Почему бы и нет?

№ 2010 / 18, 23.02.2015

Сов­сем не­дав­но об­нов­лён­ная де­мо­кра­ти­че­с­кая Аме­ри­ка ис­пы­та­ла глу­бо­чай­шее по­тря­се­ние. В Мас­са­чу­сет­се вза­мен ушед­ше­го из жиз­ни «про­грес­сив­но­го де­мо­кра­та» Эд­вар­да Кен­не­ди из­бра­ли мо­ло­до­го кон­сер­ва­то­ра Скот­та Бра­у­на.

Совсем недавно обновлённая демократическая Америка испытала глубочайшее потрясение. В Массачусетсе взамен ушедшего из жизни «прогрессивного демократа» Эдварда Кеннеди избрали молодого консерватора Скотта Брауна. (По их понятиям, республиканцы и есть консерваторы.) Как считают многие местные – вполне порядочного человека, до этого работавшего в правительстве штата.

В Массачусетсе в течение сорока с лишним лет просвещённая общественность избирала исключительно демократов, и мало кто думал, что торжество либерализма будет чем-либо омрачено в будущем. И вот теперь сторонники традиционных ценностей могут стойко противостоять реформам Барака Обамы, направленным на огосударствление системы здравоохранения, расширение практики соцобеспечения и обуздание всевластия банкиров.

Демократы, они же либералы, по-прежнему образуют большинство в американском парламенте, но дисциплина в их рядах рушится, а голос Скотта Брауна почти гарантированно обеспечит непрохождение всех их социальных законопроектов – по принципу «блокирующего пакета». Это, в свою очередь, едва ли не с большей неизбежностью обречёт Обаму на президентскую «одноразовость». У избирателя возникли серьёзные основания думать, что из довольно эффективного законодательного органа, столетиями худо-бедно обеспечивавшего социальный мир и государственность по-американски, их конгресс превратится в арену противостояния классовых интересов и воспламенит коллизии между группами влиятельных лоббистов. Люди уже подумывают – а не избрать ли в следующий раз президентом кандидата от независимых сил. Такая вот американская мечта…

Что не нравится среднему республиканцу в поведении мистера Обамы? Не одно только то, что он терпимо относится к гомосексуалистам и прочим извращенцам. Он боится прежде всего того, что за личным обаянием и думой о благополучии неимущих прячется скользкая рептилия, готовая сожрать производительные потенции американского общества и обложить непомерной данью рядовых американцев, стремящихся работать, а не бездельничать, существуя на пособие.

Если ты живёшь на welfare и твои доходы соответственно не превышают суммы, колеблющейся в пределах шестнадцати-восемнадцати тысяч долларов в год, то тебе надо заплатить символические несколько долларов за то, за это, какие-то десять долларов за госквартиру и т.п. Но как только твои доходы превысят эту черту, на тебя обрушатся налоги, которые отнимут половину того, что у тебя есть. Работать в этой ситуации просто нет никакого смысла.

Сегодня в Америке на соцпособия, по некоторым оценкам, живёт около сорока миллионов человек, и при Обаме их количество вряд ли сократится. Так считает консервативный избиратель в одноэтажной Америке, страшно недовольный «неумеренным поощрением нахлебников». А тут ещё эти демократы пытаются протолкнуть реформу здравоохранения, принятие которой приведёт к ещё большему отъёму денег у «трудового населения» в пользу «люмпенов». Странно было бы думать, что демократы при Обаме будут беспристрастно регулировать банковскую отрасль. Ведь банки и дают им деньги на избирательные кампании…

В общем, полный бардак, говоря по-нашему и думая по-американски… Обама – идеалист, он абсолютно неубедителен, пора возвращаться к прежним приоритетам. Караул – система начинает буксовать…

Слово «социализм» по-прежнему табу за океаном, а в том виде, в котором описывает американскую систему соцобеспечения, оно ещё и не вполне оправдывает себя семантически. Межклассовые противоречия растут. Есть в этом деле и национальный момент – и весьма значительный, но американцев приучили к политкорректности, и они, конечно же, скажут, что бездельников полно и среди белых. Такая вот фигура речи…

Когда мексиканец переселяется в США и за вполне приличные деньги собирает яблоки или апельсины, он сам и его семья в полном восторге. Такой жизни на родине они не видали. Но его дети – уже американцы, и они с негодованием замечают, что оказались на нижней ступени социальной лестницы и что у них абсолютный минимум возможностей. Так рождается социальное недовольство, так формируется этническая преступность.

А это, в свою очередь, наталкивается на недовольство простого люда, приехавшего в эту страну намного раньше. Но консерваторы в Америке – это, конечно же, не только рядовые трудяги в средних штатах. Их полно и среди лоббистов ВПК, и среди промышленных магнатов, немало и в чиновничьей среде.

