Интернациональный Союз писателей представляет

№ 2014 / 28, 23.02.2015

Владимир Голубев работает в трудном жанре, он пишет сказочные повести. Это разновидность фольклорной прозы, продолжающая традиции

ВЛАДИМИР ГОЛУБЕВ.

«ЗИБРОВСКИЙ ВОДЯНОЙ»

Владимир Голубев работает в трудном жанре, он пишет сказочные повести. Это разновидность фольклорной прозы, продолжающая традиции народной, литературной и волшебной сказки. Именно с последней так резонируют повести Голубева, действие которых происходит в стародавние времена.

В основе произведений Голубева лежит образ инициации (инициация – разновидность обряда перехода, посвящения юношей в разряд взрослых мужчин) – отсюда «иное царство», куда следует попасть герою, чтобы приобрести невесту или сказочные ценности, после чего он должен вернуться домой.

Набор персонажей Голубева широк. Люди, животные, вымышленные существа составляют пёстрый образный строй. Причём диковинные создания населяют реальный быт. Фантастический сюжет сплетается с житейской правдой. Стереотип сохраняется только в одном – чётком разделении героев на положительных и отрицательных.

Автор легко и непосредственно передаёт атмосферу места и времени. Читая его повести, буквально ощущаешь резкий запах ряски и болота, земляники и хвои, видишь заливные луга, тонкий дым облаков на небе, пологий бережок, слышишь, как шумят реки, полные лещей, судаков, плотвы, усатых сомов, как качают макушками вековые сосны и шумят от ветра заросли папоротника и иван-чая, ощущаешь сладость вкушаемой снеди – пряников и коврижек, фруктов и орехов, будоражащий хмель сбитня и кваса.

Динамика повествования строится на неожиданных поворотах сюжета, развивающегося как цепь событий, связанных с волшебством, превращениями, возникновением непреодолимых препятствий, справиться с которыми героям помогают отвага, честность и бескорыстие.

Повествование льётся свободно и естественно, при этом автор постоянно держит читателя в напряжении, за счёт чего повести читаются на одном дыхании.

Владимир Голубев не скупится в выборе художественных средств изображения. Красивый образный язык, старинные фразеологизмы, присказки…

С трудом верится, что автор наш современник. Прочитав его повести, так и хочется отправиться на берег реки, упасть в душистое разнотравье и лежать, глядя в небо. И кто знает, может быть сквозь «одеяло из плотных облаков» посчастливится увидеть неторопливый полёт Индрика над Окой.

Особняком в сборнике «Зибровский водяной» стоит повесть «Липа». Автор наделил дерево чувствами. Посаженное в прошлом веке, оно становится очевидцем жизни и старения усадьбы, видит, как меняется время, как течёт история. И даже будучи вырубленным, липа хранит веру в светлое будущее, символом которого становится пробившийся из пня росточек новой жизни.

Произведения Владимир Голубева представляют интерес как для детей, так и для взрослых. Каждый найдёт в них что-то своё – от неподражаемых сказочных героев, до безупречного художественного вкуса и отшлифованного литературного языка.


ИРИНА АЛЕН.

«ДРУГАЯ БЕЛАЯ»

«Над проливом туман – континент отре-

зан», – так шутят на Острове. Гордый остров,

который не хочет быть Европой. Для всех – Ла

Манш, а для них – Английский пролив.. На этом

острове я живу уже десять лет. Обитаю. Обываю.

Определить жанр этой книги довольно трудно. А это, нужно сказать, очень часто оказывается приметой, отличающей по-настоящему выдающееся, штучное произведение от аккуратно выстроенной поделки. <…>. «И зрелые плоды порой приносит праздность…», – цитирует как бы между делом писательница поэта и барда Александра Дольского. Эта фраза могла бы стать эпиграфом ко всему произведению, всему тексту. Нужно было родиться в России, получить здесь высшее образование, вырастить в советской «трёшке» детей, работать экскурсоводом в музее, а потом оказаться в Лондоне, чтобы с такой внутренней свободой писать о жизни, о людях, о прошлом и будущем. О мимолетностях, о вечных ценностях. Да, свобода, настоящая внутренняя свобода – это главная отличительная черта текста Ирины Аллен. Вторая отличительная черта – это ирония. Это, смею утверждать, главная отличительная черта русского интеллигента, впитавшего музейный дух и рифмы авторской песни.

