Их было трое
(Рассказ)
Рубрика в газете: Проза, № 2024 / 10, 15.03.2024, автор: Ориби Каммпирр (г. Балаклава, Республика Крым)
В это, действительно, слабо верилось, но рассказы старого дуба слушали все. Он выдумывал многое, травы и кустики можжевельника хихикали и лишь кивали согласно ветками.
– А вот что! А когда я был в ваших летах! – опять начал рассказ старый дуб. – Меня нашла ещё жёлудем одна девочка.
– Как тебя могли найти, взяли и унесли, что ли?
– Да, именно так. Она унесла меня в огромном тёмном мешке.
– …Но ты тут торчишь уже сколько лет! – начала веселиться трава.
Дерево шикнуло, самый ближайший корень топнул, больно наступив на неё.
– Ай, что я не так сказала?
– Не мешайся. На чём я остановился? Ах да… Когда– то меня положили в мешок, а потом наступила тьма. Долго ли она длилась – не знаю. Затем была снова земля. Затем я пророс в небольшой комнате. Да, это были не самые весёлые воспоминания. Там темно без звёзд, взамен неба каменный потолок, и без конца ходят и едят люди.
– Что за ерунда! Ночью всегда звёзды, и нет никакого каменного потолка!
– Но ведь бывает туман и тучи…
– Это не тоже самое.
Кусты опять начали спор.
– Вы слушайте, слушайте дальше!
…Девочка поливала меня и моего брата, каждый день, или каждый вечер; время текло очень странно. Человечки только успевали прийти и опять уходили. Они запомнились суетливыми. Я помню и маленьких, и больших людей.
– Опять ты свои сказки про этих двуногих!.. Нет людей, кто они такие? Все стоят на одном месте, и только животные бегают, а птицы летают. Ты это выдумал! Скажи ещё, что они… Деревья на двух ногах?
– Т– с!
Ворчливая трава теперь начала обиженно спорить с ромашками.
– А мне интересно послушать. Даже если их сейчас нет. Может, такие люди существовали, тогда, давно…
И собеседница, нехотя, соглашалась.
– …Я начал расти в небольшом ведёрке, девочка называла его горшком. Достаточно скоро, на следующий древесный день, подо мной проклюнулся ещё один брат. Втроём мы стали тянуться к солнцу.
Света оказалось немного, а вот тепла – предостаточно. Горшок поставили на окно, это такой странный камень, идеально ровный, остроугольный. А снизу этот белый камень горячий. Корням, помню, было очень тепло.
– Выдумщик! Тёплый камень нашёл! А вот я, – начала ещё одна травка, – всю жизнь вокруг этого, своего камушка лежу, а ничего он не греет. Ерунда это!
– А это камень другой…
– Какой же?
У старого дуба не было желания объяснять детям. Только его собственные внуки, давно молодые дубы со своими желудями, слушали внимательно и не перебивали. Верили они истории или нет – не знаю, но слышали её в сотый раз и знали почти дословно.
А дуб продолжал. Пересказывал диалоги: о бабке, которая лежала на непонятной поляне и не вставала.
– …Она говорила, что мы, дубы, такие друзья, которые «могут лежать в земле годами». Ха, а на себя бы она посмотрела, тоже давно проросла, но вот от чего– то не плодоносила. Бабка только хихикала время от времени, что девочка та себе на всю жизнь занятие создала. На много лет, ну и ладно.
В доме царила тяжёлая и грустная атмосфера. Эта самая лежачая бабка и другие человечки бесконечно обсуждали придуманные вещи, говорили гадости друг на друга, жаловались, рыдали, ругались на себя и других. Они жили в ненависти, и никогда– никогда сюда не залетал добрый ветер.
Девочка иногда водила вокруг нас руками и разговаривала, но она часто задерживалась и возвращалась в комнату с чужой энергетикой на плечах, с улыбкой и белыми крыльями.
А мы росли… Сначала остановился один брат, затем другой решил, что сегодня осень. Осень! Вы вдумайтесь! На календаре человеков декабрь. Это – наша зима. И у них зима, кажется; совсем не осень.
Я сказал ему, что ещё сильно рано, а он упёрся в своё – и всё. Если честно, так давно произошёл наш разговор. Не могу вспомнить, что было дальше, не знаю, не помню, где он. И жив ли… Прошло столько лет… Нас посадили вскоре в разных лесах, а общение через птиц прекратилось. Только я один рассылал всем сообщения, а вскоре и птичкам стало лень их нести, никто ведь не отзывался.
