Железный вкус
Рубрика в газете: Без нытья, № 2021 / 27, 16.07.2021, автор: Александр РЯЗАНЦЕВ
Александр Лаптев. Память сердца: повести о Колыме. – Иркутск: Сибирская книга, 2020. – 320 с.
В России всё чаще пишут о советских заключённых. Наметилась целая тенденция, у истоков которой, на мой взгляд, стояли Варлам Шаламов, Александр Солженицын и Сергей Довлатов. Эти люди, к сожалению, были слишком хорошо знакомы со своим материалом: Шаламову и Солженицыну приходилось отбывать наказание, а Довлатову довелось три года прослужить в охране исправительных колоний в Республике Коми. И когда писали о лагерной баланде или заледеневшей воде в кухонном кране, то использовали не воображение, а личный опыт: они бывали в тех местах, чувствовали все запахи, запоминали лица будущих героев своих рассказов, впитывали дух заключения.
Современные авторы, в отличие от предшественников, регулярно пишут о советских лагерях и исправительных учреждениях, но обращаются уже не к своему опыту, а к источникам: документам, рассказам оставшихся очевидцев и собственному восприятию истории. И вот, вооружившись книгами и пухлыми папками с документами, Захар Прилепин пишет «Обитель», Гузель Яхина – «Зулейха открывает глаза», а Виктор Ремизов – «Вечную мерзлоту». Читатель, перелистывая одну сотню страниц за другой, погружается в холодный, словно колымские камни после снежного урагана, мир советских лагерей, где все герои, вне зависимости от характера, добродетелей и социального статуса, оказываются узниками суровых холодов, государства и собственных ошибок. Да, именно ошибки – наша самая крепкая тюрьма, из которой если и получится выбраться, то лишь для того, чтобы оказаться в новой холодной камере. «Ад – это мы сами. Просто этого не замечаем». Так писал Довлатов, вспоминая свою несладкую службу; его, как и уголовников, тоже заключали под стражу.
Мысль Довлатова хорошо иллюстрирует новая книга Александра Лаптева «Память сердца: повести о Колыме». Автор, как и его коллеги по перу, обращается к документам и судьбам действительно живших людей, которым довелось побывать в аду заключения. Серджио (Сергей) Паскалевич Де-Мартино, талантливый русский моряк итальянского происхождения, никогда не бывавший на малой родине и даже не знающий итальянского языка, по доносу попадает в лагерь, где вынужден постоянно защищать свою жизнь и достоинство вместо того, чтобы приносить реальную пользу государству –водить корабли, кормить и одевать семью, жить без боязни сказать лишнего слова. Александр Лаптев наглядно демонстрирует бессмысленность большинства арестов ни в чём не виноватых граждан, которых вырвали из привычной жизненной круговерти, приравняли к ворам, насильникам и убийцам и заперли в четырёх стенах. «Сергея многие спрашивали о причинах ареста, и он каждый раз отделывался скупыми фразами. Да и чего тут рассказывать? Вся пятьдесят восьмая статья сидела ни за что – все это прекрасно знали. И всё-таки у каждого была своя история, своя душевная боль, своя кровоточащая рана».
Да, душа Сергея ранена, и из неё капля за каплей вытекает кровь. Но он на людях этого не показывает, сохраняя силу и благородство. Сергей не боится конфликтов, так как понимает, что раз показал слабость – окажешься в самом низу тюремной иерархии. Он умеет постоять за себя, пускает в дело ум и кулаки, не боится дать сдачи и пытается сохранить независимость – это подтверждают самые первые строки повести, логично названной «Итальянец», где Сергей едет в поезде и первым делом начинает раздавать табак. Это не нравится местным грязным князькам, которые требуют от новичка лояльности и повиновения – но Сергей, бывалый моряк, не раз попадавший в драки, наносит первый удар.
Повесть Александра Лаптева выгодно отличается от многих толстых современных романов про лагеря тем, что она написана ёмко, энергично и драйвово; я бы даже сказал, что это не только проза о лагерях, но и самый настоящий боевик. Здесь нет нытья. Герой почти никогда не остаётся с собою наедине, вспоминая прошлое и размышляя на тему свободы и неравенства; он постоянно что-то делает, попадает в экстремальные ситуации, находит из них выход – и не опускается до уровня лагерной шушеры. Сергей Де Мартино – безвинный человек, который способен проявить силу и твёрдость характера. И даже когда он избит и лежит без чувств, то находит в себе силы встать и продолжить борьбу.
Таких героев почему-то очень мало в современной российской литературе; сдаётся мне, именитые прозаики их не вводят для того, чтобы не прослыть авторами «несерьёзной», развлекательной беллетристики. Это глупо; сильные герои могут стать достойным примером для подражания. Но почему-то их не пускают на литературный ринг: то ли они не нужны именитым писателям, то ли – читателю.
Но Александра Лаптева это не останавливает; он, словно Серджио де Мартино, не боится вступать в схватку с окружающей несправедливостью и представить на читательский суд такие истории, какие считает нужным: его повести полны драйва, борьбы и даже романтики, без которой сложно выжить в холодной тюрьме. «Разберись, кто ты – трус иль избранник судьбы, и попробуй на вкус настоящей борьбы» – так пел Владимир Высоцкий. Александр Лаптев, как и его герои, прекрасно знает этот железный вкус и не боится писать о людях, которым не повезло попасть на Колыму. Попасть – и, несмотря на все сложности, выстоять.
«Чтобы впредь не допускать трагедии беззакония, надо нам всем, всему народу, бороться за перестройку, за демократизм, за гласность и быть всегда честными. Мыслить, говорить, писать и требовать только правду, ибо только правда воспитывает людей мужественных, преданных, честных!» – так завершается рассказ главного героя повести «Память сердца», и так отрадно звучат его слова в 2021 году, когда читатель уже объелся постмодернизмом и ищет простых, наполненных действием и живыми образами, а не мёртвыми смыслами, историй. Историй, благодаря которым ты вспоминаешь, каков он – вкус борьбы. А вместе с ним – и вкус жизни.
Да, да,- “пепел Клаааса стучит в моё сердце”,ну,что с ним поделать?!
Эта же тема разрабатывается в документальной повести Зои Ерошкиной/?или Ерошонок?/”1937 год”,опубликованной в июньском/сего года/номере журнала”Звезда”.
Автор родом из Сарапула/1892-1961 гг/,была по несправедливому обвинению в заключении три года/ей еще повезло,- отца Шукшина,к примеру,расстреляли-А.Х/.Дочь автора Анна Михайловна предлагала записки матери в журналы/в 1962-1963 гг/,но безуспешно.А повесть “1937 год/ помогли опубликовать энтузиасты-краеведы из Сарапула…
Может, в “Лит.России” откликнутся на эту публикацию?!