ГРУЗИЯ, КОТОРУЮ Я ПОТЕРЯЛ
Субъективные заметки бывшего сержанта Советской армии
Рубрика в газете: Печали наших дней, № 2019 / 24, 28.06.2019, автор: Виталий СЕРГЕЕНКОВ
Гитара Гришки Бабаянца
Последние три месяца службы мне пришлось ходить начальником караула. Вместо Гришки Бабаянца. Его застрелил Хизри Тажибов. Я как секретарь первичной организации ВЛКСМ должен был проводить самое трудное в тот момент комсомольское собрание, на котором нужно было исключить из комсомола рядового Тажибова. Преступник ведь, человека убил, сослуживца. Хизри – крепкий парень, боксёр, но бухгалтер по гражданке, сидел себе в АХО, что-то там считал. А тут старшина роты, прапорщик Джабашвили, возьми и поставь его в караул на выходные. Бухгалтеру Тажибову автомат Калашникова, видно, казался игрушкой. И эта «игрушка» выстрелила, когда её разряжали. Только… в младшего сержанта Бабаянца. Тажибов застрелил Гришку, конечно, по неосторожности. Это признало и следствие военной прокуратуры. Вот тебе и подурачились, и пошутили…
Потом, уже много лет спустя часто думалось: грузин-прапорщик отправил рядового дагестанского лакца в караул, а тот застрелил сержанта-армянина. Но тогда, в далёком 1975 году прошлого века, в той, ещё Советской Армии, казалось, национальностей не существовало. И мы, 18–20-летние, не делили друг друга по «расовой» принадлежности. Рядовому Хизри Тажибову дали два года дисбата. Сержанта Григория Бабаянца похоронили на родине, под Ереваном. Что стало с прапорщиком Джабашвили, я не знаю.
Заместитель командира взвода, белобрысый блондинистый сибиряк сержант Бахарев, ездивший с замполитом на похороны, сразу после возвращения в часть чуть пьяно и скорбно сказал мне:
– Знаешь, и на похоронах, и потом, на поминках в их армянском посёлке, я от родственников ни слова, ни полслова упрёка не услышал. Может, потому что они, армяне, тоже христиане?
Я тогда ничего не ответил сержанту Бахареву. Я не знал ответа.
Позже в библиотеке заочной школы военных корреспондентов при Тбилисском Доме офицеров я листал армейские окружные и другие газеты и нашёл две маленькие заметки о случившемся в карауле нашей части. И всё. Ни больше, ни меньше. Сегодня же, в наше странное время, могу предположить, какими заголовками разразились и разродились бы иные издания, а особенно электронные СМИ и Интернет, по поводу этого «национального» выстрела. «Дагестанец застрелил армянина». «Виноват ли прапорщик-грузин в смерти сержанта-армянина?» Или, например, и того хуже – «Рядовой мусульманин застрелил православного сержанта».
Простенькую ленинградского производства гитару сержанта Гришки Бабаянца, которую его родственники почему-то не увезли в Армению, я хранил года четыре. И она со мной прошла и институтские общаги, и стройотряды, и всякие, разные студенческие концерты и вечеринки.
Полный интернационал
До прибытия в часть из сержантской школы молодых младших командиров мне пришлось занять место Григория. В отделении было 12 человек. Шестеро русских, два молдаванина, два узбека, один таджик и один украинец. Последние двое особо запомнились, поскольку таджик Мухыев был коммунистом, а одесский парень Косьяненко, наоборот, полным беспартийным и чуть приблатнённым. Одессит в адрес сослуживцев-мусульман, конечно, частенько отпускал весьма сальные шуточки. Но в большинстве они сводились к обрезанию или ослицам, ослам, с которыми нужно якобы переспать, чтобы стать настоящим мужчиной. Однако до мордобоя, а тем более штык-ножей, стрельбы дело никогда не доходило.
Вообще же в нашей части (комендатуре обеспечения штаба воздушной армии) был полный интернационал. Наверное, из многонационального Советского Союза только чукчей не было. Украинцы, белорусы, казахи, татары, чуваши, буряты, несколько латышей и литовцев… Удивительное дело, но срочников-грузин было всего трое, не считая старшины роты охраны прапорщика Джабашвили и начальника комендатуры майора Барабадзе. Его мы про себя звали Карабас-Барабас.
