Борьба высокого с пошлостью
№ 2009 / 26, 23.02.2015
Самое лучшее, что мне довелось увидеть на последнем Московском международном кинофестивале и вообще за последние годы – это «Мелодия для шарманки» Киры Муратовой. Сценарий к «Мелодии для шарманки» режиссёр написала вместе с Владимиром Зуевым.
Дети по дороге к Богу
Самое лучшее, что мне довелось увидеть на последнем Московском международном кинофестивале и вообще за последние годы – это «Мелодия для шарманки» Киры Муратовой. Сценарий к «Мелодии для шарманки» режиссёр написала вместе с Владимиром Зуевым. Главные роли исполняют дети – Лена Костюк, которой жюри фестиваля единогласно присудило приз за главную детскую (то есть женскую) роль. Её брата играет Рома Бурлака.
 |
| Снимается фильм «Мелодия для шарманки» |
Это фильм без единой сцены насилия, крови и мата, там нет никаких спецэффектов, сцен на повышенных тонах. Все два с половиной часа мы умиляемся, проникаемся любовью к главным героям – брату и сестре, которые сначала куда-то едут на электричке без билетов, потом их высаживают контролёры. Потом они бредут по шпалам, их грабят такие же, как они, беспризорные дети. Потом они блуждают по огромному вокзалу. Находят там купюру в 500 фунтов. Хотят купить на эти деньги хлеба, потому что изрядно проголодались, но и эту купюру у них обманом отнимают.
Постепенно мы узнаём о цели их путешествия. Они остались без мамы и едут в поисках своих отцов. Папы у них разные. Мальчику примерно 6 лет. Сестра постарше, ей уже лет 10. Их хотели разлучить – отправить в разные интернаты. Дети не соглашаются с таким поворотом дел и сбегают. Это милые домашние воспитанные дети. Они встречают на своём пути множество разных взрослых людей. Тоже милых воспитанных и домашних. Но при этом абсолютно равнодушных. С первого взгляда видно, что дети брошены, дети беспризорные, дети заблудились, но никто не озаботился их судьбой. И это ледяное равнодушие в Рождественскую ночь производит невероятно сильное воздействие. Снят настоящий конец света. Дети забредают погреться в подъезды. Смотрят через стёкла на чужие ёлки, на других нарядных детей, уплетающих сладости. Но если на них и обращают внимание, то только чтобы выгнать.
Ещё и ещё бы смотрел, как дети трогательно ухаживают друг за другом, как они рассуждают о жизни, о взрослом мире. Как ссорятся и мирятся. Но на каком-то этапе понимаешь, что в таком равнодушном мире эти дети просто не выживут, охватывает страшное предчувствие неизбежной, неотвратимой катастрофы. И ничего не помогает, бессильна даже спешащая на помощь фея – Рената Литвинова с короной на голове и хрустальной волшебной палочкой в руках. Мальчик, устав блуждать в этом бесчеловечном городе, засыпает в каком-то подвале. Волшебный рождественский снег падает, заносит его. И на утро рабочие находят уже безжизненное тело. Такова сегодня Рождественская сказка.
В фильме ощущается кровная, мощная связь с великой русской классикой. И конечно, в первую очередь с «мальчиком у Христа на ёлке» Достоевского.
Все эти западные ужастики типа «Криминальных чтив» и «Убить Биллов» просто детские комиксы по сравнению с этим фильмом. Этот фильм – оправдание всего кинематографа за всю ту гадость, которой он нас пичкает… Посмотрев его, понимаешь, что вообще не зря существует кино.
Эпизоды в фильме исполняют привычные для Муратовой актёры: Рената Литвинова, Нина Русланова, Наталья Бузько, Георгий Делиев и Олег Табаков.
Кира Муратова сказала о своей ленте: «Голод, холод, сиротство, бедность, богатство – всё это простые внятные вещи, открыто и серьёзно рассказывающие о своей сущности. Никаких головоломных психологических или формальных изысков не заложено в этом сценарии».
А при чём тут шарманка, спросите вы? Забредают дети и на какой-то аукцион, и оказываются рядом со старинной, драгоценной шарманкой, слушают её игру. Шарманку продают, она нужна, она в цене, а сами дети никому не нужны. И под эту грустную, старую, как сам мир, мелодию их опять выводят на холод.
