Бог советской артиллерии

Рубрика в газете: Из цикла «Генералы Победы. Неизвестное», № 2025 / 5, 06.02.2025, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Одно время ходила присказка: бой войны – это артиллерия. Если это так, то богом артиллерии у нас долго был Николай Воронов. Правда, он не раз себя показывал и в роли блестящего дипломата. Это ведь ему довелось проводить первый официальный допрос сдавшегося в плен фельдмаршала Фридриха Паулюса. А сколько раз он проводил встречи с легендой французской армии и политики де Голлем! Причём общение двух крупных деятелей происходило, как правило, на французском языке. Так откуда же взялся этот русский самородок?

---

 

В Российском госархиве новейшей истории (РГАНИ) сохранилась справка на Воронова, составленная в конце весны 1941 года. Один из разделов этой справки: «Работа в прошлом». Читаем:

«1916-1917 г. – писарь частного присяжного поверенного, гор. Ленинград

1917-1918 г. – разные должности в Госбанке, гор. Ленинград

1918-1918 г. – курсант артиллерийский курсов, гор. Ленинград

1918-1919 г. – командир взвода мортирного артиллерийского дивизиона, Западного фронта

1919-1920 г. – помощник командира гаубичной батареи стрелковой дивизии, Западного фронта

1921-1923 г. – помощник командира артиллерийского дивизиона стрелковой дивизии, Западного фронта

1923-1924 г. – слушатель высшей артиллерийской школы, гор. Пушкин, Ленинградской области

1924-1927 г. – помощник командира и командир артиллерийского дивизиона стрелковой дивизии

1927-1930 г. – слушатель Военной академии Красной Армии им. Фрунзе, гор. Москва

1930-1933 г. – командир и военком артиллерийского полка Московской пролетарской дивизии

1933-1934 г. – начальник артиллерии Московской пролетарской стрелковой дивизии

1934-1937 г. – начальник и военком артиллерийского училища, гор. Ленинград

1937-1940 г. – начальник артиллерии Главного артиллерийского управления Красной Армии, гор. Москва

1941-н/время – начальник Гл управления противовоздушной обороны Кр Армии, гор. Москва» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 9, л. 126).

Теперь о том, что осталось за бортом этой справки. Но сначала о малоизвестных фактах из детства Воронова. Когда ему исполнилось девять лет, его мать совершила самоубийство. Что её на это подвигло, неизвестно. Позже мальчишку отдали в частное реальное училище. Однако у его отца деньги быстро закончились, и парня пристроили писарем к частному поверенному.

Новая жизнь для Воронова началась в гражданскую войну. Он сразу встал на сторону красных и вскоре отличился в боях с войсками Юденича, а потом подал заявление в РКП(б), получив одну из рекомендаций у будущего советского маршала Матвея Захарова.

Лично для Воронова гражданская война окончилась весьма неудачно. Во время польского похода красной армии его контузило. Когда он очнулся, то обнаружил, что село, в котором стояла его пушка, заняли белополяки. Дождавшись ночи, Воронов попробовал на коне пробраться к своим, но оказался в плену, а там сначала его замучила пневмония, а потом достал тиф: ему даже дважды собирались ампутировать ноги. Репатриировали Воронова в Советскую Россию лишь в апреле 1921 года.

Другой факт, не вошедший в справку партийных кадровиков на Воронова. В 1932 и 1935 годах перспективный командир-артиллерист ездил в Италию и изучал опыт итальянских артиллеристов. Так за это его потом чуть не обвинили агентом Муссолини.

Ничего не говорилось в составленной перед самой войной справке на Воронова о его пребывании в 1936–1937 годах в Испании. А он там под именем «волонтёр Вальтер» координировал действия артиллерийских частей республиканцев на Мадридском фронте. Позже Долорес Ибаррури подарила ему в знак признания его боевых заслуг массивный металлический карандаш, который потом спас нашего артиллериста от погибели.

Возвращение Воронова в Москву совпало с арестами среди командования Красной Армии. В частности, органы обвинили в участии в военном заговоре начальника артиллерии Николая Роговского. Новым начальником Кремль утвердил бывшего советника испанских республиканцев.

Тут начались события на Хасане. Воронов решил лишь посмотреть, как действовали наши артиллеристы, и по ходу дела внести нужные коррективы. Так вот его пушки словно бритвой срезали верхушки нескольких сопок вместе с японскими дотами.

