КТО ДАСТ БОЙ ЖУЛЬЮ? (интервью с Олегом КОРНИЕНКО)

№ 2016 / 4, 03.02.2016

Олег Корниенко – участник афганского похода советской армии. Он председатель Международного творческого объединения «Содружество детских писателей». В Самарской области его знают как большого подвижника.

 

– Олег Иванович, как прошёл Год литературы? Вы довольны?

– Осталось много вопросов, и главный: для чего проводился Год литературы: чтоб показать чего мы достигли за эти годы? Или сообща с писателями разработать комплекс мер, которые позволили бы литераторам спокойно писать и издаваться. Но Год литературы прошумел, а дальше что? В Сызрани два творческих объединения: моё МТО «Содружество детских писателей» и местное отделение областной организации СП (О.Портнягин). Управление культуры города почему-то больше внимания уделяло последнему. В марте здесь прошла презентация прошлогоднего журнала «Сызранская излучина». За счёт городского бюджета изданы книги Юрия Семёнова и Лидии Невской. Очередной сборник стихов Галины Елисеевой выпустило ООО «Издательство «Русское эхо» (руководство издательства – председатель Самарского отделения Всероссийской общественной организации «Союз писателей России» Александр Громов). Сборник Елисеевой издатель пытался «усилить» предисловием члена СП России поэтессы Д.Кан, но слабые стихи Елисеевой от этого лучше не стали. Посредственную поэтессу, судя по всему, скоро примут в Союз писателей. И подобное явление, к сожалению, становится обычным и терпимым в нашей областной писательской организации.

Впервые в истории Сызрани «Содружество детских писателей» провело фестиваль детской книги «Сосулька в шоколаде». Не буду хвалить самого себя, но отклики многочисленных участников фестиваля – одобрительные. Хотелось, чтобы министерство культуры области (С.Филиппов) помогло этому союзу возродить в регионе детскую литературу. Или такой проблемы не существует? Сызранское отделение СОПО спустя 15 лет попыталось реанимировать ежегодние литературные фестивали, проведя «Сызранскую излучину», правда, получилось по-черномырдински – хотели как лучше, а получилось – как всегда. В конце праздника, в пустынном детском парке «Гномик», посиневшие от холода литераторы который раз читали стихи не зрителям, как это принято на таких мероприятиях, а друг другу. Возможно, за этим кроется какой-то творческий замысел «главного режиссёра-постановщика» таких фестивалей О.Портнягина?..

Писатели ждали от Года литературы каких-то заметных изменений и в жизни всего литературного сообщества России, и в жизни местных писательских организаций, но этого не произошло. Стало, на мой взгляд, ещё хуже. И дело не только в очередном – значительном сокращении финансовой поддержки книгоиздания со стороны государства и местных властей из-за финансового кризиса. Дело в многолетнем кризисе в самом писательском сообществе. И в самарском – тоже. В частности, в организационных вопросах. Взять, например, неожиданно инициированное Громовым проведение в сентябре прошлого года отчётно-выборного собрания писательской организации. Я на нём не присутствовал, но есть официльный отчёт на сайте СОПО. Первое, что бросается в глаза: почему была перенесена дата отчётно-выборного собрания? Это заметил даже наш уважаемый ветеран Михаил Яковлевич Толкач. Правление ещё год назад постановило провести его в начале 2016 года. И вдруг всё резко поменялось: Громов решает провести собрание 19 сентября 2015. Кто начал «путать след»? То, что кто-то чего-то (или кого-то) боялся, ясно до слёз.
Атмосфера накануне собрания «была напряжённой и непредсказуемой», как сообщалось в одной статье. Но, на удивление, всё закончилось убедительной победой команды Громова. Это был очередной срежиссированный спектакль по «бескровному» захвату власти. И никто не поинтересоваться: а почему из 85 членов СПР на собрание пришло 58 и не явилось 26 человек?! Не 6, а 26 – четвёртая часть организации! А ведь многие, насколько я знаю, не присутствовали на собрании «по политическим мотивам»: люди не верят Громову, устали от его «беспредела». Но Громов в итоге и сам остался при власти, и оставил при себе преданных ему людей, в том числе – сызранца Олега Портнягина, тольяттинца Константина Рассадина, чапаевку Татьяну Кижайкину, – последнюю, возможно, за то, что она смогла развалить литературный клуб «Пегас», созданный ещё известным сказочником Владимиром Бондаренко…

