ПРО АЛЕКСАНДРА ДЕГТЯРЁВА В ЧАСТНОСТИ И ПОЧВЕННИКОВ ВООБЩЕ

№ 2006 / 7, 17.02.2006, автор: Владимир Рыбин

В настоящее время много разговоров идёт вокруг почвенников и их мировоззрения. Основная их слабость состоит в том, что глупость, примитивное хитроумие и неосознаваемая подлость – свойства, органически присущие их сознанию.

 Вот образчик мысли наших почвенников. Некий епископ возмущён экспозицией ипатьевского музея. Среди прочего благочинный гнев вызывает пулемёт, который стоит в экспозиции, и «которым расстреливали православных». 
     Скажите, дорогой читатель, какой пулемёт нарисовало ваше воображение, когда вы прочли слова «которым расстреливали православных»? Вот наше нарисовало старый добрый «Maxim», из которого Анна-пулемётчица обстреливает цепь наступающих белых офицеров. 
     В реальности в экспозиции стоит пулемёт ДШК, изобретённый ближе к Великой Отечественной войне и начавший поступать на вооружение в Красную Армию или незадолго до войны, или с наступлением боевых действий. Так что единственные православные, которых могли расстреливать этим пулемётом, были полицаи и власовцы. 
     Что бывает, когда этот люд берётся за литературу, наглядно иллюстрирует рассказ А.Дегтярёва «Сукмановские колокола», напечатанный в первом номере этого года в «Литературной России». 
     На нас рассказ Александра Дегтярёва произвёл неизгладимое впечатление. Произвёл он впечатление своими художественными и мыслительными достоинствами. 
     Существенным литературным открытием рассказа является то, что положительные герои носят хорошие, звучные имена – Иван Двужильный, Фёдор Калинкин, опять же Фёдор, только Жеребной. А все враги, злодеи и супротивники носят имена неблагозвучные, нехорошие: Максим Плешивцев, Тимофей Брязгунов, так что для того, чтобы понять, кто плох, а кто хорош, даже необязательно читать рассказ. Все злодеи примечательны тем, что совершают исключительно скверные поступки. Из них самый нехороший – они ненавидят церковные колокола в деревне Сукмановка и очень хотят снять их с церковной колокольни. По-видимому, их даже не надо кормить хлебом, надо только позволить убрать колокола: 
     «Пригнали несколько тракторов. Механизаторам поставили задачу – зацепить колокольню тросами и свалить. Деваться некуда! Как приказали, так и сделали. Зацепили трос и потянули его сразу пять (ого! – Прим. наше) тракторов». 
     «Некоторое время спустя в Сукмановку по вызову Брязгунова среди белого дня приехала группа сапёров. Солдаты заминировали церковь, подожгли бикфордов шнур и спрятались в канаве». 
     А вот и характеристика главного сукмановского злодея – Тимофея Брязгунова: 
     «Председатель сельсовета Тимошка Брязгунов в это время командовал бабами в тылу. Тем не менее ходил в военной форме, правда, без погон. В конце войны ему даже вручили медаль. Когда-то он был худенький, в чём душа держалась. А теперь отожрался, распух. Дошло дело до того, что сам он уже не мог сесть в бричку и его подсаживали в неё другие». 
     «С тех пор (после взрыва церкви. – Прим. наше) с Тимой Брязгуновым никто уже не разговаривал (выходит, молча исполняли руководящие указания?). Он ещё больше распух, глаза вылезли из орбит». 
     Итак, все герои отрицательные – глупые, никчёмные люди, которые суетятся, бегают, выслуживаются перед начальством, прячутся в тылу и командуют там бабами, ухитряясь получать за это медали. 
     Ну и, конечно, все злодеи наказаны: 
     «Широко замахнулся молотом Максим (Плешивцев – секретарь райкома). Всю свою ярость вложил в удар. Но промахнулся. И улетел вместе с молотом вниз. Как лягушка размазался он по земле». 
     А вот что произошло с Тимофеем Брязгуновым: 
     «…С тех пор с Тимой Брязгуновым никто уже не разговаривал. Он ещё больше распух, глаза вылезли из орбит. От него шёл тяжёлый запах. Скоро Тимоха умер». 
