А зачем хамить-то?!

№ 2014 / 16, 23.02.2015

Уважаемая редакция!
Познакомился в № 14 «Литературной России» со взглядом Дмитрия Чёрного «Губернский советолог Израиля».

Уважаемая редакция!

Познакомился в № 14 «Литературной России» со взглядом Дмитрия Чёрного «Губернский советолог Израиля».

Я не знаю, какие у автора претензии к Игорю Губерману, но своей небрежностью, а порой и хамовитостью, он оскорбил человека, вокруг романа о котором и построена вся статья Д.Чёрного.

Извините, но без цитаты здесь не обойтись: «Вот сейчас (т.е. 2014 год и возле. – А.П.) одновременно три небесталанных автора наперегонки строчат в ЖЗЛ про Катаева, восполняют, так сказать. А Губерман вот Николая Бруни на постамент возводит…»

Как же так? Роман Игоря Губермана «Штрихи к портрету» издан в издательстве «Молодая гвардия» в 1994 году. Это, разумеется, означает, что писался роман несколько ранее: почему же именно сегодня, т.е. в 2014 году, автор Вашей публикации возводит обвинения против Губермана?

Причём, во всём его тексте сквозит пренебрежение к герою романа, Николаю Александровичу Бруни, о котором, судя по той небрежности, с которой упоминается в тексте это имя, автору даже неинтересно знать? Иначе бы в конце статьи он не разразился бы той грязью (иначе не получается охарактеризовать), которой разразился (цитирую):

«…Подозреваю, что и Губерман не там зарабатывает свой хлеб, а существует только в контексте столь запоздало и усердно прогрызаемой им во имя Бруни Эпохи, в восприятии ненавистного ему советского народа…».

«…во имя Бруни…» – оказывается, по Д.Чёрному, это должно возбраняться!

Кто же такой, этот Николай Александрович Бруни? Поэт, художник, военный лётчик, священник… короткая жизнь, трагическая судьба… Его друзьями были почти все поэты Серебрянного века: он дружил с Александром Блоком и Сергеем Есениным, он был признан в том поэтическом братстве равным среди равных. Казалось бы, поэтическая слава ему обеспечена… Но он откликнулся на судьбу Родины как и полагалось Гражданину: в 1914 году он пошёл добровольцем на войну. В те же фронтовые годы стал военным лётчиком. После Революции стал первым командиром первого советского авиаотряда.

Авиационная катастрофа поставила его на грань выживания, перечеркнула его авиаторскую судьбу. Почти умирающий авиатор дал обет: выживу – посвящу себя служению Богу… Выжил, посвятил… Именно Николай Александрович Бруни служил панихиду по своему другу Александру Блоку. И как служил! Он читал стихи и Блока, и свои, он оплакивал Друга…

Лагерный срок он отбывал в Коми АССР, в нынешней Ухте. Именно там начальство лагеря поручило ему изготовить памятник А.С. Пушкину (к столетию со дня смерти поэта). «Гонорар» был обещан заоблачный – свидание с женой… Он создал памятник, свидание ему дали: именно благодаря этому эпизоду его жизни мы имеем лагерный автопортрет Н.А. Бруни, который супруга привезла детям…

И сейчас этот памятник Пушкину воссоздан в бронзе, спасён людьми, очень непохожими на автора очерка в Вашей газете. А может быть автор имеет право так осуждать, как осуждает: «А Губерман вот Николая Бруни на постамент возводит…»

А имеет ли право Николай Бруни быть на постаменте? Я думаю, что об этом обязано позаботиться и государство, которое очень громко глаголит о борьбе против фальсификации истории. Как говорится, «слово и дело государево!»…

И сейчас будет ещё одна цитата из Вашей публикации. «В книге («речь идёт о попытке воссоздания биографии Н.Бруни в романе «Штрихи к портрету») удивительно, дистиллировано сохранена атмосфера антисоветчины, которой были пропитаны кухни конца 80-х… И далее – только бесконечный суд над КПСС, бесконечный 1937-й и 38-й (год смерти Н.Бруни)…»

Вот-те, на! Автор романа, И.М. Губерман, для поиска сведений о своём герое просто был обязан встречаться с теми, кто лично был знаком с Николаем Бруни. И разве вина в том автора, что почти все современники Бруни, с которыми встречался Губерман, прошли, по милости именно КПСС, через лагеря всего Советского Союза! И разве могли бывшие зеки восхвалять ту партию, которая превратила их в контингент? Это всё равно, что обвинять автора исторического исследования об эпохе Ивана Грозного в том, что он не показал руководящую роль коммунистической партии в воспитания самого царя и его опричников…

Здесь уместно вспомнить о том, как в лагере Р.Штильмарку заказывался будущий роман «Наследник из Калькутты»: чтобы действие развивалось подальше от России (а вдруг – ?!) и чтобы поглубже в историю (не дай Бог – ?!)…

Так вот, не могло звучать на тех кухнях, на которых Губерман встречался с современниками Бруни, восхвалений в адрес КПСС – Вы уж извините, звучало бы крайне фальшиво.

Ну, к примеру, Ирина Гогуа. Её воспоминания сейчас опубликованы. Она присутствует и в романе «Штрихи к портрету». Дочь Калистрата Гогуа, большого друга Сталина (за что и расстрелян)… Она росла и бегала девчонкой в том окружении, которое именовалось кремлёвским: часто огрызалась на замечания Сталина, короче, была своим человеком в том кругу.. А потом попала «на круги своя»… И как же она должна восхвалять роль друга их семьи Иосифа Сталина в судьбах её родителей и её самой?

Или Губерману рассказывают о судьбе жены Александра Грина, Нине Николаевне Грин, которая воспоминания о муже писала в лагере на Печоре. Рассказ о том, как воевала Н.Грин за их с Грином дом, отобранный секретарём тамошнего райкома, который строчил на Н.Грин доносы, который сделал всё чтобы запретить хоронить её возле Александра Грина! Запретили, похоронили вдали… А в одну из ночей произошло перезахоронение… Его осуществили неравнодушные граждане, всё те же завсегдатаи тогдашних кухонь.

И почему Губерман должен восхвалять в страницах, посвящённых Н.Грин именно секретаря райкома? Вы уж извините: целуйтесь с этим секретарём сами…

Наверное, следовало бы газете «Литературная Россия» вспомнить на своих страницах о судьбе поэта Николай Бруни и рассказать об этом человеке Правду, а не такой разнопев, который создан Дмитрием Чёрным.

Есть хорошее замечание Виссариона Григорьевича Белинского таким авторам, как Д.Чёрный, это написано им в 1848 году:

«Можно и должно опровергать чужие мнения, если они вам кажутся несправедливыми, но это следует делать, во-первых, кстати, во-вторых, с уважением к приличию…» (В.Г. Белинский. Собрание сочинений в трёх томах, СПб, 1911 г. с. 1007: «Взгляд на русскую литературу 1847 года»).

Насчёт «кстати»: годы 1994-й (год издания романа «Штрихи к портрету»), и 2014 год – (время написания анти–губермановской статьи) до неприличия далеки друг от друга.

О «приличии» – ставьте диагноз сами.

С уважением

Анатолий ПОПОВ,
г. СЫКТЫВКАР