Глас вопиющего

№ 2011 / 46, 23.02.2015

Со­еди­няя две од­но­акт­ные мо­но­опе­ры, Ка­мер­ный му­зы­каль­ный те­атр и ре­жис­сёр Оль­га Ива­но­ва, оче­вид­но, при­ня­ли во вни­ма­ние то об­щее, что объ­е­ди­ня­ет эти про­из­ве­де­ния, кро­ме то­го, что они сов­па­да­ют по жа­н­ру.

Голос. Вечер одноактных моноопер. Опера-монолог «Записки сумасшедшего» Юрия Буцко и лирическая трагедия «Человеческий голос» Франсиса Пуленка. Камерный музыкальный театр им. Б.А. Покровского. Режиссёр-постановщик Ольга Иванова. Дирижёр-постановщик Игорь Громов. Художники Ирина Акимова, Юрий Устинов. Компьютерная графика Дениса Смирнова и Владимира Бряшева.

Соединяя две одноактные монооперы, Камерный музыкальный театр и режиссёр Ольга Иванова, очевидно, приняли во внимание то общее, что объединяет эти произведения, кроме того, что они совпадают по жанру. Обе оперы написаны около полувека назад и, следовательно, более или менее отражают один и тот же этап в развитии современной музыки и, в частности, оперного искусства. Немаловажное значение в обеих операх имеет мотив несчастной любви главных персонажей.

Вероятно, поэтому в художественном оформлении и, в частности, в костюмах заметно некоторое единство стиля: видеоинсталляции на заднике, похожие костюмы героев: оба – и Поприщин (Андрей Цветков-Толбин) из «Записок сумасшедшего», и Женщина (Ирина Курманова) из «Человеческого голоса» – в чёрном нижнем белье; иногда закутываются в белые балахоны (в случае Поприщина это смирительная рубашка) или в светлые плащи.

Особенно удачной представляется сценография «Записок сумасшедшего» – действие будто происходит в одиночной палате лечебницы для умалишённых, где нет ничего, кроме стен, пола и двери. Время от времени пол качается, дверь перескакивает на другое место. На заднике также разворачиваются картины, проносящиеся в больном воображении Поприщина (Андрей Цветков-Толбин). Молодой исполнитель достойно справляется с трудной и объёмистой партией и даже преодолевает некоторую монотонность, которая в опере возникла, вероятно, из-за стремления автора «выпрямить» гоголевский замысел, перенеся фокус с трагикомизма на религиозный мотив примирения с судьбой (в частности, в концовке опущена знаменитая фраза «А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?»).

Особенно пронзительно звучат те строки Гоголя, которые он как будто сегодня написал, например: «А вот эти все, чиновные отцы их, вот эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и сё: аренды, аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы!..»

Если в опере по Гоголю в реквизите присутствует даже ноутбук, то оформление оперы по Жану Кокто примерно соответствует антуражу середины двадцатого столетия, и главный предмет здесь – большой красный телефон с дисковым номеронабирателем.

Эта опера несколько легче для режиссуры, поскольку написана по драматургическому материалу, а не по инсценировке прозы. Здесь есть нарастание действия и кульминация. Сюжет заключается в том, что женщина, которую покинул возлюбленный (он даже собирается жениться на другой), долго не может смириться с потерей, ловит его последние обращённые к ней слова по телефону, хотя он всего лишь просит уничтожить компрометирующие его письма к ней и вернуть его собачку. В конце концов, как и в опере Буцко, персонажу остаётся лишь смириться со своей судьбой.

Оперный жанр, а также артистизм и внешние данные исполнительницы не позволили постановщикам строго придерживаться сценических указаний автора литературного первоисточника. Жан Кокто писал: «Стиль этой пьесы исключает всё, что напоминает «блестящее актёрское исполнение»… Автор рекомендует актрисе, которая будет играть эту роль, избегать даже намёка на иронию, язвительность, колкость, свойственные оскорблённой женщине. Героиня – жертва, обыкновенная женщина, влюблённая без памяти…»

Женщина в исполнении Ирины Курмановой, наоборот, широко пользуется и иронией, и язвительностью, и колкостью. Тем не менее, и её исполнение оставляет благоприятное впечатление.

Думается, что постановкой этой оперы театр не только ещё раз подтвердил свою приверженность современным тенденциям в оперном искусстве, но и напомнил, что и в прошлом, и позапрошлом веке тема одиночества человека в большом городе, в сложном мире осознавалась и художественно воплощалась гениальными писателями.

Ильдар САФУАНОВ