Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым

№ 2006 / 49, 23.02.2015

Гламурный грипп хуже птичьего

Открыл книгу Линн Мессины «Модницы» (издательства «Транзиткнига» и «АСТ»). Прочитал. Пустил на самокрутки.
Постскриптум. На сей раз традиционный Р.S. будет гораздо обширнее самой рецензии. Ну право, что долго говорить о почти семейных склоках в гламурном журнале, где сотрудницы стараются «подсидеть» главного редактора Джейн? Там, как признаётся сама авторша, «зёрна мудрости никогда не взойдут» (с. 14). Все эти бесконечные девичьи интриги Маргерет, Элинор, Кейт, Сар, напоминающие ищущих друг у друга блох обезьянок, а в итоге одна из героинь становится суперзвездой, другая же получает в управление ещё более глянцевый журнал «ни о чём». Они играют в жизнь, как на теннисном корте. Да и по мячику-то промахиваются. Словом, визгу много, а шерсти мало. Характерно, что ещё один персонаж этого литературного парфюма, Майя, вдруг начинает писать детективные и любовные романы.
– Почему? – спрашивает её Виг Морган.
– Потому что они все ужасны, – отвечает та.
Но и сама Виг признаётся (это её выдвинули из младших редакторов в главные): «Я не знаю, как управлять журналом. Я ничего не знаю о четырёхцветной печати и цветоделении, а также о том, как командовать людьми и позиционировать товар. Но это всё крыши мелких японских деревушек. А я Годзилла» (с. 318).
В общем-то, этим всё и объясняется. Одна девушка ничего не понимает в литературе и в писательском труде, другая – не знает, как делать журналы. Но главное, почувствуйте себя «Годзиллой» и приступайте к работе, то есть давите оказавшихся под ногами «япошек». Лепите детективные и любовные романы, занимайтесь журналистикой.
Мне это живо напомнило сегодняшнюю ситуацию в нашей литературе, где что ни день, то появляется новая писчая дамочка с готовым гламурным опусом – разные робски, маркович, перепечай, царёвы и прочие, а в книжных магазинах уже идёт пышная презентация, и беллетризёрши, хлопая длинными ресницами, пытаются изобразить на лице мысль. Эфир и издательства растят этих «Годзилл» из личинок мухи цеце, а читатели-россиянцы всё больше превращаются, конечно же, не в разумных японцев, а в окончательных идиотов. Это хуже птичьего гриппа. Это инфекция гламура, которая уже охватила обе столицы. Санитарному врачу Онищенко пора бы уже схватиться обеими руками за голову и отдать приказ на удушение всех этих глянцевых «петухов и куриц».
Ситуация действительно напоминает то ли последний день Помпеи, то ли роковое плавание на «Титанике». На верхней палубе резвятся ксюши собчак, «блондинки в шоколаде», выведенные из инкубатора-бестиария, на нижних – глушат палёную водку и загибаются сотнями. Только сейчас прошла целая эпидемия смертей в исконно русских городах Иркутске, Воронеже, Твери, Муроме, Вятке… Думаете, случайно? И никто не слышит гула стремящегося к извержению вулкана, не хочет видеть надвигающегося айсберга. С одной стороны – патока разъедающего душу гламура, с другой – горький суррогат жизни. Годзилла, уже настоящая, а не глянцевая, готовится к выходу. Ждать осталось недолго.
В России идёт беспрецедентная манипуляция сознанием, такой не было и в СССР, там всё-таки большинство людей имело внутреннее сопротивление. Теперь же этим психофизическим, психотронным оружием в совершенстве овладело прежде всего телевидение, СМИ и книжные издательства, насаждающие самую низкопробную лже-литературу. Поскольку сознание взаимодействует с окружающим миром через информацию, то надо навязать именно ту информацию, которая заставит людей (на всех палубах «Титаника» по своим шаблонам) мыслить стандартно, радоваться и горевать по команде, стереотипно любить и ненавидеть, то есть отнять у человека свободу выбора, исключить познание нового и лучшего, сделать его послушным и ограниченным биороботом, растением. Поставить барьер на пути его восхождения к Богу, к богопознанию. Эмпирически сознание выступает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов, как выражение модели внешнего мира, но впечатления и модель могут быть совершенно ошибочны и не совпадать с реальностью. «Большинство людей, – писал Р.Бэндлер, – не пользуются собственными мозгами активно и продуманно. Но если человек не пользуется своими мозгами, то всегда найдётся другой человек, который сделает это за него». Что и происходит при помощи подобной макулатуры.
Прискорбно, что в этой информационной войне против собственного народа самое активное участие принимают женщины, писчебумажные дамочки (с издателя какой спрос!), и я об этом последовательно говорю вот уже более десяти лет, с тех пор как вылупились первые дашковы и донцовы. Теперь пошёл вал литературы гламурной. Но физическое вырождение нации от всех этих книг может произойти гораздо быстрее, чем даже от палёной водки. А главное – незаметно и бесповоротно.