При этом многие из них, как и мы у себя в России, всерьёз обеспокоены деструкцией ценностей традиционной культуры. Им не нравится, что вещательные трибуны захватываются либералами, поощряющими безнравственность.

В общении со средним американцем консервативных взглядов неожиданно обнаруживаешь для себя едва ли не полное сходство в понимании природы вещей и житейского смысла. Во всяком случае, между нашим отечественным традиционализмом (неважно – тяготеет ли он к ценностям давнего прошлого или недавнего) и их консерватизмом нет такой терминологической пропасти, как между нашим традиционализмом и нашим либерализмом.

Следует, безусловно, оговориться, что как минимум половина их психологии коренится в протестантизме, но и он черпает из того же источника – из общечеловеческой трудовой этики, из тех же основополагающих представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. С другой стороны, протестантская этика – вещь довольно специфическая. Америка всё ещё мировой гегемон, и на шкале цивилизационного лицемерия их капитализм отмечен выше нашего. Но даже и с учётом этих обстоятельств, как бы суммируя все разнонаправленные вектора, остаётся приличный сегмент, в котором обнаруживается единство их и нашего традиционализмов.

Увы, по странной логике вещей, те, кто нам ближе по убеждениям, в большей мере склонны считать нас своими врагами… Вполне возможно, что новоизбранный Скотт Браун, посрамляя Обаму, будет требовать разворачивания всех их проектов ПРО в Европе. И не только этого. Но почему? Неужели только в силу внутренней логики развития их ВПК, смыкающегося с «республиканством»? А не потому ли ещё, что потеснённые демократы намеренно осложнят отношения с Россией в доступном им формате – и спишут это на счёт «твердолобости и агрессивности» внутренних традиционалистов?

Так что же нам, сторонникам позитивной морали, мешает сплотиться в «интернационал традиционалистов»? Не та ли третья сила в лице либералов (либертариев), пекущаяся о правах человека, общечеловеческих ценностях, а равно о собственном иммунитете и комфорте – и берущая на себя роль мирового посредника и толкователя смыслов?

Интернет чуть упрощает ситуацию, но в Америке по-прежнему знают о нас то, что им говорят о нас те, кто никогда не постесняется соврать к собственной выгоде.

Несколько лет тому назад на базе бывшего ТВ НОВОСТИ создали телекомпанию Russia Today. На её благие потуги в деле поправки имиджа России за рубежом потрачены сотни миллионов долларов бюджетных денег. Её штат только в одном вашингтонском офисе в этом году уже будет составлять около сотни человек, а в самой Москве на неё работает немалое число «прогрессивных экспатов». И всё же это рупор нашей «либеральной общественности», и он несёт свои специфические смыслы о нас. Несколько лет назад в журнале «Российская Федерация сегодня» автор опубликовал критическую статью, показав, чего стоят все эти «усилия», но ситуацию не изменить, если не изменить главного…

И России самой, и всему остальному миру, конечно же, необходим эффективный «интернационал традиционалистов». Но при этом нужно отказаться от воинствующей антикоммунистической риторики и брезгливо-трусливых оглядок на прошлое. Хотя бы с нашей стороны для начала… Не нужно бояться проблем и столкновений, которые будут возникать в процессе поиска… Нужно пытаться развивать этот диалог, не впадая в идеализм «перестройщиков». Нужно развивать его – при всей скудости средств и первоначальности задач. И, конечно же, не нужно бояться соприкосновений с умеренными либералами. Либерализм, безусловно, пугается живых материй, но он не инопланетянин и втайне их взыскует.

Если бы рядовому консерватору за океаном удалось объяснить, что наши почвенники или сторонники социалистического выбора во многих случаях вполне адекватны тем, кто тоскует по прошлому классическому капитализму в Америке (live and let live), это было бы первой победой на пути к достижению взаимопонимания. И если бы он осознал, что наш тоталитаризм (годы массовых репрессий исключаем) в личностном и творческом измерениях был вполне сопоставим с их свободой, это возбудило бы и более продвинутый дискурс.

Американские традиционалисты парадоксов не любят, и убеждать их сложно, но рефлексия по поводу этого парадокса пришлась бы на пользу делу «сближения мозгов». Исключительно сложно убеждать или разубеждать в чём-то богатых фарисеев от республиканства. Но эти не в счёт, нужно идти в американский народ, обращаться к людям труда. Но делать это надо не так, как это делает наше «внешнее» телевидение RT, в своей рекламе предлагая внешнему миру образ России в виде автомата Калашникова – да так, что газеты на Западе начинают это комментировать с презрением…

Сделать это непросто, ресурсов для этого пока что нет, но думать в этом направлении надо – ведь без этого традиционализм будет по рукам и ногам связан гидрой глобального посредничества.

Геннадий СТАРОСТЕНКО