Факты и фантазия: пять книг
Выбор писателя, критика, постоянного автора «ЛР»
№ 2023 / 4, 03.02.2023, автор: Александр РЯЗАНЦЕВ
Современной российской литературе очень не хватает вымысла. Прихожу к этой мысли уже не первый год. Судите сами: практически все наши современники, особенно молодые авторы, чаще всего обращаются к личному или чужому опыту, создавая искренние, нередко хорошо написанные, но «точечные», обращённые к определённой нише, произведения, подкреплённые какими-то вымышленными элементами. Тогда как большинство авторов даже из ещё недавнего прошлого избирали в качестве основы своего произведения что-то выдуманное, обращались не к фактам, а фантазии, подкрепляя его теми или иными пережитыми, услышанными или где-то прочитанными ситуациями из реальности. Да, и в том, и в другом случае мы получаем причудливую смесь из правды и вымысла; однако их пропорции, да и соусы, под которыми их подают, сильно поменялись буквально за последние тридцать лет.
Конечно, читать романы о дне сегодняшнем и «среднем русском человеке» очень интересно, ибо узнаваемо, близко и понятно, – но только в том случае, если они хорошо написаны. Что сделать, на мой вкус, мало у кого получается. Зато о той же самой реальности можно написать, обратившись к какому-нибудь жанру – это заметно облегчает задачу. Собственно, мне, как ценителю так называемой «жанровой» литературы, также очень интересно читать книги современных авторов, в которых, несмотря на жанровые рамки, создан самобытный, очень похожий на нашу реальность мир. Особый интерес, конечно, вызывают те истории, которым удалось выйти за границы того жанра, в котором они написаны. И стать теми книгами, которые хочется поставить на полку и временами снова брать в руки.
1. Кирилл Рябов, «777». – М.: ИД «Городец», 2021.
Проза Кирилла Рябова – как раз тот замечательный случай, когда реальность не вытесняется жанровым наполнением, а, наоборот, благодаря нему особенно остро ощущается. Это создаёт пространство для интерпретаций. Так, «777» можно воспринимать и как бодрый, брутальный криминальный роман про неожиданно разбогатевшего бывшего бандита, потерявшего голову от внезапно настигшего счастья, и как рассуждение о природе богатства: бедные сидят без денег не потому, что жизнь к кому-то справедлива, а к кому-то нет, а потому, что они просто не умеют пользоваться благами. Бедный человек, даже получив несколько миллионов, останется бедным, так как не сможет эти миллионы удержать. Идея не нова – об этом писали Жан Рэй, Джон Фаулз, Тома Пикетти. Но очень важна в наши дни. Рад, что Кирилл Рябов доносит своим творчеством эту мысль, подкрепляя её убедительными диалогами, и отличной динамикой, натуралистичностью, не скатывающейся в скабрезность, и настоящим криминальным духом, в котором нет ни романтики, ни наивности, – есть только реальность. И надежда. Куда ж без неё.
2. Анаит Григорян, «Осьминог». – М.: Inspiria, 2021.
Не удивлюсь, если этот роман в будущем будут называть одним из лучших российских произведений, написанных в жанре магического реализма. Проза Анаит Григорян, писательницы и переводчицы с японского, охватывает довольно будничные события: посиделки в барах и ресторанах, конфликты из-за женщины, работу в банке, – однако за каждым диалогом, каждой деталью и образом кроется какая-то мистика, узнаваемая лишь в те редкие моменты, когда мы сами с ней сталкиваемся. Потом думаем: случайно ли мимо проехала машина, чудом никого не сбив, или это элемент какой-то неведомой нам системы? Собственно, здесь чувствуется лермонтовский мотив, в оптике Анаит Григорян приобретающий экзотику за счёт японского колорита, придуманных автором событий и легенд, а также переживаний чужестранца, молодого банкира Александра, скрывающего их за сдержанностью и уверенностью, но никак не в поступках.
3. Александр Пелевин, «Гори огнём». – М.: ИД «Городец», 2023.
Совсем новая повесть Александра Пелевина читается буквально за несколько часов. Этому помогает и небольшой объём, и хорошая динамика, и узнаваемость современных реалий в артефактах прошлого: возникает удивительная перекличка эпох. И ты чувствуешь её не тогда, когда смотришь или читаешь новости, – а когда изучаешь фантастическую повесть про власовца, расплачивающегося за прошлые предательства постоянным повторением выборов, с которыми его сталкивала судьба. Повесть написана несколько торопливо, что, однако, придаёт повествованию бойкость и динамику: будь то посиделки в кабаке или атака на позиции противника. Хороший язык, интересные приёмы (например, использование вымышленных «документов», помогающих больше узнать о судьбе героев повести) и, главное, поднятый вопрос: что же такое предательство, что делает человека предателем? Да, бытие определяет сознание, но как же отделить зёрна от плевел, если это бытие меняется с каждым годом всё быстрей и быстрей? Хороший вопрос. Хочется верить, что таких произведений, умных, немногословных, динамичных, которые начинаешь читать в полночь, а заканчиваешь в четыре утра, в будущем будет появляться всё больше и больше.
