Безумное очарование издательским конвейером
№ 2024 / 1, 12.01.2024, автор: Иван ОБРАЗЦОВ (г. Барнаул)
Вы понимаете, что происходит? Какие-то непонятные молодые «специалисты» – представители коммерческих издательств «учат» писать «книги». Это же бред полнейший, чушь собачья. Как может научить русского писателя писать какая-то юная и не сформированная личность, пускай даже трижды выпускница или выпускник какого-нибудь «литзаведения»? Невозможно представить, чтобы Достоевского «научили» писать подобные «издательские представители», это даже звучит нелепо. Именно эти самые «учителя» прямо обязаны учиться у писателей, а не наоборот, иначе и быть не может.
Коммерциализация литературы никогда не давала хороших писателей (не надо путать писателей с «пишущими»), и уж тем более не известно ни одного случая, чтобы писателя смогли научить писать какие-то «курсы» или «мастер-классы». Всё, что появляется от такого рода деятельности – это косноязычные перевёртыши, которых можно поставить в одну линию и не отличишь одного от другого, сколько ни поворачивай и ни перечитывай. Это и не удивительно, так как является прямым следствием конвейерного производства под брендом «художественная литература». Правда заключается в том, что такое производство относится к паразитированию на устоявшихся наименованиях культурных достижений нации (например, на понятии «художественная литература»), но само таковых достижений не может дать по определению.
Достаточно вырвать по несколько страниц из любых «романов» любых «писателей», изданных под чутким руководством издательского аппарата, и сложить эти страницы в одну стопку – получится ещё один «новый роман», где вы даже не сможете заметить вырванность текста из «разных» книжек. Девяносто девять процентов издаваемого в коммерческих издательствах художественно оформленного продукта представляет собой лишь поток однообразного и унылого текста, который больше похож на недожурналистику и недопублицистику одновременно, а в самых тяжёлых случаях – на ровное, грамматически невыразительное художественно оформленное сочинение отличника восьмого класса средней школы. Один процент случайно попавших в этот конвейер хороших книг тонет в море нечистот и помойных отбросов, состоящем из так называемой книжной продукции.
Вообще, очарование коммерческим производством «пишущих» давно требует некоего протеста со стороны писательского сообщества, ведь сегодня писатель спит и видит себя «замеченным» издательствами, словно полоумный раб, стремящийся угодить хозяину. Разве такое возможно при наличии той классической литературы, что лежит в основе современного культурного поля? Да вся русская литература противна коммерции по своему духу, по сущности. Можно возразить, сославшись на известное пушкинское утверждение о таланте, который не продаётся, и рукописи, что вполне можно продать, но у Пушкина речь идёт не об угоде писателя издателю, а как раз наоборот.
Издатель являлся и является лишь тем, кто обслуживает писательский текст, даёт ему возможность стать доступным для читателя, при этом под доступностью понимается приемлемая цена книги, когда продажи дают прибыль, но не разрушают читательское поле, не дезориентируют читателя, именуя откровенную дрянь «художественной литературой». Сегодня же под одну гребёнку художественной литературы зачисляются как Лев Толстой и Фёдор Достоевский, так и какой-нибудь «вася пупкин», сочинивший под руководством кураторов издательства опус на «горячую» тему «школьного буллинга», «горячих домохозяек» или «сексуального маникализма». Где в литературном поле находится «пупкин», а где Толстой и Достоевский? Даже в бреду невозможно представить имена этих русских писателей на одной книжной полке с коммерческим «пупкиным». Но достаточно зайти в книжный магазин – и бред оказывается повседневной реальностью: рекламными усилиями коммерческих издательств все они стоят на одной полке книжного магазина под надписью «художественная проза». Либо эти безликие «пупкины» мимикрируют под «документалистику», где рядом с ними на полке могут стоять книги о российской истории, героях Великой Отечественной войны и другая подлинно необходимая документальная проза и журналистика.
