Богатая бабушка Клавдия Филипповна

Рубрика в газете: Мир Севера, № 2025 / 43, 31.10.2025, автор: Хабир ХАРИСОВ (г. Нарьян-Мар, Ненецкий автономный округ)

Варандейская тундра… Есть в этом словосочетании что-то завораживающее, отсылающее к произведениям Джеймса Кервуда и Джека Лондона. Но об этом – в свободную минутку, весёлый час, а теперь – о Филипповне рассказ.

 

 

– Родилась я в Варандейской тундре, в чуме, как и многие из моих сверстников. Родители – оленеводы, ямдали со стадом в тундре. Папа – Выучейский Филипп Николаевич, мама – Марина Афанасьевна. Родители у нас были хорошие, ушли из жизни, когда я училась в школе: папа умер, когда в начальной школе училась, мама ненадолго его пережила – болела, скончалась, когда я в 6-м классе училась, – Клавдия Филипповна с грустью вспоминает родителей, детство в Варандее и посёлке Чёрном, куда вскоре перевели отца.

Родители всё время проводили в тундре, со стадом, не выезжая в посёлок. Видимо, в то время не была отлажена пересменка оленеводов, как теперь, когда пастухи, отдежурив при стаде, выезжают на отдых в посёлок. Даже дом в посёлке семья Выучейских так и не получила по какой-то причине, может быть, родители особо и не настаивали – привычнее им было жить в чуме, при стаде.

До семи лет Клава кочевала с родителями по тундре, затем, как и обычно, всех тундровых ребятишек привозили в школу в посёлок. Начинала учиться в Варандее, но там школа была старенькая, холодная, дров не хватало для отопления, и детей перевели в школу в посёлке Оксино.

 – Привезли нас, несмышлёнышей – ничего не понимаем, по-русски ни слова не знаем, в чуме-то по-ненецки говорили. Но ничего, привыкли! – улыбается Клавдия Филипповна светло, по-детски. – Дети же быстро всё схватывают, да и учителя и воспитатели хорошие, душевные люди, всё понимали, возились с нами, как с родными. Но в чум, к родителям тянуло, конечно. Бывало, ночью уже, кто-нибудь из детей начнёт плакать, к нему присоединится второй, третий – ревём всей комнатой, стараясь, чтоб не услышали, но воспитатели услышат как-то или просто догадаются – прибегут тут же, каждую из нас пообнимают-потискают, утешат. А мы-то поначалу боялись русских учительниц – они не похожи на наших мам – светлые, громкоголосые, говорят непонятно… Но быстро привыкли.

Из Оксино школьникам тоже пришлось переезжать – после пожара училась Клава в школе № 2 Нарьян-Мара, жила в интернате при школе. По-русски – ни бум-бум, прописи долго учились писать. Тундровые ребятишки терпеливые, трудности быта переносят молча – в интернате, особенно по утрам – холодно, печки остывают за ночь.

– А привыкали мы! Как пурга закружит – мы все на улице почему-то, нравилось нам: с горки катаемся, на санках, на лыжах. Воспитательница ворчала: «Вот поперечные – в хорошую погоду дома сидят, а в пургу такую бегают!», – снова, вспоминая о детстве, Клавдия Филипповна улыбается, и лучики-морщинки весело разбегаются в уголках сияющих глаз её – словно солнышко заглядывает в чум через дымовое отверстие, освещая и играя на боках начищенного до блеска чайника, медленно поворачивающегося на своей цепочке из стороны в сторону под дуновением ветерка, любопытным носиком всё вокруг исследуя. – Восемь классов я окончила-таки, выдержала, и только потому, что каждое лето выезжала в тундру, пока мама была жива – поживёшь в чуме, подышишь вольным воздухом тундры – как зарядишься на целый год! Это сейчас у оленеводов – телефоны, телевизоры, а тогда при керосиновой лампе сидели. И всё равно – хорошо было в чуме! Играли в игры разные: в палочки – нужна особенная ловкость тут, в оленей – рога аж отполированы нашими руками! В тундре, бывало, играем в лапту – старшие к нам присоединятся, бегаем чуть не до утра – день-то полярный, долгий! Даже в прятки играли – то за кустик какой спрячешься, то за холмик. В дождь, бывало, сидим в чуме, папа сказки рассказывает, загадки задаёт – так хорошо, уютно было! Долго потом в интернате тоскуешь по чуму…

Окончив школу, Клавдия поехала в Индигу, к сёстрам – одна на звероферме работала, другая – медик. Потом отправилась в Красное, к брату. У брата жила в доме, устроилась на работу на звероферму.