Осенью 1939 года Наркомат обороны поручил Воронову координировать действия артиллерии Белорусского военного округа в польском походе красной армии. Но ему всегда с поляками не везло. В том походе он попал в автомобильную катастрофу. Один из металлических осколков ударил ему в грудь. Спас его от смерти упомянутый подарок Ибаррури – тот самый карандаш. Но бесследно та авария не прошла. Воронов получил сотрясение мозга и надлом четырёх рёбер.

После польского похода была финская кампания. Воронов руководил в ней всеми нашими артиллерийскими частями и за участие в прорыве линии получил второй орден Ленина (первый ему дали за помощь в Испании республиканцам).

Военная карьера Воронова чуть не закатилась летом 1940 года. Кремль тогда подчинил его заместителю наркома маршалу Григорию Кулику. А что тот понимал в артиллерии?! Однако у Кулика имелось больше власти, и он уже готов был строптивого генерала артиллерии стереть в порошок.

Но в мае 1941 года в Москве произошло ЧП. На центральном аэродроме столицы приземлился немецкий юнкерс, совершивший несанкционированный советскими авиационными властями перелёт из Белостока. Расследование этого эпизода привело к снятию с должности и последующему аресту ответственного за ПВО Штерна. Воронов стал кандидатом номер один на роль главного человека в ПВО, Вот в связи с чем Кремлю срочно понадобилось подробное досье на генерала. И уже 9 июля 1941 года Политбюрол ЦК ВКП(б) утвердило Воронова начальником Главного управления ПВО, поручив ему в первую очередь усилить ПВО Москвы.

Но тут началась война. И Кремль вернул генерала в артиллерию. Кроме того, в сентябре 1941 года ему дали ещё и статус замнаркома обороны.

 

 

Позже в заслугу Воронову в первые месяцы войны были поставлены выстроенная во многом им лично противотанковая оборона вблизи Ленинграда и формирование противотанковых артиллерийских полков, брошенных на оборону Москвы. А ведь военачальник потом отличился и в Сталинградской битве. Вспомним хотя бы 19 октября 1942 года. Ставка поручила артиллеристам Воронова провести мощную артподготовку. Воронов подошёл к этому основательно. По его распоряжению на каждый километр Сталинградского фронта мы установили по берегам Волги и Дона от трёхсот до четырёхсот пушек. Сама артподготовка велась из пяти тысяч орудий. В её ходе наши артиллеристы выпустили почти семьсот тысяч снарядов, уничтожив 160 немецких батарей, 293 пулемётных гнезда и 9 тысяч немецких солдат.

Не даром в январе 1943 года Воронову присвоили звание маршала артиллерии и вручили орден Суворова I степени.

А какой ценой всё это Воронову досталось? Он ещё в начале войны был убеждён, что знаменитые «Катюши» следовало подчинить командованию артиллерии. Но совсем другое мнение было у секретаря ЦК ВКП(б) Георгия Маленкова. Он хотел выделить «Катюши» в самостоятельный род войск. А что Маленков понимал в вопросах военного управления? На своём Воронов настоял лишь весной 1943 года. Но это на всю дальнейшую жизнь испортило его отношения с влиятельнейшим партаппаратчиком.

В мае 1943 года Воронов перед самим Сталиным отвечал за формирование первых пяти артиллерийских корпусов прорыва, которые должна были внести весомый вклад в разгром гитлеровских войск.

Тем временем здоровье военачальника сильно ухудшилось. В начале 1944 года он вынужден был надолго лечь в госпиталь. Но после выписки Кремль уже не стал возвращать его на фронт. Ставка дала ему другое задание. Предвидя будущие события на Дальнем Востоке, Ставка поручила ему разработать планы секретных перебросок в подходящие сроки артиллерийских орудий и боеприпасов ближе к нашим дальневосточным границам. Правда, в какой-то момент его отвлекли на другое дело. Когда разведка сообщила, что немцы собирались применить разрабатываемые ими ракеты Фау-2 для обстрела Ленинграда, он получил задание срочно подготовить план по организации противоракетной обороны города на Неве.

Кстати, 21 февраля 1944 года Воронову присвоили новое звание – главного маршала артиллерии.

Конфликты с Маленковым аукнулись военачальнику почти сразу после Победы. Его стали отовсюду теснить. Окончательно от управления артиллерией он был отстранён весной 1950 года.

Но даже тогда в покое его не оставили. В 1952 году вдруг арестовали переводчицу Нору Чегодаеву. Она в 1937 году служила переводчицей у «волонтёра Вальтера». От неё требовали показания на маршала Воронова. Но она клеветать на военачальника отказалась.

Власть вспомнила о военных заслугах Воронова лишь в преддверии 20-летия победы. 7 мая 1965 года ему в числе восьми других маршалов и генералов было присвоено звание Героя Советского Союза.