Страх смерти
№ 2009 / 38, 23.02.2015
В России никогда не умели элементарно дорожить своей жизнью. Умирали обычно как-то легко и даже непринужденно, с чем, конечно, согласятся не все.
В России никогда не умели элементарно дорожить своей жизнью. Умирали обычно как-то легко и даже непринужденно, с чем, конечно, согласятся не все.
С Т Р А Х
 |
Жуткое открытие мальчика
Глупо было бы касаться этой темы, основываясь только на чужом или интернетовском опыте. Да у любого человека своего столько – хоть ковшом вычерпывай! И ещё важная оговорка – тема эта сугубо медицинская, хотя есть грани философские, религиозные, биологические, физические, астрологические…
Так вот, однажды я прочитал рассказ магаданского прозаика Семёна Лифшица о пятилетнем мальчике, который вдруг сделал для себя величайшее открытие: оказывается, он когда-то тоже умрёт. Его охватил безмерный ужас, он не мог улыбнуться, не хотел есть, играть. Пришлось обратиться к врачу.
Примерно в таком же возрасте я, бывало, вскакивал среди ночи и со страхом спрашивал шёпотом баушку (через «у»): «А скоро ты умрёшь? Не скоро? Тогда ладно… успею вырасти».
Почему-то считается нескромным (это только для России, где принципиально не пользуются, скажем, ремнями безопасности) говорить о собственных страхах смерти. Почти 15 лет прожил я на Чукотке, работая то охотоведом, то пастухом-оленеводом, то колхозным рыбаком, но большей частью разъездным корреспондентом. Страх смерти полз тенью настолько часто, что, казалось, можно и попривыкнуть. Ни черта! Это чувство противно даже физически: вдруг заноет внизу живота, перехватит дыхание, заколотит сердце. Как справлялся? Будучи по природе крайне трусливым человеком («Жил дрожал, умирал – дрожал»), я намеренно шагал в эту пропасть «страха смерти», чтобы потом сказать себе: ты всё же сумел! Ну, скажем, добирался вплавь до берега Северного Ледовитого океана, залезал в берлогу не до конца обездвиженного белого медведя, пережидал пургу под снегом в обнимку с ездовыми собаками, успевал вырвать ружьё у пьяного браконьера…
Эти смертельные страхи всё же выбрасывали в организм адреналин, который хоть немного подавлял противное чувство, рождал хладнокровие и эфемерное ощущение победы.
Есть другое уникальное явление в России, я бы сказал, что оно национально и сугубо народно…
На-пле-вать!
10-летняя жизнь в небольшой смоленской деревне Чёрная пришлась как раз на полный разор во всех сферах некогда крепкого совхоза. Не так давно по телевизору был показан документальный сюжет о том, как некий молодой мужик демонстративно пил яды типа антифриза, солярки, стеклоочистителя и прочей мерзости. Очень этим гордился, а затем после очередного принятия дозы как-то легко и непринуждённо умер.
На манер этого мужика вполне осознанно травится вся, по крайней мере, сельская Россия. Самый ценный и ходовой «товар» – раствор для очистки ванн, он же и самый убойный. Смею утверждать, что это идёт не от отчаяния или какой-то там тоски по прекрасному, просто у людей атрофировано чувство страха смерти – самого сильнейшего инстинкта (инстинкта самосохранения) на земле. Глубинные причины кроются в менталитете нации: если в неблагоприятных условиях русский человек забирается в «нору» и пережидает «непогоду», то европеец старается бороться с лишениями.
Твардовский вспоминал, что рано утром в буфете на станции Переделкино всегда опохмелялся окружной люд. Одному мужику на почве алкогольной интоксикации удалили один глаз. Грозили слепотой второго, если выпьет хотя бы стопку водки. Твардовский видел, как мужик со словами «Прощай, глаз!» опрокинул в себя стакан. В деревне Чёрное я видел, как местный бомж по прозвищу Помидор (кстати, замечательный человек, с форсом носивший мой некогда выходной пиджак) выпил, положил на стол «стольник» и сказал: «Помяните, завтра меня не будет». Так и вышло.
С точки зрения учёных-психиатров феномен потери страха смерти свидетельствует о распаде личности. Страх смерти есть важнейший фактор жизни, так как заставляет глубоко задуматься о смысле жизни, стимулирует деятельность, а самое главное – не потакает губительным ощущениям некоторых людей, возомнивших себя бессмертными. Но есть и другие размышления философов и психотерапевтов: мол, страшна не сама смерть, а та неизвестность, незнакомость, несравнимость её с чем-либо. У смерти есть одно самое главное лицо: страх перед болью. И уж потом думается о том, во что ты превратишься через энное время в сырой земельке…
Что касается России, то давным-давно в Европе утвердилось её название – «родина смерти», о чём мы практически даже не знаем. Почему? По всем вышеперечисленным причинам и плюс каким-то загадочным другим, что родило понятие «ам сляв» – славянская душа.
А теперь появилось ещё одно прелюбопытнейшее рассуждение: якобы, презрев страх смерти, нынешние россияне (не все, конечно) достигли высшего духовного просветления, ведь не может быть страха смерти, если никто на земле точно не знает, что такое это на самом деле. «Ты говорила шёпотом: а что потом, а что потом?» – это, правда, из другой оперы.
Однако хватит о россиянах. Поговорим о сугубо медицинском варианте этого описываемого чувства.
