудный. В Союз вступил по рекомендации Пановой и Паустовского. Объехал Север, тоже по командировкам от Союза. Бог ему судья и Царство Небесное.
Юрия Казакова я впервые прочитал году в 1966-1967. И полюбил его творчество навсегда. В письме к Баруздину (?) Казаков высказывает свои категоричные мнения ТОЙ ЭПОХИ. Сейчас он бы, наверное, обошёлся без принуждения Юрия Коринца к “возлиянию”. Моё мнение (писателя из Саратова) по поводу затронутых Казаковым вопросов. Писателей с “корочками” в провинции был явно переизбыток. На одного более менее одарённого десятка два “никаких” приходилось. Но тогда, в советскую эпоху, абсолютных графоманов и невежд, в Союз писателей (он был один на весь СССР с “региональными ответвлениями”) старались не принимать. Быть членом СП было престижно и выгодно. А сейчас престиж и “выгода” исчезли, а желание “получить дОкумент по всей форме” у 99,9 процентов что-то сочиняющих осталось. Вот их-то в основном и подгребают к себе десятки СП. И, конечно, СП РФ. Одарённые литераторы были, есть и будут появляться в будущем. Кроме гениев нужны читателям и просто талантливые писатели. В провинции они есть, их, конечно, мало, но они есть. Беда в том, что их, как правило, на малой родине не замечают. А привечают настырных графоманов и лизоблюдов.