Что после пандемии: новые 60-е или оруэлловский 1984-й?
Рубрика в газете: На перепутье, № 2021 / 6, 19.02.2021, автор: Саша КРУГОСВЕТОВ
К концу прошлого года стало понятно, что после пандемии ковида мир радикально изменится – мы столкнёмся со снижением уровня жизни, начнём привыкать к ношению масок, кто-то научится держать дистанцию, чаще мыть руки, и главное – почувствуем многократное повышение уровня социального напряжения. Но в первую очередь, мне кажется, изменения коснутся морали и культуры.
В середине прошлого века наши ценности произрастали из фильмов Андрея Тарковского, стихотворений поэтов ситцевого века и шлягеров магнитофонной революции. А какой фильм стал главным в России 2020 года? Не тот ли видеоролик с сольным и далеко не футбольным выступлением Артёма Дзюбы, который обсуждали даже на президентской пресс-конференции – неужели всерьёз? Трудно в это поверить, но мы сами всё видели и слышали. Идея незатейливого и эффективного хайпа оказалась столь увлекательной, что у Артёма тут же появился эпигон с весьма незамутнённым сознанием в виде мастурбирующей на телефон теле-дивы Даны Борисовой. Широкий резонанс общественности и реакция жёлтой прессы на эти ничтожные, не заслуживающие внимания пердимонокли стали несомненным индикатором падения общественных нравов.
А может, главным кинособытием стал выход на экраны 14 серий шокирующего фильма «ДАУ» Ильи Хржановского, переносящего в кинематограф традиции реалити-шоу «За стеклом» и «Дом-2»? В особых художественных достоинствах фильма нас, видимо, должен был убедить подчёркнутый антиэстетизм автора и устаревшие провокации в стиле акционизма Павленского и Pussy Riot: затянутые натуралистические сцены изнасилования бутылкой, кровавого забоя хряка спортсменами-комсомольцами, сыгранными бандой колоритного неонациста Максима Марцинкевича по кличке Тесак, отталкивающие порно-сцены пьяных совокуплений, – по меньшей мере спорный подход.
В тройку рекордсменов я добавил бы ещё номинацию нонфикшн и включил в неё видеоинтервью, которое кандидат в президенты Ксения Собчак взяла у того же самого Ильи Хржановского. Как же они прекрасно смотрелись вместе – центровые ребята блестящего целлулоидного гламура! Это у тебя Finn Flare или Tommy Hilfiger? Что они обсуждали, эти несомненно особо интеллектуальные представители высокой московской тусовки, уже схватившие за бороду самого Господа Бога? Говорили о том, что в киногородке ДАУ подолгу бывали харьковский политик Михаил Добкин, владелец агентства VIP-знакомств, поставщик молоденькой женской фактуры Пётр Листерман и даже – страшно подумать – заезжал сам Рома Абрамович! Но настоящими героями их беседы стали лучшие исполнительницы женских ролей в ДАУ – порноактриса О. Шкабарня и «шлюха из БДСМ-борделя» (формулировки И.Х.) Н. Бережная. Заглядывая в глаза талантливому режиссёру, Ксюша допытывалась, правда ли что на площадке он был суровым деспотом и альфа-самцом и никто из женщин не мог отказать ему в законных притязаниях на удовлетворение порывов его элитной плоти? – весьма духоподъёмное интервью, не правда ли?
Как вы думаете – достигли мы дна, надолго ли останемся на этом дне или вскоре сумеем оттолкнуться и всплыть?
Перепутье
Широкий интерес к нелепой истории с Дзюбой – печальный диагноз нашего коллективного бессознательного, но есть ведь и противоположный пример. В 2020-м закрылось просуществовавшее шестнадцать лет реалити-шоу «Дом-2». Наверное, никто не стал бы закрывать этот низкопробный телепроект, если бы не падали рейтинги просмотров. Что это, симптомы роста культуры наших зрителей? Боюсь, что нет. Думаю, что поведение российского зрителя и общества в целом больше походит на метания людей, утративших прежние моральные и культурные ориентиры и пытающихся найти новые.
На мой взгляд, о потере нравственной устойчивости свидетельствует и декабрьское высказывание в lenta.ru Михаила Боярского: «Д’Артаньян – убийца самый настоящий. В день по пять трупов. Ещё женщине голову отрубили – и ничего. Если он и положительный, то с таким набором отрицательных качеств…» Актёр всю жизнь был для поклонников именно д’Артаньяном – причём, сознательно использовал этот образ, чего стоит хотя бы его бессменная мушкетёрская шляпа.
Прав ли М.С. Боярский в своих нынешних оценках? В контексте нашего времени, безусловно, прав. Но, как блистательно сказал О. Мандельштам, «попробуйте меня от века оторвать, – ручаюсь вам – себе свернёте шею!» К поступкам отважного гасконца это применимо в полной мере.
