РЕБЁНКУ НУЖНЫ СТРАННЫЕ ГЕРОИ

№ 2007 / 39, 23.02.2015

– В первую очередь интересна мотивация: в силу чего взрослый человек начинает писать для детей. Что подтолкнуло тебя на этот путь: дань первому образованию «учитель начальных классов»?
– Почему человек начинает писать? Потому что пишется. Но мне кажется, что в основе творчества большинства людей, не считая гениев, чей путь предрешён, лежит некая изгойность. У человека не получается жить как все, он часто оказывается изолируемым. От этого происходит сублимация, и все душевные силы, которые могли быть потрачены на любовь, друзей и разнообразные радости жизни, он направляет на творчество. Так было у меня. А на писательство меня подтолкнул случай. Моя преподаватель по детской литературе в Педуниверситете, замечательный критик Ирина Арзамасцева, однажды рассказала, что передаче «Спокойной ночи, малыши!» нужны сценаристы, и мы, как специалисты в области литературы и детской психологии, можем легко с этим справиться. Сказала она это всему курсу, ста человекам, но сценарии написали мы с ещё одной девушкой. Так в 22 года я впервые начала писать. И писать для детей. Потом были детские пьесы, сказки и, наконец, повести. Да, наверное, это дань образованию – младших школьников, подростков я понимаю лучше, чем взрослых.
– Каков был твой первый шаг? Пришла в издательство с пачкой рукописей?
Да, всё так и было. Один год у меня выдался очень неудачный. Я сидела дома, хандрила и думала, что надо начинать что-то делать. И сделала. Пошла в библиотеку и выписала адреса всех журналов, что там нашла. А потом отправилась в книжный, просмотрела все детские книжки и тоже записала адреса и телефоны издательств. Потом села около телефона и обзвонила все редакции журналов, предлагая им свои взрослые рассказы. Детским издательствам я предлагала свою единственную сказку. В результате меня согласились принять в издательстве «Дрофа». Там-то мне объяснили, что сказка моя неплоха, но книжки у них выходят по сериям. А моя сказка ни в какую серию не вписывается. Я под руководством опытного редактора Натальи Зоревны Соломко написала ещё одну сказку. Что-то там не задалось, книжку не напечатали, но пробудили во мне желание писать, придумывать и добиваться того, чтобы фантазии мои увидели свет. Тогда же мой знакомый, умница и работяга, Дмитрий Емец стал сотрудничать с издательством «ЭКСМО». Он-то и посоветовал написать что-нибудь туда. Так появилась моя первая «Страшилка». Почему именно эта тема? Есть такой закон – если ты начинаешь писать, пиши о себе. Больше молодому автору писать не о чем. Я и написала о себе, о своём детстве.
Маленькой я была очень впечатлительной, всего боялась, Всадника без головы, собаки Баскервилей, Дракулы. О том, как рождаются эти страхи и как с ними бороться, я и рассказала. Книгу взяли и попросили написать ещё. Так я стала сотрудничать с издательством «ЭКСМО».
– Давай обозначим твои приоритеты в детской литературе: авторы, книги, направление.
– Не скажу, что я много читаю современной детской литературы. Одна известная писательница мне однажды сказала, что когда мы пишем, мы много отдаём. Набрать силы обратно помогает качественная литература. А это в основном литература взрослая. А если детская, то прошлых лет. Шварц, Драгунский, Носов, Чуковский, Маршак. Недавно перечла Фраермана «Дикая собака Динго». Это гениальная книжка. Её надо рекомендовать всем детям, а особенно взрослым, забывшим, что такое настоящая любовь. Если не устала, с удовольствием читаю фантастику – Лукьяненко, Олди, Вадима Панова, Марину и Сергея Дяченко, Елену Хаецкую. Это нужные книжки не в плане их хорошести, а в том смысле, что они заставляют ребёнка шире смотреть на мир, фантазировать, допускать возможность невозможного, не ограничивать себя четырьмя стенами.
– Твои книги это исключительно коммерческий продукт или что-то ещё?
– Мои книги нельзя назвать чисто коммерческим продуктом. Их, конечно, много, более двадцати штук, но тиражи у них небольшие, и крупную выгоду в себе они не несут. Как сказал Паж в «Золушке»: «Я не волшебник, я только учусь». Вот и я учусь. Не все мои книги литература. Но среди них есть хорошие вещи, есть очень удачные, которые могут претендовать на это высокое звание. Интересно только, кто сможет это определить?