Не знаю почему, но мы очень сошлись с Алико Садрадзе. И не только потому, что он бренчал на гитаре и здорово пел, особенно грузинские песни, но и потому, что был человеком открытым и от природы очень добрым. За полтора года при всём его темпераменте я ни разу не видел, чтобы он на кого-то «взорвался». И вообще для замкомвзвода сержанта Бахарева Алико был просто опорой. Может, ещё и потому, что у него было незаконченное высшее… и просто он был по-человечески мудрее и рассудительнее.
Однажды, вытащив меня со спортгородка, Алико повёл меня к КПП части. За воротами стоял иностранный автомобиль. Как я понимаю теперь, настоящий немецкий «Фольксваген». Из машины вышел большой и усатый средних лет грузин. Они обнялись, о чём-то по-грузински поговорили. Алико познакомил нас. Оказалось, что это его родной дядька. Потом дядька Мираб передал нам два больших пакета, и мы, попрощавшись, пошли в казарму.
Поздно вечером, после отбоя, запершись в каптёрке, я в компании каптенармуса Левона Горгодзе, инструктора политотдела сержанта Гелы Дзидзигури и, конечно же, самого Алико отмечал его день рождения. Отменное грузинское вино, подогретые шашлыки и хинкали, овощи, зелень, аджика…
– Ну и что, что у него такая машина?! – горячился Алико. – Понимаешь, блондин, дядька Мираб никакой не министр, не директор завода. Он в колхозе простой бригадир, мандарины выращивает. К вам в Россию везёт. Продаёт. Вот и живёт хорошо…
– Слушай, Алик, – в тон ему уже горячился я. – Почему мой дядька, бригадир в Починке, выращивает картошку сортовую, которую в Тбилиси по 2 рубля (бешеная цена по тем временам! – В.С.) разметают, не может купить такую машину?
– Ва-а-х! – снова вскрикивал Алико. – Просто твой дядька не умеет делать бизнес…
Потом мы начинали говорить о футболе. О том, кто лучше – тбилисское «Динамо» или московский «Спартак», и станет ли вновь чемпионом СССР киевское «Динамо». Мы много ещё о чём говорили. О русских и грузинских девушках, о вокальном ансамбле «Ореро», в котором тогда пел совсем ещё молодой Кикабидзе, о Егорове и Кантарии, о войне, в которой у нас кто-то в родне погиб… Но мы никогда не говорили о том, кто какой национальности. Это для нас было совсем не важно. В этом просто не было необходимости.
Вот тебе и толерантность…
Пару недель назад на одном из сайтов умную статью прочитал. И в ней слово умное «толерантность». Оно означает – «уважение, принятие многообразия культур нашего мира в поведении, образе жизни, характере, высказываниях и тому подобное. Толерантность – обязательный элемент многонациональных государств или их объединений, если он исчезает – жди бед и межнациональных конфликтов…» Там ещё и других умных слов и словосочетаний много. Например, «мультикультурное общество», «право на культурное отличие каждой народности», «культурная равноценность»… И везде, заметьте, – «КУЛЬТУРА».
Вопрос напросился сам собой: были мы, солдаты той Советской Армии, культурными людьми? Ответ: скорее нет. Никто нас «культурным национальным отношениям» в прямом смысле не учил. Да, проводились политзанятия, политинформации, обязательно в «ленинской комнате» весь личный состав смотрел программу «Время». Но всё это большинству молодых людей в солдатской форме было не очень интересно, а многим даже очень неинтересно. И прежде потому, что всё было по-военному сильно заформализовано государством, компартией и её идеологией. Но с другой стороны, мы (русские, грузины, узбеки, молдаване, армяне и прочие) по сравнению с теперешними молодыми людьми крайне редко делили людей на «русских и не русских», на белых и чёрных, на «чурок и не чурок». Но… Кто-то же разделил?
И я, уже будучи журналистом одной из смоленских газет, с ужасом смотрел, что творилось 9 апреля 1989 года в МОЁМ (уже бывшем моём) Тбилиси. А потом заполыхал Карабах в той самой Армении моего армянского друга Григория. А потом Вильнюс, Рига с печально известным ОМОНом. Та самая Рига, где жил мой другой замечательный товарищ Володя. И мы с ним когда-то часто слушали орган в Домском костёле и пили замечательное пиво в кабачке Юрмалы.
