За детектив – на баррикады!

№ 2010 / 49, 23.02.2015

Накануне вечером после рабочего дня, ощутив небывалый прилив энергии, я помчалась на другой конец Москвы в магазин для художников, который давно собиралась посетить, потом, перекусив в любимом кафе

Накануне вечером после рабочего дня, ощутив небывалый прилив энергии, я помчалась на другой конец Москвы в магазин для художников, который давно собиралась посетить, потом, перекусив в любимом кафе, вспомнила, что неплохо бы нанести визит в парикмахерскую, и понеслась. На часах – уже полдесятого. А вместо того, чтоб валиться с ног от усталости, бегу домой, хватаю спортивную форму и стремглав – в тренажёрный зал, с единственной мыслью: «Как жалко, что в 11 он уже закрывается, и у меня на всё про всё всего лишь час…» Хотя, казалось бы, осень, холод, сырость – откуда, спрашивается, эта гора энтузиазма? Неволей вспоминаются рассказы об «энергетических донорах». Вот только кто бы это мог быть? Единственный новый человек, с кем я в этот день познакомилась – писательница Татьяна Гармаш-Роффе. Может, и перенесённое на бумагу интервью сможет зарядить читателей бодростью?

Татьяна ГАРМАШ-РОФФЕ

– Татьяна Владимировна, я знаю, что вы живёте во Франции, часто бываете здесь, на родине, в Москве?

– Как минимум, два раза в год.

– Нанося не столь частые визиты, можете заметить и оценить со стороны – как за это время изменился город?

– Естественно. Если говорить о внешности Москвы, она меняется к лучшему. Во-первых, она стала чище. Во-вторых, исчезли беспорядочно построенные тут и там ларьки и палатки. Не знаю, что было снесено в результате последних распоряжений нового мэра, но в целом на улицах стало просторнее. Заметно сократилось количество безобразных гаражей. Москва начинает приобретать цивилизованные оформленные газоны, заборчики, цветочки, вазоны, камешками выложенные клумбы – это очень приятно, это меня очень радует. Тем более, что я живу в таком красивом ухоженном городе, после которого приезжать в Москву было раньше одним расстройством. А сейчас город стал значительно красивее.

– А люди?

– Люди тоже изменились к лучшему. Опять же, я не беру в расчёт Кольцевую линию метро, на которой уйма приезжих с баулами и чемоданами, я не знаю, что это за люди, но выглядят они достаточно нецивилизованно. Если говорить о среднестатистическом пешеходе на улице, то, по моим наблюдениям, он стал куда симпатичнее. Во-первых, люди стали значительно лучше одеваться. Не сравнить с тем, что было 20 лет назад. Сейчас на каждой женщине такое пальто, которое 20 лет назад стало бы предметом зависти всех окружающих дам. Не важно, скромное оно, сдержанное, или привлекающее к себе внимание. Все вещи стали качественными, добротными. Каждый имеет сейчас возможность одеться по своему вкусу. Во-вторых, поначалу, когда в нашу страну хлынули китайские или вьетнамские товары, все они были с какими-то блёстками, каким-то люрексом, на это было страшно смотреть! Наши девочки одевались так, словно собрались на бал Дисней-Ленда. И в этой одежде они ходили каждый день – не вечером, не на вечеринку, а днём, вот так – в пайетках и кроссовках. Сейчас такого нет. Вкус у людей стал гораздо лучше. Уже нет на девушках этого безумного макияжа, – боевой индейской раскраски, – который ещё недавно можно было увидеть в любое время дня. В плане общего духа, ауры толпы тоже, мне кажется, стало лучше. Люди перестали быть такими озабоченными, как раньше, – несмотря на то, что они, допустим, едут с работы, они по-прежнему устают – но жизнь стала намного комфортнее. Больше не нужно выдерживать часовые очереди за куском сыра или мяса, – сегодня человек, выйдя из метро или сойдя с автобуса, может зайти в любой супермаркет и быстро отовариться почти без очередей, оформить доставку на дом, и тому подобное. Жизнь стала намного комфортнее, и люди стали намного более расслабленными.