Нормы XVII века были далеки от сегодняшних представлений о гуманизме. Парадигма жизни мушкетёра д’Артаньяна состояла в том, что не порази он шпагой противника, ему самому болтаться, словно бабочке, на вражеском клинке. К тому же книга Дюма, и ещё в большей степени фильм, концентрируют наше внимание на самых захватывающих и самых кровопролитных эпизодах. А в реальной жизни столь драматические события, скорее всего, случались достаточно редко.
Какие-то другие поступки д’Артаньяна тоже могли казаться спорными уже современникам Дюма. Мушкетёры, например, считали, что долги карточному шулеру следует выплачивать в первую очередь, а портной вполне может подождать – писатель поясняет: такова мораль XVII века. Д’Артаньян – сын своего времени; его представления о границах допустимого и недопустимого разнятся с нашими – как пример: честь для него дороже жизни. Таковы идеалы. Вечная молодость человечества и вечное стремление к идеалам навсегда останутся, хотя идеалы со временем меняются.
Интерес публики к «Дому-2», к скандалу с Дзюбой, сродни возможному любопытству соседей галантерейщика Бонасье касательно отношений Констанции с навещающим её молодым гасконцем. Мне кажется, мы сейчас на таком перепутье, когда можно легко скатиться до роли подобных соседей или наоборот – найти высокое мушкетерство в собственном сердце.
В моей молодости такое же перепутье привело к победе шестидесятников, и мне кажется, именно они и были Д’Артаньянами своего времени. Но смогут ли новые поколения стать такими же и, самое главное, нужно ли им это?
День без вранья
В середине 1960-х читателей журнала Молодая гвардия взволновал небольшой рассказ Виктории Токаревой «День без вранья». Сюжет этого произведения, казалось бы, незатейлив: молодой учитель решает прожить один день, говоря всем только правду даже в мелочах, но это приводит его к переосмыслению собственной жизни. Многие из нас отчасти увидели себя в герое. А Георгий Данелия написал вместе с Викторией Токаревой сценарий по этому рассказу, и в 1968 году появился фильм режиссёра Алексея Коренева.
Фильм, как и рассказ, совершенно не касался политики. Но советские цензоры сразу почувствовали опасность киноленты. Данелия вспоминал: «Коренев картину снял, и её положили на полку: “Что значит “День без вранья”? А в остальное время что, Советская власть врёт?”» Переименование фильма в «Урок литературы» не спасло картину, её долгое время не пускали в прокат. Я сам, если правильно помню, впервые увидел её уже в период перестройки.
Интересно, чего испугались ответственные товарищи и что вдохновляло читателей рассказа? Попытка героя прожить день без вранья была похожа на игру. Именно чем-то вроде игры, оригинальничания или шутки это восприняли окружающие. Но оказалось, что для самого героя этот один день стал началом необратимых внутренних перемен. Вот этим мы и восторгались: совсем нетрудно хоть в чём-то сказать правду, но даже столь простая попытка даёт надежду на обновление, на новую жизнь. Этого и боялась цензура: если каждый устроит свой личный день без вранья, то одним днём игра не закончится, и перемены затронут всех.
В этом суть 60-х. Шестидесятники не имели возможности говорить всей правды о проблемах страны, но даже то, что им удалось сказать, привело к необратимым переменам.
Здесь я должен вернуться к вопросу о том, что шестидесятникам приходилось идти на компромиссы с режимом. Могло ли быть иначе? Современным поколениям трудно представить себе, что у деятелей культуры в то время не было трибун, неподконтрольных государству. Не было частных студий и кинотеатров. Не было независимых издательств и СМИ. Не было интернета с видеохостингами, соцсетями, мессенджерами и блогами. Все каналы распространения массовой информации принадлежали советскому государству и были подконтрольны цензуре.
Конечно, можно было ещё и лично выступать перед аудиторией. Вспомним хотя бы легендарные поэтические вечера на сцене Политехнического музея или бардовские песни у костра. Все эти встречи – все без исключения – проходили также под негласным надзором соответствующих органов. Существовал, конечно, самиздат и тамиздат, но они не оказывали существенного влияния на широкие массы – просто потому, что практически не выходили за узкие круги оппозиционно настроенной интеллигенции (не говоря уже о том, что распространение самиздата преследовалось КГБ). А писателей, открыто высказывавшихся против режима, не всегда спасали даже строго засекреченные псевдонимы – напомню о знаменитом процессе А. Синявского и Ю. Даниэля, закончившемся для них лагерными сроками. Это было в середине относительно вегетарианских шестидесятых.