Такое положение дел страшно не только писателям, но и в целом – будущему страны, ведь начитавшись псевдохудожественных опусов, человек перестаёт отличать подлинник от подделки, а значит, ему можно «впарить» любую текстовую муть, даже если эта муть разрушает все возможности здравого смысла. Проблема вовсе не в том, что таким «обществом недочитателей» легко управлять, проблема в том, что такое общество не в состоянии создавать ничего ценного для культуры, экономики, производства, а в личном плане – не в состоянии создавать крепкие отношения как в собственной семье, так и в рабочем коллективе.
Примитивизация и стандартизация создания «художественных текстов» влечёт примитивизацию и стандартизацию речи читателей, а, следовательно, и представителей гражданского общества. Будущее подобных сообществ вполне определённо – подчинение любым внешним влияниям вследствие отупения и, в конце концов, потеря всех ресурсов, а часто и территорий. На фоне разворачивающихся в мире событий такое положение дел крайне опасно для всей страны, причём более опасно, чем отсутствие порядка в экономике и социальной сфере, так как именно языковая деградация и есть причина отсутствия порядка в каких угодно (второстепенных языку, на языке построенных) областях общественной жизни.
Сегодня художественная литература состоит из разрозненных, слабо взаимодействующих между собой и с обществом очагов, а сама эта разрозненность позволяет коммерческим издательствам делать всё что угодно и даже вызывать ложный пиетет молодого поколения писателей перед коммерческими «консультантами», «специалистами», «учителями» всех мастей. Кроме как махинациями (а часто и откровенным мошенничеством) в области культуры это назвать никак нельзя.
Все эти «учителя» ведут нас в пропасть, а с ними (или, лучше сказать, «под ними») давно слились в безликую однообразную массу многие окололитературные заведения, штампующие из года в год выпускников для этого безумного конвейера по производству денег, но никак не художественной литературы. Вся эта финансовая вакханалия должна быть разрушена и выброшена на помойку истории, где ей и место. Писатель должен стать тем, кто определяет тему и редакторскую задачу при издании рукописи.
Издательства должны обслуживать интересы подлинной художественной литературы, следуя писательскому замыслу, а не определять художественную политику, выставляя писателю запросы-списки каких-то сиюминутных и разлагающих общество тем для написания произведений на сиюминутную злобу дня. Именно такой «списочный» подход и является источником многих дневных злоб, а потому он должен быть исключён из широкого применения без всяких словоблудливых разглагольствований о рейтингах и прочей лукавой аргументации. Рейтинг и спрос на книжную продукцию давно не являются аргументами здравого смысла, а лишь покрывают бесчисленные сделки с совестью авторов и издателей, ведь рейтинг и спрос – это только итог планомерного разрушения читательского вкуса, упавшего сегодня во многих случаях до уровня питания интеллектуальными отбросами и литературозаменителями.
Начало разговора см. в материале Ивана Образцова «Как угодить редактору Эксмо?»
Книжные издательства ничего никому не должны, Иван Образцов.
Они зарабатывают деньги любыми способами – и созданы именно для этого.
Вы бьете тревогу правильно. Но не предлагаете путей исправления ситуации.
Или побаиваетесь предложить?
Ведь эти пути должны быть радикальными…
А по моему автор вполне радикально предлагает: “…Вся эта финансовая вакханалия должна быть разрушена и выброшена на помойку истории, где ей и место…”
А вот действительно, если появится пишущий с именем Вася Пупкин, будут ли его после этой статьи публиковать в издательствах?
Образцов предлагает радикальный метод типа помойки, а надо бы предлагать метод эволюционный. Необходимо развитие – и движение: от пройдох-издателей – к издателям-государственникам, от малограмотных редакторов – к редакторам “от бога”, от свиристелок-пиарщиков – к серьёзным критикам, пишущим по совести, а не по заказу. А вот для этого как раз и необходимо в издательском деле государственное участие. Ибо где идеология, там должен быть и контроль. А иначе по части литературы скатимся ниже уровня городской канализации.