– Можете назвать три пункта – чем отличается житель Франции от жителя России?

– Это, в первую очередь, высокое правовое самосознание и юридическая грамотность. Француз понимает, что правительство – это нанятая ими служба, это люди, которых французы призвали на работу для управления страной.

Для них это очень чётко: я плачу налоги, значит, вы должны работать так, чтобы мне было хорошо. Другое дело, что, поскольку согласия в обществе никогда не бывает (что одним хорошо, другим плохо), какая-то часть общества всегда недовольна. Вот недавно были забастовки – не хотят пенсионной реформы. Что очень глупо, на мой взгляд, – эта реформа необходима. В основном, социалисты заводят совсем ещё зелёную молодежь – лицеистов, старшеклассников и студентов, которым лишь бы потусоваться. Но даже по ним отчётливо просматривается сознание француза: я плачу этому правительству, соответственно, могу и буду выражать своё мнение по всем вопросам открыто, безо всякой опаски. Это, наверное, основное отличие.

Вторым, например, можно назвать то, что французу и в голову никогда не придёт бояться полиции. Полиция служит народу. Поэтому полиция окажет любую помощь, поможет перейти через дорогу, подскажет верный путь – это её обязанность, она служит народу. У нас же, несмотря на то, что мы цивилизуемся уже лет 20 как, мы всё никак не доцивилизуемся. В России к милиции отношение негативное, и поводы, к сожалению, для этого есть. Расскажу вам об одном случае. По моим романам сняли фильм. В одном эпизоде спасают человека – он утонул. Милиционеры его кладут на бортик бассейна, после чего поворачиваются и уходят. Я спрашиваю создателей фильма: «Что вы сняли? Они же должны были его откачать!» Мне отвечают: «Наша милиция этого не делает». А для меня немыслимо, чтобы человека положили, не оказав помощь, повернулись и ушли…

Третий… их очень много на самом деле, но, пожалуй, выделю вот какой: умение жить по средствам. Конечно, французы, которые зарабатывают мало денег, хотят зарабатывать больше, кто же не хочет? Но у них при этом нет стремления сделать вид, что они живут на «широкую ногу», которой у них нет. То есть, все живут по средствам и абсолютно этого не стесняются. В магазинах есть товары и по высоким ценам, и по низким. И каждый ходит туда, куда ему удобно. Каждый селится там, где может, в том доме или квартире, которые ему по карману, ездит на такой машине, которая ему по карману, носит ту одежду, которая ему по карману. И нет никакого не только снобизма со стороны тех, кто хорошо и более дорого одевается, но и нет комплекса ущербности у тех, кто не так обеспечен. «Я такой, какой есть. Любите меня и уважайте», – вот такая у них подача. Я считаю, что это очень важно, как для душевного здоровья, так и для управления личным бюджетом.

– Четыре ваши книги были экранизированы…

– Да. Сначала, правда, хотели сделать шесть, но из-за кризиса пересчитали уже заплаченные средства на четыре романа. Итого получилось 16 серий, которые объединены общим сюжетом, общими героями, их снял один режиссёр. И вышли они под общим названием «Любить и ненавидеть».

– Как вы относитесь к экранизациям?

– У нас экранизации всегда делались левой ногой. Сейчас, вроде бы, меняют к этому отношение, делают упор на качество, но то, что я видела, меня удручало неимоверно. По правде говоря, я в большом напряжении ожидала выхода фильма, – меня как автора в стороночку отодвинули, в съёмочный процесс не посвящали. Но мне удалось почитать сценарий. Это было ужасно! Вопиющая неграмотность – например, в диалоге спрашивают «сколько время?» вместо «который час?», говорят «одела» вместо «надела», и так далее. Но у меня нет персонажей, которые бы так изъяснялись!

