Удивляемся вместе с Сергеем Казначеевым

№ 2008 / 8, 23.02.2015

 И сам Юрий Поликарпович Кузнецов, и многие исследователи его поэзии не раз отмечали такую особенность его творческой эволюции, как решительный переход от метафорического стиля к поэтике фольклорного символического образа.

 

ВЕКТОР ЭСТЕТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

 

Однако убедиться в справедливости такой траектории развития поэта могли далеко не все: дело в том, что ранние стихи, пронизанные метафоризмом, почти не переиздавались, а ранний сборник стихов «Гроза» давно стал раритетом и присутствует разве что в собраниях завзятых библиофилов.

И вот с выходом новой книги разножанровых произведений Ю.Кузнецова («Прозрение во тьме», Краснодар, Кубанькино, 2007) этот пробел в читательском представлении во многом восполняется, так как первый раздел сборника – «Слёзы России» – включает в себя ранние произведения автора. Благодаря этому мы можем воочию убедиться в том, какое направление духовного восхождения было избрано писателем. Сопоставление первых проб пера со зрелой лирикой, составившей раздел «Простота милосердия», наглядно показывает нам, как упорно и последовательно двигался поэт от внешней изобразительности к глубине и мощи народного слова:

В небе скобка латунного месяца.

И двуточие грузовика

Низким берегом катится, светится

Сквозь тугой гребешок ивняка.

 

Ожидаю назначенной встречи,

А дорога идёт на авось.

На хвосты пробегающих речек

Нацеплялись колючки звёзд.

 

Это стихотворение датировано 1958 годом, и мы можем легко убедиться, что яркое метафорическое мировидение носит здесь пока ещё достаточно иллюстративный характер, особенно в сравнении с поздними шедеврами, вдосталь напоенными глубоко прочувствованными раздумьями о жизни, о Родине и о себе, как, например, в восьми строках, посвящённых единомышленнику и соратнику Вадиму Кожинову:

Сей день высок по духу и печали

Меж тем как мы сидим накоротке,

Хазары рубят дверь твою мечами

Так, что гремит стакан в моей руке.

 

Видать, копнул ты глубоко, историк,

Что вызвал на себя весь каганат.

Ты отвечаешь: – Этот шум не стоит

Внимания. Враги всегда шумят.

 

Второй важный плюс нового издания – публикация наиболее существенных семи поэм Кузнецова, составляющих неотъемлемую часть его литературного наследия, которые оказались за рамками недавнего избранного поэта «Крёстный ход». И если «Дом», «Золотая гора», «Похождения Чистякова» и «Змеи на маяке» хорошо известны ценителям кузнецовского таланта, то такие произведения, как «Стальной Егорий», «Сказка гвоздя» и «Сталинградская хроника. Оборона» наверняка откроют читательской аудитории новую страницу в изучении его писательской судьбы и методологии.

Третье достоинство книги состоит в том, что в ней помещена также и проза Юрия Кузнецова, как художественная (рассказ «Мария и Николай» и т.д.), так и документальная («Случай в дублинской гостинице» и «Очарованный институт»). Она недостаточно известна широкой публике, тогда как этот корпус текстов позволяет глубже и вернее понять вектор его эстетического и идеологического пути.

Весьма закономерным и ценным является и то, что в качестве послесловия в состав сборника вошло эссе известного литературоведа и критика Сергея Небольсина «Юрий Кузнецов – мыслитель».

Остаётся лишь посетовать на то, что в замечательное по содержанию издание вкрались полиграфические недочёты. Кузнецовским книгам последнего времени вообще почему-то фатально не везёт. В напечатанном «Совой» сборнике мистическим образом исчезло содержание. Книга краснодарского издательства, изданная в Волгограде, также не вполне совершенна по вёрстке и исполнению, а в тираже встречаются бракованные экземпляры.

Невольно задумаешься о том, не влияют ли тёмные силы на встречу выдающегося русского поэта с его читателями? Тем не менее хочется горячо поблагодарить за подвижничество и личную инициативу краснодарского писателя Юрия Лебедева, который взял на себя бремя составления, поиска денежных средств и продвижения в печать этого ценного издательского проекта, открывающего новые грани неисчерпаемого таланта. Среди любителей кузнецовского дара большое количество людей, искренне и трепетно относящихся к имени ушедшего гения, но, к сожалению, не так много тех, кто готов сделать хоть что-то конкретное для упрочения и увенчания его славы.