Важно отметить, что многие вещи, которые нам сегодня кажутся компромиссами деятелей культуры с властью, вовсе не были компромиссами, как таковыми. Говоря о шестидесятниках, многие забывают, что это было очень советское поколение. Моя молодость проходила как раз в те годы, я отлично помню себя и своих сверстников в то время. Мы поддерживали Абрама Терца (Синявского) и Николая Аржака (Даниэля), но это не мешало нам по-прежнему любить произведения М. Шолохова и К. Симонова, хотя они оба активно участвовали в травле первых диссидентов. Увы, многим шестидесятникам было свойственно оруэлловское двоемыслие (вспомним Окуджаву: «и комиссары в пыльных шлемах»), но это была не их вина, а скорее беда.
Наших родных и знакомых уже не увозили чёрные воронки по ночам, как это было в 1930-х. А родители, навсегда пропитавшись страхами пролетарской диктатуры, не рассказывали нам о тех днях и не говорили ничего антисоветского. Наоборот, они стремились, чтобы мы стали октябрятами, пионерами. Их опыт подсказывал, что так будет безопаснее. А мы, в свою очередь, видели, как с каждым годом после войны жизнь улучшается.
Наша жизнь с детства была весёлой и интересной. Лишь немного повзрослев, мы стали замечать удушающие объятия советского строя, узнавать о ГУЛАГе и понимать многое из того, о чём старшие прежде молчали. Но этого было недостаточно, чтобы изменить наше общее отношение. Мы оставались советскими молодыми людьми, нам хотелось лишь исправить недостатки и убрать враньё – это поколенческое настроение и отразилось в творчестве большинства шестидесятников.
Я не сомневаюсь в искренности Евтушенко, когда читаю его строки 1967 года: «И пусть не в пример неискренним, / Рассчитанным чьим-то словам: / «Считайте меня коммунистом!» – / Вся жизнь моя скажет вам». Тем более что в этом стихотворении поэт говорит о тех, кто «юлит, усердствуя, и врёт на собраньях всласть, не важно, что власть Советская, а важно им то, что власть». И пусть очень наивно сегодня звучит: «Нужны тебе, революция, солдаты, а не лакеи». Но мы тогда верили в это. Я, например, ещё и потому, что мой отец был участником Гражданской войны, а Великую Отечественную прошёл старшиной через всю Россию до Берлина и Праги, воюя за советскую Родину, – да, в моей семье это было именно так.
И всё же даже эта вера, а вернее – вбитое за полвека невежество, не заставила шестидесятников закрывать глаза на расходящуюся с этой верой правду. Через два дня после того, как войска СССР в 68-ом вторглись в Чехословакию, тот же Евтушенко написал:
«Танки идут по Праге
В закатной крови рассвета.
Танки идут по правде,
Которая не газета».
В этот же день поэт отправил две телеграммы: одну – Генсеку ЦК Леониду Брежневу и Предсовмину Алексею Косыгину с протестом по поводу вторжения в Чехословакию, вторую – в чехословацкое посольство в Москве с выражением моральной поддержки правительству Дубчека. Следует признать, что телеграмма к Брежневу была дипломатичной по форме: «Дорогой Леонид Ильич, я считаю это большой ошибкой, это не пойдёт на пользу делу социализма…» Тем не менее, факт отправления такой телеграммы вполне мог сделать Евтушенко непечатаемым автором. А учитывая, что и его стихотворение о пражских событиях ушло в самиздат, в мужественности поступка Евтушенко трудно сомневаться. Добавлю для полноты картины: в официальной печати эти стихи появились лишь в 1989 году.
Ну и каковы были результаты их кипучей творческой и гражданской деятельности шестидесятников? – спросите вы. На мой взгляд, они не стремились напрямую покончить с советским строем и построить демократию, хотя бы даже такую, изрядно кастрированную, какую мы наблюдаем в России сегодня. Шестидесятники не замахивались на подобное, но им удалось большее: пробудить в нас совесть, жажду правды, умение смотреть на советскую действительность без розовых очков.
Дивный новый мир
Новая эпоха, без сомнения, породит новую культуру – это понимают и старые властители земного шара, пытаясь IT-отрасль сделать частью государственной машины.
Сегодня на Западе утвердилась идея о том, что после пандемии коронавируса мир не может оставаться прежним и единственный выход – его радикальная трансформация. Автор идеи, основатель и исполнительный председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб пишет: «Со времён окончания Второй мировой войны ни одно событие не оказывало столь глубокого глобального воздействия, как пандемия COVID-19. Эта пандемия спровоцировала кризис в здравоохранении и экономике в масштабах, которых мы не видели на протяжении жизни нескольких поколений; и она усугубила системные проблемы, такие как неравенство и великодержавное позёрство. Единственный приемлемый ответ на такой кризис – осуществление Великой перезагрузки нашей экономики, политики и общества».
Перезагрузка и, конечно же, Великая, никак иначе, – типичный образец революционной фразеологии. Революция начинается с того, что так жить нельзя, что старый порядок должен быть разрушен любой ценой, а на его месте возведён дивный новый мир будущего.
