Беспощадность красоты

№ 2013 / 47, 23.02.2015

Казалось бы, о чём речь: битва красавиц вечна, как нависание Луны над русской равниной. Дрались и не перестанут драться за титул «самой-самой». Однако не слишком ли дорого обходится

О девичьих войнах и путях человечества

…Над садом

Шёл смутный шорох тысячи смертей.

Н.Заболоцкий

Казалось бы, о чём речь: битва красавиц вечна, как нависание Луны над русской равниной. Дрались и не перестанут драться за титул «самой-самой». Однако не слишком ли дорого обходится нам эта «высшая целесообразность Космоса»? Россия трещит по швам от эксцессов девичьего Я. Мем красоты свирепствует: тьма искалеченных, мириады несостоявшихся материнств и рассыпанных любовей… Победа в конкурсах, различных ТВ-шоу – то немногое, за что они бьются с энергией пещерных львиц.

Виталий ПЕТУШКОВ

Шальная путешественница слепо верит фальшивой карте, не желая и слышать о настоящей территории, которая её ждёт. И расшибается о первый же булыжник. Оголтелые девичьи грёзы оборачиваются кровью. Немудрено. От покосившихся заборов и невспаханных полей мы стремглав ринулись в предательское царство «псевдо». Так и не выработав иммунитета к колдовскому обаянию Интернет- и ТВ- матриц-муляжей (француз Ж.Бодрийяр назвал их симулякрами). После выхода фильма на экраны словом «матрица» щеголяют все кому не лень. Но не задумываются, как эти самые матрицы работают здесь, в России. Что они творят с нами – в школе, на кухне, в постели…

А работают они весьма оригинально и жутко. И жертва номер один – наши желторотые несовершеннолетки Underage. Когда они начинают амурничать и заниматься «этим»? Лет в 13–14–15? Старшие клеймят таких дочерей словом «развратные». Орут на них, запирают в чуланах. Формально ранний подростковый интим осуждается за аморальность. Но негласно он поощрён (!) взрывной поступью приобретательской экономики.

Реклама открывает широчайший спектр наслаждений. Долг девочки – испробовать их по нарастающей. Приманивать мужчин и «разводить» их на избыточно-ненужные покупки. Уже к едва оперившемуся юнцу приставлена «машина желания» (Ж.Делёз) в мини-юбчонке. Раскатываешь губу по поводу моих форм? Изволь обеспечить мне кафе или ресторан! Побрякушки и прочие материальные шалости. Чем опытней её тельце, тем стремительней с его помощью раскручивается маховик потребления. Общество, ханжески грозя ей пальчиком, по сути призывает сызмальства оттачивать мастерство секс-шантажистки. Попробуйте подвести гармоничную юридическую базу под такой винегрет!

13–15 лет – возраст вербовки девчонки в агенты репрессивного культа «купи или умри». Тогда же хаос в её умишке кристаллизуется в порядок-мечту: протиснуться в круг привилегированных. Лечь костьми, но присоединиться к табуну анорексичных козочек, пасущихся на Елисейских полях вечной беспроблемности. Стратегия? Вскарабкаться на подиум или просочиться на популярное ТВ-шоу. Кто-то польстится на оголённый кусочек плоти и согласится неограниченно сорить купюрами ради увиденного.

Вот только, сражаясь на ристалище, многие крутят револьверный барабан у виска. Не преодолела кастинг, не продралась к заветному трону – крах. Обратная дорога домой пораженкам заказана. Зачем они так жестоко с собой? К чему эти истошные всхлипы и гневное заламывание рук? Я не прошла, не прошла! Я неудачница, ничтожество… Отвечаю: их гложет подозрение, что они проиграли не конкурс, а гонку по антропологической лестнице. Едва подросла, огляделась «где я?» – и сразу заноза в сердце: а стану ли я участницей процесса жизни как такового? Вопрос о «принадлежности к…».

Судите сами: ресурсы неумолимо тают. Перенаселённость, пресная вода… Совету Генри Миллера не вняли (рождайте детей лишь по любви – не столкнётесь с их избытком). К 2030 году нас ожидается 11–12 миллиардов. По мнению генетика Н.Тимофеева-Ресовского, оптимальное число землян – 500 миллионов.

