В Финляндии слушают русский рок и читают Аствацатурова
№ 2012 / 18, 23.02.2015
Хельсинки непохож на заграницу. И дело даже не в архитектуре, не в мусоре на газонах (видимо, из-за того, что в городе только ещё начинал таять снег, мусора было немало), а в русской речи, которую я слышал все три дня
Хельсинки непохож на заграницу. И дело даже не в архитектуре, не в мусоре на газонах (видимо, из-за того, что в городе только ещё начинал таять снег, мусора было немало), а в русской речи, которую я слышал все три дня и на улице, и в гостинице, и в Свеаборге – острове-крепости, где родился и прожил первые пять лет Виссарион Белинский.
Но особенно много и чисто говорили по-русски в Центральной библиотеке Хельсинки и в университете. Во время встреч со студентами и читателями переводчик был почти не нужен – беседа шла на русском языке, причём финны оказались в курсе происходящего сегодня в русской литературе порой лучше, чем я, приехавший о ней рассказывать. Думаю, большая заслуга в этом принадлежит Томи Хуттунену, слависту, преподавателю кафедры русского языка и литературы Хельсинского университета. Человек он ещё молодой, но, как рассказали мне в библиотеке, очень популярный и авторитетный – настоящий подвижник русской культуры. Наш с ним разговор сам собой вылился в интервью.
Роман СЕНЧИН
 |
| Фото Дмитрия Конрадта |
– Томи, что стало причиной вашего увлечения русской литературой?
– Я начал изучать русский язык в школе в 1986 году по трём причинам. Во-первых, перестройка обещала, что в Советском Союзе всё будет иначе. Во-вторых, я впервые тогда познакомился с музыкой группы «Аквариум» в Ленинграде. И, в-третьих, я хотел узнать, как читается Достоевский в оригинале. Дальше стал всё больше интересоваться литературой, читал много русской классики, а когда поступил в университет в 1990 году, открыл для себя современную русскую литературу. Она у нас не преподавалась, так что я организовал специальный «клуб новой русской литературы», где мы читали журналы начала 1990-х, переводили рассказы и повести на финский, потом немножко их публиковали… В основном переводили писателей-дебютантов из журнала «Соло», так как наша кафедра сотрудничала с главным редактором этого журнала Александром Михайловым. Среди авторов были, если правильно помню, Игорь Рябов, Павел Лемберский, Елизавета Лавинская, Михаил Смоляницкий… К тому же, мы тогда переводили немножко Пелевина, Хармса, и я перевёл роман «Циники» Мариенгофа. Из поэтов перевёл Александра Горнона и Бориса Ванталова. Ещё были переведены рок-поэты: Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук, Кирилл Алексеев.
– Сотрудничаете ли вы с российскими журналами и издательствами? Бываете ли в России?
– Да, сотрудничаем. У нас давние близкие связи с «Новым литературным обозрением». Наш профессор, теперь эмеритус, Пекка Песонен – член редколлегии «НЛО», и многие наши диссертации и сборники статей выходили в НЛО. В 2007 году там была издана моя книга «Имажинист Мариенгоф: Денди. Монтаж. Циники»… Часто бываю в Санкт-Петербурге, иногда в других городах. Случается, езжу в архивы в Москву.
– Студенты вашего отделения учатся с удовольствием или так, ради диплома? И куда потом идут работать?
– И то и другое бывает. Сейчас меня радует то, что есть группа студентов, действительно интересующихся русской литературой. Они здорово занимаются, читают, сидят в библиотеке – всё как надо. В основном интересуются или историческим авангардом, или современной литературой. Это такой традиционный, на мой взгляд, набор.
– Мне рассказали, что в Финляндии недавно и почти одновременно вышло несколько книг современных российских писателей – Аствацатурова, Лукьяненко, Улицкой… Это действительно вызвано интересом к русской литературе или совпало?
– Да, ещё Шишкин, Глуховский, Dj Сталинград, Волос, Сергей Завьялов, переводили из питерских поэтов Игоря Булатовского и Валерия Шубинского, ещё Льва Рубинштейна и Дмитрия Быкова. Будет Лорченков переводиться. Мне кажется, что это не может быть случайно – сейчас в Финляндии особый интерес к новой русской литературе. Такого не было, похожую статистику можно найти только в 1988–1991 годах. Тогда тоже много переводили.
– Знаю, что вы занимаетесь изучением русского рока. Что вас в нём привлекает?
– Рок-поэзия меня очень интересует, в основном питерская. Я написал книгу об истории питерского рока, и там есть раздел рок-песен на двух языках – русском и финском. Русская рок-поэзия по своей литературности близка к финской школе рок-поэзии 70-х – 80-х годов, и это очень интересно. Нетрудно найти финских «двойников» для Гребенщикова, Науменко, Цоя или Шевчука. Меня интересует идея их сравнительно изучать.
– Мы практически ничего не знаем о современных скандинавских писателях. Есть ли они? Людям вообще есть о чём писать?
– Очень рекомендую писательницу Розу Ликсом, чей новый роман «Купе № 6» будет переводиться на русский в этом году. Это очень хорошая проза, притом довольно-таки русская, так как там говорится о молодой финке, которая стажируется в Советском Союзе 1980-х годов.
– Как относитесь к происходящим в России политическим, общественным процессам последнего времени?
– Слежу за современными событиями в России через социальную сеть. Меня радует то, что люди выходили на улицу, что они высказывают своё мнение. Признаки гражданского общества очевидны. К нам только что приезжал Юрий Шевчук. Он давал великолепные концерты с «ДДТ» в Хельсинки и Тампере, представил программу «Иначе», что актуально для происходящего в русской общественной жизни. А также он участвовал в презентации моей книги об истории питерского рока. Аудитория университета была набита, далеко не всех могли пустить на мероприятие, мест не было. А на концерт в Хельсинкский клуб продали 1500 билетов. Шевчук очень здорово выступал и в университете, и в клубе, люди были просто в восторге. К тому же, финские СМИ очень интересовались его музыкой, в основном, его политическими мнениями. Об этом много писали, говорилось на ТВ и радио. Очень успешные гастроли, на мой взгляд. Притом Юрий Юлианович такой молодец – он здорово умеет формулировать болевые точки современной русской жизни. Он не упрощает дел там, где они в самом деле сложные, и это хорошо.
Добавить комментарий