Образцов неправ. Видно, что его писать не учили, или учили, но он не слушал. В результате такие вот нечитабельные статьи выдаёт. Вашу статью, г-н Образцов, читать не нужно, всё ясно с первой фразы, с первого абзаца. Да и ваш роман, который тут печатали, в «ЛитРоссии», мало читабелен. (Правда, и те, кто учат, пишут не лучше…)
Государственный подход необходим совершенно точно, но если это будет тот же подход, что сейчас наблюдается в Росархиве, то шансов на вытаскивание отрасли из безумного очарования издательским конвейером станет ничтожно мало.
Я подавил в себе желания… комментировать каждое высказывание этого “писательского недоманифеста”, за недостатком и ограничением “времени и места”. Вынужден писать кратко, прыгая по болотным кочкам, выступающими над поверхностью “писательского мировоззренческого сумбура”, разлитого в голове автора. Надо признать, что подобный “сумбур”в последнее время свойственен не только нашему автору, но, и определённому поколению в целом, вследствие калейдоскопического мелькания “ценностных установок”. Абзац, начинающийся со слов “Примитивизация и стандартизация…”, свидетельствует о том, что автор не знает аксиомы “бытие определяет сознание”, (а, этого не может быть, или может?) и тогда получается, что автор не проверяет свой текст на соответствие “законам диалектики”. (он же не стишки пишет, а публицистическую статью!). “Рейтинг и спрос не являются…” А что является – селфи автора с рукописью в зеркале? Автор не даёт рациональных и практических рекомендаций, хотя душевные переживания автора трогают… И ещё: у меня возникла мысль, которой я не могу не поделиться: автор читал биографию Ф.М.Достоевского?
Пояснили бы уж сразу, Евгений, при чем здесь биография Достоевского.
А действительно, причём здесь биография Достоевского?! Кажется Евгений Клюзов живёт в каком-то своём мире какой-то своей логики, которые никак не связаны ни с диалектикой, ни с реальностью.
Уважаемый товарищ Турчин! В Москве 6ч.40м. 14 января, как писал А.П.Чехов: Опять Святки! Мой ответ на Ваш вопрос не может быть полным, так как, “нельзя писать обо всём и сразу”, как это делает автор. Прежде всего, надо провести периодизацию: Русская литература существовала до 1917г., потом существовала “советская литература”, а теперь наступила эпоха “россиянской литературы”, а наш автор всё смешивает, отсюда и появляется термин “интеллектуальные отбросы”. Цитата: Издатель обслуживает… – данное выражение будет верным, если Писатель будет платить Издателю “вознаграждение за услуги”, что бывает. Нам попадалась и такая литература. Но, представьте себе ситуацию, если бы Ф.М.Достоевский рассматривал свои отношения с издателем в такой плоскости? Вряд ли бы мы сегодня его упоминали в нашем диалоге. Позволю себе на Старый Новый Год пошутить: Если бы Сикорский остался в России, то, неизвестно, летали бы сегодня наши туристы в Дубай? А если бы, в России остался бы Зворыкин, то, может быть, так было бы и лучше. И ещё: у меня создалось убеждение, что наш прозаик и публицист г-н Образцов, не понимает, сколько писателей существовало в Российской Империи до 1917г, и конкурировало на рынке “художественной прозы”. Большевики охраняли сознание советского человека от этой информации. (как и от “достоевщины”- “морализирующей блевотине”). Будем ждать от нашего автора новых инвектив…
А-а-а-а-а…
А я подумал, вы хотите сказать, И. Образцов даже и того не знает, что во времена Ф. Достоевского никакой другой литературы, кроме коммерческой, и не было-то. Пишет: “Коммерциализация литературы никогда не давала хороших писателей…”, “Издатель являлся и является лишь тем, кто обслуживает писательский текст…”. Знал бы Иван, как “обслуживал” тексты В. Белинского издатель А.А. Краевский – богател, выплачивая сочинителю крохи, которых хватало лишь на предметы первой необходимости, доведя его до такого состояния, что он признавался в сердцах другу: “Если было бы у меня двадцать пять тысяч годового дохода серебром, то в общественной жизни России одним явлением стало бы меньше”!