«Вот тебе и толерантность…» – думаю я сейчас.
И чем больше о ней говорят, чем больше пишут, тем меньше её становится в головах и, главное, душах людей. Особенно молодых. И пусть это не воспринимается как брюзжание обывателя, недовольного чем-то. Нет. Дело не во мне. Дело и проблема в том, что все мы с уходом того времени, с потерей той страны под названием СССР потеряли в себе не понятие, а чувство принятия другого человека. Принятия его независимо от цвета или оттенка кожи, волос, разреза глаз.
P.S. Михаил Жванецкий (еврей): «…Люди были разных национальностей. Клянусь. В толпе попадались армяне, азербайджанцы, грузины, осетины, узбеки, месхетинцы. Мы их тогда не различали. Они, наверное, знали, как друг друга отличить, но мы не могли, и они так и ходили вместе. Клянусь. Да чего там армяне. Евреев можно было запросто встретить. А хочешь поговорить – пожалуйста. Страна вообще была большая, и все жили, и претензий особых не было. Только вот эти раздражали… Канарейки с репродукторами. Едут эти авто и чего-то говорят… Они пройдут – и опять все гуляют. В магазины заглядывают, в рестораны. В ресторане можно было поужинать за 10 рублей. Клянусь! Можешь маму спросить. А вообще жить нельзя было, хотя все жили. А сейчас жить, конечно, можно, но осуществить это гораздо труднее».
– Я служил в начале 70-х на Дальнем Востоке.
В части большинство русские. Много среднеазиатов, нормальные спокойные ребята, дружил с ними. Они службу понимали, вместе в караулы ходили.
И кавказцы – хлеборез в столовой, банщик, барабанщик в оркестре.
Сталин прав: “спасибо русскому солдату, что войну выиграли”.
Не в обиду кавказцам – у каждой нации свой менталитет.
А насколько было проще в давние времена. Чистил пику, проткнул ухо сотскому. Наложили епитимью: чистить пику три раза в день с молитвой три месяца. И все. В ухо сотский вдел серьгу. И никаких национальностей. Которые побиты, которые в полон сведены. Только чистокровные местные.
Ага, толерантность. Запуганы все советские были майорами КГБ и знали: прояви недовольство и сядешь.
А недовольства хватало:
– почему среднеазиатам при поступлении в московские вузы выделялись специальные квоты и принимали на эти квоты только что не полных полуграмотных дебилов? А вот русских, даже и с пятёрками, могли отсеять;
– почему в кавказских республиках свободно работали частные небольшие предприятия, на которых шили модную одежду и обувь, а русские регионы об этом даже и помыслить не могли?
Ну и много ещё всякого.
Поэтому и прорвалась ненависть к чужакам, когда немного петлю толерантности советскую ослабили.
Дружба народов была фиктивная, что не отменяло дружбу отдельных людей.
Всё правильно. Тогда дважды два всегда было четыре. А сейчас дважды два – уже не знаешь и как…
Это у многих советских болит, Виталик. Но наши власти сами много чего сделали не только для развала СССР, но и для деформации “чувства принятия другого человека”. Тот же Жванецкий, на которого вы ссылаетесь, как на интернационалиста, задыхаясь от ложной свободы слова в бандитские 90-е годы прошлого столетия, издавал и распространял абсоютно русофобский жёлтый журнал “Магазин” (найдите и почитайте!), в котором публиковал грязные, издевательские над советским, русским человеком, СССР пасквили, выдавая их за юмор и сатиру. Это было позволено предательской ельцинской властью. Жванецкий на этом черном юморе зарабатывал тогда свои серебряники. Сегодня это забыто, Путин навешал на кликушу Жванецкого кучу незаслуженных орденов. Вот вся цена этим “деятелям”, вот и вся цена наградам этой предательской власти!
Приятно читать советскую стилистику Виталия СЕРГЕЕНКОВА, она напоминает службу в Советской армии со всеми представителями национальностей СССР.
Но выводы делают комментаторы не совсем глубокие в понимании социальных процессов центра и республик. Запад считает Иосифа Сталина Великим, так он провел индустриализацию СССР и создал пролетариат и был вождем своего народа.
