Сергей КАНУННИКОВ. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ГЛУБИНУ
Беседу вёл Евгений БОГАЧКОВ
№ 2018 / 10, 16.03.2018, автор: Сергей КАНУННИКОВ
Совсем недавно в Москве прошла презентация нового альбома группы «Возвращение», которая вдохновенно трудится на стыке рок-музыки, фолка и авторской песни. Творчество этого коллектива и без того требует (и заслуживает!) вдумчивого и чуткого слушателя, а новая их работа с многообещающим названием «Глубина», судя по всему, нуждается в этом вдвойне. Мы встретились с лидером и автором песен «Возвращения» Сергеем Канунниковым, чтобы обсудить только что опубликованный альбом и дать рекомендации пытливым ценителям хорошей музыки и поэзии, как добывать жемчужины, скрывающиеся под поверхностными слоями мейнстрима.
– Сергей, расскажи, пожалуйста, о замысле диска «Глубина», каким он видится тебе самому как автору. Это просто песни, дождавшиеся к определённому моменту своей записи, или же перед нами некий единый, продуманный цикл?
– Это песни разного времени. Некоторым из них уже больше двадцати лет, а некоторые совсем свежие, написанные за последний год, то есть сочинялись уже в процессе записи альбома. Характерно, что в этот альбом подобрались песни, которые никак нельзя назвать хитами. Он вобрал в себя материал, который не отличается прямолинейной ритмикой, прямолинейными смыслами. Он для тех людей, которые берут большие наушники, удаляются от суеты, закрывают глаза, включают музыку погромче и начинают расслушивать каждую нотку. И ещё, что отличает материал альбома: каждая из этих песен – очень личная. Поэтому там поёт моя жена Василиса и моя дочка Настя. Есть песня, посвящённая моему другу Алексею Клюшникову, погибшему на Фиоленте…
Я рад, что музыканты, которые в группе «Возвращение» играют, прочувствовали всё это и сделали аранжировки в полном соответствии с моим авторским ощущением. Каждая нотка там сыграна так, как она и должна была прозвучать. Никакого другого варианта я бы просто не принял.
– То есть ты ничего не подправлял, музыканты всё сами нашли?
– Нет, кому-то что-то я диктовал… Но некоторые вещи я просто не в состоянии придумать. Например, партия Сергея Филатова на живом фортепьяно для песни «Обыкновенное чудо» – это невероятная совершенно история. В моей жизни это всего лишь второй такой случай, когда музыкант присылает партию, и мне нечему ему сказать – никаких замечаний, никаких правок. А музыканты «Возвращения», конечно, все приезжали ко мне домой, потом мы сидели на студии и прорабатывали всё досконально. Но какие-то вещи Никита Алёшин (бас-гитарист группы «Возвращение») тоже предлагал сам. У него ведь бас нетривиальный: он не играет просто ритм-секцию, это в первую очередь самостоятельный инструмент, который несёт эмоцию – у него своя фразировка, свой окрас музыкальный, тонкие какие-то тембры. Подобно тому, как в русской народной традиции органично переплетаются голоса во время пения, так же во многих песнях на альбоме «Глубина» переплетаются инструменты – балалайка, бас, гитара и собственно вокал. Наверное, в этом одна из главных «фишек» альбома.
– А как возникло название «Глубина»? В какой момент оно появилось, и насколько удачно выстроились все песни альбома под это название? Или вы просто озаглавили альбом по одной из песен?
– Конечно, не просто по одной из песен, хотя это и совпало… Когда всё соединилось, собралось воедино, другого названия в голову даже и не приходило. Потому что альбом включает много песен о человеческой душе, о таких потаённых, скрытых эмоциях, которые живут внутри человека и далеко не всегда выплёскиваются наружу, не каждому открываются.
Это альбом о жизненном пути, который человек выбирает, и даже, как ни нескромно это прозвучит, о том, зачем человек живёт (попытка ответить на этот вопрос в альбоме есть). Кроме того, в альбоме «Глубина» сошлись такие песни, как «Фиолент», «Глубина», «Обыкновенное чудо», каждая из которых написана на море. Кто бывал на Фиоленте (мыс на юго-западном побережье Крыма), кто хоть раз нырял там метров на пятнадцать, тот поймёт, о чём речь. Эта параллель тоже работает на название альбома.