     И с его сыном (хотя тот вроде как ничего плохого не сделал): «Неожиданно его свалила странная болезнь. Врачи не могли поставить чёткий диагноз… По ночам парню казалось, что в ушах его бухают огромные колокола. Этот звон преследовал его везде, куда бы он ни пошёл… Утром на Николу Угодника санитарки, пришедшие мыть полы, обнаружили, что Сергей повесился на бледно-фиолетовых кальсонах». 
     Вам, дорогой читатель, всё это ничего не напоминает? Лично мы вспомнили цитируемое Ярославом Гашеком нравоучительное произведение, в котором некий Енек богохульствует и безобразничает. И это не остаётся незамеченным и ненаказанным: сначала Енек теряет ногу, потом – руку, потом – отца и сестру, другую ногу, мать, брата, ещё одну ногу. Потеряв всех своих родственников и три ноги, Енек ковыляет на костылях на одной ноге и, бия себя кулаком в грудь, вопиёт: «Господи, прости меня, грешного!». Честное слово, пронзительный рассказ г. Дегтярёва ничуть не уступает ни по глубине христианской проповеди произведению, о котором речь шла у Я.Гашека. 
     Читатель, возможно, на это заметит: 
     – Ну написал человек неудачный рассказ. Бывает. Но зачем же делать из этого далеко идущие выводы? 
     Но чем чреваты такие почвенно-церковные представления о человеке? Да тем, что человек просто выпадает из мира, превращаясь в растение. Вот и Александр Дегтярёв так характеризует своих положительных героев-сукмановцев: 
     «В годы антоновщины Сукмановка оказалась в самом центре боевых действий. Через неё проходили то белые, то красные, то зелёные. И всем дай лошадей, зерно, сено, мясо, девок и самогон. Вот и сидел на колокольне наблюдатель. Смотрел, что делается в окрестностях. Чуть запылит на горизонте конница, – колокол звяк-звяк-звяк вполголоса. И всё село уже знает, чего ожидать. 
     Молодые ребята и девчата – бегом в церковь. Опускаются в подземный ход, и попробуй их найди. Могут в Ивановской церкви подняться. А то в овраге, за несколько километров от села, на белый свет выберутся. Если понадобится, могут неожиданно с оружием в руках ударить в тыл противника, прислушиваясь к колоколу. Что он скажет, куда нацелит… 
     Очень серчали на сукмановские колокола продотрядники и чекисты. Никак не удавалось застать село врасплох, несмотря ни на какие ухищрения». – Итак, литературные герои Дегтярёва – этакие хоббитцы, которым нет дела ни до чего, за исключением их собственного бытия. Во всяком там внешнем мире они попросту ни к чему не привязаны, их единственный интерес – бытие их и общины. И события вокруг них им неинтересны. Это г. Дегтярёв подчёркивает, называя Великую Отечественную второй мировой. Отстранение г. Дегтярёва заставляет задуматься, ибо он идёт вразрез с традициями: второй мировой обычно называют боевые действия за пределами СССР. Это не очень правильно, но так делают. Поэтому сразу возникает вопрос: куда же могли податься герои Дегтярёва? В маки? В RAF? В королевский военно-морской флот? 
     Более реально, что А.Дегтярёв хочет сказать, что для литературного героя Дегтярёва СССР – чуждая, чужая страна. Но тогда логично податься не в Красную Армию, а во власовцы. В общем, путаница получается – будь здоров. 
     И эту путаницу Дегтярёв не способен прояснить. Например, фронтовик в день Победы залезает на колокольню – звонить. (Может, это было второе сентября – годовщина подписания капитуляции Японии на «Миссури»?) Выходит, для него война и страна – не чужие. Если предположить, что фронтовик списан с натуры, то тогда Дегтярёв впал в элементарное противоречие: литературным сукмановцам всё до лампочки, а вот реальным – совсем даже нет. Ну и чего ж тогда написал А. Дегтярёв? Откровенное враньё? 
     А если не с натуры, то тогда чего мужик-то на колокольню полез? Спьяну? Он же отстранился от войны. Ну, погнали воевать – и погнали. Хоть жив вернулся, чего ж тебе ещё? 
     Вот такую путаницу и ахинею изобразил наш писатель, попутно выставив нашего соотечественника сложной и героической эпохи растением…

В. РЫБИН,

Б. МАРКОВ