Сеанс массового гипноза

№ 2009 / 50, 23.02.2015

Дав­но пы­та­юсь за­дать се­бе во­прос: с че­го на­чи­на­лась «со­вет­ская ро­ди­на» для на­ше­го че­ло­ве­ка? Фор­маль­ный от­счёт идёт от Ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та и на­силь­ст­вен­но­го за­хва­та вла­с­ти в сто­ли­це

Давно пытаюсь задать себе вопрос: с чего начиналась «советская родина» для нашего человека? Формальный отсчёт идёт от Октябрьского переворота и насильственного захвата власти в столице, легализации военизированных подразделений революционных партий, включавших в себя наряду с террористическими группами органы партийной разведки и контрразведки, далее – разгон Учредительного собрания, избранного всенародным голосованием, и сразу же учреждение Института мозга человека. Сведения о работе этого научного учреждения нам недоступны, и остаётся судить о ней по результатам практического воплощения замыслов по созданию «нового человека».

Кадр из фильма «Собачье сердце»

Вспомним последнюю страницу повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», когда после убийства Шарикова профессором Преображенским и доктором Борменталем, выполненного в узком поле ненаказуемости, в доме наконец-то воцарился мир и спокойствие, но – «Пёс видел страшные дела. Руки в скользких перчатках важный человек погружал в сосуд, доставал мозги. Упорный человек, настойчивый, всё чего-то добивался в них, резал, рассматривал <…>».

В литературном наследии Михаила Булгакова есть темы, которые проходят через всё его творчество. В одном случае – это мастерская манипуляция настроениями толпы, которую осуществляют засланные в Киев большевистские агенты, в другом – сеанс массового гипноза с целью изъятия у населения валютных ценностей и фантастически правдоподобный хор сотрудников совучреждения, распевающих каторжную песню «Славное море, священный Байкал».

Продолжим нашу хронологию событий первых месяцев большевистского режима. Объявление «красного террора» и последующие убийства тысяч неповинных людей – забирали на улицах во время облав, проводимых вооружёнными людьми, брали людей прямо из их домов и объявляли сначала заложниками, затем расстреливали без суда и следствия. Михаил Булгаков устами профессора Преображенского так откликнулся на очередное насилие властей: «Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный или даже коричневый! Террор совершенно парализует нервную систему». Так и получилось – террор вызвал консолидацию контрреволюционных сил, начавшуюся на Дону. Оставим за границами этих заметок декреты о запрещении иметь в личной библиотеке любые книги, кроме книг по профессиональной занятости, об отмене права наследования родственников на имущество умершего человека и другие, не менее радикальные, а перейдём к решениям 9-го съезда компартии России, состоявшегося в апреле 1920 года.

Политический отчёт ЦК компартии был зачитан Лениным, а с «Основным докладом», тезисы которого были предварительно одобрены и приняты тем же ЦК, выступил Троцкий. Первым пунктом в докладе стоял вопрос о «милитаризации промышленности», а третьим – о «трудовых армиях», то есть речь шла о том, что рабочая масса должна быть «перебрасываема, командируема точно так же, как солдаты».

Однако положение в стране, при котором правящая верхушка могла быть сметена в любой момент, вынудило большевиков к временному отходу от политики «военного коммунизма» к нэпу. «Опытным полигоном» для отработки методов использования принудительного труда, a также возможных способов повышения его производительности служил Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). В духовной сфере жизни общества проводилась замена всей шкалы морально-этических ценностей с внедрением человеконенавистнической идеологии в глубинные пласты общих представлений, а также изменение форм мышления народа. Это особенно заметно по уродливым депортациям русской языковой стихии в начале 20-х годов. В древнекитайском философском трактате «Люйши чуньцю», написанном в III веке до н.э., говорится, что «в употреблении народа выше всего – [привитие ему] чувства долга, затем награды и наказания. Без воспитанного чувства долга нечего и думать, что кто-то пойдёт на смерть…»

Работы по изменению народного сознания курировались членами Политбюро, то есть высшим руководством страны. Поэтому убийство в 1927 году директора Института мозга человека академика Бехтерева было признано как факт руководителем советского государства, но в качестве мотивации он выдвинул явно недостоверную версию, заключавшуюся в том, что академик поставил диагноз паранойи одному из вождей, а именно Сталину. На самом деле, как нам представляется, наступил момент, когда цели партийного руководства страны и гражданская позиция учёного с мировым именем, к тому же верившего в бессмертие души, вошли в непримиримое противостояние. Стоит также отметить, что была репрессирована и вся семья учёного-патриота.

