Читатель, автор, сотрудник…

№ 2008 / 14, 23.02.2015

Газету «Литературная Россия» я знал с ранней юности – в первой половине 80-х мои родители её выписывали. Помню, мне нравились рассказы зарубежных авторов, которые публиковались, кажется, в каждом номере. Джанни Родари, Герман Гессе, Туве Янссон, Мишель Моруа… В то время я очень увлекался Высоцким, собирал его записи, материалы о нём, которых, правда, было ещё очень мало. Однажды увидел в «Литературной России» статью с названием «Гитара Высоцкого» и скорей её вырезал, положил в специальную папку, где хранилось ещё несколько статей о Высоцком. Дня два-три оттягивал удовольствие прочитать, что же там написано, затем стал знакомиться. Оказалось, что это не о Владимире Семёновиче, а о гитаристе XIX века. Конечно, расстроился, но вырезку выбрасывать не стал, так она и осталась среди вскоре ставших многочисленными материалов о великом барде.
Из «Литературной России», кстати, я узнал о существовании рок-музыки в СССР. Точнее, песни «Машины времени», ещё каких-то ВИА я, конечно, слышал, и они меня не впечатлили. Но на страницах газеты рассказывалось о какой-то другой музыке – опасной, вредной и тем притягательной. Дело в том, что примерно в конце 1984 – начале 1985-го в «Литературной России» происходила дискуссия о роке. Тон статей был в основном негативный, знаменитые критики изобличали рок-поэтов в несостоятельности их текстов, указывали на опасность для советской культуры пускать такую музыку в массы. Для меня, в то время четырнадцатилетнего, это было наоборот очень интересно. Я запомнил названия групп – «Аквариум», «ДДТ», «Кино», «Зоопарк», заучил цитаты их песен (особенно тщательно эту, группы «Кино»: «Время есть, а денег нет, и в гости некуда пойти», – которая на долгое время стала для меня чуть ли не гимном), начал искать записи. В нашем, далёком от свежих веяний городе Кызыле это было сложно, но постепенно что-то появлялось, слушалось, впитывалось…
Второй раз «Литературная Россия» появилась в моей жизни осенью 1996 года, когда я поступил в Литературный институт.
На втором этаже института есть стенд, где вывешиваются, выставляются публикации и книги студентов, преподавателей. Частым гостем там была и «ЛР». Я подолгу простаивал возле стенда, читал, завидовал тем, кого вот взяли и напечатали. Чтобы попытаться напечататься самому, тогда как-то не думалось – всё-таки первые месяцы в Литинституте, тем более, когда живёшь в его общежитии, это довольно приличная встряска. Не до походов по редакциям.
Но вот поздней осенью на семинаре начались обсуждения рукописей нас, первокурсников. И однажды наш мастер, Александр Евсеевич Рекемчук, объявил, что решил показать рассказы Светланы Тремасовой и Романа Сенчина редакции еженедельника «Литературная Россия». И добавил: «Публикация там означает, что человек вошёл в литературу». Кто-то из наших старших товарищей, Игорь Славин или Алексей Иванов, отнёс рукописи. Через совсем короткое время на стенде появился рассказ Светланы Тремасовой «Поездка в Дивеево». Я ждал свои – «На кухне» и «Бабки», – но Александр Евсеевич сообщил, что они «Лит.России» не понравились, печатать не будут. «Ну вот, не вошёл в литературу», – подумал я, готовясь погрузиться в запой (благо в общежитии сделать это было очень просто, даже денег особых не требовалось).
Перед новым, 1997 годом несколько моих рассказов приняли для публикации в журнале «Знамя». (Стоит отметить, что несчастные «На кухне» и «Бабки» там тоже забраковали.) Это событие меня взбодрило, и я, собравшись с духом, сам пришёл в газету с несколькими листками. Отдал кому-то, кажется, первому попавшемуся на пятом этаже в доме 30 на Цветном бульваре человеку, и вскоре с трепетом перечитывал один из своих рассказов на стенде. (Странно, названия тех, что не напечатали, запомнил отлично, а первый опубликованный в Москве рассказ – забыл.)
С тех пор я стал бывать в «Литературной России» часто, познакомился с Аршаком Арсеновичем Тер-Маркарьяном, который непременно заводил меня в свой кабинет, прокуренный, заваленный рукописями, и заставлял вычитывать очередной мой рассказ в вёрстке или брал короткое интервью для блиц-опроса; с Владимиром Владимировичем Ерёменко, Владимиром Бацалёвым. Особенно долго засиживался в кабинете Вячеслава Вячеславовича Огрызко. Он расспрашивал меня о Сибири (нашлась общая знакомая – абаканская поэтесса Наталья Ахпашева, во многом благодаря которой я оказался в Москве), а под конец беседы почти насильно запихивал мне в сумку какую-нибудь книгу или журнал: «Посмотри, если будет что сказать, напиши страницу-другую». Так я постепенно стал превращаться в литературного критика.
Нет, в полной мере я критиком себя не считаю (у литературного критика должен быть особый склад ума, наверное, противоположный складу ума поэта, прозаика), но благодаря рецензиям, которые время от времени писал на то, что получал от Вячеслава Вячеславовича, я научился читать, замечая, как вещь написана, отмечая удачи и неудачи, облекать мысли о прочитанном в некую форму.
Да, возвращаясь немного назад, – по итогам 1997 года я стал лауреатом «Литературной России», получил первую в своей жизни литературную награду, в мою честь выпили на банкете, жене я привёз небольшое, но столь необходимое нам в тот момент денежное наполнение премии…
Постепенно, доучившись курса до третьего-четвёртого, я стал сам приносить в «Литературную Россию» рассказы первокурсников нашего семинара. Многое появлялось затем на знаменитом стенде.