Новый мир по Швабу (и не только по Швабу – на авторство претендуют и Кристин Лагард, и принц Чарльз, и леди Линн де Ротшильд) – это светлое будущее, мир, где будут стёрты различия между богатыми и бедными странами; экономика будет централизованно управляться гигантскими монополиями, место частной собственности займёт «экономика пользования»; наличные деньги будут повсеместно заменены цифровыми валютами; будут введены лимиты на потребление воды, электричества, некоторых «экологически опасных» видов продуктов (например, мяса) или промышленных изделий (например, автомобилей); приоритетом станет сокращение численности населения; будет завершена цифровизация и роботизация во всех сферах экономики и общественной жизни при резком сокращении рабочих мест; будет создана эффективная мировая система контроля за действиями и перемещением людей, в том числе с помощью технологий распознавания лиц, и наконец – в духе трансгуманизма будет усовершенствован и сам человек.
Что мы скажем, революция уже началась?
Не успел начаться 2021-ый, в США случился показательный скандал с блокировкой аккаунтов Дональда Трампа в ФБ и Твиттере. А когда сторонники Трампа стали переходить на консервативный аналог Твиттера – Parler, его тут уже удалили магазины приложений Google и Apple, Аmazon перестал предоставлять ресурсу услуги хостинга. Надеюсь, вы согласитесь, это явное проявление цензуры со стороны демпартии США, объединившейся с воротилами IT-бизнеса. Меня, например, мало волнует Трамп, но соглашусь с мнением Юлии Латыниной: «Проблема Трампа и Твиттера – это не только американская проблема. Потому что теперь каждый раз, когда взбесившийся принтер будет принимать очередной закон об иноагентах, он будет ссылаться «на то, как это в Америке».
Новые российские законы действительно вызывают тревогу, начиная с того что в этом году начали признавать иноагентами физических лиц, а с 1 февраля соцсети обязаны самостоятельно выявлять и блокировать противоправный контент. К последнему наши законодатели отнесли в том числе информацию, выражающую «явное неуважение» к обществу, государству, официальным государственным символам, Конституции РФ или органам госвласти и много чего другого – благодаря расплывчатости подобных формулировок при желании можно изыскать противоправность в сетевых публикациях практически любого оппозиционно настроенного гражданина. Символично, что одним из авторов нововведений выступил депутат Сергей Боярский, сын достославного мушкетёра Михаила Боярского – времена Д’Артаньянов уходят…
Д’Артаньяны остаются?
Мы понемногу идём вслед за Западом по пути создания Дивного нового мира.
Тем не менее, даже в либеральные по советским мерам шестидесятые цензура была куда строже нынешней. И даже в Китае, где интернет давно поставлен под практически полный государственный контроль, при желании блокировки можно обходить. Говорю это как человек, не раз посещавший Поднебесную в последние годы.
Уверен, что времена Д’Артаньянов уходят, но Д’Артаньяны остаются.
Хотелось бы надеяться, что вместе с новой эпохой в ближайшие лет десять, а то и раньше, у нас появятся новые шестидесятники. Их, поколение назовут как-то по-другому, они будут не похожи на нас. Может, им тоже придётся начать с малого, показывая современникам, как важно прожить всего лишь один день без вранья. Но я верю, что у них всё получится.
В конце концов, в своё время Боярский пел замечательные слова:
«За д’Артаньянов будем пить,за д’Артаньянов.
Пусть короли и троны их трясутся!
Трон опустеет поздно или рано,
А д’Артаньяны…д’Артаньяны остаются!»
Мне хочется осмотреться и попытаться разглядеть этих новых людей, готовых жить без вранья. Ау, где вы? Вообще-то в политике за последние десять лет появилось много новых лиц, вызывающих симпатию: Евгений Ройзман, Любовь Соболь, Мария Певчих. Из тех, кто пришёл раньше, я назвал бы В. Рыжкова и Д. Гудкова.
Февраль этого года оказался богат на манифесты.
Что нам предлагает К. Богомолов, выдвинув манифест «Похищение Европы 2.0»?
Его видение будущей Европы отличается от Нового мира по Швабу. О концепции Шваба рано всерьёз говорить – это пока протокол о намерениях. Мир нам подсовывает совсем другие проблемы – мусульманский терроризм, толпы беженцев с Ближнего Востока, локальные войны, падение мировой экономики, бешеный рост долларового пузыря, угрозы новых пандемий, да и проблема ковида ещё не снята – какой может быть разговор о глобальном цифровом мире без национальных государств, без бедных и богатых?