Конечно, я делился впечатлениями со своими знакомыми киноведами, и немало приходилось слышать сомнений и возражений по поводу моих восторгов. Да, трудно не заметить, что в некоторых местах из фильма исчезает динамика. И даже сами герои уплывают из внимания режиссёра. Особенно это чувствуется в затянутой сцене с мобильными телефонами. Дети просят поменять им найденную большую купюру, но все взрослые говорят по мобильникам и не слышат детей. Растягивать эту сцену на 20 минут, конечно, совсем не стоило бы. Может создаться впечатление, что Кира Муратова выступает против мобильной связи…
И тем не менее… Вот киноклубы оказались со мной вполне солидарны и дали этому фильму самый большой рейтинг, такой большой, что рядом и близко никого не оказалось. И международное жюри кинокритиков ФИПРЕССИ тоже отдало свои сердца «Мелодии…»
Я думаю, что такой фильм могла снять только Кира Муратова, и больше никто. Её судьба вечно гонимой, её опыт униженной и оклеветанной сквозит здесь в каждом кадре. Биография у неё такая. В 1959 году окончила ВГИК (мастерская С.Герасимова). Потом на Одесской киностудии сняла два фильма, которые и создали ей имя, – «Короткие встречи» (1967) с В.Высоцким, и «Долгие проводы» (1971). После этих фильмов ей надолго запретили снимать и вообще уволили с киностудии. Удалось задержаться только на самой маленькой ставке в библиотеке. Потом были попытки возвращения в кино. Однако фильмы так «резали», что Муратова снимала своё имя с титров. В одном из таких фильмов значится фамилия мифического Сидорова. Возвращение состоялось только в 1987 году с фильмом «Перемена участи». В том году мне удалось лично встретиться с Кирой Георгиевной на последнем всесоюзном фестивале в Баку, сидеть за одним обеденным столиком, беседовать. Уже тогда она была легендой, её боготворили. Помню, как бежал ей навстречу Сергей Параджанов, придавая своёму круглому телу, совсем не предназначенному для бега, ускорение, близкое к космическому. Он случайно в то же время очутился в Баку на озвучивании своего нового фильма.
После того, как я увидел «Мелодию…», перестал вообще ходить на фестиваль и ходил на ретроспективу Киры Муратовой, восполняя пробелы своего образования. Её фильмы 80–90-х годов – это галерея монстров, сумасшедших, живых мертвецов. Насмотрелась она на таких людей, думается, вполне достаточно за свою жизнь. «Астенический синдром», «Чувствительный милиционер», «Увлеченья», «Три истории», «Второстепенные люди», «Настройщик», «Два в одном». Во всех этих фильмах нет положительного героя. В «Настройщике», например, вызывается помочь героине нести неподъёмную сумку какой то весьма странный юноша, который, как потом оказывается, сбежал из сумасшедшего дома. Добро – дело только сумасшедших. Мысль выражается ясно. Во «Второстепенных людях» поражает длинная сцена, в которой один томного вида бандит убеждает своего телохранителя убить какого-то несчастного, который находится в их багажнике. Доводы, приводимые им иногда смешны, иногда чудовищны, но все они на редкость правдоподобны. «Убей быстренько, а потом шампанского выпьем». Телохранитель долго не соглашается, а когда, наконец, согласился, оказалось, что человек уже сам умер, задохнувшись в багажнике. (Это снято раньше «Криминального чтива».)
А ведь первые фильмы режиссёра несли активный гражданский заряд. Героиня «Коротких встреч» депутат, и депутат активный, умеющий добиться своего. Депутат, слушающий своих избирателей. И, казалось бы, полная безнадёжность никогда не выйдет из фильмов Муратовой. И вот найден новый герой – дети. Что из этого вышло, вы уже знаете.
Самая омерзительная гадость
Я давно не занимался вплотную кино и не в курсе его нынешних проблем. На кинофестивале пришлось встретиться со многими известными режиссёрами. И меня удивило, что все они как один говорят, будто творчество молодых успешных режиссёров ориентировано на Запад, на кинофестивали, поэтому полно чернухи и откровенной грязи, изливаемой на нашу действительность. Об этом, не конкретизируя имён, говорили Сергей Соловьёв, Александр Прошкин, Станислав Говорухин… Я, конечно, не поверил такому и с едкой усмешкой думал, как же это обидно на старости лет увидеть успех молодых. И как трудно смириться, что собственные фильмы уже не вызывают сочувствия зрителей и воодушевление критиков. Но очень скоро мне самому пришлось убедиться в справедливости их слов.
