Dura lex, sed lex!
Рубрика в газете: Право выбора, № 2018 / 27, 20.07.2018, автор: Александр ДЕГТЯРЕВ
Столетие гибели царской семьи (в ночь с 16 на 17 июля 1918 года) отмечено волной народного сострадания, молебнами высших православных иерархов и паломническими шествиями. Эти понятные чувства помогают осознать драматизм нашей истории в прошлом столетии, но не должны заслонять деяния и поступки конкретных людей в реальной обстановке.
Великому деятелю античного мира Марку Туллию Цицерону приписывают бессмертный афоризм, вынесенный в заголовок этой статьи: «Закон суров, но это закон». История самых разных стран и судьбы отдельных людей неисчислимое количество раз доказывали неотвратимую правильность этого постулата. Но фатальный рок человеческой природы много раз заставлял облеченных властью полагать, что это не так.
Расстрел царской семьи стал частью великой трагедии нашего народа. Жизни и судьбы миллионов людей были загублены, Россия пережила великий исход, а последствия гражданской войны до сих пор влияют на жизнь страны прямым и серьёзным образом.
А началось всё с царского отречения, решившись на которое, Николай сломал главный стержень империи, её Основной закон.
Как это было
«Нет такой жертвы, которую бы я не принес во имя действительного блага и спасения России» – сообщал император Николай II 2 марта 1917 г. политическому деятелю по фамилии Родзянко. Однако непосильная жертва такая тут же обнаружилась: он не позволил больному царевичу Алексею вступить на престол, грубо нарушив, а, точнее, попросту поправ существовавший закон о престолонаследии, и этим опрокинул надежды миллионов преданных монархии и Отечеству людей. Массовые самоубийства в офицерском корпусе остались в нашей истории свидетельством посмертного «голосования» против такого решения царствующего монарха.
Главный системообразующий закон Российской империи был отброшен, о нем забыли в эти дни. Не вспомнил и император. «Он даже не вспомнил в эти сутки, что в его Империи существуют свои основные законы, – писал А. И. Солженицын, – которые вовсе не допускали никакого отречения царствующего Государя (но, по павловскому закону: лишь престолонаследник мог отречься заранее (что и случилось в 1825 году с Константином – А.Д.) – и то «если за сим не предстоит затруднения в наследовании». Нарушив эту вполне сознательно даже не предполагавшуюся законодателем (в силу всеми признаваемого божественного происхождения царской власти) норму, своим актом отречения Николай грубо нарушил и лично его касавшуюся ст. 39 Основных законов: «…Престол наследующие, при вступлении на оный и миропомазании, обязуются свято соблюдать вышепостановленные законы о наследии Престола».
Этот закон, установленный Павлом I, родился на основе предшествовавшей ему и обнявшей весь предыдущий век неразберихе в делах наследования высшей власти (вспомним незаконченную предсмертную запись Петра Первого: «Отдайте всё…») и горького опыта дворцовых переворотов XVIII века. Он обеспечил безболезненное наследование высшей власти России на протяжении всего XIX века. Даже декабрьское (1825 года) сотрясение ее основ было с его помощью быстро преодолено. Последняя уточняющая редакция закона состоялась в 1906 году и была хорошо известна Николаю II. 23 апреля 1906 года он лично начертал на подлиннике Свода основных законов – «Быть по сему».
Но в итоге поступил совсем иначе. Отречение царствующего императора как помазанника Божия в принципе не предусматривалось законом. Николай, преступив такое всеобщее понимание и восприятие царской власти, действовал в духе кооператоров горбачевской поры: разрешено все, что не запрещено законом.
Но дальше – больше. Своим решением о передаче трона Михаилу он попрал статью 28 Основных законов, гласившую: «наследие Престола принадлежит прежде всех старшему сыну царствующего императора, а по нем всему его мужескому поколению». Попутно была порушена и статья 30: «Когда пресечется последнее мужское поколение сыновей Императора, наследство остается в сем же роде, но в женском поколении последнецарствовашего, как в ближайшем к престолу…». То есть при каких-либо трагических несчастьях, связанных в данном случае с царевичем Алексеем, на престол могла вступить старшая дочь императора великая княжна Ольга, отличавшаяся по свидетельствам современников умом и твердостью характера.
После решения передать трон Михаилу рухнула и предусмотрительно мудрая статья 41: «при вступлении на престол Императора прежде сего возраста (16 лет – АД) до совершеннолетия Его, учреждается правительство и опека». В первом варианте своего решения он склонялся к назначению Михаила опекуном, но за тем, решив за Алексея его судьбу (а также судьбу семьи, России и свою собственную) все это перечеркнул.