А Фёдор Михайлович порой заключал с издателем договор и писал в спешке, стараясь успеть к означенному сроку, только для того, чтобы рассчитаться с долгами.
Сочинительство для многих, особенно для разночинцев (каковыми мы все, кстати сказать, сегодня и являемся, образно выражаясь), в ХIХ веке было именно коммерцией, зарабатыванием денег; суровое было время.
Это сегодня не жизнь, а малина, пишем бесплатно, вот хоть бы даже эти комментарии, – просто праздник души! Совершенный карнавал и пиршество духа! – Аз есмь! Я исповедую то-то и то-то! А потому и взываю лишь к этому!
И. Образцов, конечно, писатель слабый, путаник, чувство меры не знающий, на действительность взирающий чрез кристалл благих пожеланий, что, как известно, только в ад и приводят, – право слово, ему не ведома даже самая распространённая сегодня народная мудрость: “Должны, но не обязаны!”.
Виноват, Евгений, только сейчас заметил, что именно это вы и хотели сказать, именно в отношении коммерции: “…у меня создалось убеждение, что наш прозаик и публицист г-н Образцов, не понимает, сколько писателей существовало в Российской Империи до 1917г, и конкурировало на рынке “художественной прозы””, виноват.
Уважаемый Александр! Я хорошо помню, как в 4-м классе мы всю третью четверть решали задачи “про бассейн с двумя трубами” – я же не идиот, чтобы отрицать то очевидное, что было в советском образовании отработано на “отлично” (взято из “царской гимназии”), и приносило положительный результат. Просто надо раскладывать … грибы по сортам. Недавно на этом сайте, наш коллега г-н Полыковский провёл практический эксперимент по подтверждению “закона о переходе количества в качество”, с чем его можно и поздравить! Закон – работает! Есть интересное свидетельство писателя Д.Н.Мамина-Сибиряка о жизни петербургских газетных репортёров 1890-х годов – они голодали! Есть воспоминания Н.С.Лескова. А жизнь писателей когда-нибудь была лёгкой? (не считая Арбузова и Маркова) Мы пользуемся плодами их творчества. Я и про “биографию Достоевского” упомянул, потому что, как-то беседуя со “студентами ЛИ”, выяснил, что они не знают, что в год смерти Достоевского Горькому исполнилось 13 лет. В заключение хочу сказать: я против внедрения в нашу культуру аниконизма, это нивелирует содержание художественного образа.
Практический эксперимент по подтверждению “закона о переходе количества в качество”? Уж не это ли двустишие Л. Полыковского в мой адрес вы имеете в виду:
“И жить торопится, и чувствовать спешит” –
За это могут премии лишить!
Впрочем, не важно.
Приведу другой пример перехода количества в качество, дабы, ничтоже сумняся, повернуть разговор на свою излюбленную тему, на тему, как вам известно, об устройстве общества, на тему о государстве и самоуправлении.
Вот этот пример:
“Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы «только» более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Но на самом деле это «только» означает гигантскую замену одних учреждений учреждениями принципиально иного рода. Здесь наблюдается как раз один из случаев «превращения количества в качество»: демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую, из государства (= особая сила для подавления определенного класса) в нечто такое, что уже не есть собственно государство.
Подавлять буржуазию и ее сопротивление все еще необходимо. Для Коммуны это было особенно необходимо, и одна из причин ее поражения состоит в том, что она недостаточно решительно это делала. Но подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство, как бывало всегда и при рабстве, и при крепостничестве, и при наемном рабстве. А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то «особой силы» для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного меньшинства (привилегированное чиновничество, начальство постоянной армии), само большинство может непосредственно выполнять это, а чем более всенародным становится самое выполнение функций государственной власти, тем меньше становится надобности в этой власти”.
https://proza.ru/2023/02/25/1249
Александру Турчину. Я Вам ещё одно подтверждение “закона о переходе количественных изменений в качественные” приведу:
Даже, если торопишься на крик души,
всё равно “медленно спеши”.
