Бредут в тиши библейские волы…
№ 2023 / 25, 01.07.2023, автор: Андрей НОВИКОВ (г. Липецк)
Ищем откровения, ждём его, будто бы чего-то на этой земле вообще можно выждать… Переждать – пожалуйста. Прикрыв глаза, устраняясь от всех срочных дел – переждать кусок жизни, кажущийся не способным вместить нас такими, какие мы есть. Но не дальше.
Андрей Новиков умеет простыми словами, без переусложнённости, передать православное чувство таким, каким оно восстановилось в сотнях тысяч прихожан: чуть горчащим, но сладостным, боязливым, но и любопытным. Прямо, как улыбка незнакомого встречного в лицо, стелются его строки. Будь прям, будь открыт, несмотря ни на что, призывает вся семантика их. Зовёт к мужеству, не хорониться по амбарам, а – чувствовать, припоминать, звать к добру. И эпитет здесь всегда особенный – материальный, ощутимый, откликающийся родовой памяти – «гипсовый», «тряпичный». Даже библейский вол – «неравнодушный»!
Как мы веруем? Открыто, наотмашь, как и привыкли веровать когда-то при Владимире Святом. Вечный ребёнок, подросток, народ наш и разделён, и слит воедино на огромных угодьях. И не выстроено ещё толком ничего на них, кроме хитрых и коварных городов, плетущих сети финансовых зависимостей, а человек – верует, что не вавилонские башни возникнут когда-нибудь в поле его зрения, а нечто более прочное – множественные лестницы в небо, золотые, хрустальные, нити в космос и за его пределы. И верит, и ждёт их человек.
Жаждет Света.
Верует в Него.
Сергей АРУТЮНОВ
НОЙ
Земля молода, в ней упрямая нега,
Теплы небеса и манят пеленой,
Зачем же кедровое тело ковчега,
Поставил на брег недоверчивый Ной?
С утра облачился в льняную рубаху,
Денек безмятежный на все времена,
Умыты росою библейские страхи,
Пророки вздремнули, хлебнувши вина.
Смеется над ним молодая природа,
Бросает к ногам изобилье плодов,
И воины гордо идут из похода,
Ведут на веревках коров и рабов.
Купцы суетятся в торговом угаре,
Артельщики строят из камня дома.
А он все твердит: каждой твари по паре,
И все собирает в мешки семена.
ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ
Эта тайна уходит в апостроф,
Не в предательстве дело… Но в чем?
Как же так? Ведь любимый апостол
Мог бы ведать от рая ключом!
В стольном граде беда заночует,
Праздник Пасхи неспешно грядет.
Кто еще нас предаст поцелуем?
Кто еще в небеса заберет?
Испытал его с неба сошедший,
Стал соблазн непосилен и крут.
Подготовь свою землю, горшечник,
Под кладбищенский скромный уют.
Серп луны ныне острый, как бритва,
И расправа сегодня быстра,
Стали пресны посты и молитвы,
Стало гибельным пламя костра.
Стражи ныне свирепы и трезвы,
Блещут лезвия сталью судьбы.
Нависают в безмолвии бездны,
Из земли вылезают гробы.
В ночь отравою стала отрада,
Скорбно рушатся веры столпы,
В тишине Гефсиманского сада,
На виду у пришедшей толпы.
Слезы льют непорочные дщери,
Сыновья вопиют, ибо Бог
Не ему ли на Тайной вечере
Совершил омовение ног?!
Бесприютно осина поникла,
Тяжесть грешного тела приняв,
Ну а тридцать серебряных сиклей
Взял храмовник, его не поняв.
ВЕРТЕП
Загорелась морозно и слепо
Неживая звезда над виском.
В Рождество я стоял у вертепа
и беззвучно молился тайком.
Мне казалось, что все будет после,
Даже чудо случится без слов.
Охрой выкрашен гипсовый ослик
И тряпичные куклы волхвов.
Неживые еловые лапы
В обрамлении были строги,
И над всем, как немые этапы,
Лишь сияли дары из фольги.
Только дух ароматного масла
Воспарил над сухою травой —
Светлой радостью полные ясли,
И ребенок, веселый, живой.
Как теперь осознать воскресенье,
Вознесенье за сменою мук?
И чреватым казалось спасенье,
Разрушая чертоги вокруг.
Власть дрожала уже без сентенций,
Вот и Ирод полез на рожон,
Целлулоидных резать младенцев
Перочинным, дешевым ножом.
На какой остановимся плате
Богоборческий меряя срок?
Открывайся мне, тайна печати,
Кокон свой покидай, мотылек!
ПЕРЕКРЕСТЬЕ
Летящий шум от миросотворенья,
Из космоса до ветреного дня.
Я знал слова печали и забвенья,
Но думал: это все не про меня.