– Вопрос появления достойных произведений часто подменяется разговором о мере доходности этого дела, которое при этом легко превращается в бизнес и не более того. Стоит ли опасаться коммерциализации детской литературы?
– Волков бояться, в лес не ходить. Я не понимаю, чего вообще в этой области можно бояться? Хорошая книга, действительно достойная и умная, всегда пробьётся. Не первое издательство, не второе, не третье, так двадцатое увидит её и напечатает. Не издательство так журнал, не журнал так газета. Пишут много. Хорошего, как всегда, мало. А красивый фантик ещё не признак качества. Можно один раз сделать миллионный тираж на рекламе, но если это плохо, то вторую книгу этого автора уже не купят. Вот в литературной среде часто ругают мною уважаемого Дмитрия Емца. Да если бы Таня Гроттер была так плоха, а Мефодий Буслаев столь ужасен, то вторые книги не разошлись бы такими тиражами. А они расходятся. И третьи, и пятые. Может, мнения слишком умных дядь и тёть, которые забыли своё детство, не совпадают с действительностью? И в этих книгах есть что-то, что нужно именно детям, а не критикам? Да и не в деньгах дело. Зарабатывают на литературе единицы, пишут сотни. Донцова, Маринина, Головачёв, тот же Емец. Все. Остальные ищут своё, рассказывают о заповедном, и не стараются пробиться в первые ряды. Автора с большой буквы делает не реклама, а книга. А за тяжёлый литературный труд, поверьте, платят не так уж и много. На любой другой профессии заработать можно гораздо больше.
– Какова основная целеустановка твоих книг: развлечь, научить…
– Во мне сидит неистребимый педагог. Во все свои книжки я вкладываю мораль, не явную, но она всегда читается. Почему с детьми в моих книжках-страшилках происходят неприятности? Потому что они нарушают общие правила жизни – идут туда, куда не следует, делают то, что не надо делать. За нарушение запрета следует наказание. За гордыню, за злобу, за лень. И как всегда, побеждает добро, дружба, вера в себя. Ну, а если ребёнок по ходу ещё и развлечётся, то почему бы и нет?
– Откуда берутся темы, сюжеты для новых рассказов?
– Из жизни и совсем немного из головы. Любая поездка, любая встреча или разговор может натолкнуть на идею. Наверное, поэтому я люблю путешествовать. Несколько лет я проработала вожатой в детском лагере, об этом «Когда статуя оживает». В детстве ездила в спортивный лагерь на море – об этом «Призрак Волчьей бухты». Десять лет ездила на конюшню в Быково, о лошадях и девчонках с той конюшни «Всадники проклятого леса». Из поездки под Воронеж, в чудное место Дивногорье, я привезла историю «Утопленник с приветом».
– Работая для детей, тебе самой приходится трансформироваться в ребёнка? И если так, то не боишься навсегда застрять в детстве?
– Трансформации никакой нет, в душе я так и осталась ребёнком. Я хорошо помню детство и представляю, как поведёт себя ребёнок в той или иной ситуации. Мир взрослых мне не так интересен.
– Герой современной детской литературы – какой он? Каким ты бы хотела его видеть.
– А что все так вцепились в этого героя? Лавры Гарри Поттера не дают спокойно спать? Богатство Роулинг заставляет среди ночи бросаться к компьютеру и что-то писать? Герой это следствие. Будет хорошая книга, с продуманным сюжетом, с «вкусным» текстом, убедительным миром, будет и герой. Короля играет свита. Без свиты, антуража, и героя не получится. А мы всё придумываем звучное имя да полочку от пыли протираем для будущих наград. Если автор будет убедителен, то полюбят и умницу-отличника, и отпетого хулигана, и наркомана, и героя-одиночку, и хлюпика, и лидера тимуровского движения. Мы, взрослые, очень любим решать, что понравится ребёнку, а что нет. И совсем при этом забываем самого ребёнка. Нам кажется, что наши переживания и наши интересы так же интересны и ему. Так поступает «выросший» взрослый, стоящий над ребёнком, всё забывший. А таких большинство. Ребёнку же порой нужны весьма необычные книжки и странные герои. Такие, мимо которых взрослый пройдёт, не заметив.