Элита обособляется и уже в открытую не воспринимает нижестоящих как особей одного с собой вида. Возрождается кодекс архаичных государств: вытворяй с рабом что угодно, он не человек. «Всё более условием выживания сильного в новом мире является физическое уничтожение слабого» (Ю.Бобылов). Чтобы в разряд остающихся попали немногие, нужен фильтр, сито. Пресловутые конкурсы красоты и создают такой фильтр, отбраковывающий огромные массы «непригодных».

Взять тот же эталон женской внешности 90–60–90. Откуда эта вычурность пропорций? Объясняю: шаблон «красоты» должен быть достижим, но не слишком часто. Достижим, чтобы орды честолюбивых жадно к нему стремились. Кормили тех, кто обеспечивает данный образчик фигуры: пластических хирургов, диетологов, фитнесс-клубы… Как говорится, были бы кости, а тело будет.

Полагаю, здесь не обошлось без хитроумной оптимизации. Чуть недоступней (например, талия 57 см. вместо 60) – и получим бутылочное горлышко, сквозь которое протиснутся совсем уж единицы. Пяток сантиметров послабления – и каждая вторая вообразит себя безупречным манекеном. Без всяких дополнительных усилий и финансовых затрат. Вот откуда эти надуманные рост, вес, кривизна выпуклостей, объём бёдер… Из теории игр и математического моделирования, а не божественных сечений, вдохновлявших Леонардо и Боттичелли.

Отбор в Life-клуб имеет инкубационный период. Красивая рано (ещё в детском саду) получает подтверждение своей будущей мощи. К той, что «не очень», понимание бессилия соблазнять приходит через экзистенциальный шок. Девочкой я и не подозревала, как это страшно – быть исключённой из товарооборота тел. То, что я не «отстой» для близких, так вы – мать, отец, вам положено меня любить и ваше мнение не особо ценно. В виртуале я на уровне, если грамотно составлен имидж-алгоритм. Но приходится расщепляться: здесь я ноль, там – супер. Кто же я? Самоидентичность не стянута в узел. Но генокод женщины диктует мне вырезать замкнутый кусочек пространства и уверенно орудовать в нём. Итог? Душа в раздрае, жаждет чего-то…

Сколько преступлений на почве внезапного осознания своей некрасивости! Сколько реваншей и лютых местей смазливым! Почему? Те, кто не в обойме, заранее прозревают свою печальную участь на скифо-сарматских просторах. Некоторое время их продолжат стимулировать как биодоноров, ухитряющихся вскармливать детей в самых невероятных условиях. Но лишь до той поры, пока андроиды не вытеснят людей, и потребность в матерях не отпадёт (см. об этом: Б.Джой «Почему мы не нужны будущему»).

Противоположный вариант: я «вся из себя», ухажёров навалом. Но тогда комплекс королевы из сказки с её по-гегелевски дурным бесконечным вопрошанием:

«Magic mirror on the wall,

Am I the fairest one of all?»

Подобное девичье самоедство тоже диктуется свыше. Положено ежесекундно терзаться, вертясь перед вампирящим куском стекла: не просто, клёвая ли я, а какова степень престижности моей эротической скорлупы. Мы не Запад, где дорога наверх открыта и без состязаний с лезвиями в туфельках. Там тоже очереди в модельные агентства, но уверенно чувствует себя и уродка. К тому же, нет чудовищной разницы между «добилась» и «добьюсь». У нас злее: вот не проникну на ТВ-шоу, не ужмусь до уровня 90–60–90 – свет померкнет. Это не обычные цифры, а расставленные для меня зеркала, и моя обязанность – геометрически безупречно высвечиваться в них. И взирать на чужой триумф не дотягивающим до идеала девчонкам зачастую невмоготу.

Зеркала муляжи дезориентируют российских золушек, выкашивают их толпами. Как определить разрушительную мощь муляжа? По числу выгорев ших жизней от его несовпадения с реальностью. Мотала головой по сторонам, млея от «весны в на ушниках». Потом вдруг наткнулась на сюжет, прониклась гламурной идеей и рванула в мегаполис. В нём якобы сорвёшь джекпот. Итог? Нутро всмятку от противоречия с утопией. Аборты, ломка, смерть…

По большому счёту, идёт сокращение здорового девичьего населения страны. Многосоттысячные кастинги, конкурсы «Мисс Н-ск» – это оружие массового поражения.