Право, я не отношусь к авторам, которые переживают за каждую малейшую деталь – в моей книге каблук был 12 сантиметров, а в кино сделали пять! Это меня не волнует. Но если у меня в романе героиня перенесла тяжёлую эмоциональную травму из-за одного сексуально сдвинутого человека, который её преследовал, то читателю понятно, почему у неё такое негативное отношение к мужчинам, отчего она стала стервой. Потом, когда через этот страшный, чёрный налёт с трудом пробивается нежный цветочек любви – это и называется драматургией. То есть, мы идём от одного пункта к другому, от минуса к плюсу, у нас есть движение. В сценарии, не знаю, по каким соображениям, решили эту историю почти замолчать, её почти нет. Получается такая милая, красивая девушка, в которой нет ни глубины, ни пространства, ни внутренней драмы… это ужасно. Когда я говорю об этом продюсерской компании, мне отвечают, что нужно, чтобы фильм был доступен любой домохозяйке… Я не считаю, что наши домохозяйки такие идиотки! Я понимаю, что если бы мы выдвинули какую-нибудь сложную теорию, про Шопенгауэра поговорили, то это не для домохозяек. Но понять внутренние чувства женщины, её переживания, её боль, её внутреннюю опустошённость может каждый!

Татьяна ГАРМАШ-РОФФЕ

Когда фильм вышел (а он вышел на DVD, хотя его ещё не показывали по телевидению), я, если честно, смотреть его боялась. Сначала нашла в Интернете отзывы. Как ни странно, большинство – положительные. И одна очень милая женщина, завсегдатай форума, мне написала: «Вы даже не представляете, на общем фоне того, что у нас снимают, фильмы по вашим романам просто замечательные!» Тогда я рискнула… И была очень приятно удивлена! Режиссёрская работа прекрасная. Снимал Игорь Штернберг, и меня порадовала не только его постановка, но и высокий уровень актёрской игры, которой я давно не видела на российском телевидении. Замечательный Олег Фомин, который играл Киса, и почти все остальные роли – просто загляденье.

– В одном из интервью вы говорили, что в России есть писатели мирового уровня. Кого вы можете назвать?

– У меня есть свои личные пристрастия. Я считаю, например, что Пелевин – писатель высокого уровня, хотя я не поклонница его творчества. Лично для меня его книги – это умственная игра. А такого писателя, как Сорокин – терпеть не могу. Может, он гениален, я не знаю. Зато замечательная со всех точек зрения Людмила Улицкая. Её книги – это шедевры. Опять, это при том, что мне не все её вещи нравятся. Есть что-то, с чем я не соглашаюсь как читатель или как писатель, но стиль её невероятной красоты. Очень красиво и увлекательно пишет Дина Рубина. Опять же, мне не всё нравится. Но несмотря на это она безумно талантлива, и она превосходный стилист. А писатель, строго говоря, в первую очередь может стать великим только тогда, когда у него прекрасный стиль. А потом уже мы разбираемся с его идеями.

– А знают ли русскоязычных писателей во Франции?

– Знают. Во-первых, там Улицкую переводили, Пелевина, Виктора Ерофеева… Не говоря уже о русских классиках.

– Сегодня жанр детектива считают таким «лёгким» – для чтения в метро. Что вы думаете по этому поводу?

– Детектив – это, в первую очередь, интеллектуальный жанр. Сейчас совсем несправедливо смотрят на него как-то свысока. Кроме того, я думаю, что сейчас мало кто понимает, что такое детектив – ни читатели, ни писатели. Потому что детектив – классически был рождён как повесть – вещь маленького объёма, однолинейная. То есть – никаких лишних историй, только преступление и его расследование. Начиная от Конан-Дойля и заканчивая Агатой Кристи, это был очень конкретный жанр. Такие вещи читают любители логики, загадок, любители поломать голову. Я не знаю, удобно ли ломать голову в метро? (Смеётся.) Сейчас у нас время, когда детективы стали романами. Что такое роман? Это полифоничная вещь, где не одна, а много мелодий. Соответственно, в современный детектив вплетаются и размышления о жизни, и любовные линии, и отношения с родителями, друзьями, коллегами, детьми. В любом современном западном детективном сериале главный герой – уже не безликий Эркюль Пуаро, о котором мы вообще ничего не знаем: женат он или нет, сколько ему лет, какие у него были события и переживания в жизни. Он – будто картонная фигурка, которая умело вставляется в нужное место. То же можно сказать о Шерлоке Холмсе.

