Я – ПАМЯТНИК
(Рассказ)
Рубрика в газете: Проза, № 2024 / 1, 12.01.2024, автор: Николай ЕРЁМИН (г. Красноярск)
Вот и сбылась моя мечта – узнать, есть ли жизнь после смерти? Оказывается, есть!
Но не для всех…
Когда я умер в 2001 году, прожив, к моему великому сожалению, всего один годик в желанном ХХI веке, собралась Администрация нашего прекрасного сибирского города Абаканска и выработала программу по увековечиванию меня, писателя с мировым именем. По пунктам:
1) Реставрировать мой домик в деревне, где я родился и трудился, и сделать из него филиал литературного музея.
2) Ввести мои произведения в школьную программу в рамках так называемого Регионального компонента.
3) Поставить мне памятник в полный рост на площади около КИЦа – культурно-исторического центра.
Скульптор Краснов и архитектор Авторханов изготовили памятник в кратчайшие сроки.
И вот стою я, гранитный, на постаменте из Саянского мрамора, устремив свой взор на Енисейские просторы и Саянские горы. Стою, а боковым зрением наблюдаю, как в КИЦе мероприятия всякие проводятся.
Дело в том, что душа моя после предания тела земле, полетав в небесах, совсем не случайно переселилась в памятник, а точнее – в компьютерное устройство, так называемый искусственный интеллект, разработанный моим давним другом академиком Мешалкиным.
Да, создал он, как говорили марксисты, материальную базу для идеальной надстройки, – и душа моя возрадовалась.
И теперь, по ночам, когда никого нет на площади, пытаюсь я шевелить руками и ногами, и у меня получается! Скоро ходить начну…
Десять лет пролетели с моей кончины, как десять мгновений. А я вот он – живее всех живых. Школьники изучают жизнь мою и произведения на уроках литературы. Туристы в моём деревенском домике слушают экскурсовода, как я работал в нём после войны над созданием нетленных повестей и рассказов и как жена моя, великая труженица, по восемь раз каждую страничку на пишущей машинке перепечатывала, разбирая мой ужасный почерк.
А я стою над площадью, смотрю на широченный Телевизионный экран, где идёт передача о перспективах клонирования великих людей из любой биологической клетки их организма, и думаю: неужели придёт время – и я воскресну во плоти, как ни в чём ни бывало?
Думаю таким образом и наблюдаю, как к банкетному залу КИЦа шикарные машины подъезжают. Как дверцы «Мерседеса» распахиваются – и выходит из него жена моя, вдова то есть, в замечательном платье цвета морской волны, с блёстками из горного хрусталя и в коляску садится. А красивые люди, вип-персоны с пышными букетами цветов в руках, следуют за коляской по коридору, увешанному разноцветными гирляндами воздушных шаров – вперёд, к накрытым изысканными яствами столикам и эстраде, чтобы отметить её 90-летний юбилей. А вокруг – фотокорреспонденты и телевизионщики снимают, снимают, переводя объективы то на шествие, то на меня, на памятник то есть…
И ведущая торжества в микрофон поздравляет Елену Петровну Сибирякову, мою верную помощницу и спутницу сначала по фронтовым, а потом и по мирным житейским и писательским дорогам, – со славным юбилеем.
Трудно, ох, как трудно быть женой такого великого писателя, как я, и нести бремя славы, да ничего не поделаешь, приходится быть и сильной, и выносливой.
Вот и сегодня три часа без перерыва слушала она, как наши многочисленные друзья и поклонники хвалят то её, то меня наперебой, подарки преподносят, цветы, картины, книги…
Хвалят, тосты провозглашают, выпивают – и снова хвалят.
И мне это всё хорошо слышно и видно по прямой трансляции на Телевизионный экран. И как певицы очаровательные Тараян и Лепешинская ангельскими голосами – одна по-итальянски, другая по-французски – арии из опер в честь моей Елены исполняют… И как вице-мэр обещает Мемориальную доску на доме, где мы сорок лет душа в душу прожили, установить.
– Сделаем так, чтобы вышла наша уважаемая Елена Петровна во двор вечерком, присела бы на скамеечку напротив мемориальной доски с изображением лица её великого мужа и побеседовала бы с ним мысленно, припоминая всё то, что было хорошего. А хорошего… Много хорошего было, до ста лет вспоминать хватит! Это её желание, а желание юбиляра для нас закон.
Выступают таким образом гости на банкете.
А издатель Прохоренко обещает переиздать все пятнадцать томов моего собрания сочинений и девять книг, которые написала жена моя, в лучшем виде.
– Пусть новое поколение читателей, – восклицает он, – знает, как их отцы и матери, дедушки и бабушки боролись и побеждали во имя лучшей жизни на земле, чтобы нынешние молодые люди чувствовали себя счастливыми!
Заканчивает официальную часть речи, подсаживается за столик к моей Елене и предлагает кругленькую сумму за то, чтобы она уступила ему свои и мои авторские права.
– Ах, Елена Петровна! Вы так хорошо выглядите, что я ни за что не дал бы вам девяносто!
– А я бы и не взяла! – шутит вдова моя и улыбается льстивому, но приятному комплименту.
А издатель, захмелевший от коньяка «Арарат» и радужных перспектив, продолжает:
– О, если бы вы знали, как я люблю ваше творчество! Какое я испытываю наслаждение, перечитывая ваши произведения! Да будь ваша воля, я бы хоть сейчас женился на вас – и на руках носил!
– Надеюсь, любовь ваша чисто платоническая? – кокетничает Елена.
– Конечно! Платоническая! Платон мне друг, но истина дороже! Чисто духовная, душевная… И вы должны вдохновиться моей любовью и написать нечто необыкновенное. А я должен это издать!
Тут уж я не выдержал. Пошевелил каменными руками и ногами, сошёл с мраморного пьедестала и направился в банкетный зал…
И замерла праздничная праздная публика в изумлении, глядя, как я иду к банкетным столикам мимо оторопевших охранников…
Иду и то разноцветные воздушные шары, то гирлянды сжимаю между ладонями – только выстрелы и взрывы, как на фронте, справа и слева раздаются…
И подошёл я к издателю, и протянул свою каменную десницу, и крепко стиснул длань его правой руки, со словами:
– Благословляю! Желаю удачи! Будьте счастливы!
Покраснел издатель Прохоренко: – Да я пошутил! Да я…
А потом побелел, посинел, позеленел и, видя, что я всё крепче держу его, опустился перед женой моей, Еленой Прекрасной, как я величал её когда-то, и передо мною на колени и прошептал:
– Помилуйте, ради Бога!
…Ночами, укрывшись на даче от взоров,
Бездарный ИЗДАТЕЛЬ ваял Командоров.
Из камня. Гляди, вереница какая!
Но только ОДИН раздавил негодяя. (Экспромт)
***************
Дорогой Николай Николаевич, как часто мы ошибочно полагаем, что умерли сами! Прекрасный и печальный рассказ.
Бездарный издатель раздавлен был вмиг,
писатель покойный злодея настиг.
Как хотите, читатели дорогие, ваше дело, а мне всегда неприятно читать вещи, отличающиеся вторичностью – понятно, что они являются лишь жалкой попыткой встать вровень со всем известными великими вещами:
“Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном,
Не пройтись ли, по плитам звеня?
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня”!