---

ВОЛШЕБНЫЕ СТИХИ

 

Ещё в начале восьмидесятых наук мне довелось встретиться со стихотворным даром Вячеслава Киктенко. Из печати тогда как раз вышел очередной номер альманаха «Тверской бульвар, 25», и мы, студенты, ревниво просматривали его страницы, пытаясь понять, почему и за какие заслуги в него включены сочинения того или иного однокашника. Но особенность таких сборников состоит в том, что их не листаешь подряд, а обычно открываешь наудачу и вчитываешься в строки молодого поэта. Т

ак вышло, что на стихи ошанинского семинариста я набрёл не самостоятельно, а открыл мне глаза на необычный художественный дар Михаил Попов, и с его лёгкой руки передо мной возник яркий и неповторимый мир с собственным, ни на кого не похожим мировидением, где…

время стоит, как на лапах паук,

Воздух поддерживает на весу,

Пылью и светом лес оплело,

В дремучем лесу светло,

Нехорошо в лесу…

Кинулся бежать – дороги нет,

Плавает свет, а внутри – дымы.

Вскинул ружьё, выстрелил в свет –

Полетели осколки тьмы.

 

Вряд ли стоит говорить о том, что в стихах В. Киктенко того времени в полной мере была явлена авторская свобода, независимая от какого бы то ни было заказа или идеологических рамок. Вот, если угодно, убедительный ответ всем тем, кто с пеной у рта отстаивает мнение, что в советские времена у художника абсолютно не было выбора, и тот был вынужден лгать, изворачиваться, следовать политической и художественной конъюнктуре.

Стихи молодого поэта ни в коей степени не соответствовали канонам соцреализма и партийности литературы, но были отобраны, одобрены и напечатаны! Вот уж воистину: тот, кто хотел, тот делал, а кто не хотел и не мог – ссылался на запреты и ограничения.

Судьба поэта складывалась непросто. На долгие годы он возвратился на свою родину, в Казахстан, писал, работал, публиковался. Переживал, как и всякий нормальный гражданин, за судьбу большой страны. Но в какой-то момент стало невмоготу, и Вячеслав возвратился в Москву, где он состоялся как литератор.

Сегодня у него наконец появилась возможность представить читателю своё творчество в некоторой относительной полноте. Выход сборника избранных стихотворений и поэм «Заповедник» (М., Российский писатель, 2007), изданный в рамках Федеральной целевой программы «Культура России», подводит предварительные итоги многогранной художественной деятельности.

В аннотации к книге сказано, что взгляды В.Киктенко «соприродны взглядам академика Вернадского… поэтам Хлебникову и Заболоцкому». Спорить с этим утверждением нету никакого резона, но хотелось бы подчеркнуть, что все эти интеллектуальные переклички являются не продуктом рассудочного следования той или иной традиции, но продиктованы глубоко самостоятельным отношением к миру и человеку. Если параллели и просматриваются, то уже постфактум: философские изыскания не предшествовали творческой интенции, а проявились в результате подсознательной художественной проработки.

В авторском предисловии сказано: «Есть волшебные сказки, почему не быть волшебным стихам?», и это очень точное замечание. В строчках Киктенко действительно постоянно ощущается именно волшебство, даже если речь идёт о простых и прозаических предметах и материях:

Точильщик забредал к нам,как шарманщик.

Он нараспев хозяек зазывал,

С кругов шершавых, бешеных, заманивающих

Готовенькие ножички снимал.

У-у, как заворожённо и блаженно

Тянулись мы в кипучий край двора,

В сиянье сфер, визжаще и скаженно

Свергающих потоки серебра…

 

В небольшой рецензии невозможно показать широкий диапазон лирического таланта В.Киктенко, но особо следует подчеркнуть, что и обращение к темам, которые не являются для поэта излюбленными, в частности – теме гражданственности, демонстрируют высокий накал его писательского темперамента. Так, в стихотворении «Я список кораблей прочёл до окончанья…» он, почти как античный трагик, взывает к совести соплеменников, лишённых исторической памяти: «Где Эпос о Войне, стократ мощней троянской? Где перечень имён, орудий, кораблей?..», а в другом случае его уже остро волнует тема предательства собственной страны современными иудами:

Шикарный бизнес –

Родину продать!

Но как продать? Кому?                             

Тут нужен опыт.

Мечты-то есть… нет – опыта!                             