Здравствуйте, Лев, здравствуйте! Вы же знаете, что законы и принципы диалектики давно уже не нуждаются в подтверждениях – история знает много случаев успешного использования их в человеческой деятельности.
В “Диалектике природы”, если помните, Ф. Энгельс замечает, что, однако, истинность учения о том, как бывают тождественны противоположности, подтвердится лишь тогда, когда человечеству удастся синтезировать протоплазму, т.е. произвести жизнь искусственным путём. Я что-то, как ни гуглил, не могу разобраться, наука уже решила сию задачу или нет?
На сайте “Росписатель” опубликовали “историческую сказочку” “Крошечка-Хаврошечка”моей землячки Натальи Тяпугиной (литпсевдоним Наталья Леванина) “. Доктор филологии, член СПР, лауреат литпремий. Я уверен, что лауреатом премии “Сказитель” в новом 2024 году станет Н. Ю. Тяпугина. Её “сказочка” – образец литературы для этой номинации. Кому адресована “сказочка”, не понятно. Что побудило автора написать эту “сказочку”, тоже не совсем понятно. Вариация на тему фильма “Светлый путь” конца 30-х годов с Любовью Орловой в роли забитой и тёмной деревенской девушки, ставшей в кратчайший срок благодаря советской власти образцом советской гражданки? Любопытную вещь “сваяла” Наталья Леванина! Почитайте!
Не всегда успеваю следить за всеми писательскими ресурсами. Руки не доходят. А тут отослали к каналу “Российский писатель”. Познакомился поближе с творчеством многих, в том числе и рекомендуемой саратовской писательницы Натальи Леваниной, которая описала судьбу деревенской девочки, получившей возможность учиться. Девочка по имени Феврония много читала, и из забитой девчушки выросла полезная обществу труженица. Вижу, что автор этого произведения акцентирует необходимость учиться, читать, развиваться. Я думаю, что это правильная ориентация. Вопрос о том, дадут автору этого рассказа премию в номинации “Сказитель”, меня не интересует, как и обсуждение этого вопроса.
На сайте “Российский писатель” можно оставлять только комментарии, приятные уму и сердцу хозяев сайта. “Несогласных” мгновенно убирают, даже если вы просто кого-то поздравляете. Я не виноват в том, что в моём сознании укрепилась моя личная оценка кураторов сайта: “Литературные Держиморды”. Тяпугина (Леванина) лауреат саратовской литературной премии имени К. А. Федина 2023 года. А я слежу за ходом судебного разбирательства иска поэта В. Ананьева, члена СПР к мэру Саратова Л. Мокроусовой по поводу этой премии. Очередное (кажется четвёртое?) рассмотрение назначено на 17 января 2024 года. Развлечений в Саратове маловато, приходится довольствоваться этим “спектаклем”. По своей привычке хочу порекомендовать аудиокнигу Бенедикта Сарнова “Перестаньте удивляться!”. Это сборник забавных случаев из жизни советских писателей, деятелей культуры и искусства и просто рядовых граждан.
А мне кажется, что вы вообще все какую-то ахинею несёте, особенно по поводу Достоевского и коммерциализации.