Во всём этом ещё предстоит разобраться: и с феноменом «непотопляемости» Громова, и с узким кругом его приближённых. Как говорится, «сколько бы верёвочке ни виться, а конец будет».

Мне же лично, вдобавок ко всему прочему, придётся разбираться в 2016 году, во-первых, с членом правления Самарской писательской организации Олегом Портнягиным, оскорбившим старейшего сызранского писателя участника Великой Отечественной войны, Почётного гражданина г. Сызрани Николая Овчинникова. Во-вторых, пришло время и решение выяснить в законном порядке отношения с «непотопляемым» руководителем Самарской областной писательской организации, секретарём Союза писателей России Александром Громовым, который украл у меня сюжет афганской повести и напечатал под своей фамилией!

 

– Хочется надеяться, что Олег Портнягин извинится перед уважаемым ветераном. Мы к этой странной ситуации как-нибудь вернёмся. А вот второе заявление о нарушении твоих авторских прав прошу подкрепить доказательствами…

– Портнягин? Никогда. Мои слова на собрании при других свителях он посчитал оскорблением чести, и уже в течение пяти лет не печатает меня в городской газете. Хозяин-барин. А повесть написана по дневнику, который я вёл в Афганистане в 1985-86 годах, а точнее на основании увиденного во время служебной командировки в Кундуз. Писал я её долго и тяжело, поскольку, как точно подметил писатель Александр Проханов, с которым я встречался, у каждого из нас была там «своя война». В 1998 году в Рязани, на Всероссийском совещании писателей меня принимают в Союз писателей России, но в Сызранское отделение СП, возглавляемое О.Портнягиным, я не пошёл, а продолжал руководить отделением «Российского союза профессиональных литераторов». И только угрозы тогдашнего председателя Самарской писательской организации Евгения Лазарева заставили меня выйти из Союза профессиональных литераторов и впервые появиться в Доме писателей на Самарской,179. Тогда я и решил показать рукопись Громову.

Настоящей прозы про Афган в Самаре ещё не было (только очерки), и я понимал, что если сделать эту повесть, она может стать заметным событием, прежде всего для тех, кто прошёл эту страшную войну. Громов был в Афгане рядовым, кажется, в пехоте, я – офицер-вертолётчик. Но меня интересовала оценка Громова моей повести в плане писательского мастерства: со стороны недостатки виднее. Это была первая повесть в моей жизни. Я оставил папку с рукописью Громову, а через какое-то время мы встретились. Первое, что меня удивило – отсутствие на рукописи правок. Только кое-где «птички» на полях. На словах же мне Громов не больно-то много сказал, но подытожил: «Американцев из повести надо убрать и сделать повесть про наших вертолётчиков».

Наш разговор я по привычке записывал на свой афганский диктофон, который всегда был при мне в качестве «записной книжки»: вчерашние пометки через год можно потерять или не разобрать, а диктофон включил – и всё понятно, точно было вчера. После этого водоворот литературной жизни закрутил меня. Пока однажды в руки ко мне не попал спаренный номер (№ 13–14) журнала «Русское эхо» за 2003 год. Листая его, я вдруг натолкнулся на повесть Александра Громова «Замена». Меня точно током ударило! Замена – главная тема моей повести, которую я показывал Громову. Я дрожащими руками быстро пролистал её, а после прочитал. Она была сделана так, как советовал мне Громов: ни слова про американских советников и «стингеры», но выделена «основная», по мнению Громова, линия – жизнь главного героя-вертолётчика с любовными перипетиями. «Вот это я удивил товарищей!» – первое, о чём подумал я. Жизнь для меня точно замерла. Я не знал, что делать, куда теперь рваться. Такая подлость! Воровство было налицо: у Громова я не видел ни строчки про Афган, только рассказы про проституток и пьяную молодость. И вдруг повесть, похожая на мою. Рассказал о случившемся Надежде Ивановне Подлесовой, нашей писательнице-фронтовичке. Я хотел понять, как такое может быть? Она человек осторожный и не любит конфликтных ситуаций, но всё же сказала, что это, конечно, «воровство и плагиат».