История болезни – 1
Молодая женщина, медсестра по профессии, обратилась с жалобами на острое чувство страха смерти. Сбором информации о жизни женщины занимались психотерапевт и психиатр. Опустим многие немаловажные подробности, выделим главные: ранняя смерть отца, смерть тётки от рака, смерть подруги, болезнь двоюродного брата… Были выявлены другие источники страха смерти. Это – нарциссизм, обсессивно-компульсивная потребность в самоконтроле, сосредоточенность на себе и озабоченность идеей превосходства, дефицит трансценденции, смысла, задающего какую-либо значимую социальную направленность её жизни, наконец, массированный, не переработанный опыт столкновения со смертью близких.
И каков итог? В процессе когнитивно-бихевиоральной терапии пациентка начала вести дневник и отслеживать ситуации, когда тревога усиливалась. Она убедилась, что её тревога не является постоянной, она возникает дома, после работы или в дороге, когда женщина оказывается наедине с собой. Самоанализ помог преодолеть главный страх – страх смерти.
История болезни – 2
Мужчина средних лет пришёл к врачу-психотерапевту с жалобой, что его жизнь в итоге оказалась громадной пропастью пустоты, и хочется просто броситься туда. То есть бессмысленность жизни, наоборот, притупила страх смерти. Ясно – налицо начальный процесс возможного суицида.
В этой ситуации врачу трудно извне придать смысл жизни пациенту, то есть ввести в мозг какую-то смыслосодержащую идею. Но вполне по силам призвать пациента на поиски того, что могло бы заполнить эту пустоту. Это может резко переместить локус внимания на поиски, ведь сам механизм поиска привлекателен, загадочен, интригующ.
Вот что писал К.Юнг: «Важнейшая задача психотерапии с пациентами, страдающими тревожными расстройствами с доминированием страха смерти – восстановление их связи с другими людьми. Зачастую может показаться, что эта связь есть, что у них имеется определённый круг общения. Однако углублённая работа вскрывает формальность и неподлинность этих связей, что позволяет говорить о неподлинности бытия, так как наше бытие становится подлинным лишь через его подтверждение другим человеком».
Каждый умирает в одиночестве
Очевидцы оставили многочисленные воспоминания о последних минутах жизни тех или иных людей. Насколько они достоверны, трудно сказать. Пушкин, скажем, обвёл взглядом полки с книгами и прошептал: «Прощайте, друзья мои». Чехов попросил бокал шампанского. И только Гоголь «выделился» среди всех последней фразой: «Как сладко умирать», хотя всю жизнь безмерно боялся смерти и особенно – случайной возможности быть заживо погребённым.
«Экзистенциальное одиночество человека требует от него идти своим путём и, в конце концов, одному встретить собственную смерть. Совмещение этой необходимости с глубинной потребностью каждого человека в общности с другими людьми – задача, которую приходится решать всю жизнь, – пишет А.Холмогорова в «Московском Психотерапевтическом журнале» (№ 2, 2003 г.), – Как нам кажется, именно в поддержании баланса этих двух модусов существования заключатся важный ресурс для совладания со страхом смерти, а также один из секретов психического здоровья».
Так-то оно так, только люди очень разные, и далеко не всякому удаётся победно преодолеть это чувство. Но вот как здорово, что на помощь медицине (психотерапевту) может прийти могучая, созданная цивилизацией Её Величество Культура, о чём не уставал говорить Карл Юнг.
Друг Гораций
Именно во времена, когда проповедовал, а позже умер на кресте Иисус Христос («Смертию смерть поправ»), в Риме жил и творил античный поэт Квинт Гораций Флакка. Лейтмотивом его поэзии неизменно было вот что: страх перед смертью и способы его преодоления. От книги к книге, из оды в оду в разных, действительно прекрасных с любой точки зрения и в высшей степени изящных стихах поэт варьирует одну и ту же мысль: кто бы ты ни был, бедный поселянин или потомок древних царей, всё равно ты умрёшь, всем придётся сесть в лодку и вблизи увидеть тёмные воды Коцита (ледяная река, омывающая человеческие сердца), всем суждено плыть по этой волне, каждого из нас ждёт этот час…
Следует напомнить, что начиная с IV века до н.э. весь античный мир как пожаром был охвачен страхом смерти. Философы мучительно искали средства от этого страха, медицина с печалью констатировала, что нет лекарств от смерти. Гораций предлагал погружаться в искусство и в созерцание прекрасного. Сейчас Горация не читают. Может быть, и зря. Из последних поэтов, кто его обожествлял, был лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский.
Дано мне петь вакханок неистовство, Вино и млеко реки струящие В широких берегах, и мёда Капли, сочащиеся из дупел.
Ну, если придёт минута умирать:
…И завещал он, умирая, Чтобы на юг перенесли Его тоскующие кости, И смертью – чуждой сей земли Не успокоенные гости! |
К слову сказать, средняя продолжительность жизни в античном мире была ужасно коротка. Если верить некоторым утверждением, человек в среднем жил 22 года. Сколько сейчас – всем известно. И мы достигли фантастического долголетия (по сравнению с античным миром) во многом благодаря страху смерти. Науки, имеющие дело с сохранением и продлением жизни, современное медицинское знание, все достижения цивилизованного комфорта – всё это рождено на базе страха смерти, утверждают современные философы. Человечество выживает, испытывая этот коллективный страх…
Владимир ХРИСТОФОРОВ
Добавить комментарий