Но это потом, не сразу…
В те давние– давние времена, когда мы ещё стояли втроём, в горшочке, я, кажется, понял, почему брат заболел – это была именно болезнь; он был слишком мал и много слушал ворчание человеков. Не той девочки– девушки, что посадила нас и дала жизнь нам, а чаще всего старухи и более молодой бабушки. Их мир был настолько ужасен, что у меня не поднимается кора о том рассказать.
Он наслушался и, кто знает, возможно, умер. Это сила ужасных слов так сильно портила воздух.
…А потом я оказался на этой поляне. Облака были ещё белыми, а вот тот камень стоял намного левее. И птицы летали другие. Да, и ящерицы ещё бегали. Это знаете, такие маленькие существа…
Некоторые из слушателей уже спали.
– И как не стыдно в таком возрасте сказки рассказывать? Что выдумал…
– Людей нет, – подхватил другой бук, – нет и не было никогда.
– Они есть… Просто живут за лесом.
– Людей придумали старые дубы, чтобы считать нас всех юными и неодеревенелыми!
– Нет конца леса!
– А сказка быстро прижилась…
– …Девочка приходила и навещала меня. И появлялась так до тех пор, пока её волосы не сменили цвет своих листьев. Было очень непривычно видеть её в снегу… А затем девочка перестала приходить, временами взамен неё захаживали какие– то другие дети. Мальчишки играли в тени моей кроны, к тому времени уже довольно раскидистой. Птицы вили гнёзда в ветвях.
– А что было дальше? – неожиданно тихо спросил подснежник. Он уже давно спал, но оказался внезапным слушателем. – Если меня не видно, это не значит, что меня нет…
– А дальше… – и дуб продолжал вспоминать.
Прилетела и села на веточку небольшая зелёная птичка.
– …А что дальше? – пропела она.
Дуб встрепенулся.
– А я вспомнил! А ведь девочка ещё держала у себя дома птиц.
– То есть как птиц? Как держала, за хвост? Где?
– Самых– самых пренастоящих. Но я не видел нигде таких, может, заморские… яркие… странное у них оперение. Впрочем, неважно. Они… – дуб задумался на пару минут, точно вспоминая. – Ах, да, их было много, и всех двуногие держали в клетках. Не выпускали летать!
– Ужас какой!.. – пискнула птичка.
– А зачем держали?
– А кто их знает? Забава? Вроде как всегда будут рядом.
– И летать не давали, изверги! Да за это, за это!.. – птичка едва не рыдала в гневе, – за это казнить надо – ходить не давать!
– Ты веришь в людей?
– Да, но только то, что они существуют, – и снова затараторила. – За такое!.. Плохие у вас тут сказки! – она пискнула ещё раз и в ужасе улетела.
Дуб снова остался один наедине с травами и кустами.
– А дальше?..
Из леса вышел олень, небольшой такой, пятнистый, ещё оленёнок.
– …А я когда жёлудем был, только выглянул – ради интереса, бабка и девочка такие вещи рассказывали, папа их рога купил. Модно очень.
– Какие рога?
– Обыкновенные.
– Оленьи, что ли? – спросил зверёк.
Дуб рассыпался в описаниях.
– Ну, конечно!
– И зачем им?..
– А людям нравится. Просто так. Дома украшать, например, стены. А ещё они мясо едят! Всех животных, иногда каждый день! Они кровожаднее наших волков. Я поражался тому, что целый месяц готовила мама и бабушка…
– А что же та девочка?
– И она ела?
– Ей приходилось есть. Впрочем, мне показалось, что разговаривать со мной и прятаться на балконе нравилось значительно больше…
– Какой ужас ты говоришь, дуб, какие страшные сказки! – теперь уже подснежник отвернулся от своего собеседника, а кусты с шумом заговорили все о своём.
Оленёнок с едва пробивающимися рожками, дрожащий, ещё какое– то время стоял на полянке, а после в один миг убежал.
Стемнело. И вскоре там остался один только дуб. Но он не хотел спать и продолжил рассказывать воспоминания из детства, тихо шепчась с ветерком. А ветер был тёплый, тихий, напоминал батарею, на которую ставила горшок девочка, и кота, который бесконечно пытался перевернуть и попробовать землю… Ностальгию вызывали теперь даже они, а ведь это настолько далёкие воспоминания!