В Европе 2.0 Богомолов педалирует раздражающую его активность квир-социалистов, фем-фанатиков и экопсихопатов. Возможно, он в чём-то прав, но нарождающиеся миноритарии всегда отличались повышенной пассионарностью, и рано нам бить в похоронный колокол, рано посыпать голову пеплом по поводу гибели старушки Европы, – таких посыпателей много было – которую режиссёр уподобил «безумному поезду, несущемуся в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти». Я не собираюсь присоединяться к толпам, дружно пинающим ногами режиссёра-манифестанта. Манифест безусловно интересен как культурный феномен, можно с ним соглашаться или не соглашаться, но почему такую ненависть вызывает трактовка либерализма как будущего этического Рейха? Все ринулись учить Богомолова – Виктор Ерофеев, 500 подписантов и многие другие. Откуда столько священного гнева и неприкрытой злобы? Ответ можно найти в строках манифеста, будто специально посвящённых нашим яростным российским либералам:
«Ты больше не можешь сказать: я не люблю, мне не нравится, я боюсь. Ты должен соотнести свои эмоции с общественным мнением и общественными ценностями. …как странно наблюдать горящие глаза и наивные речи новых русских разночинцев, ведущих моральный террор против несогласных не хуже уличного ОМОНа».
Наше общество будто сошло с рельс, все ринулись в новую войну красных и белых. Если ты не поддерживаешь Навального, значит, поддерживаешь Кремль. А если я не согласен, если не хочу быть ни с теми, ни с этими? Если я, например, не хочу быть с такими борцами против режима, как профессиональный провокатор (маленький Азеф) А. Литвиненко или олигарх с большой дороги (маленький Парвус) Б. Березовский? «Несогласных много, – пишет Богомолов, – и это вовсе не дремучие ортодоксы. Это современные, весёлые и свободные люди, образованные и успешные, открытые новому, любящие жизнь во всём её многообразии. Они боятся подать голос. Боятся стать объектами сетевой травли в России. А так как осуществляет эти репрессивные меры общество, а не государство, репрессии именуются акцией общественной солидарности, освящаются праведным гневом свободных и прогрессивных людей».
Все поимённо знают доблестных штурмовиков из корпуса российского либерального Рейха – придавленная собственной интеллигентной серьёзностью, а в целом очень наивная Е. Альбац, талантливый автор Кукол, Плавленного сырка В. Шендерович или обаятельнейший профессор В. Соловей, весело примеряющий на себя рясу попа Гапона, но вряд ли эти яростные разночинцы станут новыми шестидесятниками. Те, кто по роду своей деятельности досконально изучал российскую историю, должен был вынести из неё минимальные навыки уважения к чужому мнению. Но не случилось – с ними этого, увы, не случилось. И пока ерофеевы пинают Богомолова ногами, я буду поддерживать его Манифест, хотя он и кажется мне поверхностным и неадекватным. А может, К.Богомолов как раз и есть первый вестник новой волны в нашей общественной жизни? Шестидесятники ведь тоже были подчас поверхностными и неадекватными.
И это далеко не единственный случай травли идущих не в ногу с либеральной колонной. Хорошей иллюстрацией либерального преследования может быть судьба статьи Г.Явлинского «Без путинизма и популизма». Уровень грязи и оскорблений, выпавших на долю уважаемого Григория Алексеевича после этой статьи, превысил мыслимые пределы. По лживости и ярости наши так называемые несистемные оппозиционеры одним прыжком превзошли все достижения кремлёвских пропагандистов – есть теперь чем гордиться! Вы только подумайте: «он посмел критиковать политику Навального!» Или ещё вариант: «критиковать можно, но не теперь!» Со вторым я согласен. Всё, что происходит и происходило с политиком Навальным – просто гражданином нашей страны, что вытворяет с ним наша власть, – за пределами не только права, но и добра и зла. Но почему нельзя высказываться о его политической линии?
Это правда, что Навальный прекрасный организатор, отважный борец с коррупцией и режимом, что на смену вертикальным партиям должны прийти горизонтальные, но правда и то, что Навальный не только поверхностный популист, нахрапистый выскочка без политической программы, но и временно замаскировавшийся националист – у него за спиной опыт Русских маршей и создания национального русского освободительного движения Народ, просуществовавшего четыре года. Писатель Э. Багиров, знакомый с Навальным с 2001 года, отзывается о нём как о человеке «с замашками фюрера, готового по головам скакать». Юрист И. Ремесло свидетельствует об аресте неонациста М. Марцинкевича по доносу Навального в 2007-ом: «По большому счёту, он был ничем не лучше Тесака. Он на своего единомышленника накатал заявление».
Называя себя лидером оппозиции, любимец либеральной тусовки, технологически выращенный мыльный пузырь, умело надутый инвестициями в соцсети, А. Навальный бессовестно обманывает доверившихся ему и идущих за ним людей (к сожалению, среди них очень много молодых): путь цветных революций и майданов, неоднократно апробированный в новейшей истории, – очень опасная и кровавая политическая линия, проверенный путь в никуда. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…» Сколько уже было таких разрушителей и ниспровергателей в истории России с простым рецептом: отнять и поделить, – Троцкий, Парвус, Азеф, Ульянов, Сталин – нам мало этого? И не надо зашикивать тех, кому не по пути не только с Кремлём, но и с Навальным, кто считает, что новоявленный фюрер ведёт нас не вперёд – к заявленной им светлой России будущего, а ровно наоборот – назад, в оруэлловский 1984-ый. К сожалению, крен в сторону популизма и национализма наблюдается сейчас не только в России, но и во всём мире.