Сейчас все герои детективов, будь то книга или фильм, живут полноценной жизнью. Мы знаем, что у сыщика или сыщицы проблемы с отцом или с ребёнком, или неудачный служебный роман, или наоборот – удачный. Вся человеческая жизнь сегодня в каждом детективе присутствует. Но роман при всём этом является детективным, если детективная линия (интрига, логика расследования) строго выдержана. И кто-то его читает ради именно этой линии, – а кто-то ради любовной драмы. Что ж, это право читателя.

Кстати, не вижу ничего плохого в том, чтобы читать в метро. Я, будучи студенткой, перечитала в метро и Толстого, и Достоевского, и ко всем экзаменам на филологическом факультете подготовилась. А что время-то зря терять? Особенно если в романе нет чёткой детективной линии, потому что следить за ней в метро не очень удобно – это, как и разгадывание шарады или головоломки, требует большего напряжения, нежели чтение любого другого романа. Про любовь в метро читать проще, потому что мозги ломать не надо. Опять же, это не унижает любовную линию и не возвышает детективную. У нас просто задействуются для этого разные участки мозга, и абсолютно нормально, что для решения головоломки нам нужно бы посидеть с ручкой и блокнотом за столом, а увлечься любовной историей можно в любой обстановке…

Если же вы имеете в виду, что «книга для чтения в метро» подразумевает под собой низкопробное чтиво, то в этом виноват не жанр детектива, а те авторы, которые пишут плохие детективы… Это всё равно, как если бы архитектор создал прекрасное, продуманное здание, а его плохо построил бы прораб. Претензии – к прорабу. Жанр же детектива – замечательный, умный, богатый возможностями! Я готова за него идти на баррикады!

– С вами никогда не случались детективные истории?

– Нет, к счастью!

– А чем вдохновляетесь?

– Вы думаете, что детективы пишутся, основываясь на собственном опыте автора? Вовсе нет! Для меня стимулом всегда была любовь к детективам – с детства. На своём сайте в автобиографии я рассказываю об одном случае в пионерлагере. Я девочкам в своём отряде постоянно рассказывала какие-то истории, сказки, у нас было тихо, и меня отправили в младший отряд к мальчишкам, которые кидались подушками, с воспитательной целью – утихомирить их. И меня чёрт дёрнул рассказать им «Пёструю ленту» Конан-Дойля. Мне самой тогда было лет двенадцать, а им – по семь. Дети были просто в ужасе! Всем стало так страшно, даже мне самой! А когда я дошла до того места, где змея ползёт по шнуру, в палате жуткий визг поднялся! Мальчишки рванули из палаты врассыпную… А меня на следующий день отругали. Так что я люблю детективы с раннего детства, и любовь сохранила до сих пор. Мне нравится логика, эта игра на разгадывание задач, я люблю хорошие детективы, в которых каждая деталь что-то значит, и я сама пытаюсь составить этот паззл, когда читаю хорошие вещи… Одним словом – любовь.

– Когда вам впервые удалось самой создать этот паззл – написать детектив? Как это было?