С мужем познакомилась Клавдия в 1972 году как-бы шутейно: отправили телят кормить вместо заболевшей телятницы, а он там был, на ферме. Безумов Михаил Фёдорович приехал с родителями из посёлка Ледково. Рыбачил, работал кочегаром. Познакомились шутейно, да поженились, 46 лет вместе прожили, четверых детей родили и воспитали: дочек Настю, Лиду и Наталью, сына Сергея. Дали молодожёнам половинку дома, потом уже – весь дом. Муж рыбачил в колхозе до самой весны. Михаил Фёдорович ушёл из жизни рано – в 69 лет, 3 года назад.

– Нет, дети ненецкого языка не знают. Дочки больше на меня похожи, сын – и на отца, и на меня. Муж-то русский – не с кем мне было разговаривать, сама подзабывать родной язык стала, – сокрушается Клавдия Филипповна. – И на ненецком-то я не пою, хотя в посёлке есть такая группа женская – исполняют песни на ненецком языке, внучка моя, Юля Хозяинова, участвует с удовольствием. А недавно я ногу ломала – никуда не хожу, учусь с палочкой ходить по дому. А раньше-то гуляли. Дед мой был хороший человек, молодые-то были – на танцы, в кино, ездили с ним на рыбалку, гуляли – раньше на улицах-то много народу бывало по вечерам, это теперь все дома сидят.

Когда молодая жена Безумова забеременела, начальство перевело со зверофермы на более лёгкую работу – в цех мехпошива. Работа здесь кропотливая, требующая определённой квалификации: выделка мехов, камуса, шитьё рукавиц, тобоков. Клавдия сшила первым делом мужу тобоки из камуса, натягивай на сапоги или валенки – хорошо, тепло, Михаил не нарадуется жёнушкой. А про большие меховые рукавицы вообще не нахвалится: тепло, как у печки. Только сушить их надо особенно осторожно, подальше от печки – пересохшая шкура полопается быстро. Так и сушил всегда, вставляя распорки-палочки, чтобы рукавица «пасть открыла».

– Нет, чумработницей я не работала. Но хорошо помню, как тяжело было маме – зимой холодно, воду и дрова приготовить надо, чум чистить регулярно, разбирать-собирать при перекочёвках, нюки выбивать от снега… А развязать оленей? Упряжь мёрзлая, все узлы заморожены, хоть зубами разгрызай… Нет, в тундре тяжело работать, – вздыхает собеседница. – У меня-то о тундре только детские, светлые воспоминания – все трудности были на родителях, маме доставались.

Проработали супруги Безумовы в колхозе «Харп» родном всю жизнь – оба ветераны труда. Михаил Фёдорович и Клавдия Филипповна удостоены многих Почётных грамот за многолетний добросовестный труд.

– На пенсии скучно было поначалу, теперь привыкать стала. С подружкой, Люсей Филипповой общаемся. Всё время вспоминаем детство, тундра – любимая тема. Люся – коми, она тоже из тундры родом. С годами всё больше тянет нас туда – поямдать хочется, в чуме пожить, на оленях поездить…

 

 

Так повезло нам, корреспондентам – побывали в гостях у юбилярши аккурат в день рождения. Дочка с внучкой накрыли стол, пришли поздравить с 75-летним юбилеем хозяйку руководитель клуба общения «Красновчанка» Светлана Арсентьевна Соболева и председатель совета ветеранов посёлка Нина Фёдоровна Новосёлова. Объятия, цветы, стихотворные искренние поздравления. Не забывают ветеранов труда в посёлке Красное.

Десять внуков у юбилярши, ветерана труда Клавдии Филипповны Безумовой, и четыре правнука. Лучится своей открытой по-детски улыбкой: «Я – бабушка богатая!».