Страна рождения – СССР

№ 2012 / 5, 23.02.2015

При­дёт час… При­дёт час – рас­ста­ва­ния… Что ты бу­дешь вспо­ми­нать, жа­лея се­бя, род­ных, де­тей? Не­до­по­лу­чен­ную лю­бовь, теп­ло, на­гра­ды? Что не су­мел, что ус­пел со­вер­шить? Бу­дет и это…

1.

Придёт час… Придёт час – расставания… Что ты будешь вспоминать, жалея себя, родных, детей? Недополученную любовь, тепло, награды? Что не сумел, что успел совершить? Будет и это… Но постепенно, отходя от суеты, следуя за полоской небесного света, Душа – окунается в густые травы, раздвигая упругие ветки, уходит в небо, в небо Родины. Перед глазами плывут городские скверы, деревенские причалы, палисадники детства, кусты смородины и малины на родительской даче, город студенческой юности, лесные озёра и железнодорожные полустанки, всё, что связано с семьёй, друзьями, что озарено вспышками избирательной и щадящей памяти – свои маленькие парижи, ерусалимы, земли Санникова. И эти вспышки, этот тонкий небесный луч – вся твоя жизнь: первая книга, спектакль, стих, успех, первое любовное чувство, посаженное дерево или выточенная своими руками деталь, первая молитва, первое слово твоего долгожданного ребёнка, радость, ощущение переполняющего тебя мира – это много! Это стоит жизни.

2.

Улица Загородная, когда-то – окраина Петрозаводска. В моём дошкольном детстве на ней жили мамины родственники, стояли редкие пятиэтажные и двухэтажные дома. За железнодорожной линией и деревянными складами шумел лес. Сейчас вдали, вместо девственной лесной чащи, высятся многоэтажки четырёх разросшихся микрорайонов. Улица Загородная оказалась в центре современного, категорийного города. Летом, осенью, зимой – под слоем пыли, опавшими листьями, под толщей оплывшего снега – неодолимая временем, застрявшая в колеях эпох грунтовка. Почитай, 300 лет со времён Петровской слободы елозят суглинок и ледяные колдобины упёртые обыватели и осмелевшие тарахтелки. Разлившиеся ручьи, бурлящие рытвины, грязь, редкие островки суши, где теснятся пустые сараюшки и брошенные гаражи, предваряют появление огромной замечательной лужи. В начале 70-х катали меня по этому достопамятному водоёму, на сколоченном дощатом плоту, двоюродные братья… Братья – старше меня на восемь лет – рассказывали, что раньше, до моего появления на улице, вся Загородная, и их двухэтажка, и восхитительная лужа утопали в яблоневых садах. Яблони росли во дворах одноэтажных частных домов, свешивались через дощатые заборы, укрывали дорожные рытвины белым весенним снегом. Но в один миг ради нескольких блочных «хрущёвок» снесли деревянные дома, вырубили сады. Из разорённых человеческих гнезд мальчишки 60-х вытаскивали старые патефоны и оставленные хозяевами иконы. Иконы ставились в ряд за ближайшими сарайками и расстреливались камнями. Разлетались стёкла старинных киотов. Брызгала позолота…. Бога нет… Так учили маленьких «стрелков» в школе, об этом многозначительно молчали глядящие на обрубленные яблони и площадки для новых штампованных пятиэтажек сердобольные домочадцы… За эти ли или за какие другие грехи переселили «загородских» жителей в одну из таких гулких, вместительных «хрущёб» у кинотеатра «Сампо»… Обезлюдела улица, выросли и поразъехались дворовые друзья. Не слышно окрест детских голосов… Но до сих пор сияет призывной небесной гладью и манит яблоневыми облаками океан моего городского детства.

3.