– Это целая история. Дело в том, что раньше я была театральным критиком. Но когда я вышла замуж за француза и уехала жить во Францию, я в какой-то момент вдруг с печалью осознала, что с творчеством покончено… Но я не могла с этим смириться! Поделилась с мужем своей печалью… Он спросил: «А ты ничего другого не можешь писать, кроме статей?» Я ему рассказала, что всю жизнь сочиняла, что у меня много набросков для романов, много разных сюжетов, но я никогда ничего кроме статей не писала. И он предложил мне попробовать написать книгу. Всё равно времени у меня появилось свободного очень много, и я могла себе это позволить. Но на печатной машинке я бы таких объёмов не осилила. Я статьи-то всегда набирала с ножницами и клеем – тысячу исправлений делала, искала слова точнее, адекватнее, работала над каждой фразой, а тут… Компьютеров тогда было очень мало, только в офисах, но он мне его купил, научил пользоваться. К тому времени у меня родился новый замысел, но очень общий. Я знаю, что некоторые писатели рисовали планы на бумаге, кружочки, стрелочки – у меня такого не было. Была общая линия – пункт А и пункт Б, а что между ними – не очень понятно. И вот я села, напечатала строчку. Потом вторую. И вот каждый день открывала написанное, читала и вдруг понимала, что будет дальше. Продвигалась, и на следующий день повторялась эта история. У меня всегда находились какие-то слова, и сюжет, и повороты. Я тогда не понимала ещё, что это такой способ написать роман. Мне казалось, что всё должно быть в голове заранее. Даже потом, когда я испробовала этот метод и поняла, что он работает, я каждый раз пугалась, вдруг в этот раз я не напишу? Но сбоев не было. Как у Окуджавы: «Продираясь сквозь туман от пролога к эпилогу…» Так пройдёшь чуть-чуть, и видишь, что дальше, ещё чуть-чуть пройдёшь – ещё дальше видишь. Так мы и двигались вместе с романом. И когда я его закончила, я закричала: «У меня есть финал!» И я поставила точку. Муж меня, естественно, поздравлял. Но я не представляла, что с этим романом делать дальше… Муж его красиво отпечатал, переплёл, какую-то картинку на обложку поместил. Я раздала экземпляры русским друзьям, и народ пришёл в восторг! Но я по-прежнему не знала, что с романом делать дальше… И вот у знакомых нашлась знакомая, которая работала в издательстве. Ей передали роман, она его похвалила, но сказала, что видно, что он первый. Я хотела переделать, спрашивала, как лучше, но мне сказали, что лучше оставить всё как есть, что он сам по себе достаточно хорош. Роман взяли и издали. Я не переставала удивляться: случилось, получилось! Ведь совсем недавно я говорила, что не представляю, как пишутся романы! Стиль у меня был всегда, но как обращаться с героями, с сюжетом, чтобы не вышла жвачка, чтоб это было не скучно, как дозировать подробности, описания, как не потерять ритм, – я всего этого не знала, нащупывала интуитивно. В этом первом романе, кстати, я ритм так-таки потеряла. В первой части читатель следил только за сыщиком, который ходил, задавал вопросы и делал первые выводы. К слову, мне самой это интересно, – но подавляющему большинству читателей нет. Вторая часть рассказывала о героине, которая в это время находилась в плену. Все думали, что она ушла от мужа, бросила его, а её на самом деле похитили. И уже потом, несколько лет спустя, я переделала роман, где стала чередовать сцены из первой и второй части. Сразу появился ритм, динамика. Это роман «Голая королева».

– Над чем сейчас работаете?

– Я всегда работаю над новым детективным романом.

– И каким он будет?

– Детективным! Об этом нельзя рассказать, не выдав истории! …Хорошо, скажу несколько слов. Сюжет в нём будет отталкиваться от красивой легенды. Я побывала как-то в одном очень красивом месте, где потрясающее горное озеро, и в этом местечке существует легенда, что озером владеет царица, которую можно иногда увидеть только в лучах солнечного света на закате. Но она очень ревнива, и всех красивых девушек утаскивает на дно. Меня так пленила эта легенда, что я решила её обязательно использовать в романе. Всё, больше ничего не скажу, и не просите!

Беседу вела Любовь ГОРДЕЕВА