Из комнаты, откуда убежали
Года в стекло и залегли во тьме,
На мрачные панельные скрижали,
Пятиэтажек в тихой стороне.
У времени – замашки святотатца,
Бредущего на миражи огней.
В желании скитаться и расстаться,
Среди бетона, ветра и камней.
Так где живут согласные стихии,
И ломятся от праздников столы?
Рога где, поднимая золотые,
Бредут в тиши библейские волы?
Где вечности отпляшут на потребу,
Порой, до крови закусив губу,
И где, порой, ломает стены небо,
Гудя в Иерихонскую трубу.
Там произносят тайное известье,
Оно и есть краеугольный пласт,
Земной дороги тяжкой перекрестье
Сжимает нас и проникает в нас.
ЦВЕТОК ЗЕЛЕНЫЙ
Жизнь устает печали мерить,
И толковать приметы в путь,
Туда где створчатые двери
Успеют времена сомкнуть.
Запомни, в этот век железный,
Пока еще ты молодой,
Дни вытекают бесполезно
Из крана жесткою водой.
Где распадаются в пределах,
Уходят в наважденье прочь,
Тобой и вечностью, без дела,
Читаемые день и ночь.
Пусть Млечный Путь нависнет кроной
Над миром, что ужасно прост;
Где в вечности уединенной,
Цветок зеленый и погост.
Справка ЛР-Э
Андрей Вячеславович Новиков родился в 1961 году в с. Алабузино Бежецкого района Тверской области. Служил в СА, в Прибалтийском военном округе. Окончил Литературный институт им. Горького в 1990 г. (семинар В. Кострова). После института 25 лет работал журналистом. Первая серьезная публикация состоялась в журнале «Подъём» в 1984 году. Первую книгу выпустил в 1988 г. при непосредственном участии и поддержке С. Михалкова. Стихи публиковались в газетах: «Литературная газета», «Московский комсомолец», «Слово», «Литературный Крым»; в журналах «Нева», «Студенческий меридиан», «Литературная учёба», «Молодая гвардия», «Дружба», «Сибирские огни» и др. Автор 8 книг. Проживает в г. Липецке.
Зашёл раз к букинисту
Рассеянный школяр.
— Почём у вас монисто?
— Бесценен экземпляр!
Смарагдами украшен,
Все гладки уголки…
— На вид-то он не страшен,
Да перлы из фольги!
Наличие монисто в лавочке букиниста не напрягает? Да еще у изделия подозрительно гладки уголки. Вы явно не в ту лавочку зашли или двери перепутали. Вам бы к мяснику за библией сходить, вот бы и поострили…
Зашёл раз к мяснику
Рассеянный школяр.
Висел там на крюку
Редчайший экземпляр
Старинной инкунабулы —
Размером с самосвал
Из древнего кина была
Та книга. Искромсал
Её топорик острый,
Оставив лишь апостроф.
Монисто существует только в воображении школяра.
Глубокие стихи. Извините, говорю банально, я не писатель ,я всего-лишь читатель.
Удивительно, что кого-то тянет после прочтения на такие заумно-посредственные остроты. Посредственные в первую очередь тем, что не смешно! ну правда ведь, где смеятся-то? Где острота? тьфу
Острота здесь опосредованна посредством метода остранения.
Бредут задумчиво волы,
Нет, не волы то, а орлы,
Нет, не идут они — парят,
Их взоры яхонтом горят.
Скрипят колёса сотен арб,
Они везут всем нужный скарб
Из разных умных слов учёных
И рассуждений отвлечённых —
Без них нам обойтись нельзя,
Над бездной мудрости скользя.
“Первую книгу выпустил в 1988 г. при непосредственном участии и поддержке С. Михалкова. Стихи публиковались в газетах: «Литературная газета», «Московский комсомолец»…” Всё ясно: прочитав эту справку, можно не читать стихи. На всякий случай, просмотрел по диагонали: они с богоборческим (богохульным?) подтекстом. Почти открыто оправдан Иуда, звезда Христа названа “неживой” и т.д. В общем, Юрий Поляков в стихотворном варианте.
Свежо предание, да верится с трудом…
Обогнал Лопе де Вега
Михалков за полчаса,
Пишет вся его телега,
Все четыре колеса.
( Михаил Светлов)
Ребята-рифмоплеты!
Ваш мусор здесь в обсуждениях надоел!
Вы засоряете интересный сайт.
Или пишите по делу – или пока.
Как с соломою кули
Всё нули, нули, нули…
Николай Денисов —
В поле единица!
Стихи — не каша манная
Для школьницы жеманной,
Не для ресничек туш,
Скорей — контрастный душ.
Ошибочка. Тушь.
Ребята – рифмоплеты, кыш в свою песочницу.
Не мешайте у взрослым философствовать.