Нет-нет да и аукнутся в памяти детские годы, дорога в школу. Вспоминая «ударную» десятилетку, мысленно перелистываю своё первое пятёрочное сочинение по повести Валентина Катаева «Сын полка». Учительнице литературы, причём сельской, а не городской – в четвёртом классе я три месяца занимался в Кончезерской школе при детском санатории «Кивач» – понравилась моя трактовка дальнейшей судьбы Вани Солнцева. Я до сих пор храню эту памятную тетрадь… Школьные тетрадки… Умные обложки предлагали ученикам, для пользы дела и патриотического воспитания, таблицу умножения, меры веса и длины, тексты популярных советских песен: «Орлёнок», «Взвейтесь кострами», «Песня о Родине», «Солнечный круг», «Юный барабанщик»… Сейчас дети идут в школу с тетрадями и дневниками, кричащими о красивых, богатых, зомбирующих удовольствиях. Яркие картинки рекламируют кока-колу, английские футбольные клубы и дорогие машины, показывают новинки молодёжной моды, прелести полуголых красавиц и японской анимации. И как-то незаметно, неброско, мимо красочной современной рекламы, проходят никому не нужное, неродное детство, добрые слова и полезные вещи… Вымаранное прошлое и – яркое будущее в пустых, аляповатых картинках… А не будет ли то же самое и с идеологией этой не нашей, навязанной, пресыщенной наслаждениями жизни? Ведь подобное происходило уже в истории России – с Белой гвардией. Отметались как пережиток, невозвратно уходили дворянская культура, гордость, мысли о судьбе покинутой Родины… Как ныне уходит Красная гвардия – ни чести, ни славы… Ни заводов, ни деревень… Закрываются и перепрофилируются детские лагеря и санатории… И желания – или ниже пояса, или о большом количестве денег… И ни слова о Родине, которая начинается, в том числе, и со школьных тетрадок, и с «картинки в твоём букваре»… Слово, надо сохранить Слово… Но как иногда хочется на веки вечные отодвинуть в глубину письменного стола тетрадь, куда я в последнее время заношу свои мысли и наблюдения, прихлопнув ладонью красочную обложку с летящим над пропастью Суперменом…

4.

Когда в 1953 году умер Сталин – все плакали. Плакала моя мама – худенькая семилетняя девчушка, воспитанница детского дома. Думали, будет хуже. Стало лучше. Стали возвращаться из детдомов и тюрем наши родные. После разрушительной войны, неоправданных репрессий и нечеловеческих усилий работного люда – выжил, выстоял Советский Союз!

В 1982 году умер Леонид Ильич Брежнев. Молчащий тихие застойные годы, заверещал над корпусами Онежского тракторного завода долгий гудок. Я вышел из механического цеха, вытерев грязные руки и влажную испарину на разгорячённом лице мотком ветоши. На несколько минут по всей стране встали цеха, фабрики, фермы. В один момент страна ахнула! Те, кто прильнули в тот час к телевизору, увидели, как неловкие служаки уронили в могильную яму дубовый гроб. И подумалось – всё. Хуже уже не будет.

С рухнувшим в Красную площадь гробом – оборвалась цепь советских поколений, и уже не остановить закрутившейся шестерни истории: смену генсеков, партийную чехарду, перестройку, предательство и беспомощность власти… потерю идеалов тысяч и тысяч выброшенных на произвол судьбы, лишённых работы и смысла жизни людей. Ничего не вернуть. Никому не вернуться в Советский Союз… Разве что в анкете: страна рождения – СССР…

5.

Многое изменилось за последние годы. В стране воцарился культ вещей. Вещи, вещи, вещи! Вещи заполняют комнаты, сверкая драгоценными камнями, утяжеляют шеи и руки, разделяют людей стенами, особняками, банковскими сейфами, и зачастую обедняют и захламляют душу. Вещи не возьмёшь с собой в могилу. Ненужные, чужие вещи не приносят счастья. В лучшем случае они превращаются в деньги. Деньги – превращаются в пыль… Но есть вещи, в которых больше души, чем в делах и поступках многих ценителей и хранителей вещей. В них есть нечто неуловимое, что заставляет вспыхнуть или увлажниться слезой радужки глаз, что схоже с приятными и давно забытыми ощущениями пальцев, удивлённым и трогательным замиранием жизни, которое происходит при встрече с чудом – дорогим воспоминанием, таким как: обнаруженные в нише родительской квартиры старые детские пальтишки; принесённая, вскоре после похорон, из заводского рабочего шкафчика клетчатая фланелевая рубашка отца; оставшаяся от мамы родовая икона, намоленная, истинная, с необыкновенными, выписанными древним мастером глазами Иисуса; старинная ёлочная игрушка, без которой не обходился ни один Новый год моей жизни в стенах родного дома; бабушкины заводные часы, чьё сердцебиенье не останавливается уже 40 лет… Вещи, соединяющие поколения, судьбы, неумолимо текущие века – это то, что было известным рефреном советской песни: «с чего начинается Родина». А продолжение песни, продолжение Родины – в прикосновении памяти. Уходят страны, стареют вещи, а Родина остаётся: Родина, род, семья… И хочется верить в это продолжение, что для кого-то эти вещи, мысли, песни, образы, принятые и понятые душой и составляющие её несметное богатство, станут нечужими…

6.

Кому-то необыкновенно повезло – родиться для светлой жизни и умереть с верой в безоблачное завтра, так и не узнав всей страшной правды, не испытав разочарования от бездарного, предательского скудомыслия вождей, не изведав горечи Великой Победы, не заглянув в зыбкое будущее своих детей и горячо любимой Родины… Кому-то несказанно повезло – родиться и умереть в Советском Союзе…

Олег МОШНИКОВ,
г. ПЕТРОЗАВОДСК