Уважаемый Писатель! Ахинея, так ахинея! Что поделаешь?! Имена Л.Толстого и Ф.Достоевского возникли в тексте статьи, отсюда у читателя возникли ассоциации и размышления… Как был организован “литературный процесс” в Российской Империи в конце 19 века, в результате которого Россия заняла одно из ведущих мест в мировой культуре, а языковая система (русский язык) дала возможность для развития разных наук, не только гуманитарных? Вас это не интересует? Тут я приношу свои извинения автору – в полемике часто давишь на эмоции. Какие обстоятельства позволили Ф.Достоевскому стать писателем мирового уровня? Разве автор не прав в диагнозе (очень общем), который он поставил современной российской литературе? Если мне не изменяет память, то и вы писали нечто на эту тему в своих комментариях. Не говоря о том, что на этом сайте эта проблема возникает постоянно. На другом сайте с литературой всё замечательно. Я уж не говорю о том, что у “писателей и издателей донцовых” дела идут в гору. Наркологам нужны алкоголики, писателям нужны читатели. Но, что-то в этом процессе разладилось. Вы, осмелюсь предположить, раздаёте свои сочинения в метро бесплатно? Я такое тоже видел. Или вы за такую систему, когда гражданина вызывают в обком, и говорят: Даём тебе ответственное партийное поручение – будешь Писателем! Так мы видели результаты этой системы. Вы не будете против, если мы ещё немного подискутируем на эту тему?
Евгений Клюзов написал: “Или вы за такую систему, когда гражданина вызывают в обком, и говорят: Даём тебе ответственное партийное поручение – будешь Писателем! Так мы видели результаты этой системы”. Я не знаю случая, чтобы кого-то вызвали в обком в СССР и сказали: будешь писателем! А в нынешние капиталистические времена, такое не раз бывало. Вот вам знакомые имена: Улицкая сама признавалась, что ее вызвали в обком… ой простите, в Роспечать и сказали: будешь писателем! До этого она даже не мечтала стать им. И стала писать нынешний обком сделал ее известным писателем. То же самое было и с Шишкиным (швейцарским) тот что Венерин волос. Ему обком… ой, Администрация Ельцина предложила. Предложили и Денежкиной и Бабченко, да-да тому, что мечтал потом на американском танке въехать на Красную площадь. Это как раз происходило на моих глазах. А это насчет “результатов той советской системы”. Клюзов, вероятно, не слышал имен вот этих великих русских советских писателей, а другие читатели, надеюсь, ещё не забыли, перечисляю: Шолохов, Леонид Леонов, Андрей Платонов, Твардовский, Маяковский, Белов, Распутин, Астафьев, Бондарев. Хватит или продолжить! Как Вы считаете, какая система давала великих писателей в русской литературе советская или клюзовская?
Евгений, прошу извинить меня за чрезмерно экспрессивную лексику, но просто некоторые высказывания мне показались несколько сумбурными. С другой стороны, не могу с вами не согласиться, что поднятая проблема коммерциализации “производства писателей” действительно очень болезненна и не имеет лёгких путей решения.
Евгению Клюзову.
Переход количества в качество порою похож на лихачество.
Это в порядке самокритики.
Уважаемый г-н Полыковский! Приятно общаться с адекватными людьми. Ваше мнение мне было гораздо интересней, чем мнение ИИ. Всего доброго!
Уважаемый Евгений Клюзов:
Адекватное общение главный плод просвещения.
И кстати, вот все здесь о Достоевском рассуждали, а Лев Толстой что же, вписывается в предлагаемую Образцовым систему? Как то о “зеркале русской революции” Толстом как раз более уместно порассуждать в контексте коммерциализации его творчества. Как известно, Лев Николаевич почти по “заветам Ильича” пытался свой капиталистический доход преобразить. Так что Достоевский здесь менее уместен вообще-то.
Да, Лев Толстой был ещё и гением пиара собственных произведений. Его произведения приносили большой доход. А вот у Достоевского, не было такого дара, и он всю жизнь был в долгах. Знали о нем только в литературной среде и не особенно-то покупали его книги, приходилось даже держать их под кроватью. За год до смерти после речи о Пушкине к нему пришла большая литературная слава. И Чехова при жизни мало кто знал. Во времена Пушкина, Гоголя, а потом и Достоевского читали много Поль де Кока, Булгарина, Барона Бромбеуса, Бестужьева-Марлинского, Боборыкина, Потапенко. Помните, как Некрасов мечтал: “Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и Гоголя
С базара понесет?” Не читал народ Гоголя с Достоевским при жизни, не читал. Тогда были свои Доценки и Донцовы с Улицкими и Акуниными.