А умные грузины всегда говорили, что на Кавказе Советской власти нет, вот процветали частные предприятия по производству джинсов и рубашек модных, но очень плохого качества, там индустриализация даже в легкой промышленности полной мере не шла, и квоты кавказцам в столичные ВУЗы были по причине слабой общей грамотности (как говорят сейчас, низкий IQ – коэффициент интеллекта) представителей национальных меньшинств, что исторически быстро не преодолимо.
В социологической науке обид не должно быть. Так что ядерные технологии и кибернетику с авиационными и ракетными заводами на окраины не давали, они могли отколоться – такова мировая история. Что и случилось. откололись! Таков человеческий мир на планете Земля. Дураков в ЦК КПСС не было, были волюнтаристы, Хрущев Н.С., но с ним справились (его ошибки: обгадил Сталина, ввел кукурузу тотально, чуть не начал ядерную войну). Но он умер своей смертью!
Поэтому новый социалистический строй, прогрессивный для человечества крайне труден для отсталых народов в части развитой индустриализации, особенно на современном уровне – и вступать в позу обиженного нацмена никак нельзя для умного человека.
А вот это вранье. Дружба народов была, потому что никто особо свою национальность не осознавал, тем более – не подчеркивал. Как раз, национальные разногласия были на уровне отдельных личностей.
Кавказцам, в основном, грузинам, жилось легче. У них как бы нэп всегда был. Прибалты жили за счет портов и радиоэлектроники. Украинцы – точное машиностроение, военные заводы почти все там базировались, за редким исключением. Поэтому и рухнуло все после раздела. Им ни к чему, а нам ничего не досталось, да и специалисты были там. Сейчас уже и этих нет, старые и перемерли.
Прочие остались при своем. Таджики никогда ничего не производили. Туркмены газ как добывали, так и добывают. Казахи – большая логистическая структура. А главМТС, как водится, без запчастей, с пьяным парторгом, вороватыми бригадирами, зато с амбициями – мы вам технику не дадим к посевной. Да уж давно и ни посевной, ни техники. А парторг все пьет и пьет. На то он и парторг.
Кугель, какой вы прозрачный!
Про какой еще “зрачный”?
Вы о чем, Фигель?
Мигелю. О том, что его насквозь видно.
Фигель, ты в списке по порядку перед Фиделем, что ли, стоишь?
Я не прозрачный, я стеклопакет.
Не по теме. Твердислав, Вас не интересуют сегодняшние “чудачества” г. Миховича Ф.И., известного в узких кругах жулика и афериста?
Хороший материал. Честный. Так и было. Национальная принадлежность в СССР никогда не была определяющим человека фактором. И никакого значения мы этому никогда не придавали. В 1973 году я поступал на физтех – и мне задачу по математике помог написать телеут. А я помог ему написать сочинение. Студентом в комнате с нами жил алтаец, а проигрыш из Led Zeppelin мне показал наш советский кореец. Помню, я ездил в Крым, где часто коротал вечера с толпой случайных людей подгитару. Как-то спел песню «Ты не жур мени моя мати…» (стишок из книги, на свою мелодию) и стал в доску своим, для сидевших в толпе украинцев. А еще я долго дружил с чеченцами, которые при мне говорили на русском, чтобы мне тоже было понятно. И обратил я внимание, что они чеченцы, только тогда, когда увидел у них книгу- чеченский эпос на русском языке. И никто нас толерантности не учил. Даже слова в ходу такого не было. Вот такие примеры из страны и времени, которых не стало.
Да, Виталик. Я, старый еврей, чистил свою почту. Там много всего набирается. Сразу не распознал и твой емейл: клик- ой!!- а адреса уже нет. Потом рылся-рылся в интернете и с удивлением обнаружил, что в свободном обращении твоих адресов там нигде нет. Маякни, на ig.yalowetz@yandex.ru Буду знать, что ты и дальше жив-здоров. Разговором обменяемся.
Растроган воспоминаниями. В догонку предыдущему посту еще вспомнил, как пытался по построчнику переделать на русский язык стихи моего друга молодого тогда поэта ингуша Микаэла Ахильгова из села Тёрк. И не знал как подать обобщенный образ “Мать – горы мои”. Ведь в русском языке мать -единственное, а горы мои множественное число. И как их объединить? А он: нет. Мать – горы. Как родина мать. Одна, А мать очень много. Мать всего. Вот так он дал пример многообразности русского языка.