– Способна ли детская книга сегодня конкурировать с компьютером, интернетом или телевидением? Или посадить ребёнка за чтение сейчас может только мощная рекламная кампания, как в случае с Гарри Поттером?
– Не может быть конкуренции между несравнимыми вещами. Как может конкурировать шкаф со столом? Кому нужен шкаф, покупают шкаф. Кому стол – стол. В разговоре на эту тему есть некое малодушие – ах, всё гибнет. Да не гибнет ничего. Если ребёнок неусидчив, он не будет дни проводить с книжкой, а побежит на улицу играть в футбол. Если он возбудимый, конечно, компьютерная игра для него привлекательней рассказов Толстого. Но есть и такие дети, кто любит и может читать. Кто успевает и телевизор посмотреть, и книгу взять, и в кино сгонять. Это зависит от самого человека, от его психофизических способностей. Ну и, конечно, от воспитания. Так что конкуренции никакой нет. Криков много, но в целом всё остаётся в пределах нормы. Конечно, реклама подогревает интерес. Но ещё больший стимул школьное сарафанное радио – один прочитал (посмотрел, сыграл), рассказал другому. Среди детей всегда было сильное желание быть как все, не выделяться. Это было раньше, это есть сейчас. Поэтому они все вместе читают Гарри Поттера, все вместе проходят «Doom», все вместе идут на «Крепкий орешек». Не волнуйтесь, читать, смотреть и играть дети будут и дальше. А меньше стали читать, потому что возможностей стало больше. Надо и на друзей время оставить, и на интернет, и на монстров. Будет в этом расписании и книга. Это путь ребёнка, и дайте ребёнку его пройти.
– Что произойдёт, если вдруг твой читатель вырастет? Будешь писать для взрослых или этот мир тебе совершенно не интересен?
– Мой читатель определён жанровыми особенностями моих произведений. Страшилки интересны ребятам десяти-тринадцати лет. О любви зачитываются девчонки двенадцати-четырнадцати лет. А так как темы вечные – любовь, предательство, розыгрыши, обманы и поиск себя в этом мире, то есть надежда на некоторую жизнь моих произведений. Как Гарри Поттер, мой герой не будет расти. В этом прелесть Алисы Селезнёвой. Как-то Кир Булычёв попытался сделать её взрослой, но потерпел неудачу, и теперь ей всегда двенадцать лет.
– Чего не хватает нашей детской отечественной литературе?
– Красивых книг и хорошего покупателя. Из-за потока многие наши книги выпускаются на плохой бумаге, с безобразными иллюстрациями и в чудовищной редактуре. Это обидно. Такая книга может разохотить читать кого угодно. Может, на непритязательного ребёнка она и произведёт впечатление, но, как известно, чаще книги детям покупают взрослые. И что они берут? Книги своего детства, Чуковского. Маршака. Современные сказки их не интересуют. А если они и дают своим детям деньги на книги, то даже не интересуются, что читает их отпрыск. Это обидно. Хочется умного достойного покупателя, который разбирался бы в том, что берёт в книжном магазине. Тогда и книги у нас станут интересней. У нас всё больше принято ругать писателей. А в этой истории виноваты не они одни. Зачастую большие тиражи случаются у книг с весьма сомнительным качеством. Но их покупают, делая писателю кассу. То есть сам покупатель провоцирует на дальнейший выпуск подобных поделок.
– Какую книгу ты ещё не написала, но очень хочешь написать?
– Заветная «Синяя папка», как это было у героя Стругацких, есть и у меня. Есть мечта написать книгу века. Но она ещё не родилась. Я ещё слишком мало нахожусь в литературе, я ещё не создала платформу, с которой буду стартовать со своим гениальным романом. У меня ещё не «выписан» стиль, я ещё многого не научилась делать, да и дыхания мне не всегда хватает. У меня есть ощущение длинного забега, даже скорее подъёма по лестнице. Как только я соберу все бонусы на своём пути, родится моя главная идея. И надеюсь, это не будет лебединой песней.
Беседу вёл Андрей РУДАЛЁВ
г. СЕВЕРОДВИНСК