В 2003 году, когда после окончания Литинститута нужно было решать, как и чем жить уже в ранге человека с дипломом, я зашёл в редакцию и пожаловался Вячеславу Вячеславовичу, что что-то трудно найти работу человеку с квалификацией «литературный работник по специальности «литературное творчество». Вячеслав Вячеславович предложил: «А давай к нам». И отвёл в кабинет главного редактора Владимира Ерёменко. Через десять минут всё было решено. Я стал работать в «Лит.России».
Потянулись, как говорится, литературные будни. Хотя «потянусь» к жизни газеты трудно отнести, да и что такое газетные будни. Скорее, постоянный водоворот новых материалов, авторов, срочной информации, вёрсток, сверок, оригинал-макетов… Коллектив газеты крошечный, меньше десяти человек (воспоминания заходящих на огонёк прежних сотрудников «Литературной России» о том, что когда-то здесь было в штате человек сто, в комнате отдыха стоял стол для настольного тенниса, кажутся нам сладкими сказками), но как-то без особых героических усилий в смысле круглосуточного пребывания в редакции нам удаётся не только еженедельно выпускать новый номер, но и вдобавок журнал «Мир Севера», альманах «Литрос», книги. В прошлом году, например, вышло более десяти наименований книг, чему, уверен, могут позавидовать и иные издательства.
Конечно, помогают авторы.
И тут стоит сказать, что в последнее время, получая даже отличные рассказы, стихи, статьи, нередко приходится или отказывать авторам, или предупреждать, что публикация состоится через месяц, два, а то и больше. Такое, конечно, говорить неприятно, но, с другой стороны, это показывает, что редакционный портфель газеты не пуст. Действительно, люди хотят публиковаться в «Литературной России», а главное – читают. Каждое утро наши сотрудники приносят с почты целую сумку с откликами на публикации, сыплется почта и по Интернету…
Особенно радует меня, как заведующего отделом критики, то, что не оскудевает мой портфель. В среднем треть номера отдана статьям, рецензиям, интервью с литературными критиками. Среди наших авторов или героев интервью есть и критики старшего поколения – Валентин Курбатов, Лев Аннинский, Инна Ростовцева, Владимир Бондаренко, Ирина Роднянская, Андрей Турков, и среднего – Евгений Ермолин, Владимир Яранцев, Сергей Казначеев, Мария Ремизова, Ольга Рычкова, Кирилл Анкудинов, и, что очень важно, много молодых ребят (из поколения тех, о ком совсем недавно говорили, что они читают только надписи на заборах) – Андрей Рудалёв, Алиса Ганиева, Валерия Пустовая, Михаил Бойко, Сергей Беляков, Захар Прилепин, Сергей Чередниченко, Марта Антоничева… Как раз сейчас на страницах «Лит.России» в основном среди молодых идёт спор, что же такое литературная критика, каковы её задачи… Спор этот продолжается уже с полгода, пополняясь всё новыми участниками. А ведь ещё несколько лет назад аксиомой казалось утверждение, что критика умерла, критиков больше не будет. Но как появляются люди, мечтающие стать новыми Гоголями, также появляются и те, кто мечтают стать новыми Белинскими. И это правильно, иначе и писать ничего не стоит, да и читать…
В последнее время я печатаюсь в родной газете нечасто – в связи с юбилеем «Литературной России» у меня появилось занятие на многие месяцы: работа с подшивками газеты.
Есть поговорка – газета живёт один день. Во многом это так, но немалая часть того, что, например, впервые было опубликовано в «Литературной России», осталось в русской литературе, стало её бесценным богатством. Рассказы Шукшина, Абрамова, Нагибина, Распутина, стихи Мартынова, Рубцова, Друниной, Вознесенского, Передреева, статьи Кожинова, Глушковой, Николая Носова, Золотусского, Курбатова. Но многое, к сожалению, казалось бы, кануло в Лету – не только произведения, но и имена талантливейших писателей сегодня прочно забыты… Накануне своего пятидесятилетия «Литературная Россия» решила попытаться хотя бы частично устранить эту несправедливость.
Мы решили издать пока три антологии разных жанров, традиционно главных для нашей газеты: антологию рассказа, поэзии и литературной критики… Начиная работу по отбору произведений, я даже представить себе не мог, что это окажется так, с одной стороны, интересно, а с другой – сложно. И, судя по всему, будет не три антологии, а, видимо, пять или даже шесть увесистых фолиантов.
Знакомиться с прошлым всегда интересно, особенно когда оно само вдруг возвращается, предстаёт без искажений и позднейших исправлений. А подшивки старых газет, это именно такое неисправленное прошлое. И в нём оказывается столько того, чему, кажется, самое место в сегодняшнем дне. В отношении прошлого «Литературной России» это, конечно, её публикации, и поделить их на те, что войдут в ту или иную антологию, и на те, что не войдут, оказалось очень трудно. Таким образом, антология рассказа разрослась до двух томов, антологии поэзии и литературной критики, кажется, станут предельно объёмистыми. Да и как иначе – пятьдесят лет, это целая эпоха. Эпоха не только в жизни газеты, но и в истории литературы, страны. И, наверное, перелистывая подшивки «Лит.России», пробегая глазами страницы, олицетворяющие недели, годы, десятилетия, я лучше понял, где работаю, где живу. В литературной России.

Роман СЕНЧИН

Роман Валерьевич Сенчин родился в 1971 году в Кызыле. В 2001 году окончил Литинститут. Автор книг прозы «Афинские ночи», «Минус», «Нубук», «День без числа» и других произведений. В нашей газете работает с 2003 года.