Скажу больше: эти конкурсы – тяжёлые залпы разворачивающейся войны за привилегию остаться в живых и войти в состав новой расы. Мало кто угадывает смысл сражения. Столбенеют лишь при виде ожесточённости, с которой юные воительницы разят друг друга. Лязг клинков и впрямь нешуточный. Всё отчётливей вырисовывается программа формирование биовида немногих избранных. Им-то и суждено сохраниться в условиях глобального дефицита ресурсов, пережить катастрофы, модифицировать тело и пользоваться основательно поредевшей планетой по своему усмотрению.

Параллельно отрабатываются методы отсева будущего балласта популяции. Процесс организован по-иезуитски утончённо. Этот грядущий «балласт» должен сам вынести себе приговор. Снять груз ответственности с тех, кто призван обеспечить человеку минимальный набор перспектив. Даётся команда: запрыгнуть с тонущего корабля в шлюпку, когда мест в шлюпке сто, а желающих уцелеть тысяча. 90% пассажиров предстоит утонуть, но они пока живы. Какую саморазрушительную программу заложить в их мозги, чтобы не раздражали воплями о помощи, не предъявляли претензий?

Матросы «Титаника», сидя в полупустых лодках, лупили вёслами по головам подплывающих и молящих взять их на борт. Вот и здесь внушают толпам простодушных: никто же не мешал конкретно тебе, солнышко, зацепиться за спасительный челнок. А если уж захлёбываешься, то извини: тебе не хватило качеств, которые проявили немногие запрыгнувшие. Поэтому марш на дно и помалкивай.

Миллионы ежедневно подпадают под гнёт этой удушающе-изуверской логики. Это так называемое двойственное послание double bind (Г.Бейтсон). Приказ оставаться на плаву для трёх четвертей населения заведомо невыполним. Но, переча ему (требуя от капитана дополнительных шлюпок), ты выступаешь против власти, отдающей приказ. Плюс – открыто расписываешься в собственной несостоятельности. Признаёшь себя неудачником (-цей), не способным отвечать стандарту.

В России само понятие «красота» тесно связано с растянутой смертью тех, кто не соответствует её сконструированному образцу. Эти девичьи турниры – «ворота солнца» для преуспевших. И «аллея мёртвых» для подавляющей армады прочих. С торчащими вдоль дороги черепами-символами их грядущего прозябания: что вам придётся ежедневно чувствовать – не победившим, не пробившимся на Олимп. Наше общество основано на неуклонно нагнетаемом страхе не попасть в круг живых.

Кем ощущает себя взошедшая на пьедестал? Чемпионкой, первой пересёкшей финиш и обмотавшейся национальным флагом? Нет, каннибалкой, получившей мандат на поедание остальных. Поверженные соперницы не просто не допущены до пиршества. Они – ингредиенты блюда, которое ей, почти гарантированно миллионерше, вскоре подадут на стол. Контраст «жизнь/смерть» – корень её удовольствия. Я пересаживаюсь в шлюпку, вы мечетесь на тонущем лайнере. Я любуюсь, как под вами кренится палуба и гаснут огни… Вот суть её торжествующего лика, расплывшегося в саблезубой улыбке во вспышках софитов.

Это людоедское «за борт» – сердцевина девичьих состязаний в России. Заблаговременная подготовка молодого населения к аутсайду. Массовые истерики, самопрезрение и слёзы не просто побочный эффект beauty-competition. Они его сокровенный смысл: привить комплекс неполноценности сотням тысяч невезучих. Переложить тяжесть вины на тех, кто не преуспел. Заставить их ничего не требовать от жизни – ни в настоящем, ни в будущем.

Представляете, что за молнии нездешней геометрической кривизны в умах тех, кого не объявили queen или вице-queen, а, по их мнению, должны были? Какая там зашкаливающая турбулентность? Сколько роковых вопросов за доли секунды? Вся мировая философия, спрессованная в точку… Это и есть расплата за выход из матричных снов в «реал».