Теперь по поводу Явлинского. Я не увидел в последних статьях Явлинского (их теперь две) ничего кроме заботы умного, опытного и ответственного человека о судьбах своей страны; трусости и продажности, в которых его обвиняют штурмовики либерального Рейха, я тоже не усмотрел. Обидно, что почти не нашлось таких, кто захотел бы вступиться за честь и достоинство одного из старейших демократов новой России, хотя В. Рыжков, например, не побоялся – видите, мы уже вполне себе живём в условиях этического Рейха, теперь защищать приличного человека становится опасно! А ведь Григорий Алексеевич создал партию Яблоко, сохранил её в сложнейших условиях, сохранил её прекрасный состав – единомышленников, которые все эти годы трудились в законодательных собраниях и местных органах, ежедневно решая конкретные проблемы, стоящие перед обычными людьми. Я, например, неплохо знаком с весьма полезной и эффективной работой Яблока в петербургском ЗакСобрании.
Мало кто знает, как во время чеченской войны атаковали семью лидера Яблока.
В 1994 году Дудаев, захватив переодетых российских военнослужащих, заявил: если пленные – российские бойцы, признайте это, мы отдадим их России, если наёмники-диверсанты – мы их расстреляем. Ельцин, ФСБ, Минобороны, МВД предали тогдашних ихтамнетов. Явлинский прилетел в Грозный, договорился с Дудаевым и спас группу наших ребят, сидящих в зиндане в ожидании расстрела. Он реально пытался остановить Чеченскую войну в самом начале, и московские силовики ему этого не простили. На старшего сына Григория Алексеевича, занимавшегося музыкой, напали громилы, надрезали пальцы и требовали, чтобы Явлинский ушёл из политики. Вскоре Явлинский вывез сыновей из страны, но из политики не ушёл.
Мне кажется, интеллигенции пора определиться с собственной позицией: приложить свои мозги и усилия и добиваться последовательных экономических и социальных преобразований в стране – сейчас этот путь ещё возможен – или стать игрушкой в руках тщеславных и безответственных авантюристов?
У политика и экономиста Явлинского богатый и сложный бэкграунд, и он никогда не делал на этом себе пиара; судьба нам подарила умного, мужественного, самоотверженного, открытого людям современника, почему мы забыли об этом? Стране нужен мир без потрясений и цивилизованный, демократический путь развития. Может, Григорий Алексеевич – один из тех, с кого начнётся новая волна преобразования и одушевления страны? Ведь новое – это хорошо забытое старое.
Кто внесёт свежую струю в жизнь стагнирующей России – пока остаются только гадать. Ясно одно – старые политики уходят, на смену им приходят молодые люди. Возможно, они уже здесь, а мы этого не заметили. Кто они – Егор Жуков, Михаил Светов, Павел Дуров, Евгений Чичваркин? Возможно… Но в первую очередь – это мы с вами. Новые шестидесятники придут, если мы все сами станем такими – новыми шестидесятниками, способными каждый день жить без вранья, способными нести в нашу жизнь новые мораль и культуру; иначе страну ждут стагнация, застой, полицейский гнёт, со временем – швабовский цифровой мир нового человека, усовершенствованного в духе трансгуманизма, а может – и тихий откат к доброму, старому, проверенному в Советском Союзе, оруэлловскому 1984-ому.
“Широкий интерес к нелепой истории с Дзюбой – печальный диагноз нашего коллективного бессознательного, но есть ведь и противоположный пример”, – я как это прочитал, так и понял: передо мной пишет незаурядный стилист, футуролог, мыслитель с двух Лев Толстых вместе взятых. В общем, куда там Данам Борисовым, которые переписываются с Дзюбами в прямом эфире. Это сказано на века, как минимум.
Я думаю. что пандемия ещё раз показала нам. людям. кто мы вообще есть во всей системе мироздания. И это даже не Оруэлл. Это скорее Босх, “Семь смертных рехэов”. То есть. мы пыжимся показать из себя какую-то занчимость, а на самом-то деле мы в Природе – полнейшие нчтожества. Которых можно раздавить не то что запросто, а даже без всякого на то усилия.
Смешано все в одну кучу. Данная статья в духе сказочного либертарианства не совсем подходит духу издания.
Курганову. Считаю своим долгом перед другими комментаторами дать вам понять, что ни в одном из ваших “мы” я не участвую. Пандемию воспринял как опасное для жизни, приносящее много горя, но не апокалиптическое явление; усилия государства, врачей, эпдемиологов, вирусологов, создателей вакцин воспринял с благодарностью; систему мироздания оцениваю как объективную; не пыжусь показать свою значимость; не считаю себя полнейшим ничтожеством; пока что раздавить меня никто не пытался. С тем и остаюсь.