«Кислород» Вырыпаева был показан в Российской программе. Фильм получил на последнем «Кинотавре» приз за лучшую режиссуру. Прикол в том, что режиссуры здесь нет вообще. Не то чтобы она плохая режиссура – нет, не подумайте такого, даже не впускайте таких помыслов себе на ум. Режиссуры здесь нет вообще, поэтому её трудно оценить. Нельзя оценить то, чего не существует. Так вот, режиссуры в этом кино нет и следа. Если взять электронный микроскоп, прищуриться и, напрягая оба глаза (в совокупности с третьим, если у кого он открыт), посмотреть в окуляр, то и атома режиссуры не найти. Фильм представляет собой чтение авторского текста – Вырыпаева (текст читают два как бы чтеца – парень и девушка), к которому приклеен иллюстрирующий видеоряд. Например, в тексте говорится, что парень берёт лопату, в видеоряде мы видим парня с лопатой. Читают, что парень танцует. Парень начинает танцевать. В тексте говорится о злобном Ираке, который надо разбомбить, – в кадре рвутся бомбы. В тексте причитают о бедном Израиле, который атакуют мерзкие арабские террористы, – в кадре опять что-то взрывается. Собственно, вот и вся «режиссура». Теперь о тексте. Сам автор фильма называет его не сценарием, а именно текстом. И совершенно правильно, потому что в нём абсолютно нет драматургии. Этот текст был поставлен в «Театре.док». Имел шумный успех, переведён на 70 языков. Но от такого успеха текст не стал, однако, пьесой и не наполнился драматургией. Текст выстроен по законам поэтическим. Это, по сути, поэма в прозе, в которой развёрнута метафора «кислорода». Кислород – это то, что необходимо для жизни, поэтому кислородом здесь назван и чистый воздух, и красивая девушка, необходимая как кислород, и любовь… Есть и другие элементы поэтического синтаксиса. Например, герой текста «увлечённо танцует», так увлечённо, что это увлекает его в другие страны. Или слово «лёгкие» – тоже проходящее через всю поэму с меняющейся семантикой. Лёгкие – это то, чем мы впитываем кислород, но это и нечто нетяжёлое, – лёгкое! И это «два лёгких танцора» – легко танцующие в нас, но им (танцорам) отрубают ноги, когда убивают человека. Всё это может быть и небезынтересно, но не составляет особых трудностей, чтобы разобраться в такой структуре, – всем, кто регулярно читает хоть какую-нибудь литературу, кроме детективов.
В чём же секрет «Кислорода», почему на Западе он оброс таким невероятным успехом? Во-первых, Вырыпаев аккуратно вылизал все интимные места, через которые испражняется Америка. Такого раболепства давно не приходилось видеть. Он и благословляет бомбардировки арабского мира, и проливает крокодиловы слёзы по 11 сентября. (Словно в России ничего не взрывали.) Во-вторых, он обгадил как только сумел, насколько хватило у него слов, город Серпухов, в котором ничего, кроме наркоманов, не увидел, а с ним и всю свою родину. И чернуху свалял для Запада с убийством лопатой беременной женщины по животу, просто обхохочешься. (Они-то ловят это с удовольствием. Дикая страна. Дикая.) Вот вам и формула международного успеха. Она стара, как Русь, с существованием которой до сих пор не способны смириться некоторые цивилизованные страны.
И ещё, в-третьих, ну это для гарантированного успеха, необходимо прорекламировать что-то совсем запрещённое, – Вырыпаев выбрал наркотики. Конопля у него цветёт и пахнет по всему фильму. Его бы арестовать, дать срок за такую рекламу, однако нельзя. Ведь он великий поэт, драматург, писатель, режиссёр, танцор…
Мастерство исполнения этого шедевра охарактеризовать можно только как ученическое, а содержание подлое и омерзительное. По остроумию, стилистике всё это напоминает школьные черновики Жванецкого.
Лев АЛАБИН
Добавить комментарий