– Одноимённая песня «Глубина» начинается с цитаты из «Мастера и Маргариты» – о тьме, накрывающей «великий город Ершалаим». Как появилась идея такого эпиграфа? Среди твоих любимых книг в соцсети «Вконтакте» я не нашёл Михаила Булгакова…
– Отсутствие Булгакова у меня «Вконтакте» – это, на самом деле, случайность. Просто я заполнял свою страничку очень много лет назад и с тех пор, по-моему, так и не редактировал… Сейчас Булгаков – один из моих любимых писателей. Правда, роман «Белая гвардия» я люблю, пожалуй, гораздо больше, чем «Мастера и Маргариту», – он, на мой взгляд, более жизненный и человечный…
Песня «Глубина» – это как раз песня о выборе пути: куда ты пойдёшь? Когда ты выбираешь некий путь, ты оставляешь то, что у тебя за спиной – свой жизненный опыт, всё накопленное добро (которое, на самом деле, может быть, – лишний груз)… Ты идёшь и понимаешь, что очень многие вещи тебя сдерживали. И ассоциация здесь именно с «Мастером и Маргаритой», потому что, на мой взгляд, Булгаков в этом романе намеренно представил Иешуа не как Бога, а как литературного героя. Литературный герой Иешуа – это очень тонкая параллель. Говорить об этом боязно, страшно, потому что многие чувства тут можно задеть, неправильно истолковать какие-то сакральные вещи… Но, если всё-таки говорить об Иешуа как о литературном герое, то это человек, который ещё не понял, Бог он или человек, однако выбирает этот путь, понимает и осознаёт, что он для него единственно возможный, и наконец-то слышит голос Отца. И задаёт Ему страшные вопросы: зачем это всё, почему всё должно быть именно так?! И уходит по этому страшному, жертвенному пути, понимая, что другого нет…
Я попытаюсь объяснить, начав издалека. Была у меня песня «Коловрат». Она повествовала, грубо говоря, о подвиге исторического лица Евпатия Коловрата. Но в песне не было ни слова о каком-то определённом историческом повествовании. Она о конкретном человеке, которого я поставил на место простого воина, оказавшегося в отряде Евпатия Коловрата. И вот я от первого лица написал эту песню о переживаниях такого человека: мечущиеся деревья вокруг него, ситуация, когда уничтожили его родной город, и у него нет иного выбора, как преследовать врага. И в «Глубине» такая же история. На первое место поставлен некий литературный герой, которым является не сам Иешуа, а, может быть, его спутник, который понимает, что другого пути, после всего произошедшего, просто нет. Есть выбор, есть необходимость и данность – пронести решето живой воды босиком по разбитому стеклу, то есть прожить жизнь так, чтобы сохранить внутренний свет и как можно больше этого света отдать людям. В окружающем мире это очень трудно, это очень больно, почти невозможно. Но когда ты понимаешь, что другого не дано и что всё другое, в общем-то, бессмысленно, ты осознаёшь, что должен по этому пути пойти.
– Ты упомянул в итогах прошедшего года на официальном сайте «Возвращения», что студийная работа над «Глубиной» была чуть ли не самой сложной за всю историю группы. Какого звука вы хотели добиться и насколько это вам удалось, на твой взгляд?
– Тяжелее всего была запись «Родниковой родины» (альбом 2014 года). А с «Глубиной» самым сложным было – сведение. С одной стороны, это ведь облегчённый, акустический альбом, а, с другой стороны, хотелось, чтобы он звучал убедительно. Мы очень долго спорили о том, как это должно звучать, сделали несколько вариантов. Даже пробовали проверять сведение на другой студии и, собственно, в последние дни кардинально поменяли картинку. В итоге звук остался таким, какого хотел я. А я хотел звук прозрачный, глубокий, нескомпрессированный, лишённый каких-либо fm-ных вещей.
– Есть ли у тебя любимые альбомы в отечественной и зарубежной рок-музыке? Не песни, не исполнители, а именно альбомы – как законченные, цельные произведения со своим уникальным миром, атмосферой?
– «Водоросль» Инны Желанной, «Оружие» «Калинова Моста», «Оглашенные изыдите!» Сергея Калугина, «New Jersey» Bon Jovi, «Abby Road» и «Sgt. Pepper’s Lonely Heart Club Band» Beatles, и все, наверное, моррисоновские (Джим Моррисон, группа «Дорз») диски…
– Ты серьёзно работаешь над поэтической, словесной составляющей своих песен. Кто для тебя сейчас самые любимые поэты? Есть ли среди них наши современники?