Думала:

– все пути открыты; меня ждёт триумф; завоюю мир, проникну на обложку журнала;

Разбившись в кровь об реальность, поняла:

– моя вера в успех – ложь; я отыгранная карта; не факт, что мне дадут состояться.

Электроразряды километровой величины! Между «рассчитывала» и «вышло». Конфронтация картин будущего отныне и навсегда предательски сидит в них – в повышенно восприимчивых, запрограммированных на био-стабильность матери. И проявляется периодическими дикими всплесками. Мы не проецируем девичьи мятежи на то, что творится с планетой и страной. Психология погрязла в распутывании простейших бытовых клубков. Мы увлечённо смакуем историю, расписываем завтрашний день «от и до»: извлекай уроки из прошлого и строй победоносные планы. Мол, бывали эпохи и пострашнее.

Но то были эпохи, позволявшие повернуть вспять. Одержать верх в войне, перевести дух и зажить как прежде. Среди привычного антропологического типа людей. Не повреждённой природной среды и оружия, от которого научились защищаться.

Сейчас нет. Впереди излом, который не переживали ни их далёкие предки, ни страна, ни всё человечество. Конечно, зелёным пацанкам невдомёк, отдалённый рокот чего они слышат. Разум затуманен слащавым глянцем. Но ощущение, что мир несётся неведомо куда и не притормозит, у них есть. Они ведь открыты инфо-ветрам: в подземелье глаз и ушей не спрячешь, из розетки проводов не выдернешь.

Отсюда желание рухнуть в объятья фальшиво-оптимистических матриц. Но это покруче минного поля. Да, барахтаться в круговороте иллюзий – наша суть. Иначе мы сойдём с ума. Но есть порог, когда незнание перестаёт выручать и губит. Уже сегодня, до всяких апокалипсисов и Армагеддонов. Можно плыть по течению, созерцая облака и не ведая, что впереди водопад. Когда до него тысяча вёрст. Или осталась одна и всё равно не выбраться. Но где тот рубеж, когда не поздно спастись? Когда надо предупредить, крикнуть с берега?

Например, не родилась в мегаполисе – прочь из него. Эти цитадели людской скученности уже завтра будут подвержены атакам, которые нам и не снились. На смену террористам с гранатой идут террористы «био», взломщики вирусных геномов. Поэтому рассредоточивайся. Если детишки, то подальше, в глубине Евразии. Без психотронных облучений и ядовитого молока в груди. Где не страшно перейти улицу и оставить без присмотра на пять секунд… Я бы им так сказал. А не загонял молокососок в траншеи: приезжай, здесь ты всего добьёшься. Вступишь в gold-club…

Похоже, поколение успевших пожить смирилось: глобальные риски не удастся толком ни предвидеть, ни предотвратить. Поэтому спешно столбят перед ватагой несмышлёных отвлекающие матрицы-маяки. Авось, проскочим под их слепящий блеск в непредсказуемое future. Может, хватит сажать на риф наши утлые судёнышки? А после лицемерно разводить руками: откуда в стране столько девичьих срывов? Разглагольствуем о повышении рождаемости… Прекратите для начала пускать в расход то, что пока ещё может родить!

В отличие от пострадавших в терактах, про травмированных beauty-баталиями girls почти не пишут. Как будто в них и не попадал токсичный, губительный боезаряд… Совет пострадавшим? «Осознать коллективные эффекты порабощающих людей механизмов с тем, чтобы своевременно оказать им противодействие» (Г.Хакен). Разбивать зеркало, жалящее лживыми лучами. Не споры про красиво/некрасиво и не месть победительнице. Мстя, мы признаём важность того, в чём не преуспели.

Нет, сразу ставить вертикаль. Обозревать свысока частокол варварских отражателей-муляжей. Говорить зеркалу: ты – робот-муляж по имени «90–60–90», не имеющий отношения ни к красоте, ни к уродству. Но я вижу, откуда ты взялся. Выгодно, чтобы я обвиняла не тех, кто не даёт мне шансов выбиться из грязи, а сама себя записала во второсортные. Но я не намерена наклеивать ярлык ущербной. Я угадала механизм помыкания мною. Те, кто не в курсе, как ими рулят через скопище фантомов типа 90–60–90, элементарно глупы.