Планы Ленина – Троцкого по массовизации народов России и последующему их разделению на «трудовые армии» начали воплощаться в жизнь Сталиным и его подручными сразу после «года великого перелома», когда был сломан становой хребет нации и нейтрализована возможность массового сопротивления большевистскому режиму в деле строительства «Интеграла», названием которого Евгений Замятин обозначил осуществляемый властями бесчеловечный план.

В соответствии с этим планом после массированной пропагандистской кампании миллионы людей были насильно оторваны от мест исконного проживания и могил своих предков, лишены не только домов и семей, но и исторической памяти, и превращены в бесправных рядовых огромной «трудовой армии», в которой дисциплинарная ответственность была доведена до предельной жестокости. Отдельные «трудовые армии» были брошены на освоение природных богатств страны, доставшихся новым правителям в почти нетронутом виде, такие же мобильные армии бесправных каторжников сооружали Беломоро-Балтийский канал, рыли канал Москва – Волга, возводили металлургические комбинаты, прокладывали на севере железные дороги, устилая трупами бескрайние просторы. Была образована ещё одна «трудовая армия» из научно-технических работников, включавшая в себя целую сеть так называемых «шарашек», позднее ставших «почтовыми ящиками».

Самая большая и донельзя обескровленная армия должна была обеспечивать страну продовольствием. Колхозники были лишены общегражданских паспортов и строго приписаны к местам производства, покидать которые не имели права под страхом уголовного преследования. Даже поездки, скажем, на похороны родителей были возможны только с разрешения районного начальства. Как же тогда, в 30-е годы, когда большевистская власть уничтожала наш народ, как же тогда нас крепко полюбил Запад!

Промежуточный результат выполнения грандиозного плана по созданию нового человека – строителя коммунизма, а по сути дела превращения нации в животноподобное рабское стадо, выявился после начала Великой Отечественной войны. Всемирная история войн на Земле ещё не знала того, что происходило летом и осенью 1941 года на территории СССР. Сразу заметим, что оправдательные ссылки на внезапность нападения не вполне корректны, поскольку фактор неожиданности мог действовать от силы несколько суток. Приведём выдержки из нескольких военных документов первых недель войны: «…101-я стрелковая дивизия в ночь на 6-е июля без особой на то причины, почти при отсутствии противника, не руководимая командирами, оставила фронт обороны и в панике отошла на восточный берег р. Великая. Сбор разбежавшихся частей продолжается двое суток, но полностью дивизия не собрана…» 6 августа 1941 года: «…Руководители районов «сидят на чемоданах», прекращают свою деятельность и первыми удирают задолго до того, как появился враг в их районах». Историк Марк Солонин отмечает: «…Красная Армия стремительно превращалась в огромную толпу будущих военнопленных». При том, что наша армия имела значительный численный перевес и количественное преимущество в вооружениях.

В своё время Михаил Булгаков вкладывал определённый смысл в обмен репликами Швондера и Шарикова, когда первый напоминает Шарикову о его гражданском долге в случае войны с «империалистическими хищниками», а тот отвечает, что никуда воевать не пойдёт – «на учёт возьмусь, а воевать – шиш с маслом». Конечно, имели место и такие настроения, но основное заключалось в другом. Любой школьник на вопрос – что главное для любой армии? – ответит, что боевой дух. Откуда он мог взяться у изнасилованного и замордованного народа?

Уничтожая церкви и мечети, убивая духовных пастырей и не давая людям тем самым укреплять свой дух, вожди СССР почему-то были убеждены в исключительно вдохновляющей силе зрительного ряда из физиономий двух волосато-бородатых стариков заграничного фасона, дополненных парой многократно судимых отечественных вождей – все они скопом и по отдельности лезли в глаза затравленному обывателю буквально из всех щелей совдеповского быта. А прекрасная половина человечества была представлена образами Клары Цеткин, Розы Люксембург и Надежды Крупской вместо Ярославны, Татьяны Лариной и Наташи Ростовой.

В 1945 году, после заздравного тоста в честь русского народа Хозяин начал заново «подмораживать» страну. Об этом времени знаменитый политический зэк Валентин Соколов потом написал: «Ржавый суёте грошик / Выдоить из сосцов / Нате, возьмите хорошее / Последнее в стаде лицо».

Игорь ВЛАДИМИРОВ