– Я совершенно чётко для себя определился, что мои любимые поэты – это те, кто свою поэзию умещают в форму песенного творчества. Это Юлия Теуникова, Лёша Вдовин, Саша Логунов, Миша Вырин. Вот такие современные поэты у меня в фаворе. Из публикуемого именно на бумаге я очень люблю то, что сейчас делает Алексей Шмелёв. Нравится то, что пишет Алексей Витаков. Последние двое – именно поэты, а не авторы песен. То, что они делают с гитарой, довольно просто и не настолько пронзительно, как их стихи на бумаге.
– Как ты воспринимаешь наше время? Важно ли тебе, чтобы его дух и нерв пронизывали твои песни?
– Я вообще считаю, что время не меняется. Человек не меняется. Проходят эпохи – были Древний Рим, Древняя Греция, сейчас – Москва, Нью-Йорк… А человек остался тем же: он так же врёт, так же любит, так же крадёт, убивает, но так же и создаёт что-то своими руками, творит. Мне лично песни, которые привязаны ко времени, наверное, не настолько интересны. Я не претендую, конечно, на какую-то память в веках (упаси, Господи!), но мне хотелось бы, чтобы по крайней мере моя дочь меня поняла через некоторое время. Я очень не люблю неологизмы, модные словечки… Например, появился новый термин – и у Паши Фахртдинова моментально родилась новая песня «Пришло время хайпа!». Я понимаю, что с точки зрения поэта как зеркала он молодец, отлично всё прочувствовал. Но лично мне жалко на это времени. Я не хочу сказать, что это единственно правильный путь, но это мой личный выбор. Я очень медленно пишу в последнее время, но мне до сих пор есть, что сказать, поэтому процесс творческий не прекращается…
– Мне кажется, у тебя довольно кинематографичные песни. Если бы ты снимал фильм или делал музыку к фильму, каким бы он был и о чём? Какой сюжет тебя привлекает, волнует?
– Я бы хотел снять фильм о связи человека с землёй и с Богом. Я бы назвал его «Род». В моём внутреннем мире такой фильм уже живёт. Это, безусловно, фильм-трагедия. Герой – человек, который сначала теряет свой род (у него погибает ряд близких людей), а в конце концов основывает новый. Это фильм про отца-основателя. Там внутри было бы много образов-картинок. Одна из ключевых – связь с деревом. Это, конечно, не Иггдрасиль, но, наверное, некий вековой Дуб, который человек в отчаянии рубит в щепки, потому что он потерял всё, а для него этот дуб символизирует всю ту основу, которая была раньше… Не знаю, найдётся ли тот, кто сможет эту идею воплотить, подобрать актёров… Наверное, с меня в первую очередь – сценарий. Может быть, даже надо какой-то роман для начала написать.
– Ты чувствуешь в себе силу написать роман?
– Я начинал писать, но у меня не получилось. Наверное, пока таких сил нет. Это очень сложно. Нужно много времени, труда. Потому что даже когда ты начинаешь описывать события, произошедшие буквально десять-пятнадцать лет назад, ты уже сталкиваешься с тем, что нельзя врать. А для того, чтобы восстановить полностью реальность, нужны архивы, библиотеки, работа с прессой, которая тогда выходила… С другой стороны, я вижу, что у большинства современных писателей такого подхода, к сожалению, нет. Может, у Алексея Иванова он есть. Поэтому я его и читаю с удовольствием…
Беседу вёл Евгений БОГАЧКОВ
Никак не могу найти место, где можно к вам обратиться. Поэтому здесь…С некоторых пор у меня появилась запись вашей песни “Баллада о доблестном конкистадоре…” Это произошло во время, когда мы ожидали вашего приезда в Йошкар-Олу. И у меня текст этой песни, именно текст, а не стихи, вызвал много вопросов. Один из них: “Вы осознаёте, как много в этом тексте нелепостей.? И стали ли вы теперь более строги к своим текстам?” А то кругом столько восторгов обращённых к вам.” А в “Радригасе” такой мрак..Пуэбло с лагуной, креолка с родовым замком и пр.? Я, наверное, не дождусь ответа.
Валерий, контакты есть, например, на сайте Возвращения.
Но вообще, Сергей большой специалист по ляпам в эпических произведениях. В “Падении Рима” у него тоже какие-то короли, лорды и до кучи- ледники…
Наверное, это просто не его.