Прошло три или четыре века, а может, и больше? А может, и не осталось людей? В те времена активно шли войны, слышались угрозы со всех сторон, никто никого не любил – все ненавидели, и вирусы гуляли самые разные. Всё могло быть… кто знает…
Порой старику казалось, что он это придумал. Травы и кусты правы. Не было ни девочки, ни людей. Действительно, как мог он родиться не там, где его корни? И что ему вспоминать из детства – горшок? Нет…
Да и люди, что это за странные существа? Наверное, также пригрезились. Маленький был – вот и принял чудаковатые цветы за фигуры. Встречаются всякие: и пионы, и орхидеи, которые он мог перепутать. Да и за столько лет? Это могли быть растения того времени. Это точно были растения. Иначе как объяснишь, что кроме девочки никто к дубу не приходил, и после неё прошло так, наверно, триста лет. Ну, вот и где она, а куда она делась, чего не приходит?
…Утро началось с шума.
– Просыпайтесь, просыпайтесь!
– Люди! – послышалось в ужасе со всех сторон.
На большую полянку, с первыми лучами рассвета, вышли большие фигуры. Куда делись неверующие цветы и птицы? Всех точно ветром сдуло. Даже грибы, как показалось, попрятались. Стрекозы не летали, бабочки сидели под листьями. Даже шмели и пчёлы, переглянувшись, умчались неизвестно когда на соседнее поле.
…Люди пришли. Их было трое: один с топором, другой – с ружьём, а третий – с небольшим коробком спичек и окорочками в пакете, и хищным размашистым взглядом. Точно из сказки они явились в одно мгновение, такие жуткие, но такие реальные, не вписывающиеся в окружение и оттого неожиданные.
Добрались и до этой части непроходимого леса! Несуществующие деревья на двух ногах. Они подошли ближе, охотник и турист переглянулись, дровосек тоже начал прицениваться к соседним стволам. И такая наступила вмиг тишина, нереальная, мёртвая… горели глаза, мечты, будущее…
Дуб тихо и печально вздохнул. Он понимал только то, что его старая кора вряд ли будет интересовать пришельцев. Но остальным не повезёт так, как ему.
– А я говорил. Вот и они… мы… дождались.
И все сразу поняли, но было уже слишком поздно…
Костёр у огромных чешуйчатых ног начинал пахнуть отборными шашлыками.
– Я говорил…
Об авторе
Ориби Каммпирр (настоящее имя – Инесса Дрич) – член Союза писателей Республики Крым. Победитель различных литературных конкурсов. Творчеством занимается с 2008 года. Пишет стихи, прозу, делает косплеи, рисует иллюстрации к своим работам.
К сожалению, автор рассказа ошибается.
Дуб в горшке вырастить невозможно.
Прорастающий желудь в первый год выпускает в землю корень на глубину около метра. И только потом дает верхний росток. Поэтому пересадить молодой дубок тоже практически нельзя.
Про это в интернете ходит маленький рассказик “Дуб”.
Вот эта зарисовка
https://www.rulit.me/books/dub-read-105273-1.html
Так это сказка, а в сказке всё можно, даже то, что нельзя.
А-аа.. Я понял!
Вы, уважаемый, наверное и создали героя мультфильмов Лунтика!
Того самого, который не знает, кто он такой и откуда взялся.
Зато он добрый и любознательный!
Каждый из нас что-нибудь да создал. Я создавал таких местоименных людей по имени “Я”, “Он”, Ты” и т.д. Если волшебство бракованное, то если скажет человек собеседнику: кто ты какой? – то отвечает ему уже новый сотворённый человек по имени “Ты”. А собеседник только глазами моргает от удивления.
Уважаемый комментатор рассказа!
Если ваше сообщение (п.4) было создано в продолжение нашего обмена мнениями (п.3), то – да! ответ вам явно удался! Потому как в этом императиве (с вложенными союзами «если») я так и не понял: в чем же все-таки действующие лица «человек» и «собеседник» не могут найти общий язык?
Волшебник с бракованным волшебством не способен с помощью волшебства исполнять свои желания. Вот он говорит официанту в ресторане: Дайте мне поесть что-нибудь. – И тут же за столом появляется новый человек по имени Мне. А официант приносит этому человеку стакан кислого молока.
Сорри, но я не Местоименный…
Обычный, нормальный.
Поднимаю руки вверх!