Показал я обе повести: Громовскую и свою, изданную в 2014 году, другому патриарху, с которым давно дружу – Николаю Михайловичу Овчинникову. Он с первых строк заметил: «Ну что тут скажешь… Ворьё… Человек абсолютно не владеет материалом». Я уже почти смирился с ситуацией, когда в 2008 году мне попадается в руки альманах Константина Рассадина «Стрежень», где раздел «Гости» на 172 странице открывала… повесть Громова «Замена». Это был двойной удар. Громов уверенно шагал по жизни с «выстраданной повестью». Я рассказал о плагиате некоторым коллегам, они советовали выступить на общем собрании писателей и заявить об этом вопиющем факте. Я соглашался, но продолжал молчать. Когда я однажды рассказал о воровстве поэтессе Диане Кан, она не очень-то удивилась, а, точнее, не поверила в то, что услышала: «Ты что, серьёзно?» Было заметно по голосу в трубке, что она в шоке, но…

«Теперь он должен тебя через номер в «Русском эхе» печатать», – отшутилась она без ноты и слов осуждения поступка Громова: с кем, мол, не бывает…

В течение нескольких лет я намекал Громову на воровство, на грех. Но он уверенно парировал: повесть вижу впервые…

– И ты продолжал молчать?..

– Смешно, но мне совестно было сказать об этом Громову, стыдно было рассказать всем, что наш руководитель – вор. Я думал, у него совесть проснётся, он сам попросит у меня прощения. Но Громов постоянно делал вид, что ничего неадекватного не происходит. Два года назад, я, например, попытался издать эту мою афганскую повесть за деньги в «Русском эхе». Громов оценил рукопись в 21 тысячу рублей. А свою рукопись с произведениями для детей я послал на конкурс «Русское эхо». Где на всё взять деньги? Но правление писательской организации второй раз «прокатило» по непонятной причине мою детскую рукопись, рассказы из которой в Москве бесплатно были изданы тиражом 15000 экз. Так кого мы после этого издаём: талантливых или своих? И я сказал себе, что больше никаких компромиссов у меня с Громовым не будет. Я добавил к рукописи военные рассказы, очерки и отдал в издательство «Офорт». И пусть книга немного опоздала к 25-летию вывода войск из Афгана, зато за это время она завоевала три престижные награды: стала лауреатом Международного и Всероссийского конкурсов и получила медаль имени Героя Советского Союза писателя-разведчика Владимира Карпова. В прошлом году повесть вышла отдельной книжкой в Канаде (Торонто), а на днях она опубликована в другом канадском городе – Виннипеге, в журнале «Новый Свет».

Я собирался рассказать свою историю на одном из собраний писательской организации, но… на год оказался за её «бортом», а потому решил вынести этот случай на суд товарищей сегодня. Рукописи, оба журнала с «громовской» повестью, кассета с записями моих разговоров с Громовым целы, и я готов к любым вопросам и разбирательствам.

Я считаю, что об этом факте должны знать Губернатор Самарской области Н.И. Меркушкин, Министр культуры С.В. Филиппов, Секретариат Союза писателей России и, тем более, Митрополит Самарский и Сызранский Сергий. Неизвестно, кого ещё Громов обидел таким же образом, какой ещё подлости можно ждать от руководителя самарских писателей, который так хорошо пригрелся возле властей?!..

Беседу вёл Владимир КЛИМЕНКО

Фото из архива О.Корниенко

г. САМАРА