Многа букав…
Алексею. Цитирую:” пока что раздавить меня никто не пытался. С тем и остаюсь.”. Так потому и не раздавили, что даже не пытались! НЕ видят смысла вас давить! Когда увидят этот смысл, то даже пытаться не будут. Раздавят – и всё. Как будто так и надо.
Курганову. Можете попытаться в отличие от тех, кто и не пытался. Молодцы, что не видят смысла. Не волнуйтесь за меня: меня никто никогда не раздавит. Обещаю.
Алексею. Какие-то странные советы вы даёте. “Можете попытаться…”. Это вы мне разрешаете. что ли? Скакого перепугу мне нужно ваше разрешение? “Не волнуйтесь за меня”. Уговорили. Не буду волноваться. А то я уж собрался было. “Никто меня никогда не раздавит. Обещаю”. Это называется”обещал волк нашего теляти не задрати”. Я же вам уже ответил в предыдущем коментарии: а кому вы нужны вас давить-то? Если есть кому. то назовите конкретно. А то как на пионерском сборе: “обещаю и клянусь”. Так что берегите себя. Умоляю.
А я, признаюсь, тоже задумываюсь над подобными вопросами…Из того, что известно о будущем на сегодняшний день-
глобальное потепление…
Мне могут возразить, мол, что творится в Техасе да и на Западе, даже в Израиле/снег!/,не говоря о холоде в РФ. Но учёные прогнозируют…
Можно и о социальном аспекте сказать. Как- то так вышло, что залпом прочёл три прекрасные книги- Мария Белкина-” Скрещение судеб” – о последних годах жизни Марины Цветаевой. И чего Москва/!/ не дала ей хотя бы комнату в коммуналке/ в честь заслуг её отца!/.Война, переводы ни к чему…Потому и Елабуга/!/.
Далее-“Последний год жизни Пушкина”- монтаж Кунина. Дантесу дамы бросались на шею,-элегантен был, даже в старости сохранил стать/!/. Так прочертите линию от пб-ских дам/Наталью Гончарову не будем трогать!/до нынешнего времени и что вы будете иметь?! Догадываетесь…
А Пушкина-то Дантес убил, не дойдя, кстати, до барьера.
И,наконец, Майя Туровская-“Фильмы Андрея Тарковского”. Блестящий/ поэтичный/ кинорежиссер, ну, и пусть творит самобытно, нет же, стали поджимать, уехал на Запад…
Курганову. Что-то вы разнервничались. Хотите меня унизить даже ниже себя? Не получится, потому что вы не уважаете оппонентов, а я их уважаю. За любые качества, даже иногда и за подлость, потому что ее всегда можно понять и отразить, потом посмеяться над подлецом. Вы правильно поняли, что меня никто не раздавит – не получится, потому и ни для кого я не объект для раздавливания, то есть, никому не нужен для этого. Себя я берегу всегда и везде, умолчите вы мне обыло этом или нет. Конкретно никого назвать не хочу, как вы попросили, потому что вы – другого круга. Если и назову, они для вас недосягаемы. Можете попытаться – это скорее совет; не хотите – не пытайтесь. Пионерских сборов я не застал, в отличие от вас – судя по всему, большого их любителя. Кажется, ответил по всем вашим позициям.
Нам показала пандемия,
Что жить порою – мама мия!
Что после пандемии?! Не исключено, что другая пандемия…Так мы к ней, вроде, готовы/ вакцины, режим и подобное/.
Глобальное потепление?! Давайте и к нему готовиться, чтобы оно нас врасплох не застало…
Здесь неизбежен переход к ноосфере, а как промежуточный этап- инфосфера/ в тренде которой, кстати, успешно развивается “Лит.Россия”,- сколько в ней интересных, размышляющих авторов/.
Ноосфера- это ведь и другая Вселенная; быть может, люди- с гигантским временным лагом/!/- смогут использовать всю её энергию/ по шкале астрофизика Николая Кардашева/.
И не забыть об управляемом термоядерном синтезе,- некие искусственные солнца, о которых часто писали фантасты. А еще и коннектом- нейронный аналог генома- хранилища наших мыслей ,воспоминаний, нашего “Я”…
И не забудем страстный призыв Николая Гавриловича Чернышевского,- будущее светло и прекрасно…Так давайте к нему и продвигаться!
Путин зомбировал полсвета,
Чему аналогов сегодня нету.
И что ни говорит он – в точку,
И что ни сделает – тип топ,
Все эти путинские примочки,
Напоминающие подкоп.
Всё движется по нарастающей,
Слепит потусторонним светом,
Картина в общем впечатляющая…
Россия не страна – планета.