Решение об отречении в пользу Михаила окончательно превратило главный закон империи в руины. А последующие действия Михаила вообще увели правовую ситуацию в некий правовой «астрал», не просто лишенный логики и здравого смысла, но даже уникально неповторимый. Блестящий анализ этого «акта безумия и предательства», по характеристике выдающегося русского юриста В. Маклакова, был дан А. И. Солженицыным. «ВедОмый своими думскими советчиками, Михаил не проявил понимания: где же граница личного отречения? Оно не может отменять форму правления в государстве. Отречение же Михаила оказалось: и за себя лично, и за всю династию, и за самый принцип монархии в России, за государственный строй ее… Он хуже чем отрекся: он загородил и всем другим престолонаследникам, он передал власть аморфной олигархии. Его отречение и превратило смену монарха в революцию».
В этот момент прозрел даже Николай, отметивший в дневнике: «Мишин манифест кончается четыреххвосткой для выборов Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость». Своей вины в этом отрекшийся в пользу состоявшего помимо всего прочего в неприемлемом для занятия престола морганатическом браке брата, император не чувствовал.
А ведь в этой драматической для судьбы России точке исторической бифуркации все могло сложиться по-иному. Если бы закон в части соблюдения порядка наследования был соблюден – на передачу власти Алексею были согласны в начале революционной драмы все – от простонародья, искренне радевшего за больного царевича, до высшего генералитета и одурманенных миражами всевластия думских деятелей – ситуация могла поменяться головокружительно. Хорошо готовая к весеннему наступлению армия, преодолевшая недостаток вооружения и губивший её в предыдущие годы снарядный голод, порвала бы за Царя-отрока любого врага. Даже заплевавшие столицу шелухой семечек необученные запасные батальоны, размещение которых в столице было одной из роковых ошибок власти, кинулись бы на фронт.
Отвлечемся от старого мира
Каждый раз, когда в наши дни разные люди, (в большинстве своем это интеллектуальная соль отечества) обращаются к Президенту России с просьбой или гневным требованием вмешаться, «ослобонить» и вызволить того или иного нашкодившего на финансовом ковре грешника от ответственности, поскольку он типа выдающийся деятель, а Президент отсылает их к закону, я испытываю, как любил говаривать Л.И. Брежнев, чувство глубокого удовлетворения. Позиция твердого государственника, приверженного закону, отличает его от многих предыдущих руководителей страны и просвещенных современников.
Постсоветский постскриптум
Отрекшийся от престола последний российский император Николай II удостоился канонизации – высшей православной чести – спустя 82 года после трагической гибели. Отречением своим он обрек себя и семью на мученическую смерть и на долгое время обездолил российский народ.
Великий князь Александр Невский, народная признательность которому сохраняется и не убывает уже восемь веков, был причислен к лику святых в 1547 году, спустя без малого 300 лет после смерти.
Дмитрий Донской, триумфатор Куликовской битвы, был канонизирован в 1988 году, через шесть веков после кончины.
Иван III Великий, создатель Русского централизованного государства, которое, меняя формы, существует и поныне, оставил земной мир в 1505 году. Канонизация его, по мнению авторитетной комиссии РПЦ, как было вновь подтверждено в 2013 году, невозможна (pravmir.ru /
kanonizaciya ivana III…).
Александр ДЕГТЯРЕВ,
доктор исторических наук
Меня поражает одно – знают ли нашу подлинную историю даже доктора исторических наук, или следуют указаниям правителей? Раньше Николай 2 был кровавым(9 января, Цусима и другие факты о которых забыли сегодня), Теперь он святой! И народ верит всему, что “обосновывают” ангажированные историки. Тяжко жить в такой стране! Но, времена не выбирают – в них живут и умирают! Ложь продолжается….
И зачем он пачками стрелял птиц, безобидных соек, сов?
А почему РПЦ не канонизирует Павла первого, Петра третьего, того же Ивана Антоновича, законного наследника? Их ведь тоже убили. Правда, не большевики, а свои же.
К слову сказать, в интернете прочитал, что наш главный поп, патриарх – миллиардер и самый богатый поп в мире.
Борису. Разумнее было бы спросить об этом РПЦ. Что касается Патриарха, то он неоднократно пояснял (также в Интернете), что он монах и все его имущество принадлежит церкви. Никаких личных богатств у него нет.
… Моя покойная бабушка говорила мне: “Внук нам не нужны посредники перед Богом, попы, Имей Бога в душе!”. Тем и живу всю жизнь!