Рыцарь Литературы

Хорошо оформленную и качественно изданную книгу приятно сначала просто подержать в руках, полистать, словно прикосновением пальцев улавливая потаённый пульс хранящихся в ней слов, и лишь после начать читать, зная, что автор – человек мыслящий, проверенный временем, своеобразный накопитель духовных ценностей и культуры, имеющий огромное личностное воздействие на самую широкую аудиторию. Таким подарком не только для «киношной среды» (режиссёрам, сценаристам, киноведам), но и всему «думающему тростнику» стал сборник статей и фрагментов лекций известного филолога, профессора ВГИКа Владимира Бахмутского «Пороги культуры», выпущенный в свет издательством «Гелеос».
Бахмутский, как говорит о нём кинорежиссёр Вадим Абдрашитов, «обладал редчайшим даром будить мысль, приучая общаться и с книгой, и с авторами великих идей и замыслов. Смотреть на произведения литературы не только как на документ времени, пережитое мгновение человеческого духа и сердца, но и как на текст живой, заставляя поверить, что это личное общение «поверх границ, времён» – возможно. Это – «диалог, последнее слово в котором всегда остаётся недосказанным, оно – впереди, оно всегда будет впереди». И всё это говорилось так просто, ясно, что удивляло, как не додумался до этого сам… Он был одним из последних рыцарей Литературы».
У Киры Муратовой в одном из фильмов был такой фрагмент. В метро прибыл поезд, и из открывшихся дверей хлынул поток спешащих пассажиров. На перроне лежит человек, кто-то спотыкается о его тело, но никто ни на миг не задерживается над ним. Это образ времени. Однажды с Владимиром Яковлевичем произошёл почти подобный несчастный случай: он стоял в вагоне метро, когда его сердце остановилось. Бахмутского вынесли на перрон, и здесь некий незнакомый молодой человек ушлым массажем грудной клетки возвратил его к жизни. Через неделю он уже продолжал читать свои замечательные лекции, на которых выросло не одно поколение кинорежиссёров и сценаристов. Но 9 июня 2004 года смерть взяла своё…
Бахмутский говорил: «Сегодня студенты часто не в состоянии даже связно пересказать сюжет. Одна студентка призналась мне, что вообще не способна читать, если перед её глазами строчки не движутся. Сам мир стал восприниматься отрывочно… Компьютер оказался удобным во всех отношениях. Но он отучил человека информацию переживать. Это разрушает воображение! А ведь всё самое важное – собственно человеческое – невозможно без воображения: Искусство, Красота, Любовь… Мир идёт в другую сторону». Сказанное абсолютно созвучно моим мыслям, думаю, не только моим одним. Я чувствую эту мертворождённую «компьютерную литературу», которая овладела книжным рынком, губит подлинную культуру. Бегущие перед глазами строчки – это спешащие неизвестно куда люди, проходящие мимо Человека.
В сфере интересов Бахмутского лежало творчество классиков мировой и отечественной литературы. В сборник вошли статьи о Шекспире, Сервантесе, Пушкине, Вольтере, Дидро, Паскале, Ларошфуко, Лабрюйере, Бальзаке, Флобере, Стендале, о культуре ХVII – XIX веков. Можно привести лишь несколько цитат из его уникального наследия. Например: «Шагреневая кожа воплощает не только отчуждённую силу жизни, но и отчуждённую силу времени». Или: «Принцип художественной иллюзии был неотделим от великой иллюзии века – веры в то, что нравственные цели, которые ставит перед собой человек, совладают с естественными законами бытия, и принцип этот полон внутреннего смысла до тех пор, покуда эта вера жива». Даже вырванные из контекста, цитаты эти живут своей самостоятельной жизнью.
«Он был совершенно свободным человеком в очень несвободном пространстве», – сказал о нём другой кинорежиссёр, А.Сокуров. Лежащий на перроне человек… Спешащие в бестолковых устремлениях люди. Так и звучат в сознании строки Гёте:
И пока ты не поймёшь
Смерть для жизни новой,
Хмурым гостем ты живёшь
На земле суровой…
Постскриптум. Вот какими словами Владимир Яковлевич закончил одну из своих последних лекций: «XXI век наступил 11 сентября 2001 года и сразу же обрушился на нас. Люди ничего не успели понять. И они не готовы к нему…». Но продолжают бежать к апостасии.