Алексею. Опять двадцать пять. ” Хотите меня унизить даже ниже себя?”. Унизить ниже. Масло масляное. И лучше не “разнервничались”, а “распсиховались”. Это эмоциональнее. И опять- никакой конкретики. Одно сплошное ля-ля. Вы самисебя-то понимаете? Хотя что
я спрашиваю… Берегите себя, тёзка без фамилии!
Курганову. Если “унизить ниже” – единственная ваша претензия к моему комментарию, а в остальном содержании вы изъянов не нашли и сочли его правдой, то рад, что до вас, “тонкого стилиста”, “доходит” понемногу. Не психуйте, это вредно для вашего ливера. Конкретика была бы для вас оглушительной. Предпочитаю обходные и безопасные маневры в соответствии с ментальными возможностями оппонента. Тише едешь – дальше будешь.
Друзья, литросы дорогие,
Оставьте радость и печаль.
За пандемией пандемия,
За далью даль, за далью даль.
Алексею. Вот теперь я вас совершенно понял. А почему вы фамилию -то свою не указываете? Тоже боитесь?
Алексею без фамилии. Ни одного имени, ни одной фамилии, ни одного факта. То есть КОНКРРЕТИКИ- полный НОЛЬ. Вместо неё- сплошное ля-ля. Вопрос: и как можно с вами дискутировать. если вы не приводите ни одного конкретного аргумента ( или контр-аргумента)?
На # 17. Здесь уже сто раз спрашивали о фамилии, вот и вы теперь о том же. А я сто раз отвечал – зачем вам моя фамилия? Никто ни разу на мой вопрос вразумительно не ответил, почему тогда я должен? Некоторые пеняли мне, дескать, вот я свою фамилию написал, а вы не пишете. Так я и не настаиваю на ваших фамилиях, мне это лишняя нагрузка, я фамилии не стараюсь запоминать. И у меня тоже вопрос: зачем вы пишете свои? Нравится – указывайте; можете и фамилии предков указать, если вам нравится, и год и место рождения и родственное древо написать. Ну а я не хочу свою фамилию давать; считайте, что это мой каприз. Можете не отвечать на мои комментарии, не стану плакать. Свое мнение писать буду, оно и с указанием фамилии все одно будет то же самое.
На # 18.Буду рад, если вы напишете сами, какая именно конкретика вам нужна и какие фамилии. С удовольствием назову.
Алексею без фамилии. Если вы не знаете, то обхясняю: в приличных обществах принято представляться по имени И ФАМИЛИИ. Что касается конкретики. Цитирую:” Конкретно никого назвать не хочу, как вы попросили, потому что вы — другого круга. Если и назову, они для вас недосягаемы. Можете попытаться — это скорее совет; не хотите — не пытайтесь. “. Во-первых, я вас ни о чём не попросил, а паредолжил. Вы предложению не вняли. Ваше дело. Так что заканчиваем. Потому что начинается самое настоящее и так вами любимое ЛЯ-ЛЯ.
Алексею Курганову (к. № 21)
Алексей, дорогой, со стороны вашего оппонента это не “ЛЯ-ЛЯ”, это – понты, чуть ли не загибание пальцев, явление крайне отвратительное; зря вы вообще продолжали с ним диалог, давно надо было плюнуть. Плюнуть и растереть.
Желаю, на будущее, вам так и поступать, не тратить зря время своей единственной жизни.
С автором надо согласиться: после пандемии будет меньше вранья… Но не будет меньше писателей, берущих псевдонимы, в этом почему-то сомнений не возникает.
А.Курганову. Вы меня извините, но, когда Вам пишут: “вы другого круга”, не стоит продолжать дискуссию. Вы – другого круга! А в “том кругу” – сочинители бессмертных литературных произведений, старшие лейтенанты и подполковники, граждане, у которых мозоль под левой подмышкой, и многие другие, давшие “подписку о неразглашении”. Зачем тратить время на “анонимов”, выполняющих “спецпоручения”? Вы хотите их “переубедить”? Даже если Вы приведёте им “теорему Пифагора”, они обвинят Вас в том, что Вы направили острый угол не в ту сторону. Давайте радоваться тому, что скоро наступит Международный женский день! Слово “международный” я бы подчеркнул.
Александру Турчину. Согласен. Зря я в этот совершенно пустой перебрёх ввязался. Спасибо за совет.
Евгению Клюзову. Я действительно “купился” на “спецпорученца”. Куда уж мне, крастьянину, лаптем щи хлебающему. в “их круг”. Они ж исключително ложками. да не простыми. а с вензелями выурутасными…
Комментаторам ## 22 и 24. Искренне благодарен вам за отвлечение вашего любимца от моей скромной персоны. Теперь он обретет свой круг, иногда даже не совсем гигиеничными способами. Курганова поздравляю с обретение друзей и, надеюсь, единомышленников.
Алексею. Рад за вас.