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ

***

Вышла в свет новая, вторая редакция книги Ирины Аллен «Другая белая» (Москва. Продюсерский центр Александра Гриценко. Издательство Виктора Ерофеева. 2014 год). Историк по профессии И. Аллен не впервые обращается к лирической прозе. В названии книги “Другая белая” кроется своеобразная интрига и вызов, подтверждение чему читатель найдёт довольно убедительным. Вполне благополучная женщина постбальзаковского возраста, для которой однако приставка «пост-» – далеко не преграда, решается на перемену участи, как изъяснялись адвокаты 19 века. Взрослые дети, исчерпавшее себя замужество, а женская душа просит любви и находит её. Банальный «дамский роман», подумаете вы и ошибётесь.

«Другая белая» – серьёзная, искренняя, талантливая работа. Динамичное повествование, ёмкое содержание. Ни грамма пошлости, ни капли банальности и, одновременно, предельная искренность, накал – в рассказе о личном. Добротность, глубина рассуждений – в философском, историческом, страноведческом планах повествования. Перед читателем пытливая, наблюдательная женщина, которая щедро делится опытом, знаниями, размышлениями.

В свои взрослые годы героиня Марина начинает новую жизнь в новой стране – Великобритании. Ей нелегко – она «другая». Как отрешиться от опыта прежней жизни, от определённого профессионального и социального статуса, как стать «просто женой»? И надо ли это делать? Решение приходит не сразу, но осознанно – «не надо». Марина остаётся одна, ищет и находит работу, обретает друзей и недругов, живёт в съёмных квартирах, но не жалеет о переезде: в новой стране ей всё интересно, она учится понимать новых соотечественников, национальную психологию, поведение, культуру; больше всего боится показаться «несчастной русской» в поисках лучшей жизни, какой сама себя не считает. Через всё повествование проходит нить личных побед и неудач, выбора, разочарований и конечно поиска себя. В книге есть счастливый неголливудский конец: героиня встречает любимого человека – скромного «типичного англичанина» и постепенно перестаёт чувствовать себя «другой». Она сделала выбор.

Книга без сомнения может занять достойное место на полке любителей хорошей литературы.

Алиса КРОПИНА,

прозаик, критик,

кандидат философских наук


САША КРУГОСВЕТОВ.

«СТО ЛЕТ В РОССИИ»

Книгу Саши Кругосветова «Сто лет в России», пожалуй, можно назвать самой сильной из его работ. Определить жанр этого произведения довольно сложно, да и надо ли. Кругосветов рассказывает о событиях, как тех, участником которых ему довелось быть, так и тех, о которых ему известно по рассказам и преданиям; о людях, чьи дела и судьбы оставили след в истории последних десятилетий.

История России прописана в книге через историю семьи писателя.

На протяжении всего повествования перед читателем встаёт плеяда живых образов, нарисованных тонко, мастерски, с любовью: это дед Мендель; тётушка Дора; волевой Самуил, врач по призванию; угрюмая, кряжистая Дуся; грудастая домработница Людмила; няня Надежда Даниловна; слабенький, словно Цинцинат Набокова, Саша; мастер морского рассказа, курсант морского училища Мишка; любимая учительница Александра Николаевна; всегда во всём виноватый еврей Борька Рябой; толстый добродушный дядя Петя; рано состарившаяся тётя Женя; невысокий складный блондин Толя, похожий на Утёсова; ведьма Елена Аскольдовна и многие другие. Детально прорисованный быт разных лет, живой разговорный язык и тонкое литературное чутьё автора приближает произведение к художественной литературе. Книга написана замечательным слогом. Читается на одном дыхании.

