Мелодия красной шарманки

№ 2008 / 24, 23.02.2015

Консультант спектакля член-корреспондент РАН Н.В. Корниенко почему-то указала в предисловии в программке, что это лирическая комедия. Никакая это не лирическая комедия, а сатирическая с элементами драмы, как некоторые повести Андрея Платонова («Город Градов», «Усомнившийся Макар»). А ведь театр и поставил пьесу как лирическую комедию – со смешными гэгами (например, сельский телефон в виде гигантских удавообразных шлангов, торчащих из земли), с длинными монологами. Похоже, была сделана попытка передать театральными средствами уникальный язык, стиль, интонацию писателя, известного нам главным образом как выдающийся прозаик.
В своих коротких рассказах Андрей Платонов умудрялся на нескольких страничках создать яркие образы, передать глубокий драматизм, трагизм жизни, при этом произведения насыщены светлой атмосферой.
В театральных же произведениях писателю приходится выражать содержание главным образом через диалог, а задача создания атмосферы, выражения драматизма в значительной мере ложится и на постановочный коллектив.
У наших театров практически нет опыта постановки драматургии Платонова. Ставились лишь инсценировки прозы писателя, при этом получались довольно интересные и занимательные спектакли с оригинальными находками (например, «Корова» в Школе драматического искусства в постановке Д.Крымова с изящной игрой актёров, отточенными и остроумными постановочными приёмами – здесь и видеоинсталляции, и игрушечные паровозы, и воплощение героев, как будто увиденных глазами ребёнка), однако в инсценировках вклад мастеров, переделавших прозу для сцены, порой перевешивает первоначальный материал и меняет замысел автора до неузнаваемости.
Михаил Ефремов, бережно обойдясь с платоновским текстом, добился главного: на сцене мы действительно видим платоновский мир, платоновских героев: энтузиастов новой культуры Алёшу (Ш.Хаматов) с его красной шарманкой и его помощницу Мюд (П.Рашкина), гротескных бюрократов-головотяпов во главе с кооператором Щоевым (Н.Высоцкий), фантастический образ железного человека Кузьмы (М.Разуваев).
При этом высветились и огрехи пьесы, никогда не видевшей сцены: действие, особенно во второй части, развивается медленно, непоследовательно, вся интрига с попыткой датского профессора-пищевика Стерветсена купить для Европы «ударный энтузиазм» недостаточно ясно была проработана самим автором, и, несмотря на энергичную, выразительную игру А.Узденского в роли буржуазного специалиста, выглядит неубедительно.
Никита Высоцкий довольно фактурен и ярок, но играет монотонно и какого-то недоумка, а не страшного бюрократа, из-за которого голодает народ. Надо отдать должное исполнителю, некоторые из его реплик звучат весьма органично: например, лейтмотивная «Давай я тебя возглавлю!» и заключительная «Эх, дайте, что ли, бумаги подписать».
Ш.Хаматов тоже не вскрывает глубин в своём герое – его Алёша просто хороший мальчик.
В результате всё как-то затянуто, тусклые видеоинсталляции не служат динамике. Во второй части актёры играют нечётко – непонятно, что происходит, когда, например, Мюд стреляет.
Остроты, напряжения не хватает. Похоже, что режиссура свелась только к мизансценам, к расстановке актёров, а рисунок ролей сами актёры выстроили как бог на душу положит – вот и получилось монотонно. Тем не менее хочется отметить и содержательные актёрские работы: это и зловещий хамелеон – кооператор Евсей в воплощении А.Смольянинова, и фанатичная, но слегка бестолковая носительница революционных идей в исполнении П.Рашкиной. Некоторые задумки постановщиков остаются непонятными. Например, почему у Мюд вся шея в синяках? И зачем этот медный краник под животом у железного человека?
Несмотря на все огрехи, следует сказать спасибо театру и Михаилу Ефремову за почин в деле воплощения драматургии классика советской литературы, и хотелось бы надеяться, что инициатива эта найдёт продолжение и развитие в театральном мире.