Всё зависит от запасов энергии высокомерия. Знать, что взятый с потолка идеал красоты – фикция, но правит бал, трудно. Разгадавшая трюк входит в число избранных, проникших в тайну устройства цивилизации. И гордо уцелевших в ней. Придётся размежеваться со стаей податливых по уровню дальнозоркости. Иначе запылаешь факелом в лучах симуляционных матриц пост-модерна. Большинство сгорают, отражаясь в них. Даже швыряют в горнило конкурсов дистрофичных малюток-дочерей, умащивая их личики химией. Побеждай, вперёд! Мы столько в тебя вложили, а ты…

Меньшинство принимают вызов, балансируя по раскалённым наружным пластам reality. Сегодня рубеж проходит через саму попытку противиться фантомам. Быть трудной мишенью, не дать дразнящим матрицам крушить себя.

Раскол человечества пойдёт через женщину крупнейших гигаполисов мира. Нас ждёт взрывное и ошеломляющее дробление на под-расы. Это вопрос ближайших 10–15 лет. Уже сегодня тысячи семей в растерянности, что делать дочери. Выгорать, как сухой лист, участвуя в вакханалии фотосессий. Или примерять роль «Маргариты за прялкой» и зарываться в чернозём. Избрать неистощимый апгрейд фигуры и лица (такими «чайлд-фри» забиты стеклянные офис-центры, с коляской их почти не встретишь). Или стать поставщицей младенцев, шумерской «богиней рождения»…

Намечены контуры расы транс-людей. Исследования биолога Д.Петруччи из Болоньи говорят: до 2020 г. эмбрион научатся выращивать вне женского тела. Под прозрачным колпаком и аккомпанемент мелодий Моцарта и Брамса. Минуя неудобства беременности и порчу фигуры. Детёныши будут появляться без родовой травмы и внутриутробного единения с матерью. С принципиально отличным от нашего психотипом.

По гигаполисам планеты бродят толпы женщин, не удовлетворённых ничем прежде изведанным. Им плохо самим. Плохо тем, кто к ним приближается. Они прямо-таки беременны предстоящей им техно-новизной, сулящей вереницу неслыханных услад. Тут их аттрактор, мощнейшая зона притяжения – стать принципиально нестареющей телесно. Это ради их прихотей взрываются недра и бурятся километровые скважины. Почти у огнедышащей магмы, рискуя разбудить палеовулканы. Третье по счёту небесное тело от Солнца трепещет от топота сапожков от Версаччи.

Природа спешно нащупывает причудливые сочетания женщин Homo. Они пригодятся при схлопывании Мультиверса в одну из ветвей развития цивилизации. Сегодня девичья кентавристика беспрецедентна. Страна в растерянности от смешения типов. Андрогинок, неясным образом сочетающих М-Ж свойства. Влечения girls друг к другу…

Они считаются одинаковым антропологическим видом. Над ними колдует одна и та же педагогика. Жвачно-слюнявые издержки мешают разглядеть в них ростки ошарашивающей новизны. Мы глумимся над ними, презираем поколение бледнощёких изгоек за тупость. Как будто их вина, что им приходится быть жертвой ускоренной мутации. Им, настроенным на консерватизм!

Вот вам ещё причина их учащающихся с каждым годом выкидышей и расстройств. Мы не останемся прежними. Мы будем кардинально новыми. Но какими? И будем ли вообще?.. Таков затаённо-вопрошающий девичий крик. Они и любят с каким-то особенным, последним неистовством сорокалетних. Времени может больше не быть – вот их острейшее ощущение. За всполохами девичьих судорог угадывается какая-то финальность человечества. Непродолжаемость в его нынешнем облике.

Это де-феминизация. На наших глазах переопределяется понятие «что такое человек». Уже сегодня родителей вгоняет в дрожь от разницы двух дочерей. Одна осталась здесь, такая домашняя, уныло-тёплая… Другая – буревестница из иного мира. Этот её яростный выпад щупальцами с всасыванием в себя любого мусора. Липкая взаимопроницаемость чёрт знает с кем. Ежеминутный передел границ Я и их остервенелая оборона при любом посягательстве. Скорее сбросить обветшалый женский панцирь-хитон и облечься в свежий! Не имеющий ничего общего с опостылевшим земным…

Это не конфликт поколений. Не разница темперамента и характеров. Это линька. Эволюция, прорвавшаяся под своды кухни или загородного особняка. Вот перед чем изумлённо раскрывают рты матери и отцы. Это не вызов обществу, не бунт людей. Это бунт времени, с которым не желают считаться. Бунт часов и минут, когда час вмещает дни, а дни – недели и месяцы.