Кругосветов описывает основные вехи истории. Гражданская война, НЭП, послевоенные годы, культ личности, шестидесятые, семидесятые. И, наконец, революция девяностых. «В России по-прежнему интересно жить. А пока мы должны расти как граждане», – пишет Кругосветов.

Чередой через всё повествование проходят люди культуры и искусства, с которыми Саше Кругосветову посчастливилось быть знакомым, водить дружбу.

В книге автор задаёт себе важные вопросы. Размышляет о Боге и человеке. Пытается осмыслить свой путь, понять, зачем ему были даны те иные ситуации, почему вслед за взлётами сразу идут падения, почему возникают непоправимые ошибки.

«Понимание проблемы – это первый самый трудный шаг», – пишет Кругосветов. «Любой путь начинается с первого шага. Не бойся продвигаться медленно, бойся стоять на месте», – подтверждает он свои мысли китайской пословицей. «Дорогу осилит идущий. Господь не оставит нас в беде».

Тогда, в юности, Кругосветов не задумывался о таких вещах, а просто плыл по течению и почти всегда себя оправдывал, тогда его это не интересовало. И вот теперь, спустя многие годы, он уже научился задавать себе подобные вопросы, сумел осмыслить свой путь. Результатом такого труда и стала замечательная книга «Сто лет в России», рассчитанная на самый широкий круг читателей.


САША КРУГОСВЕТОВ.

«А РЫПАТЬСЯ ВСЁ РАВНО НАДО».

В книге Саши Кругосветова «А рыпаться всё равно надо» помещены заметки и реплики автора по актуальным вопросам современной российской жизни, публиковавшиеся в его живом журнале и блогах «Эхо Москвы». К своим читателям Кругосветов обращается не иначе как к «френдам», а себя позиционирует как детского писателя, «толеранта первого порядка», настроенного патерналистски. И просто высказывает то, что думает.

Название сборника говорит само за себя. Основной призыв автора: не оставаться безразличными, равнодушными, не плыть по течению, «не стать народом зомби, чтобы было кому менять жизнь, когда она начнёт меняться».

Сам он, Саша Кругосветов, далеко не безразличен к тому, что творится вокруг.

Автор весьма эмоционально, резко, бескомпромиссно высказывается о ситуации в современной России, где «куда ни кинешь взгляд, везде на небосклоне… приметы царства Мамоны (власть денег) и Князя тьмы (власть материального начала)», где «никому дела нет до того, кто тебя ограбил, но при этом на экране всегда сияющие лица паноптикума уродов», где день народного единства – это «очередной поклончик современным кастратам от компартии», где «либеральный вой подобен какофонии», а «ярмарка тщеславия заполняет всё пространство».

Особое внимание Кругосветов уделяет событиям и персонажам, фокусирующим в себе накопившиеся в обществе проблемы и неразрешимые противоречия и, как следствие, вызывающим резонанс. Так, Кругосветов не оставляет без внимания «Пусси-райот», вспоминает времена расцвета БАБа, высказывает своё мнение о введении единого учебника истории, затрагивает тему хитросплетений «нашей канцелярократии», гневливо отзывается об ощущении «запрограммированности», заданности оппонентской позиции», об её игре в поддавки с властью.

Любопытны размышления автора и о свободе. Кругосветов задаётся вопросами, что такое быть свободным, и приходит к весьма неожиданному выводу.

При всей паскудности нарисованной Кругосветовым картины российской действительности, автор не отчаивается. Он призывает вернуться к консервативным ценностям, которые составляют семья, дети, мир и милосердие. Призывает беречь церкви и храмы – «наследие, которому по силам преодолеть любые расколы».

Саша Кругосветов верит в светлое будущее, которое должно, между прочим, прийти из провинции: «Всё у нас будет неплохо, а и сейчас неплохо. Живите в России, френды!».

ПОДГОТОВИЛА ВАЛЕНТИНА САРМА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.