Ещё один кумир для подражания

Сценарист Виктор Мережко – автор более 30 картин, фильмов с неким необъяснимым психологическим лиризмом, душевных и тревожных одновременно, большинство из них было создано в советские времена. Это – «Полёты во сне и наяву» (за который он был удостоен Государственной премии), «Родня», «Одинокая женщина желает познакомиться», «Вас ожидает гражданка Никанорова» и многих других. Мне лично больше всего нравился фильм «Прости», где из обиды, ревности и измены рождалась, а вернее, возвращалась к главным персонажам любовь. Разные кинокритики отмечали, что Мережко – тонкий знаток женской души, не случайно и почти во всех его сценариях главная роль отведена именно женщине, её любви. И вот сейчас он написал роман «Сонька Золотая Ручка», изданный «Амфорой», более 500 страниц. Собственно, это не роман, а развёрнутый литературный сценарий многосерийного фильма (12 глав – 12 серий).
Думаю, что сериал этот уже прошёл по телеэкранам (просто сам я редко заглядываю в сей «ящик Пандорры») или вот-вот выйдет. Основанием к такому выводу служит физиономия известного актёра, помещённая на обложке. Теперь ведь принято «бить дуплетом» – сразу и по читателям и по телезрителям одной и той же «книго-фильмой». Надо бы в данном случае выпустить ещё какие-нибудь золотые серьги, браслеты-кандалы или авторучки.
На этот раз в поле зрения именитого сценариста попала легендарная личность, которую называли «королевой воров», одна из величайших авантюристок мира. У неё был поистине криминальный дар, но она также умела любить, ненавидеть и предавать. Впрочем, и её тоже предавали, ненавидели и любили. Сура Соломониак, дочь варшавского контрабандиста и фальшивомонетчика Лейбы, была девочкой музыкально одарённой. Её учительница Елена однажды сказала ей, что у неё буквально «золотые ручки», так хорошо она перебирала пальчиками по клавишам. Чуть ли не через несколько дней Сура-Соня стала с удовольствием шарить этими пальчиками по карманам панов, пряча уворованные кошельки под юбку. Вообще колорит еврейского гетто представлен довольно живо, словно Виктор Мережко сам прожил там не один год. Похоже на то, что там воровали и обманывали все – и мачеха Сони, и её сестра Фейга, и соседи, не говоря уж о самом Лейбе. Изменяли и предавали с необычайной лёгкостью. Потом Соня вышла замуж за богатого Шелома Школьника, который «потерпел неудачу» в первую же брачную ночь. Но у неё хватало любовников и без него.
Впоследствии Соня носила много фамилий. Шейндля, Сан-Донато, Блювштейн, графиня Буксгевден и т.д. Она говорила на нескольких языках, искусно маскировалась под знатную даму, в России и Европе её принимали за баронессу. Была красива и изящна, несомненно, умна. «Глаза излучали магическую притягательность, от которой теряли голову даже тюремные надзиратели». Один из них помог Соньке бежать с каторги, у другого она запросто стащила ключи от камеры. При встрече с ней мало кто мог предположить, что на счету этой хрупкой и образованной женщины самые громкие и дерзкие ограбления. Специализировалась она, разумеется, по золотым и ювелирным изделиям. Обо всём этом рассказывается в книге.
Но самые сильные страницы, пожалуй, связаны с каторгой на Сахалине. Аферистка испытала там самые тяжелейшие муки (в общем-то, заслуженно), три года провела в кандалах в карцере (подельник-мужчина, не выдержав, скончался). Ей было назначено 50 ударов палками – перенесла и это. Товарки по камере едва не убили её. Во время побега чуть не замёрзла насмерть. (Всего побегов было три – и все неудачные). Все эти годы там же, на Сахалине, её ждал беззаветно влюблённый в неё пан Казимир Тобольский – существенная романтическая линия в книге. Вообще образ Софьи Соломониак чересчур трогателен и романтизирован.
Характерен такой эпизод. Когда на Сахалин приехал известный журналист и писатель Влас Дорошевич, то он стал просить начальника тюрьма и главу города о снисхождения к Соньке.
«Уверен, – говорил он, – что она войдёт в историю…
Глава города рассмеялся:
– Аферистка – в историю? Неужели в нашем отечестве недостаточно иных достойных людей? Или уважаемый писатель оказался в гипнотических сетях этой воровки, которыми, как сказывают, она пользовалась весьма успешно?
– Талант! – воскликнул Дорошенко. – Истинный талант, пусть и криминальный! Блистательная воровская жизнь, приключения, роскошь, богатство и под конец полное одиночество, старость (ей было на то время всего 35 лет. – А.Т.), карцер, безумие!.. Разве это не сюжет для занимательного романа?
– Вот пусть свой сюжет она и доводит в полагающемся для неё месте, – жёстко ответил начальник тюрьмы».
Что ж, сюжет написан.
Постскриптум. Юное поколение получило ещё одного кумира для подражания. Но неужели в нашем отечестве действительно нет более достойных людей? Кроме тех, кому полагается находиться в определённом месте, чтобы не оказывать гипнотического влияния на слабых разумом телезрителей и читателей?
Александр Трапезников