Так и есть: за ближайшие десять лет вторая дочь проживёт века. Но рядом те, кто цепляется за старые ритмы. Требуют, чтобы и она сверялась по ним. Мол, довольно истерик, мы в твои годы… Оскорблённый девичий ум ставит задачу: любой ценой взломать архаичные ритмы. Разбить вдребезги, превратить в какофонию! Хотя бы из обломков собрать соответствующий реальности стремительный камертон.

Вот что она утверждает своими надрывными выкриками и выкрутасами. Время больше не течёт с вашей скоростью. Ваше время – это время-труп. Но мне навязывают его… Такая может от досады вытворить с собой невесть что, вплоть до самого страшного. В отместку, что не улавливают стучащий в ней метроном. Её кардинального отличия от вас, таких правильных и далекоглядящих. За вашу неспособность предугадать то, что она чует нутром. Уже сегодня, здесь, рыдая в подушку или исступлённо бросаясь на стену из-за кажущегося пустяка.

Что противопоставить? Чью сторону занять? По линейке расчерченного мирка, к которому мы привыкли? Но ведь ей придётся жить в безнадёжно не похожем на наш. Ступеньки между мирами разваливаются в щепы. Что-то не поддающееся классификации взращивается под боком. Неясно, будет ли она вообще продолжением вас. Но вы отчаянно, до боли, хотите, чтобы она жила. Хоть в каком-то обличье. Есть то, чего вы не в силах понять в ней. Никогда, ни при каких обстоятельствах! Это её окно непостижимости для вас. Высшее уважение к ней и мост между вами. Нет языка, чтобы выразить её непохожесть. Все мудрёные слова, подобранные для неё, – ложь. Все наши войны – вздор в сравнении с той, которую уже завтра поведёт она. Наши обрывы – замусоренный пустырь перед бездной, над которой она, любуясь, покатит коляску…

Сегодня мы лишь с ужасом взираем на них, обнажающих меч. На разношёрстные отряды принцесс, вступающих в схватку друг с другом. Их ждут альтернативные миры. Катастрофа, откат цивилизации – и на арену выйдут обычные, кормящие грудью и копошащиеся в земле. Им предстоит гомеостаз в изолированных аграрных анклавах и «таёжных тупиках». О красоте забудут. На вес золота пойдёт мозолистость рук, возводящих плотины и дамбы. Поднимающих заново холм Первотворения из возвратившихся вод Хаоса.

Уцелеем в технообличье, напротив, – выращенные в застенках лабораторий сердце и печень, Клонирование, искусственный интеллект и кровосмешение с ним. Крах тактильности. Принципиально иная эрогенность, не имеющая ничего общего с возбуждением через зацелованные клетки кожного покрова.

Возникнет страх потерять долгоживущее, здоровое, но всё же смертное тело. Сколько не закаляй в огне грудного Ахилла, так или иначе держишь его за уязвимую в будущем пяту. Понадобится наркотик против небывалого прежде ужаса. Лекарство, пропорциональное веку гарантированного кайфа. Мы и активничаем, зная, что смерть не за горами. Подари нам двухсотлетнее тело из кремния – и мы не пересечём шоссе, не сядем за руль. Ведь оборвётся не нынешняя скоротечная жизнь с её болезнями и невзгодами, а почти бессмертие.

Вот только доступ к неумиранию для миллиардов «никудышных»” окажется заблокирован, как вход в пещеру Али-бабы. Мы будем с завистью считать абиотических людей небожителями, испившими вожделенный нектар, амриту. Они – взирать на нас как на путающихся под ногами бродячих псов, оставленных по недосмотру санитарными службами. Девичьи бои за красивость и есть предтеча опустошительных войн за право занимать планету. В качественно ином обличье – непостижимо, галактически беспощадном ко всему уходящему.

Железобетонная поступь красоты…

Виталий ПЕТУШКОВ