Вот, вот, и я о том же…
Петр Алешкин, это Вы пишете, или Ваш клон?
Или Ваш айфон?
Г-н Алёшкин! Если вы не видите суслика в поле, это не значит, что его там нет. Для меня абсолютно ясно, что читая “советскую литературу”, мы воспринимаем её совершенно по-разному. Цитируете вы меня произвольно, с добавлениями, это у “докторов исторических наук” так принято? Хочу добавить, что иногда “путь в писатели” лежал не только через обком, но и через ЗАГС. Такие примеры нам известны. Как-то видел я “хронику со Съезда” – там писатель Поляков ожесточённо кому-то аплодирует, поаплодировал, а потом честно описал в своих произведениях быт и нравы “советских писателей”. Не стал лгать – описал всё так, как было. Даже на этом сайте я писал, что в “советской литературе” (явлении безусловно сложном и многогранном) были писатели, создавшие высокохудожественные тексты (не надо меня убеждать, что лёд холодный). Но, мы знаем, что чем реалистичнее был текст, тем больше препон было для его публикации. Почитайте биографии творцов из приведённого г-ном Алёшкиным списка. Иногда биография писателя даёт нам больше “свидетельств об эпохе”, чем его произведения. И, какая мне разница, как называется “обком”? Г-н Алёшкин не указал в своём списке А.М.Горького, О.Мандельштама, Б.Пастернака, И.Эренбурга, действительно, всех не перечислишь, но, я упомяну членов СП СССР 1 секретаря ЦК КП Узбекистана Шарафа Рашидовича Рашидова, Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева, таких писателей забывать нельзя. И в заключение, напомню, что “членов”, через СП СССР прошло около 20 000, а на память приходит десятка три имён… Нет человека праведного на земле… Екклесиаст,7:20.
Заладила сорока Якова одно про всякого.
Шиза косит ваши ряды, робяты…
Читать книги людям стало некогда. Читают всё в интернете. Люди сдают в макулатуру даже редкие издания. Один мой знакомый спросил: куда девать подписки на ценные в прошлом книги. Что я мог ему ответить? В библиотеках в корридорах стоят полки с лишними книгами. Раньше я приходил в магазины за интересными книгами фантастики, философии, естествознания, а теперь редко захожу в книжные магазины, только посмотреть на дорогие тома, ничего не выписываю из газет, всё читаю в интернете. Не хватает денег. А при советской власти я выписывал газеты и журналы на 100 рублей. Сегодня узнал, что любители книг покупают в Витебске на рынке только книги Бродского и то лишь за 5 белорусских рублей. А Ахматову столько опубликовали, что издания его стихов не покупают. Продавец покупает книги на складе макулатуры еще дешевле, чтобы заработать. А пересылка книг из России в Беларусь стоит несколько тысяч российских рублей за 1 килограмм. С такими почтовыми тарифами редко кто пользуется услугами почты. Вот и посудите сами выгодно ли сейчас издавать книги издательствам и рекламировать их и продавать в Беларуси да и в России видимо.
“Вот и посудите сами выгодно ли сейчас издавать книги издательствам…”
Трудность, даже невозможность этого производства, по-моему, и заставляет издателей сегодня пускаться во все тяжкие – от экономических до нравственных, от добывания денег, падая на хвост какому-нибудь олигарху, обводя его, дурака, вокруг пальца, или делясь откатом с госслужащим, до распиаривания бездарных бестселлеров, нагло лицемеря в своей борьбе за место под солнцем в нашем “прекрасном и яростном мире”.
На мой взгляд, вообще время художественной литературы проходит, М. Горький был прав, утверждая, что будущее – за литературой документальной, за непосредственным, а не опосредованным, человеческим общением, за познанием общества и души без всякого “магического кристалла”, без интуитивно-словесно-образных прозрений.
