ЗАПРЯГАЙТЕ, БАБЫ, КОРОВ. ПАХАТЬ-ТО НАДО!

Рубрика в газете: На конкурс «Защитим Правду о Победе!», № 2020 / 24, 25.06.2020, автор: Сергей КУЗНЕЦОВ

В журналистском архиве особое место отведено отрывочным дневниковым записям и воспоминаниям ближайших родственников, «ковавших» Великую Победу на фронте и в тылу. Здесь я приведу рассказ о том, как моя мама – Ольга Кузнецова в восемнадцатилетнем возрасте вместе со своей родной сестрой Антониной весной 1943 года, после освобождения от фашистов села Малахово Курской области, вспахивали на коровах колхозное поле.
События тех далёких дней зафиксировала Антонина Михайловна Жога – родная сестра мамы, а ученическую тетрадь со своими заметками передала мне в восьмидесятых годах прошлого столетия. К сожалению, эта тетрадь… затерялись и обнаружились случайно лишь в наши дни.
Воспоминания Антонины Михайловны, литературно обработанные и отредактированные мною, выношу на суд читателей.

***

Пригрело весеннее солнышко и на колхозном дворе, где совсем недавно важничал фашистский прихвостень – староста села Гнилой Лёня, по-хозяйски шагал председатель колхоза Максимыч.
Мы, вдвоём с Ольгой, пришли к нему на наряд. Хитровато подмигивая одним глазом, другой он потерял на фронте, Максимыч сказал:
– Вы, городские, забыли, как хлеб сеют? Попробуйте, попробуйте. А затем добавил тихо и серьёзно: «Девчата! На Староверовском поле пахать начали коровами. На деревне сумели уберечь от немцев восемь коров. Решили ежедневно выгонять на пахоту по четыре коровы, чтобы каждая корова пахала через день. Да вот беда, дело не идёт. Хозяйки коров в один голос заявляют, что не могут заставить коров ходить с сохою. Конечно, дело трудное, коровы не обучены тянуть соху. Да и хозяйки не очень стараются. Коров жаль, у них молоко пропадает. А пахать-то надо! – С отчаянием произнёс председатель. – Попробуйте вы».
Мы молча пошли за председателем на Староверовское поле. От земли шёл пар. На заросшем бурьяном поле чернела узенькая полоска пропаханной земли. В бурьяне мирно паслись коровы, а на земле сидели женщины и грызли семечки.
– Здорово, бабоньки, почему сидите? – Обратился к ним председатель.
– А ты сам попробуй потаскать ярмо, когда коровы не идут, – загалдели бабы.
– Мне таскать некогда, – сказал председатель, – мне другие дела таскать надо, зато подмогу вам привёл.
Бабы покосились в нашу сторону: «Гляди-ка, коровы за ними так и побегут. Они-то хоть раз под коровами сидели?». Мы молчали и думали:
«Какое там сидели, нам и стоять-то близко с коровой не приходилось».
– Вот что, Марфа, – обратился председатель к высокой статной Марфе. – Поднимайся, пойдёшь за сохой, а городские поведут твою корову в борозде. Попробуем.
– Что Марфушкину корову пробовать, корова у неё спокойная, – закричала какая-то вертлявая бабёнка, – пусть они мою Маркизу попробуют.
Схватив за ошейник большущую рыжую корову, притащила её к борозде.
– Маркизу, так Маркизу, – сказал председатель, – запрягай.
Корова упиралась всеми четырьмя ногами, мотала головой и никак не хотела запрягаться. Общими усилиями, с помощью председателя, её всё же запрягли. Мне с Ольгой женщины скомандовали: «Становитесь впереди по обе стороны коровьей головы, хватайте крепко её за рога и тащите вперёд».
Мы потащили корову изо всех сил, которые у нас ещё оставались. Но злющая, костлявая Маркиза так мотанула рогами, что мы не удержались и как пушинки разлетелись в разные стороны. Поднимаемся с земли, подходим к корове с опаской и опять хватаем её за рога. Протягиваем Маркизу несколько шагов и опять летим в борозду. А председатель говорит весело:
– Ну, вот и хорошо! Вот и получается! Ну-ка, бабы, запрягайте коров, нечего время терять. Пахать-то надо!
Женщины притихли, запрягли своих коровёнок, и потащили их с ласкою и руганью по борозде.
Председатель ушёл, и мы опять потащили Маркизу, косясь на неё злыми глазами и увёртываясь от её рогов, которыми она норовила нас поддеть. Когда она в очередной раз наступила копытом мне на босую ногу, я не выдержала. Говорю Ольге: «Оль! Давай бросим, пусть сдохнет эта Маркиза». Ольга с багровым пятном на лице от коровьего рога и с распухшими, оттоптанными копытами ногами, говорит мне: «Ха! Из-за какой-то глупой коровы мы будем свою марку терять! Ни за что! Ох, и люди, ох, и нытики! Держи рога крепче! Потащили!».
Домой шли в темноте. Руки и ноги болели, как от пыток, но мы шли по деревне, гордые собой.
С каждым последующим днём вспаханных борозд на Староверовском поле становилось всё больше.