ВЕЧНЫЕ ВОПРОСЫ БЫТИЯ

№ 2008 / 36, 23.02.2015

В конце предложения принято ставить точку: конец предложения.
Людмила Ветрова ставит двоеточие.
Не типографское двоеточие, похоже на две капли «кислого молока, падающие с воздушного шара на дно жестяной кастрюльки»
В конце предложения принято ставить точку: конец предложения.
Людмила Ветрова ставит двоеточие.
Не типографское двоеточие, похоже на две капли «кислого молока, падающие с воздушного шара на дно жестяной кас-трюльки», а небольшие дырки в сознании, требующие продолжения фразы, стихотворения, сборника. «Удивлённое ле-то» заканчивается «Альтернативой»: «Я лёгкой птицей в небо улечу, / Чтоб не расстаться больше с облаками. / Но в эту жизнь, куда я не хочу, / Меня вернёт какой-нибудь гагарин. / Тогда однажды в море глубоко / Я упаду с высокого утёса. / Но в эту жизнь какой-нибудь садко / Меня вернёт. А греческий философ / Докажет мне, что не пришёл момент, / Что жизнь сама расставит все акценты. / И вот тогда какой-нибудь студент / «Припомнит» мне высокие проценты».
Альтернатива – каждая из исключающих друг друга возможностей.
Людмилу Ветрову подобная антиномия только забавляет.
Абсолютно «женские стихи» на тему «Люблю тебя, я это знаю» заплетаются в тугую косу с ироническим «Натюрмортом по-маяковски» и грустной шуткой – «Ностальгией». «Многоуважаемая спелая груша, / Вы уже удостоились моего стиха, / А теперь, если вы не против моего мужа, / Он Вас скушает до самого хвостика». Маяковский с переизбытком эстрогена и прогестерона. «Где ты, ветер? С кем ты? Всё один? / (Да, фортуна – девушка с характером). / Ты ж у нас свободный гражданин, / Что тебе до жизненного фактора? / Не лукавь, не злись на «эту» жизнь, / От неё за фразами не спрячешься. / Успокойся. Лучше расскажи / Мне о солидарности трудящихся. / Что ж ты в песне, ветер-дилетант,/ Не учёл мо-ментов поворотных? / Из тебя такой же музыкант, / Как из управдома друг животных!». Чеканные фразы, маршевые предложения перебиваются распевным завыванием «Ветер, ветер», бабской истерикой, ведьминым смехом: «Хохоча, нащупала виски. / Хохоча, рассыпала «аптечку». Этакая Маргарита, летающая на помеле по городу Советский, этакая Ах-матова, надевающая на правую руку «перчатку с левой руки». Только эмоции у Ветровой сильнее, чем у Анны Андреевны: не смятение, но форменное безумие. Здесь и дань традиции, и кое-что своё, исключительно ветровское (или лучше ска-зать ветреное?). А ещё – всё то же пресловутое двоеточие, которое можно оставить, как есть, а можно развить в….
Дуализм Ветровой обусловлен ростом автора. В сборнике представлены и откровенно слабые стихи, и действительно приятные вещи. «Книга о вечных вопросах бытия», как обещает предисловие на форзаце, является таковой лишь наполо-вину. Впрочем, этой половины вполне достаточно, чтобы отметить Ветрову как талантливого и перспективного автора и ждать, ждать, что же последует за ветреным двоеточием.