Добавлю, что раньше издания были интересны ещё и предисловиями крупных литературоведов и историческими ссылками, сносками и примечаниями в конце книг. У меня хранятся издания одних и тех же авторов, но с разными предисловиями, из-за которых подчас и покупалась книга. Сейчас ничего этого нет, а чаще становится стыдно за ошибки и опечатки. О подписных газетах и журналах не говорю. Раньше у нас в институте выписывали все литературно-художественные и научные журналы, бывало сотрудники записывались в очередь, чтобы прочитать журнал с интересной публикацией. Этого нет и в помине, никакой подписки нет уже много лет.
Добавлю: в серьёзных изданиях прилагался список опечаток, если они были. Имела вес каждая запятая. Путаные современные тексты привередливому читателю приходится редактировать на ходу. Может быть, именно поэтому у того, кто впервые берёт в руки, скажем, Довлатова, возникает привычное ощущение небрежности, которая в реальности является частью авторского замысла. В чём-чём, но в легкомысленном обращении с языком Довлатова никак нельзя обвинить. Кстати, он прекрасно говорил по-английски, хотя писал только на русском. По-моему, на Довлатове и проходит тот самый водораздел между писателями настоящими и “назначенными”. И это видно с первых трёх строчек. Фамилии здесь не важны, не говоря уже о статусе, как правило, мнимом.
А сейчас вместо предисловия сплошная ярмарка тщеславия, где одни эпитеты “бестселлер “, “пупок России “, “самый-самый”. Словно пытаются убедить читателя не самим текстом произведения, а громкими заявлениями о ничтожном содержании. Если же читатель не оценил “шедевр”, то значит дурак. Вот и все предисловия…
Так и в интернете засилье всё того же макулатурного хлама типа от шубиной, или ещё от каких-то там “издательских специалистов”. Проблема же не в том, что книги не покупают (покупают, да ещё в огромных количествах), проблема в том, что мозги населения проедены кислотными испарениями идеологии торгашей и подленькой образованщины. Сами посмотрите, как из года в год какого-нибудь варламова пытаются записать в классики, а ведь любое его сочинение – это бездарное штампованное барахло.
Сегодня должны были рассматривать в четвертый раз иск поэта В. Ю Ананьева к мэру Саратова Л. М. Мокроусовой по поводу саратовской литпремии имени К. А. Федина. Сейчас я посмотрел на сайте суда движение иска. Как я понял, перенесли снова, уже на 12 февраля 2024 года. Кроме ответчицы появились третьи лица: председатель комитета по культуре мэрии, председатель комитета по финансам мэрии и “свежее” третье лицо Тяпугина Наталья Юрьевна, член СПР, доктор наук, лауреат премий (в том числе и “фединской” 2023 года). В качестве кого она будет выступать в суде я не понял, наверное, свидетелем по делу. Положение о премии очень оригинально составлено. Две номинации: “творческий поиск” для авторов от 18 до 35 лет включительно и “творческая зрелость” для авторов от 36 и выше. Поэты состязаются с прозаиками! Премия одна в первой группе и одна во второй. Сумма 70 тысяч рублей для лауреата из первой группы и 70 тысяч для лауреата из второй. Плюс каждому по сувениру. На конкурс автор должен представить: литературное произведение или цикл произведений. Две юные поэтессы ещё не достигшие 35-летнего возраста “сошлись на ринге” и одна одержала победу над второй (других соперников в этой группе не было). “Творчески зрелых” было больше: порядка десяти – одиннадцати человек. Ананьев предложил книгу своих стихов. Тяпугина (литпсевдоним Леванина) предложила на конкурс трёхтомник своей разножанровой прозы и, как довесок, книгу литературоведческих статей и очерков. Не исключаю, что жюри перепутали понятия “литературный конкурс” и “соревнования по сбору макулатуры”, так как “цикл” Тяпугиной перевесил цикл Ананьева. Это было видно, по моему мнению, невооружённым глазом. Но доктор филологических наук, член СПР, лауреат литпремий видимо решила, что “кашу маслом не испортишь”, и положила на чашу весов профессионального жюри почти полное собрание своих сочинений.