4. Роман Сенчин, «У моря». Из сборника «Русская зима» (2022).
Роман Сенчин и слово «жанр» совершенно несовместимы. Все мы это прекрасно знаем. Однако в данном случае я всё же рискну определить жанр – на мой взгляд, повесть «У моря» относится к так называемом жанру «дачной драмы», отсылающему нас к творчеству и временам Антона Павловича Чехова. Явно неспроста: герой, интеллигент, окружён уже не дворянами и редкой прислугой, а трудягами и простыми мужчинами и женщинами из народа, не ограниченными какой-либо иерархией: разве что статусной. Он сидит в четырёх стенах, решив стать отдыхающим затворником, но даже в практически безлюдном месте его настигают страсти. Ничего не происходит, и в то же время происходит внутренняя работа, накапливаются впечатления и переживания, постоянно делается выбор. Чем не чеховские мотивы? Описание дня сегодняшнего, страхов за будущее и понятного каждому русскому человеку ощущения неопределённости усиливается прекрасными наблюдениями и психологическими находками: веришь каждому слову, каждой мысли и поступку героя. Собственно, повесть «У моря» хочется назвать одной из главных удач Романа Сенчина: в ней присутствуют и фирменные «сенчизмы», описания страхов и переживаний героя, и поистине чеховский дух, напоминающей нам, к какому уровню надо стремиться, когда пишешь про реальность, простого человека, который живёт здесь и сейчас, – то есть, обращаешься к самому сложному жанру в современной российской литературе.
5. Виктор Ремизов, «Вечная мерзлота». – М.: Эдитораль-Тандем, 2021.
Сложный, непростой во всех смыслах роман Виктора Ремизова про бессмысленное строительство «Великой Сталинской Магистрали», несмотря на его излишнюю публицистичность, очень сложно забыть. В первую очередь, благодаря языку. С первых страниц (а их почти тысяча) чувствуется вкус настоящего литературного русского языка, по которому мы все так скучаем и который так страстно ищем. Психологически точные наблюдения за человеческим поведением в духе Олега Куваева и добротность Василия Аксёнова, описания природы практически шолоховского уровня и солженицынская убеждённость (или предвзятость?) дают нам ту редкую возможность прочитать книгу, достойную того, чтобы проводить параллели с трудами наших классиков. Маркетологи очень любят называть любые новинки именитых авторов «современной классикой», однако эти книги редко вспоминают уже через год. Избранные же книги остаются в народной памяти, читаются, хранятся и перечитываются. И, хотя в романе далеко не со всем можно согласиться, сложно не обратить внимание на его очевидные литературные достоинства, в том числе и полемичность, – да, этот толстенный производственный в лучшем смысле этого слова роман можно неспешно читать целый год, но он стоит того, чтобы добраться до последнего предложения. И понять, какова же она – вечная мерзлота.
Разбор вполне профессиональный. И желание автора больше видеть вымысла в современной прозе интересно;ну, да-“Превращение” Кафки, “Холстомер” Толстого,” Гулливер” Свифта,” Повелитель мух” Голдинга,”Чайка…”Ричарда Баха,” Бобок” Достоевского…да мало ли примеров на сей счёт.
А в целом-думаю-нынешний герой-массового потребительского общества/см “Восстание масс” Ортеги-и-Гассета/не вызывает восторга,- он стёрт, обезличен.
Мне кажется, что успехи творцов там,где они испытывают героев на “излом”-” Последний срок” Распутина,” Записки из Мертвого дома” Достоевского,” Волшебная гора” Томаса Манна,военные повести Василя Быкова и др.
У нас-кстати-и “излом” имеется-имею в виду СВО-пока о ней не знаю произведений…
А я, признаюсь, как раз склонен не к вымыслу, а к прозе опыта. Может быть, потому что тяготею к обьективной науке?!
Даже-подчеркну- к жестокому опыту, критическому опыту.
Читал я-к примеру-дневник полярного путешественника Роберта Скотта.И книгу об его неудавшемся путешествии к Южному полюсу.Захватывающее чтение!
Скажут;так то литература нон-фикшн.Ну,а “Преступление и наказание”,” Идиот”,” Записки из Мертвого дома”,” Записки из подполья”,- это ведь подлинная литература!
Или “Последний срок” Валентина Распутина.
Здесь метафизика жизни и смерти высшего накала.Перелом эпох.Одна Русь уходит,- еще дореволюционная/в лице старухи Анны/,но она уже другая-атеистическая-заметим-в повести нет указания на христианские символы-икона,церковь, священник/по ритуалу он ведь должен соборовать Анну…/.
По указанному мной мнению обязательно в школе должен изучаться “Архипелаг Гулаг”-тяжкий опыт /испытанный автором-Солженицыным/нуждается в осмыслении.Не стоит “лакировать” действительность,- она ведь была…
Или возьмем фильм Михаила Ромма-“Обыкновенный фашизм”,это кино опыта-жесточайшего опыта-и его надо бы показыаать в старших классах,а не приключения Гарри Потера должны интересовать наших “недорослей”.
Опыт,- именно к нему призывал Герцен,- к уважению опытного исследования, опытного знания…