Ну что ж… …пожалуй, всё же в розницу…                             

не оптом… Оптовика, пожалуй, не найдёшь.

Эти стихи, кстати, указывают на то, что и сатира вполне подвластна перу Вячеслава Киктенко. Стихи, миниатюры и эпиграммы, приписываемые автором его забавному персонажу Псою Аполлоновичу П., остались за пределами нынешнего сборника, а значит, впереди у нас ещё предстоит более близкое знакомство с этой ипостасью авторского таланта.

 

---

ПОЭТЕССА ИЗ СТРАНЫ ЛОЗЫ

 

Эту книгу приятно взять в руки, она так и просится: возьми, открой, полистай, прочти меня! А когда откроешь этот любовно изданный поэтический томик (оформление супера яркое и броское, но эта пестрота не раздражает, а кажется вполне уместной), то впечатление ещё более усиливается: хорошая бумага, приятный шрифт, грамотная вёрстка, интересные шмуцы, общая издательская культура, которой так не хватает большинству нынешних новинок…

Надежда Дёмина, русская душой поэтесса, родом из Молдавии, живёт и работает в Кишинёве. Как многие миллионы наших единокровных соотечественников, шестнадцать лет назад она однажды утром проснулась за границей, в другой стране, как говорится, за бугром. Шок от произошедшего испытали тогда многие, и естественно, что это обстоятельство самым наглядным образом отразилось в стихах Нади Дёминой. Испытывая чувство искренней любви к своей малой бессарабской родине, она безмерно тоскует по родине большой, которая, увы, много лет равнодушно взирала на бедственное положение русских за пределами России:

Я родилась в стране лозы под небом цвета бирюзы.

Пишу по-русски на бумаге:

«Эпоха выплеснула флаги…»

И я теперь молюсь за русских

сквозь тишину под лампой тусклой,

дыханью розы из теплицы,

полям пшеничным светлолицым…

Россия. Мысленно с тобой,

Но мы разделены судьбой…

В сборнике стихов «Запятые судьбы», изданном в Москве, немало строк, отмеченных болью за страну, погружённую в долголетний национальный раздрай и политические интриги, от которых страдают всё те же простые люди.Позиция поэтессы сострадательна и человечна:

В стране скупой и невесёлой

бредёт старушка-побирушка.

Лохмотья тянутся по полу…

Идёт, позвякивая кружкой…

И бьёт у паперти поклоны,

сверкая голыми локтями.

Монеты падают со звоном,

слова скрипят под каблуками.

В этом сочувственном взгляде на окружающую жизнь слышится почти некрасовская интонация, ведь именно Николай Алексеевич когда-то ужаснулся разительному контрасту между красотой страны и бедственным положением большинства её жителей.

Но в большинстве стихотворений Надежды Дёминой тяга к красоте мира и человеческих отношений всё-таки побеждает. Её лирическая героиня раз за разом обращается к переживаниям любви и делает это деликатно, нежно и скромно, не скрывая при этом темперамента и ярко проявляющейся чувственности:

Плеч твоих коснусь руками,

ты не двигайся, замри.

Души станут близнецами,

будто спаяны внутри…

В душах краски колоритны,

не белила их зима.

Дышим мы в едином ритме –

захлестнула чувств волна.

По стилистике поэтическая манера Надежды Дёминой откровенно тяготеет к классическому стиху: чистые силлабо-тонические размеры, верность рифме, традиционная строфика. Но поэтесса прекрасно понимает, в каком веке она живёт, и стремится к обновлению лексики, вплетая в свои стихи новейшие слова и реалии.

Нужно обладать немалым мужеством, чтобы впустить в свой художественный мир такие детали и выражения, как астральный мир, сканирование, фантомные звуки, эквивалентность мира, любовный парсек, игрушка-трансформер, биотоки, постулат завязанных транскрипций, ICQ, SMS, кафе Cappuccino, элитный столик, платье «стрейч», стильный клуб… В большинстве случаев такие вкрапления ультрасовременных реалий выглядят и звучат органично, иногда – не очень, но то эстетическое направление, в котором движется поэтесса из страны лозы, вряд ли подлежит сомнению.

Как говаривала кэролловская Алиса, в наши дни, чтобы хотя бы остаться на месте, надо мчаться со всех ног. Иначе – безнадежно отстанешь от своей стремительной и хлопотливой эпохи.

 

Сергей КАЗНАЧЕЕВ